18
После того как Майкл Дримен и большая часть его людей ушли в море, жить Тиграну Митонасяну стало проще и приятнее. С ним остались только три здоровенных чернокожих парня – Гарри, Том и Берт, которым Дримен поручил охранять пленника. Причем охранять в обоих смыслах – и чтобы не сбежал, и чтобы никто его не тронул. Держались они с Митонасяном очень вежливо, почти подобострастно. Видимо, таков был приказ их начальника. Заметил это Тигран быстро. Стоило ему что-то попросить, как кто-то из негров тут же все исполнял, почти со всем, что он говорил, они соглашались, обращались очень уважительно. Это было несколько странно. Ведь американцы, как известно, уважают только себя. И сомнительно, чтобы они стали бегать на цырлах перед каким-то армянином, пусть даже и по приказу начальника. Тем более что эти парни не просто американцы, а сотрудники какого-то их спецподразделения. По крайней мере, по словам Дримена.
Тигран Митонасян широко зевнул и крикнул:
– Берт, принеси еще колы!
Армянин сидел в старом, но все еще довольно крепком шезлонге на палубе одного из старых судов, стоявших у берега. Бросили этот кораблик, видимо, совсем недавно, так что обветшать он не успел. Именно здесь остановились люди Дримена, а Митонасяна они поселили в одной из кают, закрывающейся на ключ. Пожалуй, это было единственное, в чем они проявляли твердость – спать армянин должен был под замком и на берег один не ходить. Впрочем, последнее Тиграна нисколько и не прельщало – во взглядах, которые бросали на чужаков местные жители, была видна неприкрытая ненависть. Жить здесь было, в общем, довольно уютно, особенно после того, как охранники Митонасяна перетащили сюда набитый продуктами холодильник, телевизор и магнитофон с запасом кассет. Все это и еще много полезных мелочей они взяли с яхты Дримена, прежде чем она отплыла.
– Сейчас принесу, мистер Митонасян! – крикнул в ответ на просьбу Митонасяна Берт. И тут же скрылся в недрах корабля.
«Странно, – в который раз подумал Тигран. – Мистером меня называет, а я его по имени. Да ни один американский парень этого бы не стерпел! И уж точно не стал бы мне колу таскать третий раз только за последние два часа. Нет, что-то здесь неладно. Как бы этих парней проверить?»
Вскоре Берт снова появился на палубе. В руке у него была банка кока-колы. Одна.
«Себе не взял», – отметил про себя Митонасян.
– А ты сам пить не хочешь? – спросил он охранника, принимая банку и открывая ее.
– Нет, – ответил Берт, помотав головой. Но его взгляд, брошенный на банку, был куда красноречивей слов. Ему тоже было жарко и тоже хотелось пить, но он почему-то этого не делал. На мгновение армянина охватило ужасное подозрение – а что если кола отравлена? Рука, в которой он держал банку, дрогнула. Но эту мысль он тут же отогнал. В самом деле – зачем им его травить? Нужно быть реалистом и смотреть на вещи трезво. Если бы его хотели убить, то давно бы убили. Причем без всяких премудростей – долбанули бы по голове чем-нибудь тяжелым и сбросили в море, на корм рыбам. В этих краях прокурора или полицейского явно видят не чаще, чем снежного человека, так что помешать бы им никто не помешал. Местным разборки между чужаками наверняка были бы до лампочки. Значит, отравы можно не бояться. Что ж, и то хорошо. Но почему тогда Берт сам не выпьет чего-нибудь прохладительного? Дримен запретил? Но с какой стати? Ведь кола безалкогольный напиток, на боеспособности его подчиненных не скажется. В общем, опять непонятки какие-то.
Берт собрался уходить, но армянин остановил его – Тигран решил, что как раз сейчас можно попробовать немного прощупать этого парня, выяснить, почему он такой странный.
