Глава 22. Торпеда вышла на цель
— Мама, все хорошо.
— Дима?! — воскликнула женщина, глядя на отразившийся номер мобильного телефона, который не говорил ей ни о чем.
— Да, это я. У меня все хорошо. Я достигну… Я смогу…
Речь сбивчивая, невнятная.
— Дима, где ты был столько времени? Где ты? Я приеду! Скажи только…
— Мама, все очень хорошо. Не вспоминай меня. Ты пойми… Привязанности — это те жернова, которыми мы прикованы к земле.
— Что ты говоришь?!!
— До свиданья…
Телефон матери студента по кличке Гремлин, сбежавшего к «правдолюбам», находился под техническим контролем. Сотрудники службы специальных технических мероприятий по окончании данного разговора незамедлительно уведомили инициатора — старшего опера из Управления «Н» ФСБ России. Еще через минуту об этом знал Куратор. И еще через пять минут, собрав в кабинете подчиненных руководителей, раздавал указания:
— Локализовать местонахождение телефона. Срочные поисковые мероприятия.
— Что с ним делать? Установить скрытое наблюдение? — спросил педантичный полковник — руководитель сектора «В».
— Какое наблюдение?! — вскипел Куратор. — Ты понял суть разговора?
— Мальчик соскучился по маме. Не выдержал и прорвал информационную изоляцию.
— Мальчик прощался с мамой! Навсегда!
— Значит…
— Значит, этот мальчик торпеда. И в ближайшее время он исполнит теракт!
Спецслужбистский маховик начал стремительно раскручиваться.
Была определена зона, откуда произведен звонок, — район Ленинградского проспекта около стадиона «Динамо». Установлено, что владельцем номера является некая дама пятидесяти годков от роду, при этом телефоном она пользуется уже шесть лет. После звонка телефон был отключен…
— Скорее всего, он его просто стащил. Ждем заявы в полицию, — докладывал Куратору руководитель сектора «В».
— Что с поиском?
— Скинута информация в органы внутренних дел с описанием и фотографиями фигуранта. На поиск подключены все имеющиеся силы.
— Мертвому припарки. Найди в мегаполисе человека по такому изображению… И за то время, пока мы раскачиваемся, можно было уехать из Москвы. Или пол-Москвы взорвать.
— Мы висим на телефоне. Может, он еще куда решит позвонить. Подключили подразделения радиоэлектронной борьбы. Если фигурант выйдет на связь, мы его локализуем.
— Вся надежда. Пока он не устроил взрыв.
Меня тоже привлекли к поисковым мероприятиям.
Я был как раз в центре, когда оперативный дежурный сбросил информацию — клиент на Никитском бульваре. Он вновь включил телефон, пытался прозвониться по какому-то городскому номеру, который не ответил. И еще по двум мобильным номерам — тоже безответно. Все, кто может, туда…
Это какая-то моя многотрудная судьба — всегда оказываться в эпицентре. Как и в прошлый раз, получилось, что до объекта мне рукой подать, а остальным сотрудникам еще тащиться.
Вот и Никитский бульвар. Я припарковался рядом с кубиком здания ИТАР — ТАСС и вышел из машины. Потянувшись, с хрустом размял пальцы. Ох, Гремлин, плохо тебе сейчас придется. Только бы ты, гаденыш, был там один.
По идее, если он вышел на акцию, за ним должна следовать группа поддержки. Но тогда ему бы не дали названивать по телефону. Есть шанс, что он без сопровождения.
Народу на бульваре было немного. На деревьях зазеленели листья, бульвар скидывал с себя оцепенение затянувшейся зимы. Я неторопливо шел, будто бы по своим делам. Навстречу пробежало несколько смеющихся ребят младшего школьного возраста. Вот у кого никаких проблем. Жизнь светлая, и дороги прямые. В отличие от меня, волкодава с обагренными кровью клыками, рыскающего по городу в поисках волков, чтобы не позволить им вырезать моих соотечественников.
