Книга: Морской дозор
Назад: Глава 13
Дальше: Глава 15

Глава 14

За стол, накрытый в наиболее прилично сохранившемся помещении РЛС, уселись всемером: генерал со своими женщинами, североморцы с примкнувшим к ним Котельниковым да в качестве гостеприимного хозяина совершенно обалдевший от того, что попал в такую компанию, прапорщик. Стол ломился от самой разнообразной снеди, бутыли с настойками, «Ангарской» и легким крымским мускатом для дам призывно поблескивали, ветерок с Байкала нес приятную прохладу…
Настроение у всех присутствующих было замечательным. Первый день испытаний удался на славу! Даже Тимофей позабыл свои утренние похмельные клятвы относительно кефира, хоть, когда сам Берсентьев налил ему первую стопку, попытался было прикрыть посудину ладонью. Но, перехватив несколько удивленный взгляд генеральской дочки, залихватски махнул рукой: дескать, раз пошла такая пьянка, режь последний огурец! Что он, не настоящий мужик?! Вон как «Нерпочка» себя лихо показала, а в ней ведь и его, Котельникова, труд и мысль. Так что… Тем более о «последнем огурце» речь не шла, а шла она об изумительной вяленой маралятине, нежнейшем копченом сале с особыми китайскими специями вроде маринованных побегов бамбука, ароматном, словно только что из духовочки, байкальском омуле. И еще о многом таком, о чем молодой инженер даже не слышал раньше.
Первый тост хотел произнести генерал-майор, как старший по званию, но Полундра его опередил:
– За силу русского оружия, за славный Андреевский стяг и непобедимый Военно-морской флот! – торжественно произнес Павлов, поднявшись из-за стола.
Все, включая женщин, выпили стоя.
Ну а затем пошло-поехало известной накатанной дорожкой хорошей русской пьянки. «За нашу оборонную науку, лучшую в мире», «За дорогих гостей – североморцев», «За гостеприимных хозяев», «За озеро Байкал, чтоб всегда ему оставаться самым чистым на планете»… и так далее. Не забыли, конечно, и коронное «За прекрасных дам».
Сергей выпивал очень понемногу, осторожно и аккуратно, больше налегая на закуску. Он прекрасно помнил, что в ближайшие дни, как бы не завтра, ему опять идти под воду, а эта стихия шуток не любит!
Как всегда бывает на подобного рода посиделках, компания быстро распалась на отдельные группки: Полундра негромко разговаривал с уже захмелевшим Берсентьевым, генеральша оживленно щебетала о чем-то с Михаилом и Тимофеем, поочередно строя глазки обоим, Леночка влюбленно смотрела на героического подводника, умудряясь при этом отвечать что-то невпопад на комплименты приосанившегося после третьего стопаря прапорщика…
– Нет, с ракетой – эт'ты здорово, – вальяжно-покровительственным тоном говорил раскрасневшийся от выпивки генерал. – Ракета – эт'я поним-маю! Но вот как же ты от эхолота упрятался? Или этот косорукий тебя по неумению прошляпил? Ты как вынырнул прямо у нас под носом, так у него аж варежка во всю рожу стала, хе-хе-хе!
– Не прошляпил прапор, – добродушно отозвался Полундра. – Просто я в подводные прятки неплохо играть умею, а «Нерпа» небольшая и очень маневренная, с таким аппаратом, чтобы места для укрытия от эхолота не найти? Да я сам последней шляпой был бы! Там, ближе к берегу, где рыбокомбинат был, метрах в четырехстах нашел я симпатичную такую донную ямку. Залез в нее, как в норку, вот меня сверху и не видно никакому сканирующему лучу, он «Нерпу» как элемент донного рельефа воспринимает. Катер надо мной раза три прошел. Глубина? Средняя глубина с полсотни метров. Но вот что самое интересное: я в этой яме очень странные вещи обнаружил.
– Сундук, что ли, с золотом? – пьяновато засмеялся Берсентьев. – Клад пиратский… Ну что там, кроме металлолома, ржавой бочки из-под омуля можно сыскать?