– Подожди Берт, – сказал он. – Оставайся тут, садись, поболтаем. Скучно мне. Да и тебе, наверное, тоже.
– Да, скучно, – отозвался Берт, присаживаясь на самый краешек второго шезлонга.
«Интересно, – подумал Тигран. – Он все время говорит очень короткими фразами. Да и другие двое тоже. Почему? К тому же акцент этот у них… Создается такое впечатление, что они английский язык плохо знают! Нет, но это же абсурд! Невозможно плохо знать родной язык, если у тебя все в порядке с головой!»
В этот момент в голове Митонасяна словно солнце из-за туч выглянуло, и все моментально прояснилось. Да, плохо знать родной язык нельзя. А если он не родной? А если этот парень – никакой не американец? Тогда все странности моментально становятся понятными! Так, а с чего он, собственно, решил, что они из США? Так сказал Дримен. Ну и что? Можно подумать, сотрудники ЦРУ врать не умеют! Да это же их хлеб! Кстати! А откуда следует, что Дримен – агент ЦРУ?! Только из его собственных слов.
Несмотря на жаркое южное солнце, Митонасяна пробрала холодная дрожь. Нет, а правда, ведь все, что он знает о своих похитителях, основано исключительно на ничем не подтвержденных словах Дримена. Документов он ему не показывал, а американский флаг над яхтой ничего не доказывает – достать его нетрудно. Но если он наврал, тогда… Тогда выходит, что сейчас он находится непонятно в чьих руках. И захватили его с непонятно какой целью. Хотя нет, цель как раз понятна. Доллары. Американские доллары, которые он печатал для Хусейна. Видимо, этот Дримен, или как его там на самом деле зовут, хочет, чтобы теперь Тигран Митонасян поработал на него. А когда старый армянин наладит производство, то станет не нужен. И вместо обещанного американского паспорта получит камень на шею и возможность проинспектировать с этим украшением морские глубины.
«Спокойнее, спокойнее, – мысленно прикрикнул на себя Тигран. – Пока это только твои домыслы. Нужно их проверить. И воспользоваться для этого можно этим парнем».
– Хорошая страна – Америка, – сказал Митонасян, делая вид, что полностью расслаблен и болтает просто от нечего делать. – Кстати, Берт, а ты из какого штата?
– Из Калифорнии, – чуть помедлив, ответил негр.
– О, Калифорния! – воскликнул Тигран. – Прекрасное место! Я был там пару раз в гостях у своего двоюродного брата. Помню, по вечерам мы с ним гуляли по центру Лос-Анджелеса, заходили в бары. Здорово было!
– Да, у нас там здорово, – кивнул Берт.
«Все ясно, – подумал Митонасян. – Врешь ты, парень. Не из Калифорнии ты и не бывал в Лос-Анджелесе. Иначе знал бы, что пешком гулять по его центру, да еще получать от этого удовольствие, там совершенно невозможно. В этом мегаполисе почти нет тротуаров, а уж в центре и подавно. Весь город приспособлен для машин, а не для пешеходов. Что поделать – американская специфика».
Митонасян продолжал благодушно болтать, рассказывая о своих впечатлениях от Америки. Берт только и делал, что поддакивал, хотя чем дальше, тем большую чушь нес Тигран. В конце концов зарвавшийся армянин заявил Берту, что своими глазами видел, как в том же Лос-Анджелесе полицейский расстрелял трех хулиганов, которые отказались идти за ним в полицию. После того как Берт и на это согласно кивнул – дескать, да, бывает у нас и такое, – Митонасян окончательно убедился: он не то что сам не американец, он Америку и по телевизору толком никогда не видел. И книг про нее не читал. После этого он закончил разговор – ушел с палубы к себе в каюту. Нужно было спокойно обдумать сделанные выводы.
