Глава 33
Они медленно, чуть пошевеливая широкими черными ластами, опускались ко дну сквозь таинственное зеленовато-синее безмолвие, подсвеченное сверху серебристо мерцающим водяным зеркалом. Вот, наконец, и грунт. Да, глянул на глубиномер Чен Шень, пятьдесят метров. Видимость для такой глубины вполне приличная – все же в Байкале самая прозрачная на планете вода! – не менее десятка метров, лишь дальше все начинает расплываться, терять очертания в придонном сумраке. Но пока никаких признаков донной ямы.
Это не страшно: глупо было бы ожидать, что их шхуна встанет непосредственно над нужным местом. Даже самые точные координаты дают разброс в несколько десятков, а когда и сотен метров.
Чен Шень жестом подозвал своего напарника, затем сделал рукой кругообразное движение. Тот понимающе кивнул.
Теперь они разделились: каждый пошел по расширяющейся спирали, напарник влево, Чен Шень – вправо. Кому же из них повезет наткнуться на искомое?
«А если никому не повезет? – мрачно подумал Чен Шень, медленно паря в пяти метрах от грунта и внимательно глядя вниз. – Тогда мне и впрямь лучше не возвращаться!»
Повезло напарнику. Через десяток минут Чен Шень услышал частые удары металла о металл с определенным ритмическим рисунком: стук обушка диверсионного ножа по его ножнам. Он с облегчением вобрал в легкие очередную порцию дыхательной смеси: это был их заранее обусловленный сигнал. Значит, вертолет найден! Теперь все в порядке, надо срочно плыть к напарнику.
Звук под водой разносится очень далеко, но вот определить направление на его источник куда труднее, чем на суше.
Опять же, ничего страшного! Китаец проплыл по прямой, ориентируясь на темнеющее расплывчатой точкой вверху днище шхуны. Оказавшись точно в месте их спуска, он начал раскручивать левую спираль, повторяя путь, который только что проделал его напарник. Сейчас, сейчас он выйдет на него!
Точно! Вот она, донная яма с клубящимся сумраком внутри. Теперь осторожно, подстраховывая друг друга, пловцы стали спускаться в этот сумрак.
Когда их глаза немного привыкли к меньшей освещенности, Чен Шень, старший в двойке, хотя и менее опытный водолаз, сделал повелительный жест в сторону мрачно чернеющей в пяти метрах туши «Ми-26». «Урал» с кунгом его, как и его хозяина, не интересовал нисколько: оба прекрасно знали, что там можно обнаружить.
Покружившись некоторое время около вертолета, китайцы подплыли к люку грузовой аппарели. Но тут их ждало разочарование: люк был заклинен намертво, без специальных приспособлений его нипочем не открыть. Поняв это, Чен Шень потрогал напарника за плечо, ткнул сложенными щепотью пальцами вверх. Разведка прошла удачно, пора было возвращаться, докладывать Чжоу Фан Линю о результатах, получать от хозяина новые распоряжения с учетом прояснившейся обстановки. А в грунт около ямы они сейчас установят маленький, но исключительно мощный проблесковый маячок с автономным источником питания. Теперь, при повторном погружении, они сразу найдут нужное место!
Но никакого «второго погружения», равно как и возвращения на шхуну с победным рапортом, китайцам уже не светило. Потому что не успели они подняться над краем ямы, как Чен Шень заметил летящую к ним на полной скорости фигуру подводного пловца. Он резко дернул напарника за руку, развернул его лицом к опасности.
В том, что это враг, оба не сомневались нисколько: никого другого они встретить здесь не могли. Что ж! Инструкции, полученные от Чжоу Фан Линя, недвусмысленны: не проявлять излишнего гуманизма. Китайцы и не собирались его проявлять, синхронно вскинули подводные гарпунные ружья.
Полундра тоже не сомневался в том, кто перед ним. Он ожидал чего-то подобного, а когда, подплывая к донной яме, увидел наверху темное пятно судна сопровождения, сразу понял: схватки не избежать.
