Глава 13
Толстый стальной люк батискафа мягко отошел в сторону, и в чрево глубоководного аппарата наконец-то хлынули потоки живительного морского воздуха. Несколько раз глубоко вдохнув, академик Коноваленко осторожно пошевелил затекшими от долгого сидения руками и ногами, убедился, что никаких компрессионных и других побочных эффектов от перепада давлений нет, что организм его в полном порядке. Наказав Людмиле присматривать за Георгием, он устремился к металлическому трапу, ведущему на поверхность.
Спустя минуту голова геофизика снова появилась в люке.
– Ребята, – весело сказал академик, – давайте сюда, – и измученные члены команды послушно выбрались на обшивку подводного судна.
Вокруг, насколько хватало видимости, простирались темные воды Ледовитого океана, усеянного там и сям ледяной крошкой и крупными льдинами. Ни их корабля – «Академика Королева», ни понтона, ни радиомаяка – ничего видно не было. Только море и сверкающий на солнце лед.
– Ребята, простите меня, а? – первым нарушил тишину Георгий. – Сам не знаю, что такое на меня нашло, – виновато промычал пилот. – Просто бес какой-то попутал…
– Бывает, – коротко бросил академик, даже не оглянувшись. Он посмотрел на девушку, и только после того, как она чуть заметно кивнула, обернулся к своему нашкодившему члену экипажа. Георгий и в самом деле выглядел вполне нормально: осмысленный взгляд, ровное дыхание, поза раскаявшегося двоечника…
– Ладно, – уже куда более дружелюбным голосом произнес Коноваленко, – проехали. Каждый болеет по-своему. У кого-то боязнь замкнутого пространства, у кого-то – боязнь высоты, а ты, значит, вот так реагируешь на нехватку кислорода. Вернее, не ты, а твой организм, – поправился академик. – Будешь знать. И в следующий раз не лезь туда, где можешь натворить разных нехороших дел. – Владимир Феоктистович закончил свое короткое нравоучение и снова приладил к глазам бинокль, пытаясь увидеть в морских просторах хоть что-то дающее шанс на спасение. – Даже радиомаяка не видно, – задумчиво пробормотал геофизик, – куда все могли запропаститься?
– Ну, маяк сам по себе – штука маленькая, – поспешил пояснить технические детали прощенный Жора, – его так сразу и не разглядишь. Тем более если он скрыт какой-нибудь льдиной, – добавил он, – а вот где «Академик Королев»?
– Не знаю, был ли ты в это время вменяем, – с ехидцей произнес академик, – но последнее, что мы от них получили, – это сигнал «SOS».
– Да помню я, – раздосадованно ответил Портнов, – что вы меня вообще за идиота держите?
– Успокойся, Жора, – примирительно произнес руководитель экспедиции, – прости, вырвалось. Тебя держат не за идиота, а за полноценного члена команды, от действий которого сейчас будут зависеть в том числе и наши с Людмилой жизни.
– Наверное, мы с нашим кораблем разминулись, – предположил техник. – «Королев» ушел от ледяного поля в одну сторону, а нас течением вынесло в другую, противоположную.
– Жора, – обратился к пилоту Коноваленко, – мы можем каким-то образом добраться вон до той льдины? – поинтересовался академик, указывая на недалекую и довольно обширную по площади ледяную глыбу.
– Аккумуляторы, конечно, на подсосе, – задумчиво пробормотал пилот, прикидывая расстояние и возможности выполнить поставленную задачу, – подзарядиться тут не от чего, силовой установки у нас на борту нет, но до нее, пожалуй, дочапаем. А зачем? – поинтересовался он.
– А затем, дорогие друзья, – Владимир Феоктистович отнял от глаз бинокль и посмотрел на обоих своих членов экипажа, – что нам с вами предстоит выгрузиться на эту льдину и на ней ожидать помощи.
– А батискаф? – Людмила глянула на академика округлившимися от удивления глазами.
