Грузия, Тбилиси,
17 ноября 2007 года
Мамедов достаточно быстро добрался до дома, где жил Ганидзе. Окинув взглядом припаркованные возле дома машины, он увидел среди них знакомый ему «Мерседес». Значит, Ганидзе был дома.
Идеальным вариантом было бы дождаться, когда полковник выйдет из дома, и тогда брать его. Но поджимало время. Зугадзе или его водитель рано или поздно очнутся, и тогда грузинская полиция начнет разыскивать и его, и Ганидзе.
Спрятав под куртку пистолет, Руслан вышел из машины и пошел к дому.
– Вы к кому? – спросил его консьерж на входе.
– В шестьдесят пятую квартиру, к полковнику Ганидзе.
– А он вас ждет? А то у нас не принято пускать посторонних, – не отставал от него консьерж.
Мамедов, не раскрывая, сунул ему под нос удостоверение, которое забрал у Зугадзе.
– На каком этаже он живет? – холодно спросил он.
– На седьмом.
– Спасибо, – сказал Мамедов и прошел к лифту.
Поднимаясь наверх, он достал пистолет и навернул глушитель, пожалев, что не спросил Зугадзе, есть ли у Ганидзе семья. Это могло серьезно осложнить дело, поскольку Мамедов не собирался трогать их.
Лифт остановился на седьмом этаже, и капитан вышел на лестничную площадку. Вот и квартира 65. Мамедов выстрелил из пистолета в замок, затем резким ударом плеча открыл дверь. Залаяла собака.
Проклятье, с самого начала все пошло не так. Мамедов прикрыл дверь и быстро двинулся по коридору, прикидывая, где спальня. Из-за одной из дверей послышался мужской голос, требовавший от собаки заткнуться. Мамедов быстро повернул ручку двери и вошел в комнату.
– Тихо, – сказал он, направляя ствол пистолета на лежавших в кровати мужчину и женщину.
Ганидзе дернулся было рукой к тумбочке, но остановился, увидев глядевшее на него дуло. В коридоре послышался детский голос, что-то говоривший собаке.
– Скажи, чтобы он успокоил собаку и шел спать, – приказал Мамедов.
– Каха, успокой Ашота и иди спать! – крикнул Ганидзе.
– Собирайся. – Мамедов подкрепил свои слова, качнув стволом пистолета.
– Кто вы и что вам нужно? – вдруг спросила жена Ганидзе.
– Вам этого лучше не знать, – холодно ответил Мамедов. – И тихо. – Он приложил палец к губам, пресекая ее попытку что-то сказать.
Ганидзе поднялся и медленно двинулся к шкафу.
– Поживее, – поторопил Мамедов, подходя к прикроватной тумбочке. Не спуская глаз с Ганидзе, он поочередно открыл ящики и, найдя в одном из них пистолет, сунул в карман куртки.
– Не трогайте мою семью, – негромко произнес Ганидзе.
– Она мне не нужна, можешь быть спокоен, – все так же холодно произнес Мамедов.
Когда Ганидзе оделся, Руслан перебросил пистолет в левую руку, а правой пережал сонную артерию на шее жены Ганидзе. Через несколько секунд она обмякла, ее голова упала на подушку.
– Она скоро очнется, – сказал Мамедов, увидев расширившиеся в ужасе глаза Ганидзе. – А теперь пошли.
Они вышли из квартиры, спустились на лифте вниз. На улице Руслан спрятал пистолет под куртку.
– Вон к тому серому «Опелю», – он указал Ганидзе на машину.
Когда они подошли к ней, капитан открыл дверь и затолкал Ганидзе на заднее сиденье, сам сел рядом.
– Где Светлана Журавлева? – спросил он, ткнув в бок Ганидзе пистолет. По расширенным глазам Ганидзе Руслан понял, что тот наконец догадался, кто перед ним.
– Ну?
– Она на квартире капитана Варчашвили, моего бывшего подчиненного, – наконец ответил Ганидзе.
– Адрес?
Ганидзе назвал адрес.
– Он живет один? – полуутвердительно спросил Мамедов. Вряд ли Ганидзе повез бы похищенную на квартиру, где проживает кто-то еще.
– Да, один.
– Поворачивайся, – Мамедов подтолкнул Ганидзе в плечо. Затем он защелкнул на его руках наручники и пересел на водительское сиденье. Названный Ганидзе адрес был недалеко отсюда, так что, учитывая полупустые в этот час улицы, он будет там минут через пятнадцать.
«Господин полковник, господин полковник!» Голос доносился откуда-то издалека. Зугадзе приоткрыл глаза и увидел суетившегося над ним водителя. Сильно ныла челюсть.
– Как хорошо, что вы очнулись, господин полковник! – обрадовался водитель, видя, что тот пришел в сознание. – Кто же это был? Напал на нас, ничего не говоря…
В голове Зугадзе все окончательно прояснилось, и он вспомнил и русского шпиона, и разговор с ним.
– Ты уже звонил в полицию? – резко спросил он водителя.
– Да, господин полковник, и в полицию, и в «Скорую помощь». Они скоро приедут.
– А в нашу службу? – Зугадзе взглянул на часы. 8:13. Сколько же времени он провел без сознания? Проклятье, с этим дурацким нападением на санаторий он потерял счет времени!
– Нет, нашим я не звонил, – ответил тем временем водитель.
– Во сколько этот ублюдок врезался в нас?
– Не знаю… – растерянно ответил тот.
Зугадзе быстро достал мобильный телефон и набрал номер дежурного своей службы.
– Это полковник Зугадзе. Быстро группу к дому полковника Ганидзе. Немедленно. И подключите к этому делу полицию, пусть вышлют наряд. Ты запомнил его машину? – обратился он к водителю.
– Кажется, это был серый «Опель», – неуверенно ответил водитель.
– А номер, номер ты запомнил? – раздраженно рявкнул на водителя Зугадзе.
– Нет…
Зугадзе снова поднес к уху трубку:
– И передайте в полицию, пусть ищут серый «Опель». Нет, номер я не знаю.
– У него должно быть помято правое крыло сзади, когда он нас подрезал, – вдруг радостно произнес водитель.
– Что? – на секунду отвлекся Зугадзе.
– Крыло, – повторил водитель. – У этого «Опеля» помято правое заднее крыло.
– У этого «Опеля» помято правое заднее крыло, – крикнул в трубку Зугадзе. – Пусть найдут его и задержат водителя. Все, выполняйте! – Он прервал связь. Затем, через пару секунд, набрал домашний номер Ганидзе.
– Алло, Нино, это ты? – по голосу жены Ганидзе он понял, что что-то случилось. Видимо, этот русский агент уже побывал там. – Нино, это Ираклий, что случилось?
– Ираклий, его похитили. Пришел какой-то человек и увел его. Надо что-то делать, Ираклий. Он может убить Зураба… – Жена Ганидзе буквально плакала в трубку.
– Успокойся, Нино, все будет в порядке, – сказал Зугадзе. – Когда это случилось?
– Я не знаю, прошло минут двадцать, может, полчаса…
«Не так давно, – подумал Зугадзе. – Они должны быть еще где-то в городе…»
– Ты уже звонила в полицию?
– Да.
– Хорошо, я сейчас приеду. – Зугадзе повернулся к водителю: – Мачаридзе, двадцать один, быстро!
