11

Часто в жизни бывает, что форма не соответствует содержанию. И бывает так в самых разных областях и с людьми, и с животными, и с неодушевленными предметами. Бывают, как известно, президенты с такими рожами, что в приличный дурдом возьмут не сразу (за примером далеко ходить не нужно – у американцев, скажем, половина президентов именно такие), бывают люмпены с повадками и внешностью английских лордов. Бывают ящерицы с жуткой внешностью миниатюрного динозавра, но при этом травоядные и совершенно безопасные, а есть бурый медведь – на вид забавный увалень, а на самом деле весьма опасная зверюга. В общем, несть числа случаям, когда истинная суть и ее внешность находятся в разительном диссонансе.

Именно в таком диссонансе находился внешний вид обшарпанного офиса, в котором не меняли обстановку минимум лет тридцать, с серьезнейшими людьми, в этом помещении находившимися. Располагался этот офис на окраине Адена, в старом здании, построенном еще в начале века. Официально считалось, что принадлежит эта контора американской фирме «Даймон», занимающейся торговлей продуктами. А на деле под прикрытием этой фирмы офис снимало ЦРУ. Впрочем, может быть, здесь и не стоит говорить «под видом». Ведь фирма исправно работала и даже приносила кое-какой доход. Практичные янки рассудили, что уж если необходимо прикрытие, то не на него деньги тратить нужно, а, наоборот, от него хоть сколько-нибудь получать. Что ж, именно в этом, пожалуй, американцы весь мир и обскакали – в своей знаменитой деловой хватке и практичности. Советским спецслужбам, кстати сказать, этой черты не хватало. Деньги КГБ и ГРУ тянули из государства в ужасающих количествах и ни экономить, ни зарабатывать сами даже и не думали. А у американцев пару лет назад произошел случай, получивший в определенных узких кругах широкую огласку. Один из агентов внешней разведки сумел подкупить какого-то английского ученого и заполучить одну техническую новинку, весьма полезную для организации мер безопасности на военных объектах. Если точнее – идею усовершенствования емкостного датчика и опытный модифицированный образец. Агент уже готовился к наградам и повышениям, но вскоре выяснилось, что радовался он рано. Вместо поощрения он получил от начальства неслабый фитиль. Причина была проста – уплаченную цену сочли слишком большой. А когда спустя некоторое время выяснилось, что британцы выставили свое изобретение на продажу по цене, составляющей меньше тридцати процентов от той, которую нечистому на руку ученому заплатил агент, его и вовсе из родной конторы вышибли с треском.

Так что фирма «Даймон» была не такой уж и липовой. Но сейчас находившиеся в офисе люди обсуждали проблемы, никак не связанные с торговлей продуктами.

Бернард Гастингс сидел за столом, удобно развалившись в кресле и закинув руки за голову. Эту расслабленную позу он принял уже с полчаса назад и располагаться более пристойно явно не собирался. В конце концов, начальства его здесь не было, он сейчас и сам начальство. Во всяком случае, Саймон Вудмен обязан ему подчиняться. Вудмен, кадровый разведчик ВМС США, сидел на стуле напротив Гастингса. На его лице отчетливо читалось неодобрение – как и всякий военный, он уважал дисциплину и полагал, что позы ковбоев из вестерна неуместны при деловом разговоре серьезных людей. Однако, поскольку мнения по этому поводу у него никто не спрашивал, Вудмен помалкивал. Сейчас он находился в подчиненном положении – его непосредственный командир совершенно ясно приказал ему на время проводимой операции подчиняться Гастингсу.

– В общем, это все, – сказал Вудмен. – Как видите, все ваши распоряжения выполнены.

– Да, со своей частью работы вы справились неплохо, – кивнул церэушник.

– В таком случае…

– Нет, подождите. С минуты на минуту я жду звонка. Как раз по поводу этого дела.

Как раз в этот момент стоявший на столе телефон, тоже старый, как и вся обстановка офиса, издал пронзительную трель.

Гастингс взял трубку, довольно долго молча слушал. Потом проговорил:

– Отлично. Лучшего и ожидать было нельзя. Благодарю.

– Ну, что там? – спросил Вудмен, когда церэушник положил трубку на место.

– Начальный этап нашей операции прошел нормально.

– Он согласился?

– Естественно. А ты думал, что он может гордо отказаться? Не смеши. Люди везде и всегда одинаковы. Когда что-то угрожает их шкуре, они забывают обо всем остальном.

– Интересно, – не удержался от легкой шпильки Вудмен, – ты про себя тоже так сказать можешь?

– Разумеется, – похоже, Гастингс удивился. – А ты нет?

Флотский разведчик не ответил. У него, в отличие от церэушника, еще сохранились вполне определенные представления о том, что допустимо для настоящего офицера, а что нет. Разумеется, Вудмен был реалистом, такая работа, как у него, кого угодно быстро жизни научит. Но и полным дерьмом всех без исключения людей он все же не считал. А озвученная Гастингсом философия подходила исключительно для полного дерьма. Впрочем, высказывать эти свои мысли вслух Вудмен, разумеется, не стал. Не было у него привычки лбом стену таранить. Вместо того чтобы продолжать эту щекотливую тему, разведчик перевел разговор в деловое русло.

– Есть риск, что он все-таки напишет рапорт по начальству, – задумчиво сказал он. – Это надо учитывать.

