Глава 19

Ассади появился из рубки неожиданно и бесшумно. Чуть не поскользнувшись на скользкой резине, он перебрался по понтону на катер.

Джамал поднял голову:

– Все нормально? Втащили?

– А как же иначе, брат? – Хаким просиял улыбкой. – Благодаря тебе, мы получили сильный аргумент в споре за Святую землю. Ты чего такой грустный?

Джамал пожал широкими плечами:

– Устал просто.

– Разве такой сильный человек, как ты, может уставать? – Араб добродушно улыбался. – Ты молодец. Отлично поработал сегодня. Без тебя вся эта затея провалилась бы в тартарары.

Сириец кивнул головой, скромно переведя взгляд на матово отсвечивающий в закатных лучах корпус подводной лодки:

– Спасибо, Хаким. Ведь это ты нашел применение моему опыту. Я думал, что уже никогда не получится совершить боевое погружение. А то ведь приходится возиться с туристами, обучать этих бестолковых «экстремалов» барахтаться в двух метрах от поверхности.

– Зато сколько у них радости! Но платят они, скорее всего, маловато. Так ведь?

Ассади с заговорщицким видом положил на днище катера металлический кейс, который он захватил с подлодки.

– Что это? – вяло поинтересовался сириец, разглядывая плоский чемоданчик.

– Деньги! – Ассади словно удивился этому вопросу. – Ты и правда сильно устал. Но ничего, скоро отдохнешь!

Джамал Яззи выпрямился, упрямый огонек блеснул в его глазах:

– Я работаю за идею. Моя мечта – установление Всемирного Халифата. – Огонек постепенно разгорелся до фанатичного пламени. – Главной наградой мне будет ядерный взрыв в Тель-Авиве! А после мы добьем тех, кто останется, даже голыми руками!

Хаким убрал с лица улыбку и согласно закивал головой:

– Это и моя мечта, брат! И мы сделаем это, поверь мне! До исполнения этой священной задумки остался всего один шаг! И ты, как один из самых верных и преданных людей, нам нужен, помни об этом! Деньги возьми. Тебе семью надо кормить. А нам надо, чтобы воин Аллаха не думал о таких мелочах, как пропитание детей, и был всецело занят только делом. Бери эти деньги и не спорь. Такова воля всевышнего.

С такими аргументами трудно было спорить.

– Вот и молодец, – похвалил сирийца Ассади. – Приятно работать с понятливым человеком. Теперь слушай меня внимательно, я буду говорить очень важные вещи. Наш путь дальше должен быть неизвестен никому. Поэтому ни одна живая душа не сойдет с подлодки до того момента, пока мы не выполним своих задач, понимаешь? А для тебя есть другое предназначение. Без тебя снова не можем обойтись – ты должен будешь помочь нам всем замести следы. Но все это будет после. Сейчас мы расстаемся. Горючего тебе хватит, чтобы добраться до Сирии. Там ты отдохнешь, наберешься сил и будешь ждать дальнейших указаний. А нам пора уходить. Мы и так слишком долго здесь торчим. Нельзя так рисковать лодкой, а теперь и втройне.

– Понимаю, – согласился Джамал. – А вы к израильскому берегу?

Ассади порылся в кармане, доставая оттуда карточку.

– Скоро все услышат о том местечке, куда мы заглянем, – подмигнул он водолазу. – Поэтому не задерживайся в Израиле, здесь теперь очень опасно находиться.

– Аллах акбар! – вскочил сириец, которого эти слова сильно впечатлили. – Смерть неверным!

– Конечно, смерть, – спокойно заключил Хаким, протягивая ему кусочек картона, на котором были написаны несколько цифр. – Это код от кейса. Что дальше делать – ты знаешь, да? Я имею в виду все это, – он обвел рукой понтон с укороченной на длину боеголовки ракетой. – Удачи!

Ассади легко запрыгал по «сходням». При помощи ножа он несколькими движениями «отшвартовал» катер вместе с его резиновым довеском от борта субмарины и отпихнул его ногой. Странная конструкция стала медленно отчаливать.

Остановившись у входа в рубку, он обернулся к стоящему на катере сирийцу и хлопнул себя по лбу ладошкой:

– Кстати, Джамал, чуть не забыл! В чемоданчике лежит послание от самого Эль-Айли! – Он многозначительно поднял вверх указательный палец. – Прочитай, пока совсем не стемнело!

Водолаз удивленно вскинул брови и глянул на поблескивающий чемоданчик.

– От самого?

– Ага. Лично просил передать вместе с деньгами. Ну давай! Счастливого плавания!

Джамал понаблюдал, как Ассади ловко забирается внутрь боевого корабля, и поднял весло. Размеренными гребками, стоя как индеец в пироге, он отогнал свой (теперь уже его собственный, как он считал) катер подальше от начавшей движение махины.

Задраив все люки, подводная лодка тронулась вперед. Белые буруны волн позади нее расходились «ласточкиным хвостом». Добравшись до катера, побеспокоенная боевым кораблем волна крепко качнула его. Джамал уперся веслом в дюралевое днище, удерживая равновесие. В густых сумерках рубка палестинской субмарины постепенно уходила под воду.

Сириец приветственно поднял руку, провожая своих братьев по оружию, хотя знал, что те его не видят. Волны сомкнулись над самой высокой точкой подводного корабля – антенной, – сделав его снова невидимым для многочисленных врагов. Лишь возмущенные волны еще некоторое время блуждали по месту, где он только что находился.

Теперь сириец остался совсем один посреди бескрайнего моря. Оглядевшись, он шагнул к чемоданчику и взял его в руки. Усмехнулся. Наверняка вместе с деньгами там есть какие-нибудь дальнейшие инструкции от Ахмеда Эль-Айли. Просто так он послания вряд ли будет оставлять.

Солнце успело закатиться за горизонт, и смеркалось все быстрее, поэтому Джамал уже с трудом разбирал мелкие цифры на кодовом замке. Фонарь включать не хотелось – где-то рядом он слышал гудок проходящего мимо судна, а потом вдалеке заметил его огоньки. «Надо поторопиться», – подумал сириец, накручивая колесики замков, которые никак не хотели поддаваться. Справившись наконец огрубевшими от физического труда и соленой воды пальцами с ювелирной работой, Джамал облегченно вздохнул, уселся поудобнее и, щелкнув застежками, приоткрыл кейс.

Оглушительное эхо взрыва прокатилось над вечерним морем, всколыхнув замерший воздух. Адская смесь огня и осколков с нечеловеческой силой отшвырнула сирийца к противоположному борту. Испуганно метнулись чайки. Направленные железным корпусом кейса, раскаленные до тысяч градусов взрывные газы одним ударом снесли несчастному половину головы, разворотили грудную клетку, дочерна опалив раны. В сотые доли секунды еще живое тело превратилось в кровавое месиво, словно по нему прошлись гигантской теркой.

Катер устоял. Не перевернулся. Постепенно успокаиваясь от внезапного потрясения, он тихо разворачивался вокруг понтона. Морская волна непонимающе шлепала в дюралевый борт, поигрывая свисающей с него измочаленной плотью, которая совсем недавно была человеческой рукой. Легкие брызги попадали на изуродованные взрывом дымящиеся останки, все еще подрагивающие в агонии. В воздухе вился тошнотворный запах горелой резины, пороха и опаленного пламенем человеческого тела…