Глава 8

Стук в двери номера едва был слышен сквозь шум работающего телевизора. Услышав его, Ибрагим с трудом оторвал тяжелую голову от подушки и попытался нащупать дистанционный пульт. Его нигде не было. Телевизор продолжал орать, а в двери снова постучали. Негромко выругавшись, аварец рывком сел на кровати. Под руку попалась распечатанная бутылка. Одним глотком опрокинув в себя остатки ее содержимого, он отшвырнул ее в сторону и рявкнул:

– Хватит стучать, да?!

Вроде бы его услышали, ломиться в двери перестали. Ибрагим оглядел комнату все еще мутным взглядом. Приличный номер был в полном беспорядке. Постель съехала набок. В углу валялся опрокинутый стул, на ножке которого уютно повис розовый бюстгальтер. От окна и до входа в ванную были разбросаны джинсы, женские колготки, майки, разорванная упаковка из-под презервативов. Везде валялись пустые бутылки, пепельница была забита до отказа, а над ней невидимым дымком клубился сладковато-тошнотворный запах «травки».

Босая нога наткнулась на что-то мягкое. Ибрагим тряхнул головой, пытаясь прочистить мозги от пелены дурмана, – вроде бы помогло. Протянул руку к полу и подобрал свою находку. «Мягким» оказался гостиничный тапочек с прицепившимися к нему его собственными трусами. Покрутив его в руках, мужчина злобно швырнул тапок в сторону закрытой душевой двери и снова откинулся на кровать. Матовое дверное стекло жалобно звякнуло, и через секунду из ванной выглянула девица с мокрыми растрепанными волосами и испуганным лицом.

– Где пульт,…ю мать? – по-русски заорал Ибрагим, оставаясь нагишом валяться на постели. – Выключи этот телик и открой двери! Там кто-то долбится.

Девушка поспешно кивнула и выскочила, прижимая к груди белое гостиничное полотенце. Растерянно остановившись посреди комнаты, она судорожно пыталась отыскать телевизионный пульт, одновременно стараясь прикрыть коротким полотенцем свои прелести. В глазах у аварца окончательно прояснилось, и он уже с похотливым удовольствием разглядывал розовое от воды и пара обнаженное женское тело.

– Ну, что встала? – подогнал он ее.

Женщина заметалась по номеру, наклоняясь и заглядывая во все углы. Полотенце давно сбилось набок, открыв взору волосатого монстра, лежащего на кровати, округлые бедра и темный пушок внизу живота.

– И хватит плескаться! Я вам что, за это плачу? Бегом делайте, что я вам говорю!

Отчаявшись найти пульт, девушка повернулась в сторону ванной и плаксиво пропищала:

– Оль! Оля! Открой двери, там кто-то пришел! А я пульт не могу найти!

Та, к которой она обращалась, как раз выходила из ванной, укутываясь в казенный махровый халат. Убирая с лица липкие мокрые пряди волос медно-рыжего цвета, она неспешно направилась к двери.

– Так выключи, дура! Руками! – Ибрагим снова заорал на голую девицу, вставшую посреди комнаты. Та испуганно шарахнулась к телевизору, колыхнув чуть полноватыми ягодицами, судорожно нащупала кнопку. В комнате воцарилась тишина. Стало слышно, как щелкнул замок, отпираемый второй девушкой.

На пороге номера показался портье в ярко-красной униформе и белых перчатках. Словно не замечая беспорядка и полуголых девиц, он с достоинством вкатил в номер тележку, покрытую белоснежной скатертью. На его лице сияла вышколенная улыбка.

– Мин фадляк, эффенди! – произнес он, обращаясь только к хозяину номера, который успел натянуть на себя простыню. Потом повторил по-английски: – Пожалуйста, господин! Ваш заказ: фуля – вареная фасоль в соусе, бифштекс с кровью, вино, фрукты.

Ловким движением он откинул со столика на колесах салфетку, скрывающую вазу с виноградом и персиками, накрытые блестящими металлическими крышками блюда и расставленные столовые приборы. Отступил на шаг, умудрившись не наступить на валяющуюся юбку. Повернулся к Ибрагиму и учтиво поклонился.

– Желаете чего-нибудь еще, господин? – вежливо спросил он и замер в ожидании чаевых. Кавказец почесал волосатую грудь, вспоминая, куда он дел бумажник. Потом сунул руку в прикроватную тумбочку, нашарил там какую-то банкноту и протянул ее портье. Благодарно раскланявшись, тот немедленно удалился, пожелав на прощание приятного аппетита.

Дождавшись, пока за портье закроется дверь, Ибрагим скорчил недовольную гримасу.