– Вот-вот, металлолом… – сказал Павлов враз посерьезневшим тоном. – Вертолет там лежит, «Ми-26». Именно что ржавый, но не очень. А чуть в сторонке, яма-то вместительная, грузовой «Урал» с кунгом. Причем вертолет…
– Постой-постой! – перебил его генерал-майор. – Транспортный вертолет, говоришь? Дай-ка вспомнить… Да! Точно! Чуть больше двух лет назад случился у нас пренеприятный случай: пропал вертолет, прямо как в воду канул. А он, значит, и впрямь – в воду. Так что, говоришь, с вертолетом?
– У меня не слишком много времени было, – Сергей говорил сейчас таким тоном, словно бы сам сомневался в увиденном, – да и муть мы с «Нерпой» подняли, видимость на пятидесятиметровой глубине и так не ахти, а когда еще ил со дна поднимается от горизонтальных винтов… Но, по-моему, у вертолета хвост как-то странно измочален. Словно… Словно бы из крупнокалиберного пулемета. Бортовой номер вертолета я разглядел, кстати.
С другого конца стола, где сидела Виктория Берсентьева, раздалось еле слышное сдавленное «Ах!». Полундра поднял на нее удивленный взгляд и поразился перемене, произошедшей с этой холеной дамой.
Лицо генеральши пошло пятнами лихорадочного румянца, дыхание стало частым, неровным, нос, казалось, хищно заострился. А глаза… Нет, Сергей Павлов не мог ошибиться, видел он такие глаза! Сложная смесь страха и алчности, вот что читалось в них.
– Пу-ле-мет? – недоверчиво протянул Берсентьев. – Да еще крупнокалиберный? Будет тебе, старший лейтенант, эт'тебе показалось! Откуда там мог взяться пулемет?
– Голову на отсечение не даю, – задумчиво откликнулся Полундра, не отводя взгляда от лица генеральской супруги, – может, и показалось.
А Виктория Владимировна уже взяла себя в руки, мило улыбалась. Никто, кроме Полундры, не заметил в ее поведении ничего особенного.
«Тоже, наверное, померещилось, – подумал Сергей, – что ей до какого-то вертолета? Все, надо кончать с выпивкой на сегодня, а то черт-те какая дичь в голову лезет».
А вслух спросил:
– Ладно, но грузовик-то с кунгом там откуда? Его уж я точно видел!
– А! – махнул рукой Берсентьев, которому эта тема явно становилась в тягость. – Мало ли… Всякой дряни на дне хватает. Давай-ка, старлей, еще по одной, за Северный флот!
«Ну-ну, – подумал Сергей. – Не хочешь ты об этом говорить, почему, интересно? Хорошо, пойдем у тебя на поводу, но заметочку себе сделаем. Разберемся со временем».
– Папа! – чуть капризным тоном вклинилась раскрасневшаяся от вина Леночка. – Дай мне тоже с нашим гостем поговорить!
Глаза девушки весело блестели, она стала необыкновенно мила и сама отлично чувствовала это.
– Конечно, доча, – тут же согласился очень довольный таким оборотом дела Берсентьев. – А я пока с ученым побалакаю, ну страсть как науку люблю!
– Вам не бывает страшно под водой? – Леночка кокетливо улыбнулась Сергею.
– Давай на «ты», – предложил ей Павлов. – Называй меня Сергеем, а если хочешь – Полундрой, это меня друзья так прозвали. Страшно? Всякое бывало. Главное – своему страху не поддаться! Не мы, Лена, а нас враги бояться должны. Знаешь, как боялись моряков-подводников немцы во время войны? В России подводный флот всегда был грозен: мой курсовой офицер в училище служил когда-то под началом самого Александра Маринеско! И мне он еще трофейный бинокль подарил. Бинокль, к которому прикасался сам легендарный Маринеско. Этот бинокль с тех пор всегда со мной, как талисман.
– Ой, – смутилась девушка, – а я не знаю, кто такой Маринеско. Расскажи, Полундра!
Сергей только головой покачал: коротка же ты, людская память! Вот тебе и «Никто не забыт…». Дочь генерала, а такого героя, как Александр Иванович, не знает! Ну ничего, мы это упущение сейчас исправим.
– Он черноморец по рождению, одессит, – начал Павлов рассказ о человеке, перед делами которого преклонялся. – Но прославился на подлодках Балтфлота. Ему в тридцать пятом всего двадцать два года исполнилось, а он уже был штурманом на «Пикше», это Щ-306, по предвоенным временам – самая лучшая субмарина в мире.
