Глава 51
Дом, где располагался принадлежавший Славке Климковичу дайвинг-клуб, в действительности показался Полундре много более обшарпанным и облезлым, чем он был изображен на фотографии. Евродизайн его стен на деле был нещадно разрисован граффити, а белая офисная дверь несла на себе следы многочисленных царапин и повреждений. Видимо, дела у его бывшего друга шли вовсе не так хорошо, как сам Славка расписывал.
Войдя в холл, Полундра оказался перед столом секретарши, что-то печатавшей на компьютере. Посетителей в этот момент не было никого.
– Могу я поговорить с хозяином клуба? – по-английски спросил Полундра.
На лице секретарши отразилось замешательство.
– Пан не говорит ни по-польски, ни по-немецки? – смущенно спросила она. – Пусть пан немного подождет…
Быстро вскочив из-за стола, она скрылась за какой-то дверью, через полминуты вернулась в сопровождении высокого, крепкого на вид мужчины лет тридцати пяти.
– Do you speak English? – скороговоркой и с несомненно русским акцентом спросил он.
– Yes! – отважно отвечал Полундра.
Мгновение мужчина внимательно рассматривал старлея с ног до головы, потом сказал вдруг на чистейшем русском языке:
– Мне кажется, нам проще будет объясниться по-русски. Вы не находите?
Полундра нахмурился, досадуя на то, что и здесь его так быстро раскололи, но деваться было некуда.
– Пожалуй, вы правы, – по-русски же отвечал он.
– Прошу! – сделав широкий приглашающий жест, сказал мужчина. – Проходите в апартаменты. Рассказывайте, какие проблемы.
Апартаменты, куда мужчина привел Полундру, были облезлой комнатой с простыми белеными стенами, старым письменным столом, заваленным бумагами, разномастными стульями и жестким кожаным диваном, больше всего она напоминала подсобные помещения в спортшколах и тренировочных залах. Усадив Полундру на жесткий кожаный диван, мужчина уселся на стул напротив и сказал, указывая на себя пальцем:
– Меня зовут Леонид Вишневецкий, и я числюсь инструктором этого клуба. Чем могу помочь?
– Мне нужно видеть хозяина этого заведения… – повторил Полундра.
– Хозяина? – пристально и отчужденно глядя на своего гостя, переспросил Вишневецкий.
– Да, Станислава Климковича. Он сейчас здесь?
– Нет, его здесь нет…
– А когда появится?
– Скорее всего, никогда, – спокойно отвечал инструктор. – Славка Климкович погиб три дня назад…
– Погиб?… – Полундра почувствовал, как у него перехватило дыхание.
– Да, погиб… В телефонную будку, где он стоял и разговаривал, врезался тяжелый грузовик…
На мгновение Полундре показалось, что стены комнаты начали кружиться вокруг него в каком-то стремительном дьявольском хороводе.
– Тяжелый грузовик… – едва слышно пробормотал старлей.
Инструктор Леонид Вишневецкий с интересом наблюдал реакцию своего собеседника.
– А вы не знали? – участливо поинтересовался он.
Полундра помотал головой.
– Я смотрю, вы очень впечатлительны, – не без иронии заметил инструктор. Однако старлей пропустил эту иронию мимо ушей.
– Он был моим старинным другом, – проговорил он.
– Понятно, – кивнул Вишневецкий. – В Польшу-то вы к нему приехали, не так ли?
– Я? Да…
Полундра был рад ухватиться за возможность лжи, что предоставлял ему его собеседник.
– То же, что ли, этнический поляк?
– Ну, в общем, да, – не без колебаний ответил Сергей Павлов. – Бабушка с отцовской стороны была полька…
– Четвертькровка, значит, – констатировал Вишневецкий. – Ну что ж, в принципе, они таких берут… Только гражданство немного дольше ждать приходится. Ты один или с семьей?
– Один, – со вздохом отвечал Полундра. – Семья дома осталась, жена не хотела поехать…
– Понятно, – отозвался его собеседник. – Просто денег подзаработать. Хорошее дело… Только быстро с этим не выйдет. Польша, это не Германия и не Израиль…
– Но Славка говорил, я могу приезжать, – продолжал блефовать Полундра. – Говорил, хороших водолазов в Польше нет, работа всегда найдется…
– Так оно и есть, – согласился инструктор. – Только платят за это дело в Польше не так уж много. Сам понимаешь, польская экономика ненамного крепче российской…
– А в принципе, в вашем дайвинг-клубе работа есть?
