37
Снова свинцово-серые волны Ис-фьорда с шипением ложились под днище идущей полным ходом американской моторной лодки. Но вот экипаж на ней сменился: у руля сидел Полундра, а сзади, между бортовыми банками, перекатывался по настилу палубы надежно связанный «морской котик».
Да! Сергею удалось победить в затянувшейся схватке на берегу. Когда Полундра понял, что, если рисунок боя не изменится, американец продержится до подхода помощи, североморец решил применить то, что в шахматах называется «система с контршансами». Нет, это не использование простых обманных финтов – на такое его противник не купился бы. Чтобы выманить американца на себя, побудить его действовать активнее, забыв об осторожности, необходимо было рискнуть и самому поставить себя в заведомо худшее положение. Представьте: двое борются рядом с обрывом. Одно неверное движение, одна ошибка, мелкая неточность – полетишь в пропасть. И вдруг один из них сам приближается к опасной черте, к самому краю, как бы приглашая противника: «Атакуй! Моя позиция хуже, столкни меня, у тебя же все преимущества, а такого шанса тебе может больше не представиться!» И когда его соперник атакует, уже торжествуя, предвкушая победу, первый, за счет того, что он сильнее и опытнее, умудряется уйти, обмануть своего врага и сбросить в пропасть его самого.
Специально упав на песок у самой кромки прибоя, Полундра спровоцировал «котика» на сильный удар ногой. Он понимал, что очень рискует: попади американец туда, куда метил, песенка Полундры была бы спета.
Но Сергей смог предугадать направление удара и в последний момент подставил под тяжелый «берц» правое бедро. Мышцы бедра у Полундры были развиты великолепно, они, как амортизатор, защитили кость. Кроме того, Павлов успел сместиться чуть назад, спассировав удар американца, погасив его силу и резкость. Но боль все же была адская.
Боль можно вытерпеть, лишь бы не потерять сознания! Полундра захватил правой рукой опорную ногу «котика» около колена и, вместо того чтобы дернуть ее на себя, сильно толкнул вперед.
Человек не кузнечик с «коленками назад» – сустав в обратную сторону не сгибается! Не ожидавший такого подвоха американец взмахнул руками, теряя равновесие, и, перелетев через Полундру, тяжело рухнул лицом прямо в воду. Этого и добивался Павлов. Когда человек неожиданно для себя вдруг оказывается в ледяной воде, он на несколько коротких мгновений как бы выпадает из окружающей действительности. Ничего не попишешь, чисто рефлекторная реакция организма. Полундре хватило этих коротких мгновений: он оказался на спине «котика», ноги которого оставались на берегу, а голова и верхняя часть туловища скрылись под водой. Здоровой правой рукой Павлов взял шею «спецсвязиста» Бена в неразрываемый «венгерский» захват, не давая тому поднять голову и хлебнуть воздуха. Американец бешено сопротивлялся. Его локти вонзались под ребра Полундры, ноги яростно скребли мокрый галечник, он извивался, как только что пойманный угорь. Но Павлов, не обращая внимания на боль от ударов, держал «морского котика» крепко. Его противник стал захлебываться. Тут уже не до активного сопротивления, воздуху бы хоть глоток! Но топить его в планы Полундры не входило, «котик» нужен ему живым! Дождавшись, когда враг окончательно ослабел и впал в полубессознательное состояние, Сергей одним рывком выдернул его на берег и, не давая опомниться, нанес три точных удара: в пах, под грудину и чуть ниже основания черепа. Нанесенные в такой последовательности, они полностью блокировали периферическую нервную систему американца, на время отключив спинной мозг. «Котик» замычал, его вырвало. Теперь ближайшие полчаса американец не сможет даже пошевелиться: временный паралич. Ничего, к тому моменту, когда он понадобится Павлову, он придет в относительно нормальное состояние. Полундра, прихрамывая и скривившись от боли в бедре, подобрал «М-16», затем отхватил своим ножом, который едва отыскал, кусок швартовочного конца американской моторки и аккуратно связал свой трофей. Павлова учили мастера своего дела: теперь его пленный, когда оклемается, сможет самостоятельно передвигаться только самыми мелкими шажками, а руки его стянуты особым узлом – чем сильнее он станет напрягать кисти в попытках освободиться, тем сильнее затянется узел. Грамотно «упаковать» такую добычу тоже своего рода искусство. Но пора уходить – вот-вот нагрянут остальные американцы. Полундра усмехнулся, представив себе их лица.