«Итак, эти парни никакие не сотрудники спецслужб, – думал Тигран, медленно ходя из угла в угол. – Интересно, а сам Дримен настоящий или нет?» Однозначного ответа на этот вопрос не было. С одной стороны, у Дримена странный акцент, он ошибся в типе корабля, который присутствовал при затоплении сухогруза. Но, с другой стороны, если он не американец, то откуда он вообще эту историю знает? Про фальшивые доллары, про сухогруз, про то, что к изготовлению фальшивок был причастен он, Тигран Митонасян? Наконец, про точку, в которой сухогруз затонул! Ведь он явно обладает точной информацией обо всем этом! Откуда, если не от американских военных? А они бы ни с кем, кроме своих, ею не поделились.
«Стоп! – неожиданно подумал Митонасян. – Узнать об этом можно было и с другой стороны».
По телу старого армянина пробежала дрожь. Он шагнул к кровати и присел, пережидая, когда озноб поутихнет. В самом деле, ведь этот Дримен мог узнать обо всем не от американцев, а от арабов. Кстати, а куда шел сухогруз? Кажется, в Сомали. Да, точно, Хасан аль-Бизкек упоминал об этом. Так… А не от самого ли Хасана узнал этот «американец» о фальшивых долларах и точке затопления сухогруза?! Ведь тела Хасана так и не нашли! Американцы тогда показывали ему выловленные из моря трупы для опознания, и Хасана среди них не было. Конечно, может быть, его просто не нашли. Но, может быть, он и уцелел.
Вот тут-то Тиграну стало совсем плохо. Мало кого он боялся так, как Хасана аль-Бизкека. При одной мысли об этом человеке его в дрожь бросало. Картина складывалась совершенно безрадостная. Сухогруз шел в Сомали. А большинство захвативших его «американцев» – негры-мусульмане, никогда не бывавшие в США.
Остается сложить два и два. И получается простой ответ – Хасан выжил. Видимо, его подобрали те же сомалийцы, он с ними стакнулся и решил возродить производство фальшивых долларов.
Армянин закусил губу. Значит, сейчас он находится в плену у каких-то сомалийских бандитов или террористов. И нужно готовиться к встрече с Хасаном аль-Бизкеком. Судьба его совершенно ясна – будет восстанавливать производство фальшивок, а когда восстановит, его убьют.
«Надо бежать, – с предельной ясностью понял Митонасян. – Как угодно и поскорее, пока Дримен не вернулся».
После этого Тигран неожиданно быстро успокоился. Теперь его не томила неизвестность. Он знал, что ему следует делать. Не знал только, как. Но составить толковый план побега не слишком сложно, тем более что его охранники настроены вполне благодушно. Поводов для беспокойства он им до сих пор не давал ни малейших.
Несколько часов Тигран готовился к побегу. Было ясно, что бежать с острова можно только на корабле. Поэтому он долго сидел у окна, рассматривая четыре судна, на которых можно было выйти в море. И уже часам к пяти вечера определился – ему нужен старый немецкий катер. Только на нем есть мотор, три фелюги оснащены лишь парусами, а с ними он управляться не умеет. Кстати, если он его угонит, то преследовать его будет затруднительно – вряд ли его охранники мастера парусного спорта.
Теперь нужно было решить, как выбраться из каюты. Впрочем, как раз это оказалось совершенно несложно. Осмотрев иллюминатор, Тигран убедился, что даже его невеликих сил хватит на то, чтобы его вышибить. Оставалось решить вопрос с едой и оружием. Едой Митонасян запасся просто – сделал вид, что у него разыгрался аппетит, и потребовал себе на ужин тройную порцию, выбрав только те продукты, которые подольше не портятся. А с оружием, немного подумав, армянин решил не связываться. В конце концов, если уж до него доберутся, то хоть пулемет с собой возьми – много он не навоюет.