– Найдется, – кивнул Вишневецкий. – Теперь Славка погиб, дело перейдет в собственность его жены. Второго инструктора все равно придется нанимать, тут уж никуда не денешься. У тебя паспорт-то как, в порядке?
Полундра вздрогнул от этого неожиданного и прямого вопроса, опустил глаза, ничего не ответил.
– Понятно, – Вишневецкий кивнул. – Нелегал, значит. Но это ничего страшного, нелегалов мы берем…
– Берете? – переспросил озадаченно старлей.
– Конечно, – инструктор кивнул. – Я сам сюда проник как нелегал, чуть ли не под водой проплыл всю зону территориальных вод, вынырнул в дюнах, там и жил первое время. Со Славкой я не сразу встретился…
– Он принимал таких, как я, нелегалов? – озадаченно переспросил Полундра. Эти вопросы в конце концов заставили насторожиться его собеседника.
– В принципе, да, – отвечал он. – Только какое это может иметь теперь значение? Славка мертв, с него не спросишь…
– Просто я подумал, что если он принимал нелегалов, значит, как-то должен был откупаться от миграционных служб. Иначе бы они его посадили. Я слышал, сам Климкович еще не был гражданином Польши, так что…
– Ну это все бред! – горячо воскликнул Вишневецкий. – Славка – агент службы бязьпеки?! Да он, наоборот, всем выходцам из России, что в Польшу перебирались, помогал. Даже вот ради этого русского моряка… ну, которого выловили в Гданьском порту мертвым…
– Что? – насторожился Полундра.
– Он ради него ходил хлопотать, говорил, даже в российское консульство пытался проникнуть. Нет, это ты зря, Климкович своих в беде не бросал, многим помог здесь устроиться…
Полундра кивнул, глядя сосредоточенно прямо перед собой. Из слов этого инструктора выходило, что Славка никакой не предатель, а чисто случайно попал в историю, так сказать, за компанию с ним, с Полундрой. И служба бязьпеки уже расправилась с ним, так же жестоко и безжалостно, как чуть-чуть было не расправилась с самим старлеем. Если только этот тип не врет! С одной стороны, не похоже на вранье и вроде бы это незачем ему. С другой – слишком уж откровенничать с ним также не стоит, на всякий случай. Этот инструктор сам предложил ему систему поведения и теперь твердо верит ей. Так чего же ради от нее отказываться?
– Ну, что скажешь? – несколько озадаченный молчанием Полундры, спросил Вишневецкий. – Идешь к нам работать или как?
– Не знаю, – его собеседник неопределенно пожал плечами. – Вот думаю… Деньги-то вы предлагаете уж больно небольшие…
– Ну иди, найди побольше, – отвечал Вишневецкий обиженно. – Без документов, без знания языка, нелегалу… Да я три года назад, когда сюда впервые попал, на еще меньшие деньги согласился, деваться было некуда. А теперь смотри, нормально живу!
– А до того времени что, голодал?
– Нет, – решительно мотнул головой инструктор дайвинг-клуба. – Работать приходилось много, это правда, но деньги на жизнь у меня всегда имелись.
– Были приработки?
– Да сколько угодно, – отвечал с готовностью Вишневецкий. – Например, в Гданьске под городом есть старые, еще до войны построенные катакомбы. Частью они затопленные, частью нет, но это не столь важно для нас! Там остался мусор веков, среди которого попадаются реликвии, пуговицы, пряжки, кокарды с истлевших фуражек, эмблемы со свастикой. В Польше этот хлам никому не нужен, но приезжающие из Германии неонацисты за этот мусор платят хорошие деньги. Если, конечно, он подлинный. На этом можно неплохо заработать, особенно если добраться до затопленной части катакомб, куда еще никто не лазил…
– А в остальную часть много лазили? – без особого интереса спросил Полундра.
