Глава шестая
Российская Федерация, архипелаг Земля Франца-Иосифа, остров Солсбери. Шахта. День первый
По комнатам наша группа разбредалась, неся провонявшую одежду в руках. Женщин на жилом уровне мы не видели, так что стесняться было некого.
Завалившись в свою келью, мы с Чубаровым обнаружили сидевших на нижних кроватях соседей – четверых мужиков в возрасте от двадцати пяти до пятидесяти. Их ярко-оранжевая одежда висела на стульях и на спинках кроватей.
Соседи сидели кто в чем. Те, что помоложе, были одеты в видавшие виды спортивные костюмы или джинсы. Самый возрастной щеголял в семейных трусах и вязаном свитере.
Задержав на нем взгляд, я сразу заметил татуировки на голых ногах и ладонях; пару шрамов и довольно неприятное лицо типичного уголовника. Младшему было не более двадцати. Он чистил воблу, остальные мусолили мелкие кусочки очищенной сушеной рыбы.
– Здорово, мужики, – бросаю одежду на свою кровать.
– Добрый вечер, – вежливо поздоровался врач.
Никто из компании на приветствие не ответил. Все четверо молча смерили нас оценивающими взглядами.
– Сумки ваши? – подал голос уголовник.
– Наши, – отвечаю за себя и Чубарова.
– Выпить привезли?
– Ты разве не в курсе, что в самолете багаж досматривают?
– Ты мне вопросом на вопрос не отвечай. Тебя конкретно про выпивку спросили.
– Я вполне конкретно ответил: нет.
Пока соседи многозначительно переглядывались, я застилал бельишком постель и готовился дать отпор, ибо других вариантов «теплая» встреча не предусматривала.
Оценив мои габариты и мышцы, лиходеи решили отрядить в штурмовую группу сразу троих. Группа поднялась и медленно направилась ко мне. Вид у товарищей шахтеров был явно не парламентерский, и тянуть кота за яйца было ни к чему.
«Ну что ж, на войне как на войне», – двинулся я навстречу.
Первым попытался нанести удар старший из команды «штурмовиков» – парень примерно моего возраста. Крепкий, коренастый, жгучий брюнет со смуглой кожей, внешне похожий на цыгана.
Его руку я встретил блоком и тут же ответил хлестким боковым в корпус. Цыган отлетел к шкафу, а мне пришлось тут же переключиться на его дружков, решивших заняться мной одновременно.
«Ладно, – сказал я себе, – и не с такими приходилось иметь дело!»
Белобрысый товарищ нескладной конструкции находился слева и нанес удар ногой в мое бедро. Оппонент справа – двадцатилетний недоросток с налитыми кровью глазами – целил кулаком в голову, но зарядил в приподнятое плечо.
Работая вторым номером, я показал блондину, как нужно использовать в единоборствах нижние конечности: крутанувшись, в нужный момент распрямил ногу, в результате чего мой ботинок сорок шестого размера приложился аккурат к его челюсти.
Недоросток тем временем наседал справа. Сократив дистанцию, он лихо размахнулся для удара, вероятно пытаясь напугать меня амплитудой.
Ну, это уже не смешно! Ты за кого меня держишь, биндюжник?! Я же не мешок в зале для тренировки новичков! Нас – боевых пловцов – натаскивали не только для подводных баталий; помимо всего прочего, мы еще и неплохие диверсанты, умеющие противостоять настоящему спецназу на суше.
Нырнув под размашистый крюк, прикладываюсь к его печени, проверяя болевой порог.
Сложившись пополам, недоросток мычит.
И это все, на что вы способны?
– Осторожно! – вдруг кричит Чубаров.
Группируюсь и, быстро переместившись в сторону, оборачиваюсь.
Нет, это еще не все. Цыган, улетевший к стене первым, пришел в себя, вынул из кармашка ножичек и с диким ревом обиженного бизона летит на меня.
Перехватив руку с ножом, дважды бью коленом в грудную клетку. Захрипев, цыган валится на пол. Нож остается у меня.
Вот теперь все. Не считая местного предводителя в семейных трусах, свитере и с наколками на голых ляжках.
Заподозрив неладное, вглядываюсь в его сутулую фигуру. Он сидит на том же месте и как будто мусолит ту же сушеную рыбу. Однако правая рука опущена ниже уровня кровати и медленно вытягивает кусок толстой арматуры.
Что ж, пора и тебе показать, кто есть кто.
Лезвие брошенного мною ножа с гулким стуком входит в стенку деревянной тумбочки, что стоит в сантиметрах от его правого плеча.
Мужик не шарахнулся и даже не вздрогнул. Однако повернув голову и посмотрев на торчащий нож, бросил арматуру на пол.
Подхожу. Облокотившись о кровати, нависаю над ним.
– О, да ты у нас инвалид. – Замечаю, что один глаз предводителя прилично косит в сторону.
– Есть немного, – бурчит он в ответ.
– Ты тут, дядя, видать, старший?
– Типа того.
– Ну, тогда выбирай. Либо я сейчас быстрым и надежным способом исправлю твое косоглазие, либо ты на сегодняшний вечер назначаешься дежурным по каюте.