Наконец наступила ночь. Тигран не знал, где именно дежурит часовой, но иллюминатор его каюты находился непосредственно над водой, так что можно было рискнуть. Тем более что другой возможности могло и не представиться. Вдруг завтра Дримен вернется? Да еще и не один, а с Хасаном? Иллюминатор поддался легко. Высунувшись наружу, Тигран посмотрел вниз, на колышущуюся примерно в двух метрах под ним темную воду. Прыгать было очень страшно. Тигран вспомнил, что в этих морях и мурены водятся, и акулы. Да и глубина тут неизвестно какая, а пловец из него неважный. Почувствовав, что его решимость вот-вот иссякнет, армянин заставил себя вспомнить про Хасана аль-Бизкека. Когда перед его мысленным взором предстала мерзкая, садистская ухмылка бывшего полковника президентской гвардии, акулы сразу показались Тиграну не таким уж большим злом.
«Жалко, что я неверующий, – подумал он, осторожно выбираясь в окно. – Помолиться бы сейчас было очень кстати!»
Через несколько секунд Тигран повис на руках. А потом разжал пальцы и полетел вниз. Глубина оказалась всего около метра, вода доходила Тиграну до подмышек. Всплеск был совсем негромкий – армянин искренне понадеялся, что если часовой его и услышит, то не забеспокоится.
Он и не забеспокоился. Дежуривший в эту ночь Том вообще смотрел в основном на берег, а не на море. Он куда больше боялся нападения местных, чем бегства пленника. Осознал, что происходит что-то неладное, он только тогда, когда услышал рокот мотора. Это Тигран, залезший на катер, отходил от берега. Сперва Том не понял, что происходит. Он думал, что кто-то из местных на рыбалку не вовремя собрался. И только спустя пару минут сообразил, что тогда бы он обязательно увидел этих местных, когда они шли по берегу от поселка. Но он их не видел! Значит, или они затеяли какую-то гадость, или…
Том подскочил, как ужаленный. И кинулся к каюте пленника. Несколько секунд, невнятно ругаясь себе под нос, подбирал ключ, потом распахнул дверь… И взревел, словно раненый буйвол. Каюта была пуста, а из выбитого иллюминатора бил сильный холодный ветер.
Через несколько минут на ногах были уже все трое. Они кинулись к фелюгам, но Тигран рассчитал все правильно – под парусом никто из них не ходил, а это ведь довольно сложное искусство. Новичок, выйдя в море за кем-то в погоню ночью на старой фелюге, почти наверняка не догонит, кого хочет, а рыбам на корм угодит. Том, Берт и Гарри это быстро поняли. И кинулись в рыбацкий поселок искать того, кто сможет управлять корабликом. Однако это оказалось не так-то легко. Во-первых, рыбаки их просто не понимали. Во-вторых, когда удалось отыскать одного старика, с грехом пополам изъяснявшегося по-английски, он категорически заявил, что ночью в море никто не пойдет. Берт попытался угрожать, но не успел он вытащить свой пистолет, как ему в грудь оказалось нацелено старое охотничье ружье – его держал в руках тот самый старик, говоривший по-английски. Видимо, он был здесь кем-то вроде старосты. Берт хотел было предложить ему денег, но вовремя одумался. Если он сейчас вытащит из кармана пачку баксов, которую ему оставил начальник, то ружье запросто может выпалить. Этих аборигенов здесь целая куча, перебьют их всех и бросят в море.
Оставалось только одно – тащиться обратно на заброшенный корабль, который они сделали своей базой, и радировать Дримену о побеге. Так они и поступили.
