16

Место для стоянки Савада Иримато выбрал очень удачно, это признали все члены экспедиции, приехавшие на остров Возрождения, даже рабочий-кореец. Вода Аральского моря образовывала в этом месте небольшой заливчик, причем камыш здесь по какой-то причуде природы почти не рос. В результате образовался довольно обширный пляж. Разумеется, купаться в море никто из ученых не собирался – они уже провели ряд исследований воды и прекрасно понимали, что это может плохо кончиться. Особенно здесь, у самого острова. Но пляж все равно вещь полезная. Полежать здесь вечерком, когда жара уже спадет, полюбоваться на заходящее солнце – это же будет просто прекрасно!

С другой стороны от лагеря была ровная, как стол, степь, покрытая редкими кустиками саксаула и барбариса. Весеннего половодья цветов здесь почему-то не наблюдалось – Былинкин уже успел высказать две гипотезы, которые могли это объяснить. Чуть дальше над степью возвышался холм – довольно большой, но с пологими склонами. Вершину холма украшало одинокое дерево. В общем, все было хорошо, только воды питьевой поблизости не было. Но на этот счет можно было не беспокоиться – оказалось, что Иримато все предусмотрел. Во втором грузовике помимо оборудования оказались и несколько пятидесятилитровых баллонов чистой воды – японец настрого запретил использовать морскую даже для мытья рук и посуды.

Часа три ученые занимались обустройством своего временного пристанища. Като занялся подключением привезенной с собой техники к автономным электрогенераторам, О-Рибу устанавливала антенны спутниковой связи, русские ученые ставили палатки и возились со своей аппаратурой, Ким занялся приготовлением обеда. А Савада Иримато, как и полагается начальнику, сам особо не напрягался, только давал ценные указания да помогал время от времени О-Рибу. И еще постоянно внимательно осматривал окрестности в бинокль. Былинкин частенько косился на японца – Матвею Семеновичу было очень интересно, что японец высматривает. А спросить напрямую он как-то стеснялся. Впрочем, примерно часа через два Иримато оставил бинокль в покое и занялся каким-то хитрым устройством, которое японцы привезли с собой и к которому русских коллег не подпускали. Нет, не то чтобы они запрещали его осматривать или пользоваться им – просто не объясняли, что это такое, на все вопросы, касающиеся этой штуки, отвечали крайне туманно. А все надписи на загадочном агрегате были сделаны по-японски, прочитать их никто, разумеется, не мог. Один из аспирантов высказал предположение, что это портативный радиолокатор, но никто в это особенно не поверил: совершенно не похож. Хотя от японцев в этом плане можно чего угодно ожидать.

После обеда – простого, но вкусного, – Иримато собрал всех ученых на что-то вроде совещания.

– Я думаю, что нам не стоит терять времени, – заявил он. – Приступать к исследованиям нужно уже сегодня. Какие у вас есть предложения? – он обращался к Былинкину.

Матвей Семенович откашлялся и, стараясь говорить солидно, произнес:

– Для начала следует взять пробы грунта и воды. Вдоль берега, как минимум точках в двадцати. И сделать предварительные анализы. Да, и воздух! Конечно, нужен анализ состава воздуха. А потом, после обработки проб и анализа результатов, можно будет подумать о дальнейшей стратегии исследований.

Самому Былинкину очень понравилось то, что он сказал. Емко, умно, солидно. Пусть знают азиаты, что с серьезным человеком дело имеют!

А вот Иримато явно был не слишком доволен услышанным. Он немного помолчал, видимо, ожидая продолжения, но поняв, что русский закончил говорить, негромко произнес:

– Мне кажется, что необходимо начинать исследования не только у берега, но и в глубине острова. Особенно на территории бывшего научного центра.

Былинкин поморщился. Вот как раз туда ему лезть хотелось меньше всего. Мало ли на кого там можно нарваться.

– Исследования прибрежной зоны тоже очень важны, – сказал он, не поднимая глаз. – Если в воду вблизи острова попадали какие-либо отравляющие вещества или опасные бактерии, то наверняка мы обнаружим какие-то следы именно на побережье.

– Не будем спорить, – согласился Иримато. – Давайте разделим обязанности. Вы с вашим товарищем, – японец кивнул на Илью Вадимовича Сысоева, – займетесь побережьем. А я отправлюсь к заброшенному центру.

– Я тоже! – воскликнул Като.

– Хорошо, – мгновенно согласился Иримато. – Ну и О-Рибу, разумеется, с нами. Без нее и без ее камеры я как без рук.

– Не возражаю! – довольным тоном ответил Былинкин. Все складывалось наилучшим образом – пусть японцы работают отдельно. Без них как-то спокойнее. А то, когда кто-то из желтых рядом вертится, приходится особо интенсивную работу изображать. А это очень быстро надоедает.

– Разумеется, вечером мы сведем полученные результаты воедино и обсудим их, – вежливо добавил японец.

– Конечно, конечно! – закивал Матвей Семенович. – А как же иначе!

Про себя же он чертыхнулся. Получается, нужно будет пробы воды и грунта уже сегодня брать. А он так рассчитывал хоть до завтра подождать с началом работ! Ну да ладно, ради надежды произвести хорошее впечатление на возможный источник финансирования можно и постараться.

