Глава 26
Виктория Владимировна, прекрасно водившая машину, даже не особенно следила за дорогой, чай не МКАД! Автоматически объезжая колдобины разжмульканного проселка, она предавалась нешуточным раздумьям. Смысл их сводился к нехитрой формуле: драгоценный муженек окончательно с глузду съехал и вот-вот выйдет в тираж. Так не пора ли расставаться с ним, пока, как лодку в воронку от тонущего корабля, и ее не затянуло к чертовой матери?
Берсентьева была женщиной умной, хитрой и опытной. Тех крох информации, которыми она владела, ей вполне хватило, чтобы реконструировать то, что происходит.
Тут ведь как? Если вы хоть раз увидели картинку целиком, пусть даже не всю, но большую ее часть, перед вашим мысленным взором недостающие детали, как по волшебству, становятся на свои места. Словно фрагменты сложной головоломки. Тогда, как озарение, к вам приходит четкое осознание того, что эта загадочная картинка, собственно, собой представляет. Есть в такой интеллектуальной работе что-то общее с решением шахматного этюда или раскладыванием сложного пасьянса.
Словом, были бы мозги в голове. У Виктории Владимировны они были.
Самое главное – североморец со странноватым прозвищем нашел-таки вертолет, который давно и безуспешно разыскивал Чжоу Фан Линь. О поисках Чжоу Фан Линя она знала из его собственных уст: от своей любовницы китаец этого не таил.
«Да и глупо было бы скрывать, – усмехнулась про себя Берсентьева, – учитывая, как и после чего "Ми-26" попал на дно Байкала».
Что ж, североморцу повезло. А затем неожиданный интерес к этой подзабытой истории проснулся у ее мужа. Правильно. Потому что, услышав от подводника о характере повреждений вертолета, генерал, при всей своей тупости, сделал соответствующие выводы. Логика тут элементарная, даже ее муженьку доступная: просто так, спортивного интереса ради, военные вертолеты не сбивают. Раз сбили, так было ради чего.
Вчерашний разговор с мужем, когда он допытывался у нее о характере груза, ничуть не ввел Викторию Владимировну в заблуждение, слишком хорошо она своего супруга за эти годы изучила. Он хотел не узнать, что там было на вертолете, а проверить, знает ли об этом она. Значит, сам уже докопался каким-то образом.
Прислуга уже доложила ей об утренней встрече генерала с Чжоу Фан Линем. В контексте происходящего целью встречи мог быть только торг.
Виктория Владимировна усмехнулась: в том, что ее любовник переиграет дурака-мужа, она не сомневалась ни секунды.
И, как завершающий аккорд, Берсентьев в запале только что проговорился о том, что мотался на встречу с североморцем. Сразу же после беседы с Чжоу Фан Линем. Зачем? Технические вопросы обсуждать? Это муженек пусть бабушке своей покойной рассказывает. Ясно, что за спиной Чжоу Фан Линя он хочет склонить спецназовца к сотрудничеству и хапнуть все.
«А вот этого допустить нельзя, – подумала она. – Это фигушки тебе, милый мой. У меня совсем другие интересы».
Ну вот она и добралась. Правда, место, куда приехала генеральша Берсентьева, уж никак не походило на Улан-Удэ.
Выйдя из машины, женщина подошла к массивным воротам, нажала кнопку переговорного устройства:
– Дракончик? Открывай, мой тигр, твоя русская кошечка так соскучилась!
Стоящий в глубине небольшого садика, обнесенного глухим забором, одноэтажный дом Чжоу Фан Линя внешне здорово проигрывал генеральскому особняку. Но только внешне. Внутри же – шесть комнат, небольшой спортзал с сауной, две мансарды. Причем вкус у китайца был не в пример выше генеральского.
Их связь длилась уже около восьми лет. Но если для Чжоу Фан Линя это было в чем-то сексуальным приключением, в чем-то вопросом престижа и самоутверждения, в чем-то откровенно коммерческим предприятием, то для Берсентьевой…
Нет, ни о какой «любви», в традиционном значении этого слова, с ее стороны и речи быть не могло. Для Виктории Владимировны просто не существовало такого понятия, вроде как «совести» и «чести» для ее мужа. Но вот в чисто физическом плане она буквально заболела китайцем, подсела, как на наркотик. Пряный, экзотический секс с Чжоу Фан Линем доставлял ей острое, ни с чем не сравнимое наслаждение. Конечно, он был не единственным ее любовником, здесь ее жадность не знала предела, но все остальные казались жалкой пародией на мужчин в сравнении с неутомимым, изощренным китайцем.
Вот и сейчас, не успев войти в дверь его дома, Берсентьева буквально впилась в Чжоу Фан Линя, так, что не оттащишь. Он, кстати, не собирался оттаскивать. Так что здравый рассудок и желание поговорить о делах вернулись к генеральше Берсентьевой лишь через два восхитительных часа.
Ее головка уютно пристроилась на литом плече любовника. Как уже было замечено, Чжоу Фан Линь лишь внешне казался жирным, рыхлым – умел он создавать такое впечатление, маленькая азиатская хитрость. Рыхловатые толстяки представляются окружающим безобидными и безопасными, что и требуется. На самом деле мышцам Чжоу Фан Линя позавидовал бы любой борец-тяжеловес.
– О чем ты, Дракоша, с моим придурком утром толковал? – промурлыкала Виктория Владимировна. – О вертушечке утопшей, я догадалась?