В отличие от китайских пловцов Павлов был вооружен одним лишь десантно-штурмовым ножом. Но то, что противников было двое и у них оказались гарпунники, ничуть не обеспокоило североморца: он был абсолютно уверен в победе.
«Не я это начинал, – без особой даже злости подумал Полундра, все сильнее работая ластами, – так что совесть меня мучить не станет. Сейчас вы, голубчики, огребете по полной программе, на своих шкурах почувствуете, что за штука такая – подводный спецназ! Эх, щенки вы, кутята слепые! Знали бы, кто и как меня учил и с кем мне приходилось схлестываться! По крайней мере, одного я должен попытаться взять живьем, мне нужна информация. Кого? Ладно, бой покажет… Ну, стреляйте, пескарики! Вот-вот, как я и предполагал! Эх, бычки морские, подкаменные, мне даже резать-то вас стыдно».
Оба китайца были неплохими водолазами-аквалангистами, но в премудростях подводного боя разбирались слабо, а это очень специфический вид боя. Они выстрелили одновременно, не понимая, что на таком расстоянии и в таком положении – лобовой атаки – поразить опытного боевого пловца из гарпунника практически невозможно. Слишком мала площадь вероятного поражения, разве в маску случайно угодишь… Кроме того, предметы под водой кажутся больше и ближе, чем на самом деле. Короче говоря, оба бездарно промахнулись.
Если бы у китайцев были современные подводные автоматы, работающие на сжатом до нескольких десятков атмосфер воздухе и стреляющие металлическими дротиками, у них, возможно, появились бы какие-то шансы. Хотя нет! И в этом случае североморец ушел бы с линии стрельбы, ему уже приходилось делать это в стычках с куда более грозными соперниками.
Теперь же гарпунные ружья лишь повисли в руках китайских аквалангистов бесполезным сковывающим грузом. Они выхватили ножи и, чуть разойдясь в стороны, чтобы не мешать друг другу, кинулись в атаку.
То есть это им показалось, что кинулись – никакой атаки не получилось, сплошной конфуз. Полун-дра внезапным резким гребком с изменением положения ног почти отвесно ушел вверх, а нападающие противники чуть не столкнулись лбами в том месте, где только что был североморец.
В подводном бою, как и в бою воздушном, преимущество имеет тот, у кого больше высота и скорость. По силе и тренированности ножных мышц Павлов превосходил их, вместе взятых, раза в два, а значит превосходил по скорости, теперь и положение по вертикали у него стало значительно предпочтительнее.
Полундра сделал плавный, но очень быстрый боевой разворот по нисходящей дуге и спикировал на спины китайцев. Те только и успели, что судорожно развернуться лицом к атакующему спецназовцу, потеряв на этом повороте последние остатки набранного ранее импульса.
Сергей держал нож направленным чуть вправо и вперед, в полусогнутой руке. Левая его рука прикрывала горло и грудь – самые уязвимые места, тем более что именно там проходят шланги от баллонов с дыхательной смесью.
Напарник Чен Шеня отчаянно крутанулся в немыслимом пируэте, напоминающем приемы из арсенала Шао-Линь, так, как это показывают в кино. Может быть, на суше он был неплохим рукопашником, но здесь…
Он снова жестоко ошибся: сказывалось то, что никто не учил его азам подводного боя. Здесь, под водой, изыски в стиле карате и кунг-фу категорически не проходят. По той простой причине, что вода значительно плотнее воздуха, да к тому же имеет определенную вязкость. Волей-неволей все движения в ней замедляются, становятся плавными, теряют необходимую для карате резкость. И вместо того чтобы подбить правую руку Полундры с зажатым в ней ножом, китаец на незавершенном развороте лишь подставил атакующему североморцу незащищенный бок. В который Павлов и вонзил свое оружие по самую рукоятку. Тут, на байкальском дне, не было места сопливой жалости к врагу: или ты его, или он тебя, третьего не дано!