– Ну тогда счастливо оставаться! До вечера! – Иримато встал. Като и О-Рибу последовали его примеру. Японцы направились к квадроциклу – машине, похожей на помесь мотоцикла и джипа. Его прихватили с собой специально для поездок по острову.

– Удачи! – крикнул вслед японцам Былинкин.

– Она нам понадобится! – гордо отозвался Като. Видимо, он с каждой минутой казался себе фигурой все более и более героической. Ну как же, жизнью рискует ради экологии, ради чистого мира!

– Ну вот, теперь нам полегче станет, – сказал Былинкин, глядя вслед уезжающему квадроциклу.

– Это точно, – кивнул Сысоев. – А то мне так надоело дурака-энтузиаста изображать! Особенно с этим Като тяжело! Он мне чем-то пионера напоминает из советских фильмов! Даже не из фильмов – из мультфильмов! Герой, мать его так!

– Ладно, не кипятись, – примиряюще сказал Былинкин. – Потерпи. Зато, может, в следующем году они нам денег дадут уже на самостоятельную экспедицию.

Былинкин и Сысоев не подозревали, что с расставанием легче стало не только им. Когда квадроцикл отъехал от лагеря метров на пятьсот, с лица Като словно чья-то невидимая рука мокрой губкой стерла дебильно-восторженное выражение. Он не восхищался природой, не распинался о героически-благородных целях экспедиции, не клеймил позором тех, кто допускает такие безобразия, как те, которые в этих местах приходится наблюдать. В общем, словно выздоровел в мгновение ока, стал вести себя совершенно нормально.

Иримато расстелил на коленях карту и стал внимательно ее рассматривать.

– Правильно едем? – спросил его Като минут через пять.

– Тут не ошибешься, – ответил Иримато. – Исследовательский центр на острове был только один.

Говорили они по-русски. И притом совершенно без акцента.

Еще через несколько минут впереди показался исследовательский центр – ну, или, вернее сказать, то, что от него осталось. Впрочем, лица японцев оставались спокойными – ни усыпанная осколками земля, ни огромные темные пятна, оставшиеся то ли от мазута, то ли от солярки, ни раскуроченная техника их особенно не впечатляли. Они не проявили никаких эмоций и когда навстречу стали попадаться результаты деятельности охотников за металлом. Правда, О-Рибу несколько раз поднимала камеру, но, кажется, ее интересовала картина в целом, а не какие-то детали.

Квадроцикл довольно долго ездил по заброшенному городку. В его движении просматривалась вполне определенная система – японцы планомерно прочесывали улицы, нигде не задерживаясь. Никаких проб воздуха или почвы они брать даже не пытались.

– Стой! – неожиданно приказал Иримато.

Като послушно притормозил. Савада выпрыгнул из машины, направился к одному из зданий. Повинуясь его требовательному жесту, Като и О-Рибу двинулись следом.

На земле возле выломанной двери было несколько темных пятен. Большая часть из них казалась смазанной.

– Что скажешь? – спросил Савада.

Като присел на корточки, присмотрелся. Без тени брезгливости поковырял пятна пальцем.

– Кровь, – его голос был совершенно спокойным.

– Давно появилась?

– Несколько часов назад.

– Точнее? – требовательно бросил Иримато.

– Точнее сказать не могу, – ответил Като. – Жарко же, она быстро свернулась и засохла.

Иримато жестом велел девушке заснять пятна. О-Рибу послушно подняла камеру.

– Если это кровь, то, похоже, ранили того, кто ее пролил, довольно серьезно, – сказал Савада Иримато. – Крови много.

– Точно, – отозвался Като. – Возможно, даже не ранили, а убили. Кстати, не одного.

– В смысле?

– Здесь ранили минимум двоих. Или троих. А потом уволокли тела. Видишь, смазанные полосы?

– Ясно. Не нравится мне это. Так, осмотритесь-ка тут повнимательнее!

И все трое принялись за дело. Первой повезло девушке.

– Сюда! – негромко позвала она. Через секунду оба мужчины уже стояли у нее за спиной.

– Вот, – девушка указала пальцем на отверстие в стене здания. Оно явно не было результатом выветривания, а пулевой пробоиной.

– Молодец, – коротко сказал Иримато. – Сними.

Потом были еще находки. Автоматная гильза. Полустертый след ботинка – то, что найти удалось всего один, было особенно подозрительно. Это значило, что следы специально уничтожали. А просто так, развлечения ради этого не делают. Правда, след мог оказаться старым. Но против этого говорил тот факт, что гильза была свежестрелянной, – это Като однозначно определил по запаху пороха. Кстати, и гильза была всего одна – наверное, остальные тоже подобрали.

– Странно, – сказал Като, вертя гильзу в руках. – Если они уничтожали следы, то почему схалтурили? Может быть, это ложный след?

– Вряд ли, – покачал головой Савада Иримато. – Скорее всего просто торопились.

– Может быть и так.

– Снимай… – начал было Иримато, обращаясь к девушке. И осекся на полуслове. Замолчал, прислушиваясь. Откуда-то справа слышались странные звуки. Лай, повизгивание – пока еще все это было еле слышно. Но постепенно звуки становились все громче. Их источник явно приближался. И довольно быстро.

– Собаки… – негромко сказал Савада Иримато.