– Я что-то не понял, – недобро глядя на девушек, сказал он. – Вы что, сюда помыться пришли? Хотите, чтобы я сказал вашему хозяину, что вы плохо делали свою работу? Не думаю, что он останется доволен. А может, мне самому поучить вас, чтобы вы добросовестнее выполняли то, за что я вам плачу, сучки? Ты, рыжая, иди сюда!

Девушка приблизилась к кровати.

– Сюда, сюда, поближе!

Коротко замахнувшись, Ибрагим влепил ей оглушительную пощечину, от которой та отлетела к стене. Держась за багровую от оплеухи щеку, женщина сжалась и замерла, ожидая продолжения. Но клиент, видимо, удовлетворился одним ударом и переключился на ее подругу.

– А ты налей мне вина!

Испуганная девушка выронила свое полотенце и кинулась к столику. Плотоядно улыбаясь, Ибрагим разглядывал ее оголенное тело, пощелкивая языком. В нем снова зашевелилось желание. Темноволосая, которую звали Таней, дрожащими руками схватила бутылку. Горлышко приглушенно звякнуло о край бокала. Заполнив его на две трети, она осторожно поднесла кавказцу, стараясь не встречаться с ним глазами. Но он смотрел вовсе не на ее лицо. Перехватив его взгляд, она попыталась стыдливо прикрыть свои крупные груди свободной рукой. Ибрагим довольно загоготал, отчего женщина вздрогнула всем телом, и вырвал у напуганной бедняжки бокал. Растянувшись поперек кровати, он отхлебнул вина и коротко приказал:

– Теперь танцуй!

Девушка потерянно оглянулась:

– Без музыки?

– Танцуй! – повторил Ибрагим, и в голосе послышались угрожающие нотки. Это подействовало. Закрыв глаза, девушка начала пританцовывать, выгибаясь и виляя бедрами. Медленно двигаясь, она еле слышно напевала себе под нос какую-то мелодию, совершая, как ей казалось, соблазнительные телодвижения: гладила свой живот, плечи, сжимала и тискала грудь, томно облизывала губы. Несмотря на невысокое качество танца, на клиента он подействовал должным образом. Залпом допив свой бокал, он отставил его в сторону и хрипло распорядился:

– Рыжая, ложись!

Сорвав с боязливо подступившей девушки халат, он грубо опрокинул ее на смятую постель и бесцеремонно навалился сверху. Девушка сдавленно вскрикнула. Широкая деревянная кровать ритмично закачалась, поскрипывая пружинами. На пол упала подушка…

Внезапная трель телефонного звонка поначалу не произвела никакого эффекта. Но звонивший был настойчив: неприятный резкий звук зуммера раз за разом действовал на нервы. Выругавшись, Ибрагим прервал свое занятие и, перевалившись через бок на спину, дотянулся до трубки. Тяжело дыша, он поднес ее к уху. В трубке что-то защелкало, пискнуло, соединяя его с назойливым абонентом. Метнувшись распаленным взглядом по комнате, Ибрагим остановил его на танцовщице и жестом велел ей заменить свою напарницу. Та послушно кивнула. Забравшись на кровать, она улеглась рядом, обхватила рукой его бедра и склонилась к низу живота, разбросав по нему свои темные локоны.

– Ибрагим-бей? – наконец раздался в трубке незнакомый голос. – Я слышал, ты продаешь породистого скакуна…

– Что? Кого? – раздраженно рявкнул в трубку аварец, не сразу сообразив, что незнакомец на другом конце провода называет пароль. – А… вот оно что… нет, я его уже продал, остался только этот, как его… мул!

– Тогда я куплю его за ту же цену, – закончил человек, давая понять, что он говорит от имени Хакима Ассади. – Надеюсь, я не очень помешал?

Ибрагим блаженно прикрыл глаза – «жрица любви» знала свое дело – и, чуть помедлив, ответил:

– Все нормально… Случилось что-нибудь?

– Сейчас к тебе приедут четверо египетских «ментов». Не беспокойся, это наши люди. Тебе тоже привезут полицейскую форму. Временно побудешь офицером египетской полиции. Надо разобраться с одним русским.

– А почему именно я? – Ибрагим положил свободную руку на ритмично колышущийся женский затылок, слегка прижимая его к себе. Ему явно не хотелось, чтобы кто-то приходил именно сейчас.

– Ты же воевал с русскими. – В голосе связного отразилось недоумение по поводу такой реакции. Он замолчал, ожидая ответа.

– Ладно, пусть приходят, но не раньше чем через полчаса! – Чеченский боевик бросил трубку и двумя руками вцепился в волосы ласкающей его женщины. Его тело судорожно напряглось, а из горла вырвалось нечленораздельное сладострастное мычание…