3

Начальник морского направления ГРУ контр-адмирал Виктор Алексеевич Григорьев сидел в своем просторном кабинете под огромным портретом Ушакова, с которым имел явное сходство. Оба были розовощеки, курносы и ушасты, только вместо парика на голове у Григорьева была короткая стрижка.

– Ну, как? – Адмирал встал, сграбастал Дроздова за плечи и повел к столу. – С бабой распихался?

Усадив майора в кресло и обойдя стол, он плюхнулся в кресло напротив.

Какое-то время оба молчали.

– Жа-а-аль, – протянул адмирал, – жаль портить тебе отпускное настроение…

Хотя Лицо Дроздова осталось непроницаемым, он внутренне напрягся, поняв, что отпуска не получится, и огорчившись от этого. Сам он не любил долгих перерывов в работе – только расхолаживаешься, четкий механизм службы начинает давать сбои. Но Зина?!

Он непроизвольно забарабанил пальцами по столу.

Увидев это, Григорьев встал.

– Кофе будешь? По-морскому?

Андрей молчал. Приняв это за согласие, адмирал кивнул.

– Сейчас принесу кипяток… – Выйдя в соседнее помещение, он через некоторое время вернулся с двумя чашками кофе – была суббота, и секретарша отсутствовала.

– Ну так вот, – начал он, когда Дроздов, взяв кружку, отхлебнул слегка солоноватый кофе, – речь пойдет о нашей самой северной в мире ледовой буровой «РосАрктика». Слышал о такой? Три дня назад оттуда пришел сигнал SOS, на буровой возник пожар. Положение уцелевших исключительно тяжелое. Запасы горючего уничтожены полностью, продовольствия мало. В ближайшее время ожидается понижение температуры до 50 градусов. Неизвестно, сохранились ли домики.

Адмирал подошел к висевшей на стене карте Северного Ледовитого океана и ткнул в нее коротким прокуренным пальцем.

– Они, по приблизительным расчетам, находятся здесь – 85 градусов 40 минут северной широты и 121 градус 30 минут восточной долготы, где-то в 300 милях к востоку от Северного полюса. Точное местоположение не установлено из-за непрерывного дрейфа льдов. За последние тридцать часов и спутники, и наши самолеты вели непрерывные поиски буровой. Однако все без толку. Полярная ночь, пурга и все такое… Теперь мы посылаем туда подводную лодку. – Он посмотрел на Дроздова поверх края чашки.

Повисла пауза. Майор понимал, что его вызвали совсем не для того, чтобы посоветоваться, и терпеливо ждал продолжения. Но его не последовало.

– Не понимаю, при чем здесь я, – нарушил он тишину. – Я не специалист по космической навигации. Это дело МЧС…

– Ты обожди, ты послушай…

Внезапно замигала зеленая лампочка на пульте управления. Адмирал снял трубку.

– Да, что там еще? – недовольно сказал он.

– Дежурный офицер, – прохрипела трубка, – говорит, что срочно.

– Пропустите.

– Мне выйти? – спросил Дроздов.

– Останься, – махнул рукой адмирал. – Это касается и тебя.

Вошел дежурный офицер с погонами капитан-лейтенанта.

– Новые сведения о буровой, товарищ адмирал, – доложил он. – Кажется, мы ее засекли.

– Что значит «кажется»? – резко спросил адмирал. – Вы не могли бы точнее?

Лицо молодого каплея было озабочено, даже встревожено.

– Мы сравнили данные, полученные траулером «Морозов», о координатах неизвестного радиоисточника, с данными от «Ту-95» на 7.00 сегодня. Они сходятся. Вот данные радара… Мы подозреваем, что это буровая. Она была единственной в этом районе. Но сигнал был слабым и коротким.

Адмирал бросил взгляд на часы.

– Та-а-к, – протянул он. – Прошло менее часа… Слава богу, хоть какой-то след… Значит, они еще держатся… Больше никаких версий?

– Единственное объяснение, товарищ адмирал, – вытянулся каплей.

– Что с шифровкой для буровой?

– Мы повторяем ее каждые полчаса по спутниковой связи. Если у них работает приемник, они не могут не слышать.

– Может, рация накрылась? Какой там у них источник питания?

– Дизель-электрический генератор, – пояснил капитан. – Возможно, экономят батареи, используют только в крайнем случае. Есть еще и ручной генератор, но у него ограниченные возможности.

– Ну, ладно, – вздохнул адмирал. – Дайте мне знать, если еще появится что-нибудь.

Когда каплей направился к двери, адмирал подошел к карте, занимавшей всю заднюю стену помещения.