– Какой рапорт? – с пренебрежительной гримасой сказал Гастингс. – Ты мне еще о чести и совести расскажи! Эти русские офицеры оружие чуть ли не вагонами продают, читал я кое-какую закрытую информацию по русской армии. У них там такой бардак и коррупция царят, что тебе и во сне не снилось. Там не то что автомат или гранату, там при некоторой изворотливости пушку купить можно и чуть ли не танк. Так что стать героем этот морячок вряд ли захочет.

– При чем тут героизм? Он просто может решить, что, рассказав обо всем своим, меньше рискует, чем если будет вести двойную игру. Не забывай, он простой военный, у него мозги не так, как у нас с тобой, работают. Такие, как он, в шпионские игры играть не умеют. Им проще четко держаться одной стороны. Понимаешь, собака не умеет предавать хозяина и становиться на сторону зверей. А у таких, как он, психология как раз собачья.

– Нет, – покачал головой Гастингс. – Психология психологией, но слишком уж мы его зажали крепко. Все безобразие, которое было в номере, заснято на камеру, при малейшем нарушении с его стороны эти кадры будут по всему миру показаны. Его тогда собственное начальство с потрохами сожрет. Такого не прощают, он не может этого не понимать. Нет, у него выбор прост – или военная прокуратура со всеми вытекающими, или сотрудничество с нами. И почему-то мне кажется, я знаю, что он выберет. А точнее сказать, уже выбрал – ведь согласие-то уже получено.

– Все так, – кивнул Вудмен. – Но в нашей позиции есть одно уязвимое место. Понимаешь, конечно, о чем я?

– Итальянка эта? Франческа, как ее там по фамилии?

– Вилонелли. Да, именно она. Вдруг не выдержит и расскажет все, как было на самом деле?

– Не рискнет, – уверенно заявил Гастингс. – Она же тогда сама пойдет под суд. За клевету и так далее. Да и вообще, такие, как она, не опасны. Уж если один раз поддалась, то потом голову поднять не осмелится. Кстати, а что именно ты у нее конфисковал? А то я так и не знаю. Интересно даже, из-за какого агрегата она на такое дело пошла.

– Батискаф с манипулятором, – отозвался Вудмен. – Дорогая игрушка, одна из самых современных моделей. Глубоководный, с радиоуправлением и кучей всякой научной электроники. Стоит пару миллионов долларов, я думаю. А то и побольше.

– А как удалось его сцапать?

– Она сдуру забралась со своими подводными археологическими работами в зону ответственности ВМС США. Так что конфисковали мы все по закону. Она ничего не могла сделать, если бы не согласилась на сотрудничество, батискаф остался бы у нас.

– Возвращать будешь?

– Придется. А то она совсем с ума сойдет, начнет глупости всякие делать, станет непредсказуемой. А в таком состоянии люди опасны, сам знаешь. Их невозможно просчитать и проконтролировать.

– Пожалуй… – с задумчивым видом кивнул Гастингс.

В этот момент телефон на столе снова зазвонил. Церэушник взял трубку и тут же, закрыв микрофон рукой, сообщил Вудмену:

– Это она. Легка на помине. Требует тебя. Ты ей давал этот номер?

– Ну да. Какой же еще?

Вудмен взял трубку, а церэушник тут же переключил телефон на громкую связь.

– Добрый день, синьора, – вежливо сказал разведчик.

– Добрый… – сдавленно ответила женщина. Голос у нее был хриплый, в нем звучала злоба.

– Вы можете ни о чем не беспокоиться. Я признаю, что вы честно выполнили все мои условия. Ваш батискаф будет возвращен на ваше судно в течение двадцати четырех часов. Так что никаких претензий, как я надеюсь, у нас друг к другу быть не может.

– Никаких претензий?! – неожиданно сорвалась на крик Франческа. – Никаких?! Я выполнила все ваши условия! А вы?! Вы же обещали, что ему ничего не будет! Что нужно просто его скомпрометировать! Вы говорили, что не будет ни полиции, ни телевидения! А теперь ему угрожает тюрьма! Это… Это… – девушка явно не находила нужных слов.

– Синьора Вилонелли, успокойтесь…

– Негодяй! Ты меня еще успокаиваешь! Из-за тебя я подставила этого парня, он теперь сядет. И сама я не собиралась становиться участницей международного скандала! И чтобы меня в полуголом виде по всем каналам показывали – это тоже, поверь, не самая моя заветная мечта! Ах ты, негодяй! Ну, подожди, доберусь я еще до тебя.

– Синьора, не забывайте, ваш батискаф пока еще в моих руках, – сказал Вудмен. Но опоздал – итальянка уже бросила трубку.

– Хм… – Гастингс, внимательно слушавший разговор, нахмурил брови. – Присоединяюсь к твоим опасениям. Она в самом деле может стать неуправляемой.

– Именно так, – кивнул Вудмен. – И нужно решить, что нам в этом случае делать.

Раздумывал Гастингс недолго.

– Пока пусть все остается как есть, – решительно сказал он. – Может быть, она и не доставит нам особых хлопот. Покричит-покричит, а потом успокоится. А если нет… Что ж, тогда придется заняться и ею. В конце концов, у нас есть такой козырь, которого нет ни у одного флота в мире!