39

Было жарко. Полуденное солнце метало свои лучи как стрелы, люди спешили попрятаться по домам. В тех широтах, в которых расположен Аден, полдень и ближайшие к нему часы – это мертвое время, в которое без крайней необходимости лучше не появляться на открытом месте – даже привычный к жаре местный житель запросто может солнечный удар схлопотать.

Но Полундре было хорошо. Он сидел в удобном плетеном кресле, закинув ногу на ногу и любуясь замечательным видом, открывающимся отсюда, с террасы виллы шейха Хасуфа ибн Османа. Рядом с ним в таких же креслах расположились Франческа, Тигран Митонасян и сам хозяин виллы. В руках у всех были бокалы с прохладными коктейлями – разумеется, безалкогольными, шейх был правоверным мусульманином. Стояла тишина. Но не напряженная тишина, которая бывает в промежутке между очередными раундами словесного поединка, а тишина спокойная, умиротворенная.

– Красиво… – тихо сказала Франческа. – Как красиво! А я думала, что арабские страны – это сплошная пустыня. А здесь и лес, и даже озеро.

– Мы в предгорьях, – ответил шейх. – И море недалеко. Здесь все есть.

– Никогда бы не подумал, что буду вот так просто гостить у настоящего арабского шейха, – сказал Полундра. – Тем более коктейли с ним пить.

– Я тоже не думал, что в компании русского спецназовца окажусь, – ответил Хасуф ибн Осман. – Но ты, Сергей, не простой спецназовец. Ты настоящий герой. По сути дела, именно ты спас честь всей русской эскадры! Причем тогда, когда сама она уже ушла домой, а тебя все считали погибшим.

– Но теперь, надеюсь, претензий к нам нет? – спросил Полундра.

– Ни малейших. Американцы проиграли. Что ж, горе побежденному – была в древности такая поговорка.

– Знаю, – кивнул Полундра.

– Тем более что в данном случае всю кашу заварили, в самом деле, они.

– Скажи, а почему сначала ты был с ними заодно, а потом встал на нашу сторону? – спросил Полундра.

Шейх усмехнулся.

– Сергей, тебе как ответить, честно или так, чтобы выглядеть чистеньким и благородным?

– Лучше честно.

– Если честно, то все просто. Понимаешь, я ведь политик. И притом не просто политик, как это бывает у тех же американцев или в Европе. Я правитель, – шейх говорил спокойно, без малейшей рисовки. – Мне ведь, по большому счету, было не так важно, кто выиграет в вашем с янки противостоянии. Не буду вдаваться в подробности, но в обоих вариантах были и свои плюсы, и свои минусы. Они первыми со мной договорились. Но потом я увидел, что они проигрывают, и встал на вашу сторону.

Шейх снова усмехнулся, на этот раз печально.

– Знаешь, Сергей, будь я лет на десять помоложе, я бы стал допытываться, как я, по твоему мнению, поступил – подло или нет. А сейчас я уже сам знаю ответ на этот вопрос.

Полундра ничего не ответил. Его совесть в полный голос кричала, что рядом с ним сидит предатель. А то, что предал он врагов России, его нисколько не оправдывает. Но разум куда тише, но тоже совершенно явственно нашептывал, что, не побывав в шкуре человека, от решений которого зависят судьбы тысяч – да что там тысяч! – миллионов людей, не имеешь права его осуждать.

– И какие же выгоды ты получил? – спросил Полундра, немного помолчав.

– Подробно рассказывать смысла нет. Извини, но ты просто не поймешь. Для того чтобы понять это, нужно много лет жить здесь и участвовать во всем, что происходит. А если вкратце… В общем, в обмен на то, что их причастность к провокации не получила огласки, за то, что всю эту историю замяли, американцы пошли на кое-какие экономические уступки.

– Кредиты? Инвестиции? – спросил Полундра, который полным идиотом в сфере экономики себя не считал.

– В том числе, – кивнул шейх. – И не только это. А еще мы получили рычаги давления на нескольких человек, занимающих довольно высокие посты. В общем, выгоды есть, и их немало.

– Понятно, – кивнул Полундра.

– Но вы тоже не внакладе. На днях вы получите обратно свой аппарат, как он там называется?

– «Зимородок»

– Вот-вот, – кивнул шейх. Произнести это слово он толком не мог. – Американцы давили на нас, но тут как раз пригодились те самые рычаги. А с вашего арестованного судна сняты все обвинения, завтра оно будет освобождено.

– Отлично, – улыбнулся Полундра.

– Собираешься возвращаться к своим? – спросил шейх.

– Конечно! – кивнул спецназовец. – А какие еще могут быть варианты? Ты же говорил, что я свободен.

– И еще раз могу то же самое повторить, – кивнул шейх. – Но у меня есть к тебе одно предложение.

– Какое?

– Переходи на службу в наши ВМС. Ты же знаешь, я командую нашим флотом, так что могу сразу обещать тебе чин, равный вашему капитану первого ранга.

– Нет. Я не предам Россию, – покачал головой Полундра.

– При чем тут предательство! Я ведь не требую, чтобы ты выдавал мне какие-то тайны или работал против своих! Сменишь место работы, и все! А с вашего флота ты, кстати, можешь совершенно официально уволиться, я выяснял, сейчас это нетрудно. Соглашайся, Сергей! Такой человек, как ты, не должен выполнять приказов тех, кто глупее и трусливее, как этот ваш адмирал Кохонов. Соглашайся! У тебя будет все, что пожелаешь! Если хочешь, сразу получишь одну из вилл на берегу Красного моря! А если примешь мусульманство, то сможешь иметь сразу четырех законных жен, – шейх покосился на итальянку.

– Да, четыре жены – это интересно, – перехватив его взгляд, сказала она. – Я бы, Сергей, на твоем месте не колебалась.

Полундра даже не понял, серьезно она говорит или шутит.

– Как христианин христианину не советую вам менять веру, – сказал молчавший до сих пор армянин. – Впрочем, лично мне, старому больному армянину, иметь четырех жен не позволит здоровье. А в целом предложение отличное!

– У меня и на родине все, что надо, есть, – сказал Полундра.

– Что ж, дело твое, – сказал шейх. – Но подумай получше, я не тороплю с ответом. Кстати, уважаемый Тигран, ваши таланты тоже могли бы пригодиться нашей стране. Пойдемте в сад, обсудим это.

– В сад? – удивился Митонасян.

– Не будем им мешать.

Полундра хотел было сказать, что им никто не мешает, но поймал взгляд итальянки и промолчал. Шейх и Тигран спустились по длинной пологой лестнице и скрылись в саду. Полундра и Франческа остались одни.