– А батискаф пришвартуем рядом, – пожал плечами Коноваленко, – я так понимаю, что наш аппарат никак не назовешь судном, и к самостоятельному плаванию в открытых водах он не приспособлен. Верно? – Владимир Феоктистович обратился за поддержкой к технику.
– Верно, – озабоченно отозвался Жора, разочарованный перспективой сидения на льдине, – море, конечно, пока спокойное, но, не дай бог, поднимется хоть небольшая волна – нас зальет к чертовой матери.
– Так ведь можно переждать и внутри? – не унималась врач.
– Снова задраиваться? – Жора поморщился. – Нет уж, благодарю покорно. Сидеть в полной темноте и ждать неизвестно чего? Лучше уж на льдине.
– Почему в темноте-то? – продолжала допекать своими вопросами Людмила.
– Да потому, – нетерпеливо ответил Георгий, – что аккумуляторы на этой рыбке, – он приподнял ногу и несколько раз постучал по стальному боку глубоководного аппарата, – не вечные, подзарядить их нечем, а мощности осталось разве что дотянуть до той льдины да пару-тройку часов поддерживать в рабочем режиме работу бортового компьютера. На праздничную иллюминацию, уж извините, у нас силенок не хватит, – закончил он и стал спускаться по трапу внутрь аппарата.
– Жора прав, – добавил Владимир Феоктистович, когда техник скрылся в батискафе, – двигаться мы не можем, а течением нас может отнести неизвестно куда.
– Ну, а так нас отнесет вместе со льдиной, – привела очередной аргумент Людмила, которой очень не хотелось куковать на ледяном поле. – Какая разница?
– Разница в весе, – терпеливо пояснил академик. – Сколько весит батискаф? А льдина? Льды за сутки дрейфуют всего на несколько километров, а батискаф может отнести не на один десяток. Вот так. Да вы не переживайте, Людмила, – подбодрил девушку Владимир Феоктистович. – Мы с вами там такой комфорт создадим, какой на батискафе вам и не снился! Поверьте опытному полярнику, – уверенно добавил он и жестом пригласил врача следовать за Георгием.
Спустя минут сорок глубоководный аппарат послушно ткнулся в бок льдины, и академик со знанием дела стал командовать швартовкой и разгрузкой. За выступы завели два троса, еще один приладили к прочно вбитому в лед металлическому стержню, надежно прикрепив суденышко ко льдине. Теперь батискаф мог утонуть только вместе с этим многотонным айсбергом. Покончив со швартовкой, немногочисленный экипаж приступил к разгрузке нехитрого скарба, и спустя еще час академик стоял у небольшой кучи вещей, сложенной в самом центре их плавучего необитаемого острова.
– Да-а-а-а, негусто, – подвел печальный итог разгрузки Георгий, – особо не пожируешь, – добавил он, имея в виду довольно скудный запас продовольствия. – Даже у летчиков, и то, наверное, их НЗ больше.
– Ничего, – бодро откликнулся Владимир Феоктистович, хотя в душе его состояние было близким к панике. – Маресьев вон сколько суток без пищи по зимнему лесу полз? И ничего, выжил. А нам всего-то пару дней продержаться. Даже меньше. По радиомаяку нас найти – раз плюнуть.
– Если есть кому искать, – все так же разочарованно произнес техник-пилот.
– Жора, не паникуй, – строго отозвался академик, – сигнал бедствия – это еще ничего не значит. Если бы с кораблем случилось что-то серьезное, то мы бы увидели шлюпки. Их должно было отогнать в нашу сторону. И потом – за ними обязательно послали бы помощь – корабли, вертолеты. Что было бы нам весьма и весьма на руку, – академик достал трубку и раскурил ее. – Но, думаю, что ничего страшного не произошло. Просто какая-нибудь техническая поломка. Скажем, проблемы с двигателем или еще что-то. Отошли за поле айсбергов, починятся и по нашему радиомаяку придут за нами, – уверенно добавил Владимир Феоктистович. – Весь вопрос только в том, как долго нам здесь торчать и сколько времени экипажу «Академика Королева» понадобится на устранение неисправности.