* * *
Пожилой негр, который был известен Тиграну Митонасяну как Майкл Дримен, был доволен жизнью и собой. Только что последний цинковый ящик с затопленного несколько лет назад сухогруза был поднят на борт его яхты. Дримен уже знал, что тянет не пустышку – первый и второй из поднятых ящиков уже вскрыли. В одном из них были стодолларовые купюры, во внешнем виде которых Дримен не нашел ничего недостоверного, хотя знал и такие методы защиты американских денег, о которых ничего не слышали даже банковские работники. Оно и неудивительно – ведь он занимался ремеслом фальшивомонетчика уже третий десяток лет. Во втором ящике была бумага. Но не обыкновенная, а явно та самая, на которой доллары печатались. Осмотрев ее, Дримен довольно улыбнулся. Он прекрасно знал, что при изготовлении фальшивок бумага – это одна из основных проблем. Ведь рядовые люди обычно распознают фальшивки именно на ощупь, в детали печати вглядываются, только если купюра уже вызвала какие-то подозрения. Стыдно было признаться, но, осматривая добычу, Дримен чувствовал нечто вроде профессиональной зависти к Тиграну Митонасяну. Он знал – такое ему не по плечу. Что ж, никогда не поздно научиться чему-то новому. Теперь, когда оборудование, образцы готовой продукции, техническая документация и сам создатель всего этого у них в руках, он сможет повысить квалификацию. Нужно только доставить это на остров. Там армянин покажет, как работает техника, наладит производство, объяснит ему все тонкости, а потом… Потом его судьбу решит шеф.
По лицу Дримена пробежала тень. Он понимал, какое решение примет шеф. И ему было жалко армянина – такой человек пропадет! А ведь такие талантливые люди, наверное, не чаще, чем раз в сто лет, рождаются!
«Попробую уговорить шефа оставить его в живых», – подумал Дримен. Правда, думая так, он прекрасно понимал, что дело это почти наверняка не удастся. А настаивать на своем он не станет. Шеф не тот человек, с которым можно спорить. Максимум – попросить.
– Господин! – Подбежавший к Дримену негр был явно очень взволнован. Это был радист.
– Что такое?
– Пришла радиограмма с острова, от Берта! Этот армянин сбежал!
– Что?! Как ты сказал?! – Дримен схватил радиста за ворот и рванул с такой силой, что рубаха затрещала.
– Не знаю! Берт сказал только, что…
Дримен отбросил бормочущего подчиненного в сторону. И кинулся в радиорубку, повелительным жестом приказав ему следовать за собой.
– Вызывай Берта!
Спустя пару минут Берт был на связи.
– Что случилось?!
– Я ни в чем не виноват! Часовым был Том…
– Отвечай на вопросы, червяк, или я тебя живьем закопаю.
Берт знал своего начальника. И понимал – это обещание не просто фигура речи. И правда, вполне может закопать.
– Он убежал. Украл катер у местных и уплыл.
– Надеюсь, вы его преследуете? – голос Дримена звучал как шипение змеи.
– Нет… – Берт явно уже смирился с тем, что теперь ему не жить.
– Почему?!
– Не на чем. Господин, там только у этого катера был мотор. У всех фелюг только паруса. А мы не умеем с ними…
– Возьмите местных!
– Они отказались.
– Что?!
– Господин, но нас ведь только трое, а их тут много!
– За что же Аллах наказал меня такими людьми, которые не могут полудиких рыбаков заставить делать то, что нужно! – уже почти спокойно сказал Дримен. – Куда он поплыл?
– Не знаю…
С исказившимся от ярости лицом Дримен прервал связь. Усилием воли заставил себя думать не о том, что он теперь сделает с Бертом и двумя другими горе-охранниками, а о деле. Впрочем, думать тут было, пожалуй, нечего. Преследовать беглеца не получится – неизвестен ни его маршрут, ни планы. Остается только сообщить обо всем шефу. Он сумел найти этого хитрого армянина один раз, может быть, сумеет сделать это и во второй. Конечно, шеф будет очень зол. Но, с другой стороны, его оправдывает то, что он поднял оборудование и деньги, так что можно надеяться на снисхождение.
– Всем выйти отсюда, – не оборачиваясь, приказал Дримен радисту и его помощнику. А когда они выполнили приказ, стал настраивать рацию на известный ему одному канал.