– Умна, кошка, – одобрительно откликнулся китаец, поглаживая ее по бедру. – Этот дуб в лампасах раскопал где-то товарно-транспортную накладную того рейса и сертификат на груз. Попытался он на меня наехать, пришлось популярно разъяснить, к чему это приведет. Просто так этот клещ не отцепится, придется кинуть ему кусок, во избежание неприятностей. Что меня успокаивает – точного места он не знает.
– А если узнает? Не успел ты уехать, как он отправился на РЛС, к этому, как его, Полундре. Догадываешься, зачем?
– Я что-то такое предполагал, – спокойно ответил Чжоу Фан Линь. – Пусть его. Я, все едино, успею первым.
– Мы, Дракоша. Мы, а не ты. Ты, надеюсь, не забыл, кто слил тебе информацию по рейсу? Кто тебе сказал, что Фроленко собирается с моей помощью перевозить не армейские сухари, а полтонны ртути? Вот, кстати, как мы, тигр ты мой драгоценный, делиться будем?
– Ну-у… – Чжоу Фан Линь немного призадумался. – Десять процентов я тебе дам.
Куда только девалась расслабленная умиротворенность Берсентьевой! Она встряхнулась всем телом, как вымокшая кошка. И выражение ее лица в этот момент до удивления напоминало сердито-недовольную мордочку попавшей под неожиданный дождь кошки.
– Вот спасибочки за щедрость, Дракоша! Я же рисковала, черт тебя побери, я же торчала на долбаном КДП, когда все это… происходило. Вот хренушки бы ты узнал без меня текущие координаты вертолета и полосу частот их связи, – она иронически хмыкнула. – А ты? Как ты воспользовался этой бесценной информацией? Я тебе скажу: бездарно, как мудак последний. По вине твоих обормотов вертолет булькнул в Байкал! Сорок процентов, на меньшее я не согласна.
Чжоу Фан Линь хмуро засопел: крыть было нечем. Права ведь на все сто, зараза русская – операцию провалили его ребята. Но с того света Ти Сен Цзиня не вытащишь, а хорошо бы… Этому дураку любая преисподняя раем бы показалась! Теперь же ответственность за идиотский прокол на нем.
– Э-э, кошка, не зарывайся! Пятнадцать.
– Кошка, говоришь? – фыркнула Берсентьева. – Да за такие деньги ни одна кошка даже не мяукнет! Тридцать пять.
– Это она за сто пятьдесят тысяч долларов-то не мяукнет? – возмущенно взвыл китаец. – Двадцать. Из уважения к твоей красоте.
– Дракоша, сойдемся на тридцати. Видишь, какая я уступчивая сегодня, вот до чего тебя люблю! Соглашайся, и давай займемся более приятным делом. Я вся так и горю!
Свои слова Виктория Владимировна тут же доказала делом. Тоже изобретательна была, изощрена не хуже своего любовника.
– Да постой ты, – уже постанывая от возбуждения, пробормотал Чжоу Фан Линь. – Ох, как здорово… Твоя взяла. Двадцать пять процентов.
И, не давая ей возразить, хищно впился в рот женщины своим ртом.
Еще через полчаса уставшая, но довольная донельзя Виктория Владимировна вернулась к деловому разговору. Четверть из предполагаемого миллиона она все же выторговала, но деньги-то пока только, как бы это сказать, виртуальные. Шкура неубитого медведя получается. Хватит медведю по лесам шляться, пора его того… На живодерню.
– Я правильно поняла тебя, Дракоша, что с моим придурком делиться ты не собираешься?
– Правильно. Что я, полный идиот? Но не нужно, чтобы он об этом догадался раньше времени.
– А и пусть догадывается, – реплика Берсентьевой прозвучала совершенно безмятежно. – Хватит ему на свободе гулять. Он зарвался. Скоро муженька посадят, а если что, то я этому делу поспособствую. Есть у меня такая возможность. Все равно имущество на меня записано. Сил нет, как надоело жить с этим дебилом, каждый день его рожу поганую видеть. Но! Меня другое волнует: Полундра этот. Если они с моим супругом столкуются, если Берсентьев его купит, то запросто можем не успеть. Очутимся у разбитого корыта.
– И что ты предлагаешь? – заинтересованно спросил Чжоу Фан Линь. – На силовые акции против североморца я идти не хочу. Опасно.
– А не лучше перекупить Полундру самим? Ему-то какая разница, кто деньги заплатит?
– Вот как, – хмыкнул китаец. – А из чьей же доли перекупать станем?
– Ух, жадненький ты мой, – рассмеялась Виктория Владимировна. – Ну, давай на паритетных началах. Четверть суммы я, остальное – ты. Но договариваться с подводником придется тебе. Я женщина, он ко мне серьезно не отнесется. Как, сделаешь?
Чжоу Фан Линь задумался. Поднялся с постели, накинул на голое тело махровый халат. Зачем-то подошел к окну, долго всматривался в сгустившиеся сиреневые сумерки.
– Пожалуй, да. Сделаю, – сказал он, повернувшись к любовнице. «Если события этой ночи ничего не изменят, – добавил он про себя. – Если этот идиот Чен Шень снова запорет порученное ему дело. Вот тогда, может быть, придется предлагать этой спецназовской свинье деньги».
Дождавшись, пока женщина заснет, он подошел к легкому столику из бамбука, снял трубку спутникового телефона и набрал номер.
– Кай Сун? Не ошибись еще раз… Я не прощаю ошибок. Простил только тебе, а почему – ты знаешь. Мне не так уж важно, каким образом ты выманишь напарника североморского подводника из номера. Жди его во дворе гостиницы, да где угодно, ты поняла? Можешь увести его к себе домой. Можешь даже переспать с ним, ничего, я не ревнив. Словом, делай что хочешь. Но чтобы поле действия для Чена было свободным!