– Значит, отсюда, – он ткнул прокуренным пальцем в точку на границе Восточно-Сибирского и Чукотского морей. – И сколько они могли за это время продрейфовать? Миль тридцать?.. Местоположение сильно меняется: на полярные льды влияет вращение Земли, и они медленно двигаются к западу. – Он указал на полюс недоступности в двухстах километрах восточнее магнитного. – Пока мы направим туда «тушки», они уйдут еще дальше. Гребаный полюс и гребаная погода!

Майор продолжал задумчиво смотреть на карту.

– Подойди-ка, – позвал его адмирал. – Где они могут быть?

Дроздов подошел ближе.

– Слишком большой район, – майор одним взглядом оценил площадь акватории. – А датчики джи-пи-эс там есть? Или хотя бы Глонасс?

– Были, конечно. Только после пожара какие там датчики…

Наступило молчание, в течение которого они разглядывали карту Северного Ледовитого океана. Их взгляды почти одновременно остановились на полюсе недоступности, помеченном крестиком.

– А американцы? – спросил майор. – Могут они помочь?

– Возможно… У них есть и лодки, и самолеты в этом районе.

– Тогда надо предупредить их.

– Каким образом?

– Ну, не знаю… Через МИД… Президента…

Адмирал задумался.

– Черт возьми, из-за одной буровой тревожить президента! – он покачал головой. – Только этого нам не хватало… Да и не хотелось бы ставить всех в известность.

– Это почему?

– Ну, во-первых, там нашли нефть. Сообрази, какой ажиотаж начнется, когда об этом узнают наши конкуренты. Во-вторых – хотя эта нефть и лежит на арктическом дне за пределами установленной двухсотмильной береговой зоны, но буровики нашли доказательства, что само это дно является продолжением нашего континентального шельфа. Ну, и наконец, в-третьих, у нас есть основания считать, что этот пожар – не несчастный случай…

Дроздов вскинул брови.

– Вот как?

– Понимаешь, слишком все странно. Домики из негорючих материалов, между ними противопожарные разрывы, кругом снег… И вдруг – в одну секунду огонь уничтожил все! Будто на торфяниках в Подмосковье… Даже в голове не укладывается.

– Вы думаете – поджог?

– Вполне возможно. На наши арктические пространства, сам понимаешь, сколько охотников. – Адмирал стряхнул пепел в хрустальную пепельницу. – Ну, Канада с Америкой – это понятно. Но ведь еще и Норвегия с Исландией, Англия с Ирландией… Представляешь, даже сраная Дания зарится на том основании, что ей принадлежит этот замерзший кусок дерьма – Гренландия. Все надеются, что скоро там наступят чуть ли не тропики…

Адмирал встал, затушил сигарету в пепельнице и решительно одернул мундир.

– Тебе надо отправиться с лодкой! – сказал он напористо, как об уже принятом решении.

Хотя Дроздов был готов к этому, однако не удержался и с резким стуком поставил чашку на стол.

– Да вы что? – вырвалось у него. – Почему я?

Лицо командующего перечеркнула недовольная гримаса.

– Ну, ты это, не очень-то… Твоя кандидатура, считай, уже согласована с командованием… Ты же бывал в Арктике?

– Да ерунда все это! – горячо возразил Дроздов. – Не мое это дело.

Брови командующего недовольно поползли вверх.

– Ты обожди, ты послушай… – заговорил он. – Знаешь, кто там начальником, на буровой? Холмогорский. Надеюсь, тебе эта фамилия известна?

– Женька? – удивленно переспросил Дроздов. – Евгений там?

Мысли Дроздова тут же перенеслись к Евгению Холмогорскому. Они вместе заканчивали академию Генштаба, и хотя пути их потом разошлись, сохраняли теплые дружеские отношения.

– Ну вот, – обрадовался адмирал, заметив его колебания. – Вот и договорились.

Майор подошел к окну и стал смотреть на серые хлопья снега, летящие в загустевшей тьме, словно пытаясь разглядеть где-то там, вдалеке, жалкую кучку людей, обреченно дрейфующих к гибели.

– Жена подаст на развод, когда узнает, – невесело улыбнулся он.

– Вали все на меня – я привык с женами… – Адмирал тоже усмехнулся. – Что ж поделать – у «грушников» такая жизнь. Давай торопись, «Гепард» уже отчаливает. Не забудь теплые вещи – идешь к полюсу. – Григорьев протянул ему руку. – Ну, удачного плавания! И запомни, сейчас от тебя зависит, выиграем мы битву за Арктику или нет.