Везет мне на это место. В прошлом году именно здесь я встречался с лидером террор-ячейки «Альянса действия». Именно здесь боевики этой же структуры чуть позже взяли меня в плен. Магическое притяжение. Когда я появляюсь здесь — что-то происходит. Значит, надо готовиться к лихим делам!
Диму я засек ровно посредине бульвара. Справа через дорогу был кирпичный дом стиля минимализм шестидесятых годов, чуждый этому старинному московскому району, на котором маячили вывески кафе «Шоколадница», «Квартира модной одежды».
Худенький, хакерского вида взъерошенный парень сидел на скамейке, уставившись оловянными глазами куда-то вдаль, отключившись от окружающего мира. Да, Гремлин — вещь в себе.
Оперативный дежурный сообщил — не исключено, что фигурант идет на теракт. Что ж, очень похоже.
Вещей при нем нет. Куртка просторная, по моде — размера на два побольше. Под ней можно спрятать что угодно — хоть бомбу, хоть автомат, хоть бутылку с ядом.
Сближаемся. Я простой прохожий — от слова проходи. То есть прохожу мимо, улыбаюсь неожиданно выглянувшему солнышку. И никого тут не знаю, дел ни к кому никаких не имею. Я тучка, тучка, тучка, я вовсе не медведь…
Нас разделяют две сотни шагов…
Сотня. Гремлин на меня ноль внимания…
Двадцать шагов осталось — клиент пребывает во власти своих дум и на окружающих ему начхать…
Десять шагов. Меня обогнала совсем юная мамаша с коляской на двойню. Навстречу шла парочка студентов, на ходу тискавших друг друга. Это хорошо, это массовка, которая позволяет мне не выделяться.
— Молодые люди, где тут улица Войтенко? — обращаюсь я к парочке, называя несуществующую улицу.
Они с трудом отрываются друг от друга. Смотрят на меня очумевшими глазами:
— Нет, извините, не знаем.
— Ох, никто не знает, — растерянно говорю я. — Там еще магазин канцелярских принадлежностей.
— Нет, не знаем.
Потом донимаю пожилого мужчину с тростью. С тем же эффектом.
Пять метров до объекта.
— Молодой человек, — сближаюсь с Гремлином. К этому моменту он немножко вышел из ступора. Заметил, что я вяжусь к прохожим, но не насторожился. — Войтенко, восемнадцать — как пройти?
Я уже в метре от него.
Парень жмет плечами и брезгливо кидает:
— Не местный.
Он приподнимается со скамьи. Видимо, все думы передумал и решил двинуть дальше.
Ну, вперед.
Я сближаюсь с ним в максимальном темпе и с ходу луплю его в шею сложенными пальцами. Биоактивная точка — без вреда для здоровья, но отключка на пять-десять минут гарантирована.
Парень валится на скамейку — обездвиженный.
Прохожие шарахаются в стороны.
— Что вы делаете? — доносится возмущенный женский визг.
— Полиция! — кричу я. — Всем отойти!
Я расстегиваю ему куртку — ну так и есть, аккуратненький, с любовью сделанный пояс шахида. Если бы я не вырубил клиента сразу, он бы активизировал взрывное устройство.
— У него бомба — всем разойтись! — кричу я, махая удостоверением…
Уложив клиента на асфальт, я защелкнул на его запястьях наручники — чтобы, когда очнется, не наделал ручонками своими бед.
Так, народ разбежался. Теперь можно попробовать привести пояс шахида в негодность. Этот провод выдираем, тут подкручиваем.
Пальцы подрагивали. Слава те, господи, что пояс сделали с расчетом на дезактивацию.
А вот радиовзрыватель. Значит, камикадзе страховали. И того, кто страховал, в пределах видимости нет. Просчитал я все правильно.
Холодный пот прошиб. Будь здесь наблюдатель — меня бы сейчас соскребали с асфальта.
Подскочил патрульный. Я продемонстрировал удостоверение уголовного розыска:
— Отойди подальше. У него пояс шахида.
Наконец, я разминировал самодельное — взрывное устройство, слава богу, без неожиданностей.
И присел рядом с телом на лавочку.
В висках колотили молоточки.
Ну что, «перевертыш». Опять жив остался.
Дуракам везет!