– Раньше тоже не очень, – отвечал Вишневецкий. – Во-первых, это запрещено законом, особенно для иностранцев, а во-вторых, это небезопасно. Сам понимаешь, старая постройка, в аварийном состоянии, стены могут обрушиться…
– Были случаи?
– Да нет, слава богу, – Вишневецкий усмехнулся. – Только главная проблема не в этом. Последнее время в городе немцы просто осатанели. Покупают все подряд. Всякую собственность, дома, заводы, земли…
– Ну да, тут же их граница рядом, – Полундра кивнул. – И воевать не надо: просто выкупил все да присоединил…
– Вот-вот! – горячо воскликнул инструктор, радуясь, что обнаружил собеседника с похожими взглядами на жизнь. – Все скупают! Здесь уже не Польша, а наполовину Германия, и немцы больше хозяева, чем сами поляки. Наци по улицам ходят, над простыми прохожими издеваются, собаками травят, а полиция делает вид, что ничего не происходит. А русских терроризируют! Считают, что русские для них самые большие враги, которых надо обязательно выгнать из страны, тогда Польша будет процветать! Ну не идиоты?
– Самые настоящие, – согласился Полундра. – Русских ненавидеть проще, наша страна теперь слабая. Можно от души выплеснуть всю ненависть на нас. А против немцев они и слова сказать боятся. Вот те и наглеют…
– Точно! – взволнованно воскликнул Вишневецкий. – Немцы здесь хозяева жизни. Там есть среди них один, герр Майшбергер, который катакомбы эти частью скупил, теперь вот интенсивно занимается их освоением. Скоро нас всех оттуда вытеснит…
– Затопленную часть тоже выкупил? – поинтересовался Полундра.
– Пока нет. Но, наверное, скоро доберется и до нее. Этот Майшбергер, между прочим, бывший фашист, он в SS служил, теперь вот постоянно контактирует с неонацистами. Об этом все здесь знают, но никто и не пикнет! Вот как немцев боятся!
Полундра задумался. Фашисты, Майшбергер, катакомбы, все это несомненно складывалось в единую картину.
– А необходимое оборудование-то для погружений в вашем клубе есть? – осведомился Полундра. – А то, может быть, у вас ни аквалангов, ни снаряжения. Нырять, как таитянские искатели жемчуга, без всякого гидрокостюма…
– Почему как искатели жемчуга? – чуть обиженно проговорил Вишневецкий. – Оборудование есть у нас. Не веришь, пойдем, посмотрим…
Он и в самом деле повел Полундру по «апартаментам» дайвинг-клуба, как и первые два, напоминавшим облезлые помещения общественного спортзала. Однако в одном из них рядком стояли баллоны для аквалангов, а на крючках висели маски и дыхательные аппараты. В другой комнате были сложены гарпуны и снаряжение для подводной охоты, в третьем помещении находилась компрессорная установка для заправки баллонов сжатым воздухом. Полундра незаметно присматривался к дверям: они были самые обычные, деревянные и даже без всяких замков.
– Ну как? – заглядывая собеседнику в глаза, поинтересовался Вишневецкий. – Я, конечно, понимаю, не как на военном флоте, но в принципе со всем этим добром можно совершать любые погружения, это я тебе гарантирую.
– Да, пожалуй, – согласился Полундра. – Здесь действительно все, что нужно.
– Ну так что, пойдешь к нам работать?
Полундра открыл было рот, однако ответить не успел. Потому что в этот момент в комнату вбежала перепуганная секретарша.
– Шухер, панове, – стремительно затараторила она по-польски. – Приехали какие-то фацеты на машине, предъявляют легатимации службы бязьпеки. Говорят, хотят разговаривать с вами, пан Вишневецкий…
Лицо инструктора заметно вытянулось, челюсть отвисла. Глаза Полундры сузились, превратились в две узкие щелочки, из которых смотрела на мир ненависть.
– Так, ты побудь здесь где-нибудь, – устало проговорил инструктор Вишневецкий. – Ядвига тебе покажет… А я пойду побеседую с панами из службы бязьпеки, какого беса от меня им надо…
Оставив русского моряка наедине с секретаршей, он направился к приемному холлу дайвинг-клуба встречать нежданных гостей.