Но куда же ему податься теперь? В Баренцбург, решил Полундра. Там помогут. Там наши, русские. А кроме того, Валентина упоминала о резидентуре. Правильно: где ж ей еще быть как не в русском шахтерском поселке? Вот там его пленный окажется далеко не лишним. Если грамотно допросить его, упирая на безвыходность положения и дав гарантии сохранения жизни с последующим возвращением к своим, то он много чего может порассказать.
Полундра не был в курсе последних событий, случившихся на гринписовской станции, – откуда бы? Он не мог знать, что Стеценко уже дал показания международной комиссии, поэтому Павлов полагал, что информация, которую можно получить от пленного американца, станет очень важной, если не решающей.
…Он переложил руль, лодка обогнула далеко вдающийся в море мыс, и пред Полундрой окрылась панорама Баренцбурга. Павлов ошвартовался около рыбацкого причала поселка. Он встряхнул «котика» за шиворот, достал свой нож и показал его американцу.
– Знаешь, – английский язык Павлова был безукоризненным, а тон, каким он говорил, самым ласковым, – я тебя об одном прошу: обойдись без глупостей. Бежать тебе все едино некуда, да и не позволю я тебе бежать. А после наших веселых кувырканий на солнечном пляже я, без особых угрызений совести, сделаю тебе очень больно. Если нужда такая возникнет. Так что не рыпайся, коли уж проиграл, выполняй мои команды и двигайся мелкими шажками туда, куда я тебе скажу. В таком случае я даю тебе слово русского офицера: все для тебя кончится хорошо. Кстати, ты отлично сражался. Мне давненько не приходилось драться с таким достойным противником. Вот и дальше веди себя с достоинством, без ненужного дерганья и суеты. Ты понял меня?
Он понял. Придя в себя, «котик» долго и безуспешно пытался освободиться, но лишь окончательно затянул узел на руках. Пытаться бежать? Далеко он не убежит… «Спецсвязист» Бен мрачно кивнул. Он верил в обещание своего недавнего смертельного противника: такие, как этот русский, не врут. Как ни странно, но, несмотря на плачевное положение, в котором оказался «морской котик», похвала русского спецназовца была ему приятна.
Народ на центральной улице Баренцбурга чесал в затылках, озадаченно уставившись на странную процессию, – впереди семенил мелкими шажками молодой плечистый парень в серо-зеленом, не русском камуфляже, а сзади, конвоируя его, шел, чуть прихрамывая, мужчина в джинсах и черной кожаной куртке. На плече мужчины небрежно болталась американская автоматическая винтовка «М-16».
Полундра подошел к небольшой группе возвращающихся со смены шахтеров.
– Не удивляйтесь, парни, так надо, – обратился к ним Сергей, чувствуя, как приятно ему произносить русские слова и видеть русские лица. – Это – американский спецназовец, «морской котик». Слышали небось про гринписовский катер? Ну вот… Чтобы нас прекратили смешивать с дерьмом, мне нужно эту зверушку срочно сдать в… Заготпушнину. Где у вас тут таких «котов» принимают?
Шахтеры рассмеялись. Баренцбург – поселок небольшой, а шила, как известно, в мешке не утаишь. Про существование «хитрого домика» знало почти все население поселка, другое дело, что внутри почти никто не бывал, но… россияне – народ сообразительный, и чем там, внутри, занимаются, давно догадались.
– Ну, пойдем, охотничек на пушного зверя, – усмехнулся один из шахтеров, но при этом посмотрел на Полундру с явным уважением. – Только не знаю, пустят ли тебя, хоть бы и с трофеем. В нашу местную Заготпушнину просто так с улицы не попадешь.
– Меня пустят, – уверенно ответил Павлов. – Веди, Сусанин!
Пустили, конечно, хотя и не сразу. Сначала Васильев, срочно вызванный охраной вниз, долго и пристально рассматривал лицо позвонившего в дверь человека. Никаких сомнений – это Сергей Павлов! Васильев за последние сутки пересмотрел множество фотографий Полундры. Осунулся страшно, но точно Павлов! Кроме того, совсем недавно он говорил по рации с контр-адмиралом Сорокиным, и тот предупредил резидента, что Павлов может с минуты на минуту объявиться в Баренцбурге. Но вот кого это Полундра приволок?
– Это один из американских подводных спецназовцев, «морской котик», – пояснил Васильеву Полундра через несколько минут, когда бронированная входная дверь захлопнулась за ним. – Расспросите его, он расскажет, кто и как уничтожил катер гринписовцев. Тогда у международной комиссии не должно остаться никаких сомнений в том, что мы невиновны.