– Во всяком случае, долго мы тут не протянем, – с грустью произнесла Людмила, – ни еды, ни палатки, ни оружия…
– Остров наш, – академик сделал широкий жест рукой, – необитаемее всех необитаемых островов в мире. Так что оружие нам с вами здесь ни к чему. С едой действительно туговато. Но как-нибудь перебьемся. А вместо палатки я вам сейчас сооружу шикарнейшие ледяные хоромы. И довольно теплые.
С этими словами академик отошел немного в сторону, достал из чехла внушительных размеров тесак, несколькими сильными ударами вырубил из снега большой прямоугольный блок и торжественно установил его возле сложенной кучи вещей.
– Начало фундаменту положено, – торжественно произнес Владимир Феоктистович, обрисовывая по снегу размеры будущего строения. – Жора, пока я буду здесь заниматься архитекторством, давайте-ка вы с Людмилой дуйте к батискафу и замаскируйте его.
– А как его замаскируешь? – удивился Жора.
– И зачем? – вторила ему Плужникова.
– Зачем – сами знаете, – ответил академик, старательно вырезая следующий снежный блок, – мы с вами хоть и не военный корабль и чинов высоких не носим, а вот так получилось, что вся наша экспедиция носит весьма конфиденциальный характер. Так что больше дела, меньше слов, – резюмировал академик, – батискаф пришвартован плотно, вам, друзья мои, осталось только припорошить его снегом.
– Так ведь так мы скроемся не только от посторонних глаз, но… – начала было снова сопротивляться Людмила, но Владимир Феоктистович неожиданно резко отдал приказ:
– Выполняйте, – и поволок к контуру дома следующий блок. Техник-пилот и врач переглянулись и отправились выполнять задание. Спустя час они вернулись. К их удивлению, стены их пусть и небольшого, но прочного домика были уже сложены. Оставалось только натянуть сверху кусок брезента, чем вся команда и занялась. Поверх ткани академик набросал снега, так что их ледяной дом стал похож на самый обычный торос, и только после этого Владимир Феоктистович пригласил членов своего экипажа внутрь. Сунув под вместительную жестяную кружку таблетку сухого спирта, геофизик поджег ее, набросал в кружку снега, положил горсть пахучей заварки, и уже через несколько минут вся троица держала в руках пластиковые стаканчики с горячим чаем.
– Живы будем – не помрем, – весело произнес академик, громко прихлебывая из своего стакана. – Оружия вот только нет, – с сожалением протянул он, – ну да будем надеяться, что оно нам и не понадобится. В крайнем случае – есть ракетницы и фальшфейера. Так что и своим есть чем сигнал подать, и от нежеланных гостей отбиться.
– От каких таких гостей? – насторожилась Людмила. – Мы что, кого-то ждем?
– Ну, мало ли, – неопределенно пожал плечами Владимир Феоктистович, – это же Север. Тут всякое может произойти. Ладно, чтобы не проворонить самолет, вертолет или наших спасателей, я предлагаю дежурить по очереди по два часа. Спать я пока не хочу, так что моя очередь будет первой. А вы пока отдохните. Вон у вас аж круги под глазами появились от пережитого за последние часы. Так что сон вам просто необходим как лекарство от стресса. Давайте, устраивайтесь. Тем более что по Москве сейчас почти два часа ночи.
Владимир Феоктистович вышел наружу, закурил, потоптался недалеко от домика, послушал, как его подчиненные устраиваются на ночлег, подождал еще минут двадцать и двинулся в направлении батискафа. Пробы грунта и технологический чудо-бур он, как руководитель экспедиции, не мог доверить никому.