Прапорщик, заинтересовавшийся рассказом Сергея, пододвинулся ближе.
– Что, неужели и ты ничегошеньки о лучшем подводнике Второй мировой не слышал? – недовольно спросил у него Полундра.
– Да так… – неопределенно отозвался тот. – Слухи всякие. Ты расскажи про него, как взаправду все было.
– Летом сорок второго он уже командовал «М-96». И, почти сразу, как принял командование, пустил ко дну немецкий транспорт, за что получил Звезду Героя. Но по-настоящему он прославился на другой субмарине, на «С-13».
– О, вот о ком ты вспомнил! – раздался голос Никифорова. – Маринеско каждый моряк с киндеров знает! А какая модель была эта «С-13», это что-то… Настоящий подводный крейсер, хоть и дизельный. У фрицев близко ничего такого не было. Но что лодка, главное – кто ей командует. Ты рассказывай, Полундра, я хоть и не хуже тебя об этом знаю, но тоже послушаю. Так самого Александра Ивановича бинокль, говоришь? Это в который я вчера своими глазами смотрел?! Ну, это круто…
– Да, – продолжал Павлов, – тогда, зимой сорок пятого, между Данцигской и Померанской бухтами гитлеровцы сновали, как крысы. И вот с месячным опозданием – тридцать первого января! – Александр Иванович их с Новым годом поздравил. На выходе из Данцига он подловил германский лайнер «Вильгельм Густлов» и вжарил по нему торпедным залпом из всех носовых труб. А на борту было шесть тысяч отборной фашистской сволочи, причем из них почти четыре тысячи – подводники, волки «папаши» Деница. И вся эта теплая компашка булькнула на грунт! Вот это по-нашему. Когда об этом прискорбном факте сообщили гросс-адмиралу Деницу, так он волосы на… – Полундра поперхнулся, вспомнив про нежные девичьи ушки, и не стал уточнять, на каком месте рвал свои волосы главный гитлеровский подводник.
А Леночка Берсентьева смотрела на Сергея завороженно. Как же ей нравился этот морской офицер, подводник-спецназовец! Вот таким должен быть настоящий мужчина…
«Наверное, – думала она, – Сережа похож на этого знаменитого героя, о котором так здорово рассказывает».
– Маринеско, – Полундра сам увлекся своим рассказом, да и восторг, светящийся в глазах девушки, был ему приятен, – остается никем до сей поры не превзойденным мастером торпедной атаки. Тогда о компьютерах слыхом не слыхали, но у этого человека в голове компьютер был. Торпедные треугольники он считал виртуозно. Плюс – отчаянной храбрости офицер, и весь его экипаж тоже. В том же боевом походе, зимой сорок пятого, они не побоялись всплыть на перископную глубину чуть ли не посреди немецкого походного ордера. Осмотрелись и отправили ко всем морским чертям еще один транспорт, «Генерал Штайбен». Еще четыре тысячи гитлеровцев, как слепых котят… После этого похода лодка Маринеско, вместе с командиром, стала Краснознаменной.
– Почему же я о таком человеке никогда не слышала? – с какой-то даже обидой спросила Леночка. – Ни в школе, на истории, ни… от папы.
– Эх, – грустно сказал Никифоров, – уж больно не ко двору пришелся Александр Маринеско после победы. Он не только с немцами, он и со своими был храбр до безрассудства.
– Да-а… – мрачно кивнул Полундра. – Состряпали гнусное одно дельце. Я об этом говорить даже не хочу, язык марать. Ушли его с Балтфлота. До сорок восьмого плавал Маринеско помощником капитана Ленинградского пароходства, а потом… В питерском институте переливания крови работал, на заводе «Мезон». Но к морю его не подпускали. Может, поэтому и умер Александр Иванович так рано, всего пятидесяти лет…
– Какая грустная история, – потрясенно сказала Леночка. – Давайте… Давай, Полундра, выпьем за память этого человека.
Сергей тепло улыбнулся девушке. «Какие у нее глаза хорошие, – подумал он. – Добрые, красивые… Не то что у матушки».