Васильев неопределенно хмыкнул. Сказать Павлову, что его подарок малость припоздал? Не стоит, зачем расстраивать человека. Ему и так досталось. Да и ряд неясностей в его действиях за последние двое суток все же остается. Пусть основные подозрения с Павлова сняты, но… береженого бог бережет, а основной закон работы любой спецслужбы «Каждый знает лишь то, что ему необходимо знать» никто не отменял.
– У нас тоже накопились к вам некоторые вопросы, – мрачновато произнес Александр Александрович, глядя прямо в глаза Полундре. – Вы, Павлов, умудрились в одиночку такого наворотить… Дивизии впору!
– Я понимаю, – кивнул Сергей. – Вы получите подробный рапорт. Формально я нарушил приказ и готов понести за это ответственность, но так было нужно для пользы дела.
Васильев вновь неопределенно пожал плечами, хоть внутренне был согласен с этим взбалмошным старшим лейтенантом. В конце концов, не мое это дело, подумал резидент. Пусть с ним контр-адмирал Сорокин разбирается.
– Я прошу вас ответить только на один вопрос, – взволнованно сказал Сергей. – Все ли в порядке у адмирала Сорокина? Я знаю, что он должен был попытаться вытащить меня из Лонгйира, а там могла оказаться засада.
– Она там и оказалась, если это можно назвать засадой, – усмехнулся Васильев. – Не беспокойтесь. Каким-то чудом все обошлось. С женщиной тоже ничего страшного не произошло, так, испугалась маленько. Там кое с кем другим все очень… не в порядке, но это не входит в сферу вашей компетенции. Теперь вопросы задаю я, договорились? Вот самый главный из них: где «Нерпа»?
– О «Нерпе» не беспокойтесь, – улыбнувшись, ответил Полундра, вспомнив свою любимую мини-субмаринку. – Я ее надежно спрятал. Где? Если надо, могу показать.
– Не в показе дело, – раздраженно сказал Васильев. – Далеко отсюда спрятали? Ах, близко… Это уже лучше. Я понимаю, вы страшно устали, да и нервы на взводе, но кроме вас – некому! Вы можете прямо сейчас обеспечить подъем спутника, используя «Нерпу»? Вы – единственный специалист, который может реально помочь подъему. Вы будете не один, а с судном обеспечения: все обвинения с нас сняты, и «Арктур» полным ходом возвращается к Земле Принца Карла. Но в дело вмешались норвежцы, мало нам американцев было. Да и янки продолжают действовать, правда, не столь наглыми методами. Словом, времени у нас в обрез, начинать надо сейчас. Вот когда достанем спутник, тогда и разберемся детально с вашими действиями. Кстати, мне кажется, что от того, насколько успешно вы сработаете сейчас, во многом будет зависеть оценка того, что вы тут понатворили. Приказать я вам не могу, я не ваш начальник, и вообще мы из разных ведомств. Но у нас нет времени ждать ваше непосредственное начальство!
«Он же не знает, что я был ранен, – подумал Сергей. – Сказать? Нет, не стану говорить, еще поймет неправильно. А потом: ведь, действительно, кроме меня некому. Ничего, справлюсь. Я, еще когда из Североморска выходили, как знал, что не увеселительный круиз предстоит. Тем более, я уже не один, рядом будет "Арктур" с Капитонычем. Я начал, мне и заканчивать. А что до оценки моих действий, то меня интересует оценка только одного человека – адмирала Сорокина!»
– Конечно, – сказал Полундра вслух, – мы начнем немедленно. Найдите способ быстро переправить меня к устью фьорда около Лонгйира. «Нерпу» я спрятал там. Чтобы привести ее в рабочее состояние, мне хватит получаса. После этого я самостоятельно пойду к месту падения. Да! У меня нет гидрокостюма. Свой я оставил в Лонгйире. Все остальное – есть.
– Гидрокостюм сейчас организуем, – сказал довольный Васильев. – Жаль, что наш вертолет на спецзадании, придется на машине вас туда везти. Послушайте, Павлов, пока я распоряжусь относительно гидрокостюма и транспорта, у вас есть с четверть часа. Коньяку выпить хотите? За наш грядуший успех?
– Очень хочу, – грустно улыбнулся Полундра, – но не стану. Мне же под воду сейчас идти, так что, увы, нельзя. Лучше распорядитесь, чтобы кофе горячего принесли, ну и что-нибудь легонького перекусить. И еще: мне нужно оружие, а то я себя как голый в библиотеке чувствую.
– «Стечкин» устроит? – деловито поинтересовался Васильев. – Сейчас получите. И кофе, и еду, и пистолет.