Дядя молча дожевывал воблу.
– Долго выбираешь, – тороплю я. – Очень долго.
– Ладно, – морщится он, оглядываясь на беспорядок и лежащих дружков. – Приберусь…
* * *
Едва я успел переключить внимание на собственную сумку, дабы переложить вещи в шкаф и тумбочку, как в комнату ввалились охранники в черном. Двое были вооружены автоматами, третий держал в руке длинную дубинку. Этого третьего, с сержантским шевроном на рукаве, я запомнил, именно он встречал нашу команду на поверхности и сопровождал в лифте до офисного уровня.
– Что за шум?! – рявкнул он, осматривая место прошедших «дебатов».
Поверженная троица ползала по полу, кряхтела, стонала и размазывала по лицам кровавые сопли. Я, Чубаров и уголовник ответили молчанием. А что было говорить, когда и так все ясно?
– Кто устроил беспорядок? – высверливал охранник злобным взглядом каждого, кто стоял на ногах.
Один из ползавших выплюнул кровавый комок и громко выругался матом. За что моментально получил удар дубинкой по башке.
– Повторяю вопрос! Кто устроил беспорядок?! – допытывался блюститель порядка.
Проанализировав детали ристалища, он подошел ко мне. – Ты?!
– Выходит, я.
– Всем присутствующим штраф по тысяче долларов! А тебе – сутки карцера! – объявил он вердикт.
Я попытался обжаловать приговор:
– За первое нарушение полагается штраф.
Не говоря ни слова, сержант взмахнул палкой и огрел меня по плечу.
Помимо простой ударной функции, дубинка была оснащена электрошокером. Получив сильнейший разряд, я отключился…
* * *
Пока меня тащили по коридору, везли в лифтовой кабине и снова волокли под руки, я пребывал в полубессознательном состоянии. В памяти остались лишь бессвязные обрывки и смазанные картинки проплывающих мимо бесконечных дверей.
– В следующий раз поселишься здесь на неделю, и посмотрим, выйдешь ли ты отсюда живым! – отрезал сержант, бросая вслед оранжевый комбинезон. – А пока посидишь сутки. На воде и черством хлебе…
Металлическая дверь гулко хлопнула, отрезав меня от остального мира. Я остался наедине с самим собой в чулане размером два на полтора метра. Цементный пол, вырубленные в скале стены и крохотное окошко над дверью, зачем-то перетянутое решеткой. Сквозь него пробивалось немного света из коридора, по которому меня волокли, прежде чем бросить в карцер.
С трудом поднявшись, ощущаю головокружение от полученного удара током. Мышцы плеча прилично побаливают.
Отыскав на полу вещи, одеваюсь, ибо успел изрядно продрогнуть. Придя в себя, обхожу по периметру временное пристанище.
– Придется почивать на полу. – Нагнувшись, ощупываю цементную стяжку. Пол чертовски холодный. – Нет, сон откладывается до лучших времен. Иначе эта шахта станет моим последним местом работы…
Всю ночь я вышагивал вдоль стен, вспоминал свою жизнь, службу во «Фрегате», боевых товарищей, коих судьба после расформирования отряда и увольнения разбросала по всей стране.
Затем память отчетливо восстановила образ Катрин Кораблевой, ее веселую смешливость, наивную доверчивость ну и, конечно же, великолепную «лечебную» грудь. «Где Катрин сейчас и чем занимается? – думал я. – Готовит очередной сюжет для телевидения или спит после тяжелого рабочего дня? Вот вернусь через год с шахты и первым делом наведаюсь к ней. Соскучился…»
Потом почему-то вспомнился пожилой сосед дядя Паша, приютивший в гараже моего «шведа»; его великое пристрастие к рыбалке. Припомнив растерянность Павла Петровича, когда он оправдывался по поводу неиспользованных динамитных шашек, я невольно улыбнулся…
Часто память подкидывала впечатления от перелета на остров Солсбери. Я попытался восстановить черты лица юного парнишки по имени Василий, которого избивал на аэродроме плечистый бородач в синем комбинезоне. Не вышло, слишком мимолетным было наше знакомство.
– Интересно, как он там поживает, на острове Земля Александры? – улыбнулся я. – Все так же разгружает самолеты или перебрался на Большую землю? Тяжело ему, наверное. Совсем еще пацан…
Позже представлял изумленное, уставшее лицо бывшего доктора Чубарова, помогавшего упаковывать в мешки внутренности погибших людей. Пытался разобраться в устройстве шахты и ее уровней. По крупицам восстанавливал разговор с менеджером Баталиной и счастливчиком Анатолием Евграфовым, сорвавшим хороший куш в каком-то турнире…
Ближе к утру я все отчетливее понимал, что встрял в какую-то жуткую авантюру. В какую именно – предстояло разобраться в процессе работы.
«А для того чтобы выяснить это и остаться в живых, мне следует быть осторожнее: не перечить и не навлекать на себя гнев местного начальства, – решил я для себя.
– Иначе мои останки кто-нибудь тоже будет соскребать лопатой с цементного пола…»
Подустав бродить по карцеру, я присел на корточки, привалился спиной к холодному камню стены. И сам не заметил, как отключился…