Матушка меж тем вовсю строила глазки сызнова изрядно захмелевшему инженеру. Она буквально обволакивала Котельникова потоком льстивых слов, не забывая подливать в рюмки и Тиму, и своему муженьку, который уже поглядывал на откровенно флиртующую с молодым инженером супругу мрачновато.
Правда, флирт этот производил несколько странное впечатление. Виктория Владимировна слишком уж живо интересовалась возможностями «Нерпы», ее ТТД. Причем вопросы ставила этак вскользь, невзначай, но технически – весьма грамотные. Как ни говори, а сказывался законченный ею когда-то радиотехнический институт.
«На кой леший моей дражайшей такие подробности? – думал мрачно сопящий Берсентьев. – Еще за шпионку примут, право слово».
Но обласканный Тимофей, почувствовав себя центром внимания и пупом мироздания, ничего такого не замечал и пел, что твой курский соловей. Да, коварная все-таки штука – выпивка!
– Она, мини-субмарина наша, – вещал Котельников уже слегка заплетающимся языком, – она ведь многоцелевая! Вы что думаете, одна, понимаешь, стрельба-пальба и прочие… диверсии? Не-ет! Она и для спасательных работ пригодна, и для подводного строительства. Много для чего! У «Нерпы» есть гидравлическая рука-манипулятор, просто рука сегодня не видна была, в корпусе спрятана. Н-но… Если надо… Если Рродина прикажет… На нее, на руку, можно сменные насадки ставить: видеокамеру, резак алмазный, бур, ковш для выемки грунта, клещевые захваты.
– Ах, до чего замечательная техника! Ах, как это интересно!
Виктория Владимировна не притворялась. Ей действительно было интересно. Очень даже!
– А может ли ваш, Тимофей Васильевич, подводный самолетик поднять с глубины груз?
– Ес-стес-ственно! Сколько угодно!
– О! Потрясающе! Какие вы, ученые, умные… И большой груз?
– Да сколько сама весит. Тонны полторы только так потянет, если оператор хороший, как мой др-руг Серега Полундра! – Последние слова Тим проорал на максимальной громкости. – В-вот за него мы сейчас и выпьем!
– Конечно, конечно… Ты что, дорогой, – обратилась Берсентьева к мужу, – не расслышал? Немедленно налей нам с Тимофеем Васильевичем. И сам с нами выпей.
Генерал-майора долго упрашивать не пришлось. А женщина обратилась к осоловевшему прапорщику:
– Мне бы на дачу позвонить, прислуге распоряжения кое-какие отдать. Можно вашим телефоном воспользоваться? Где, говорите? В соседней комнате? О, вы так любезны, благодарю!
Однако, если бы кто-то услышал хотя бы начало телефонного разговора в соседней комнате, он бы очень удивился. Как-то непривычно, чтобы хозяйка называла прислугу все больше уменьшительно-ласкательными именами, не правда ли?
– Дракончик, дорогой мой. – В голосе Виктории Владимировны чувствовалось нешуточное возбуждение, явно окрашенное в сексуальные тона. – Сыскалась наша пропажа! Да, знаю я, как ты замучился, но вот у них нечаянно получилось… Дуракам везет. Нет, на наше счастье этот подводный громила ничего пока не просек. Но глазастый! Разглядел, что у вертолета с хвостом… не того что-то. Ага, ты правильно меня понял. Даже про пулемет что-то такое… Милый, ну разве твоя русская кошечка такая дура? Никто нас не слышит, они там пьяные все уже. Надо их опередить. Это ты уж сам думай, как. Я слабая, нежная женщина, а ты… О! Как я соскучилась по твоим рукам, мой свирепый тигр!
Да, здорово бы удивился генерал-майор Берсентьев, услышав в этот момент свою супругу и полюбовавшись на ее разрумянившееся лицо и лихорадочно блестящие глаза. А он-то Викторию Владимировну все за фригидную держит, налево от нее втихаря бегает…
Но женщина быстро взяла себя в руки, и дальнейший разговор шел уже не в таких лирико-эротических тонах, никакого тебе секса по телефону. Зато технические подробности так и посыпались, генеральша торопливо, но очень толково пересказывала своему собеседнику все, что увидела и услышала сегодня. Ох, не дурой была генеральша Берсентьева! Отличная бы из нее шпионка получилась…
Назад: Глава 13
Дальше: Глава 15