Тело китайца судорожно дернулось. Полундра, одним движением вырвав нож из раны, снова круто ушел вверх, холодно осознав: одним врагом у него стало меньше. А второго надо было взять живым, что неизмеримо сложнее, чем просто убить его.
Безвольное тело напарника Чен Шеня медленно, как бы нехотя, пошло вниз, к близкому дну. Из раны в боку выплывали мутные клубы крови, казавшиеся в призрачном придонном свете ржаво-рыжими.
Сам Чен Шень понял, что живым ему не уйти. Этот подводный тигр, этот дьявол убьет его. И с мужеством отчаяния, размахивая своим ножом, он устремился отвесно вверх, прямо в лапы тигру, решив умереть в схватке.
Но китаец ошибался: его не хотели убивать, он был нужен Павлову живым! Чен Шень сам облегчил Полундре решение этой сложнейшей в подводном бою задачи. Так что геройски погибнуть в схватке Полундра ему не дал.
Мягким кошачьим движением уйдя с линии атаки, Павлов поймал Чен Шеня на несложный финт, взял его руку в жесткий захват и одним движением сломал кисть. Нож китайца камнем пошел вниз. Шен Чень на несколько секунд потерял сознание от нестерпимой боли, но дышать через загубник не перестал, сработал спасительный рефлекс.
На что и рассчитывал Полундра. Этих нескольких секунд ему хватило с лихвой. Павлов расстегнул застежку на бедре гидрокостюма, достал из карманчика кусок капронового шнура – вещи в стандартном арсенале боевого пловца привычной и незаменимой. Два удара ножом, несколько точных, уверенных движений, и вот уже руки и ноги китайца надежно связаны двумя кусками шнура, третий хитроумно пропущен через первые два, теперь дергайся, сколько хочешь…
Враг обезоружен и обездвижен. Но он сохранил способность дышать. Значит, останется жив, перейдя в категорию пленных.
Правда, китаец в любой момент может уйти, просто выплюнув загубник. Но Полундра был отчего-то уверен, что его враг не станет кончать жизнь самоубийством: перевелись настоящие самураи, да и не было их никогда среди китайцев.
Он оказался прав, Чен Шень хотел жить. Поэтому, уложенный Павловым на дно у самого края ямы, из которой только что поднялся, дергаться не стал, загубника не выплюнул. Напротив, вовсю втягивал в легкие дыхательную смесь, гадая: зачем русский подводный демон оставил его здесь, беспомощного, но живого? Неужели это такая страшная медленная казнь, принятая в их спецназе?
Все было совсем не так ужасно. Просто Павлов подчищал следы своего пребывания здесь, резонно предполагая, что его противник, Чжоу Фан Линь, не остановится перед спуском еще одной группы водолазов. Вот и пусть поломает голову над тем, куда девались первые двое. Больше всего выбивает из колеи неизвестное и непонятное, это основа психологической войны.
Ухватив труп китайского аквалангиста за шланги аппарата, Полундра вместе с телом врага спустился в яму. Под водой предметы теряют вес, тащить мертвого китайца было не тяжело. Сергей деловито подплыл к затонувшему «Уралу», перевалил труп в кунг машины, туда, к зенитной спарке.
«Это я специально, чтобы помянуть вас, парни, – мысленно обратился он к погибшим вертолетчикам. – Подождите малость, доберусь и до главного. Он мне за все ответит. И за всех».
Теперь можно было без помех заняться пленным. Возня с ним под водой – дело сложное, нужно было побыстрее оттранспортировать китайца в надежное место, реализовать заключительную часть плана.
Подплыв к лежащему на дне около края ямы Чен Шеню, Полундра опустился на грунт рядом с пленным, посмотрел на манометр его акваланга и немного привернул один из вентилей аппарата, понижая парциальное давление кислорода.
