41
Здесь майора ждала еще одна потрясающая новость – Тяжкороб сообщил, что Кузнецов и Дитковский, оба без сознания, лежат в амбулатории.
– Как это произошло? – спросил ошеломленный Дроздов, когда они прошли в каюту старпома.
– Трап был уложен прямо на ограждение мостика, – объяснил Тяжкороб, присаживаясь на койку. – Доктор поднимался по нему, стал перелезать через поручень, поскользнулся и упал на Дитковского, который тоже упал и тем самым несколько самортизировал удар, хотя и ему тоже досталось.
– Выходит, Дитковский спас доктора?
– Еще неизвестно. Кузнецов так стукнулся черепком о лед, что даже я слышал.
– Неудивительно, – с легкой укоризной сказал Дроздов. – Он, по-моему, был под хмельком…
– А где вы вообще видели на лодке трезвого доктора? – огрызнулся старпом. – Идемте, их надо осмотреть.
Они прошли в медпункт, и Дроздов склонился над лежащим на койке Кузнецовым. Правая часть его головы выше уха представляла собой кровавое месиво. От удара треснула височная кость. Дроздов надеялся, что остальная часть черепа цела…
Дыхание было неглубоко, грудная клетка почти не поднималась. Не в пример ему Дитковский дышал глубоко и ровно. Дроздов тщательно ощупал его голову и обнаружил небольшую шишку слева от темени. Значит, Дитковский оказался на пути падающего и спас его, но и ему досталось.
Первым делом Дроздов занялся Кузнецовым, хотя особого проку от своей помощи не ожидал. Едва он начал обрабатывать ушиб на голове Дитковского, как тот захлопал ресницами и застонал. Постепенно доктор пришел в сознание. Он попытался потрогать ушибленное место, стал приподниматься, но Дроздов удержал его.
– Вот черт, голова… – Дитковский несколько раз крепко зажмурился, затем широко открыл глаза и уставился на развешанные по переборке фотографии. – Вот это треснулся!.. Кто это меня так?
– Вы что, ничего не помните? – поинтересовался Грубозабойщиков.
– Помню? – раздраженно отозвался Дитковский. – Откуда?.. – Его взгляд наткнулся на лежащего в соседней постели Кузнецова, у которого из-под груды одеял торчал только перебинтованный затылок. – А-а-а… Вот кто это. Он свалился на меня, верно?
– Точно, – подтвердил Дроздов. – Вы что, хотели его поймать?
– Даже не пытался. Все произошло мгновенно. Толком даже не помню… – Он чуть слышно застонал и снова взглянул на Кузнецова: – Здорово он грохнулся?
– Похоже на то. Сотрясение мозга. Придется отправить на рентген. Да и вам тоже досталось.
– Ничего, проехали, – скривился тот. Отведя руку, все-таки сел.
– Вам помочь?
– Незачем, – вмешался Грубозабойщиков. – Ужинать и двенадцать часов спать, потом завтрак и снова спать. Это вам мое медицинское предписание. Ужин в кают-компании.
Минуту спустя Дитковский неуверенной походкой покинул медпункт.
– И что теперь? – поинтересовался Грубозабойщиков.
– Надо выяснить, кто был ближе всех к Кузнецову, когда тот перелезал через ограждение. Только осторожно.
– На что вы намекаете?
– Хочу знать, упал он сам или его толкнули.
– Упал или же… – Командир остановился, потом устало произнес: – А зачем кому-то понадобилось сталкивать его?
– А зачем кому-то понадобилось убивать семерых… нет, теперь уже восьмерых с буровой?
Не ответив, Грубозабойщиков молча вышел из медпункта.
Два рентгеновских снимка, сделанных майором, едва ли вызвали бы восторг в Минздраве, но его самого они вполне удовлетворили.
Через какое-то время Грубозабойщиков появился снова. Когда он плотно закрыл за собою дверь, Дроздов сказал:
– Что выяснили?
– Боцман Патенков перелезал через ограждение как раз перед Кузнецовым, – сказал Грубозабойщиков. – По его словам, он услышал, как тот вскрикнул, тут же обернулся и увидел, как тот падает на спину. Ему показалось, что перед тем, как упасть, доктор рукой и коленом уже был на мостике.
– Из такого положения упасть на спину? – заметил Дроздов. – Даже если бы он потерял сознание, он должен был свалиться внутрь ограждения.
– Может, в самом деле поскользнулся? – предположил Грубозабойщиков. – Не забывайте, поручни обледенели.
– Когда Кузнецов свалился, что сделал Патенков?
– Конечно, кинулся к нему, – устало ответил Грубозабойщиков. – По его словам, в радиусе трех метров от мостика не было ни души.
– А в трех кто-то был?
– Он не разглядел. Было же темно, а Патенкова слепил яркий свет с мостика.
Кивнув, Дроздов подошел к шкафчику, достал два еще мокрых рентгеноснимка в металлических зажимах и поднес их к свету, чтобы Грубозабойщиков мог рассмотреть.
– Эта полоска вот здесь – трещина? – спросил командир.
– Да. Ему крепко досталось.
– Дело плохо. Кома?
– И неизвестно, когда выйдет. Может, через два-три дня… Судя по всему, органических повреждений нет… Теперь вы знаете об этом столько же, сколько и я.
– А как другие? – тревожно спросил Грубозабойщиков. – Те, что остались на буровой?
– Навещу их после ужина. Кстати, хотел попросить вас об одном одолжении. Можете передать в мое распоряжение Рукавишникова? Я хочу доверить ему наши секреты.
– Почему именно Рукавишникова? Вы можете взять любого.
– Он именно тот человек, что мне нужен. Сообразительный, с быстрой реакцией, а главное, по его лицу никогда не разберешь, что он там про себя думает. А это – очень ценное качество в игре. Наш приятель с пистолетом вряд ли будет опасаться простого матроса, в уверенности, что рядовому не решатся доверить такие секреты.
– Зачем он вам?
– Охранять Кузнецова.
– Кузнецова? – Лицо Грубозабойщикова оставалось невозмутимым, только веки, как показалось Дроздову, чуть дрогнули. – Значит, вы уверены, что это не был несчастный случай?
– Честно говоря, не знаю. Но не хочу рисковать. Если это не был несчастный случай, значит, наш приятель постарается довести дело до конца.