Чен Шень судорожно дернулся, он решил, что пришел конец. Да ничего подобного! Просто теперь, дыша смесью под меньшим давлением, китаец стал совершенно беспомощным, полузадушенным, не способным на резкое движение и попытку освободиться. Сделав еще одну петлю из капронового тросика, Полундра захлестнул ее вокруг пояса китайца, закрепил свободный конец на своем поясном карабине и не слишком торопясь поплыл прочь от места схватки. Сзади, на коротком буксире, беспомощно и вяло тянулся за ним чуть живой, но пребывающий в сознании и вовсе не желающий умирать пленник. Такая вот добыча сегодняшней подводной охоты…
Через полчаса Павлов всплыл около борта полузатопленной баржи, уткнувшейся носом в байкальский берег. Он еще в первый день испытаний по въевшейся привычке спецназовца отметил для себя этот «объект»: а вдруг пригодится на что? Вот и пригодился! По его плану пленному китайцу некоторое время предстояло провести именно здесь, где его никто не будет искать. Полундра не сомневался, что Чжоу Фан Линь уже списал своих аквалангистов в потери. Но Павлову было необходимо, чтобы в нужный, точно рассчитанный момент китайца можно было легко забрать отсюда. Причем, поскольку забирать будет не Полундра, а другие люди, требуется хороший ориентир. Баржа идеально подходила для этой цели, да притом еще была неплохой временной тюрьмой.
Он не без труда затащил китайца внутрь баржи, освободил его от акваланга и затем надежно привязал все тем же тросом к внутренней переборке. Система сложных самозатягивающихся морских узлов удержит того прикованным к этой переборке не хуже наручников.
Чен Шень молчал, он был в полуобморочном состоянии, а к тому же до дрожи боялся хмурого североморца. Молчал и Полундра, сейчас было не время и не место для допроса: согласно его плану, китайца допросят не здесь и не сейчас.
И как раз тогда, когда Павлов заканчивал вязать последний, самый сложный узел, с берега послышался трескучий звук подъезжающего мотороллера. Сергей выглянул в иллюминатор баржи: все точно, молодец, Елена, не подвела!
– Я так боялась, что ты уже не появишься, – обняла Леночка североморца. – Я так хочу помогать тебе! Говори, что надо сделать.
– Будешь кормить его, – небрежно ткнул пальцем Полундра, – чтобы не сдох раньше времени. Нет, сторожить его здесь не надо, никуда он не денется, а кричать без толку, никто его не услышит. Да он и сам понимает это, видишь, кивает, тварюга такая. Жить ему хочется! Так, часа через три принеси ему поесть-попить, мне сейчас с ним возиться некогда. Но самое главное – когда я дам тебе знать, позвонишь вот по этому номеру, расскажешь про него, что он здесь, на барже. Тогда приедут люди и заберут этого фруктика.
– Сережа, – робко поинтересовалась добровольная помощница, – а почему прямо сейчас его властям не сдать?
– Рано, – задумчиво ответил Полундра. – Тут все зависит от того, удастся мне одно дело или нет. Если да, то по моему сигналу ты его сдашь. Не я, заметь, а ты, есть у меня основания поступить именно так, маленькая хитрость… А если не удастся дело, то никому мы его сдавать не станем, и звонить тебе никуда не придется. Тогда я сам им займусь. Но это хуже. И для него, и для нас. Понадеемся, что мне все же повезет. Поняла, боевая подруга?
– Не-а! – сказала Леночка счастливым голосом. – Да и на фиг мне понимать? Просто сделаю все, как ты скажешь. Раз уж я боевая подруга!
Полундра внутренне грустно усмехнулся: похоже, девочка от такого титулования прямо-таки на верху блаженства! А ведь скоро им расставаться навсегда. Интересно, она это понимает? Надо с ней как-то помягче, чтобы не обидеть. Ей еще тяжелый удар предстоит – отец-то не отвертится. Придется Геннадию Феоктистовичу Берсентьеву расплачиваться за свои художества…
– Удачи тебе, Полундра! – услышал он ее звонкий голосок, уже уходя под воду.
Теперь нужно было срочно возвращаться на РЛС. Пришла пора обратиться к помощи Кракена, он обещал выполнить его просьбу. Вот и пусть выполняет обещанное.
