Глава 30

Штаб Краснознаменного Черноморского флота России помещался в старинном особняке на площади Нахимова рядом с Графской пристанью в Севастополе. Особняк этот был хорошо отреставрирован и оборудован всевозможными системами защиты, в том числе телекамерами слежения по углам дома и на цоколях и темно-коричневыми матовыми пуленепробиваемыми стеклами во всех без исключения окнах здания, надежно скрывавшими от посторонних глаз все, что происходило в стенах штаба российского Черноморского флота.

Изнутри такие матовые поляризованные стекла также казались вовсе не прозрачными, и их темно-коричневый цвет вызывал у смотрящего изнутри иллюзию, будто на улице все мрачно и пасмурно, небо постоянно хмурится, вот-вот пойдет нудный осенний дождь – и это при ярко сияющем с неба солнце. Поэтому заместитель начальника штаба Краснознаменного Черноморского флота России, капитан первого ранга Денис Сергеевич Леденев, небольшого роста мужчина лет шестидесяти с совершенно седой головой, не любил матовых окон в своем кабинете. Тем не менее он стоял у окна и смотрел сквозь него на кипевшую на площади Нахимова суету курортного города в самом разгаре бархатного сезона, когда в кабинет вошел начальник контрразведки штаба флота кавторанг Славкин.

– Вызывали, Денис Сергеевич?

Каперанг Леденев отвернулся от окна, кивнул вошедшему, сказал негромко:

– Да, Николай. Проходи, садись.

При этом отошел от окна, сел на свое место за рабочим столом в кабинете. Начальник флотской контрразведки устроился за большим столом напротив него.

Между заместителем начальника штаба и начальником контрразведки разница в званиях была ничтожна, но зато значительна разница в возрасте – каперанг Леденев был весь седой, в то время как начальник контрразведки едва разменял четвертый десяток. Следствием этого было то, что замначальника штаба обращался с кавторангом Славкиным не только как начальник с подчиненным, но и несколько свысока, как старый, умудренный опытом отец-командир с молодым матросом. Молодому, но честолюбивому начальнику флотской контрразведки такое было не слишком по нутру, однако протестовать он не решался, зная крутой и вспыльчивый характер старых морских офицеров вообще и каперанга Леденева в частности.

– Итак, Николай, – начал Леденев, глядя на своего подчиненного испытующе, – вот так всегда! Только все наше штабное начальство по отпускам разъехалось, и тут у нас, как водится, начались проблемы. Хорошо, хоть ты у меня остался, есть, с кем дело делать. Иначе хоть вой с тоски.

– Проблемы – это визит американского отряда? – деловито уточнил кавторанг Славкин.

– Именно! – подтвердил заместитель начальника штаба. – Или ты не считаешь этот визит такой уж большой проблемой для нас?

Славкин пожал плечами, на которых блестели золотом флотские погоны старшего офицера с двумя большими звездами на каждой.

– Сам по себе визит еще не повод для беспокойства, – ответил он. – Флот дружественного России государства имеет полное право наносить визиты в любые российские порты, никому это не возбраняется. Тем более что Севастополь не совсем российский порт, а теперь принадлежит Украине.

– Ну да! – Каперанг Леденев с нескрываемым сарказмом кивнул. – Севастополь принадлежит Украине, а я, отставший от своего века мастодонт, воспитанный на стереотипах времен холодной войны, в любом самом невинном происшествии готов видеть злой умысел коварных империалистов, желающих поработить нашу социалистическую родину.

Начальник контрразведки не отвечал, сидя неподвижно.

– Хорошо! – продолжал каперанг Леденев. – То, что ты мыслишь в духе современных политических реалий, это чудесно! Но только как хочешь, Николай, а у меня этот визит американцев из головы не идет! Я ставлю себя на место командующего Шестым флотом США и пытаюсь найти ответ на простой вопрос: какого хрена американцам тут надо?

– Просто дружественный визит, – небрежно ответил начальник контрразведки.

– Туризм, значит. – Каперанг Леденев усмехнулся. – Приплыли Севастополь посмотреть, понимаешь. Хорошо, но ведь туризмом американцы занимаются уже в старости, когда выйдут на пенсию, и на свои собственные, а не на государственные деньги.

– Почему посмотреть? – Начальник контрразведки пожал плечами. – Дружеский визит что в политике, что в жизни – прежде всего знак внимания.

– Катились бы они ко всем чертям с такими знаками внимания! – отозвался каперанг Леденев. – Ты, Николай, заметил? Они встанут на рейде, и ракетный фрегат, и эсминец, а в порту швартоваться не будут! Спрашивается, почему? Разве это поведение судов дружественной страны?

– Я связывался с нашими украинскими коллегами, – спокойно возразил кавторанг Славкин. – Американцы дают своему решению очень простое и убедительное объяснение.

– Серьезно? И какое же?

– Они не станут швартоваться в Севастополе, чтобы не мешать нормальной работе порта и беспрепятственному курсированию судов.

– Ну да! – Замначальника штаба саркастически усмехнулся. – В порту нас боятся потеснить! Уж лучше мы на рейде останемся, так и вам спокойнее, и нам просторнее. Да только если они будут стоять на рейде, то к ним ни таможенники, ни пограничники не имеют права приблизиться! А черт их знает, что они с собой привезли! И для чего.

– У политиков теперь принято говорить, что Россия и Соединенные Штаты больше не противники, а стратегические партнеры.

– Ну да, конечно! Партнеры! – Каперанг Леденев иронически отмахнулся. – НАТО вон нам тоже теперь партнер. Однако Турция как раньше не пускала наши подлодки через Босфор и Дарданеллы, так и теперь не пускает! Казалось бы, чего это? Мы же партнеры! Каждый раз, чтобы российское военное судно из Черного в Средиземное море провести, надо туркам в задницу заглядывать.

– Босфор и Дарданеллы являются территориальными водами Турции, – ответил начальник контрразведки. – Они имеют полное право так поступать согласно международному морскому праву.

– Конечно, имеют, – старый морской офицер грустно кивнул. – Однако вот у американского отряда не возникло проблем с проходом через Мраморное море и проливы! Американцы во всем мире чувствуют себя как дома.

Начальник контрразведки на это ничего не сказал, продолжал сидеть с невозмутимым видом. Впрочем, ясно было, что опасений своего начальства по поводу визита американцев он не разделял.

– Ладно, Николай, – решил сменить тему каперанг Леденев. – Бог с ним, с этим визитом, все равно мы ничем помешать им не сможем. Ты мне вот что расскажи. Как обстоят дела с американской резидентурой в нашем городе?

– Да никак! – Начальник контрразведки смотрел на старого капитана удивленно. – По нашим сведениям, американских резидентов в Крыму сейчас практически нет.

– Как это практически? – недовольно воскликнул каперанг. – Так есть или нет?

– Ни одного американского резидента сейчас нашей контрразведкой не выявлено, – докладывал Славкин. – После гибели основного резидента ЦРУ в Крыму каперанга Рябинина вся шпионская сеть в нашем городе растворилась и больше никак не проявляет себя.

– Растворилась, – задумчиво повторил Леденев. – Если только не затаилась до лучших времен.

– Возможно, – согласился кавторанг Славкин. – Но конкретных тому подтверждений у нас пока нет. Другой подозреваемый по делу каперанга Рябинина, капитан-лейтенант Алексей Дорофеев, давно уволился из флота, работает теперь где-то на гражданке, ни в чем предосудительном не замешан.

– Не замешан? – жестко переспросил каперанг Леденев. – А ты знаешь, чем именно он занимается? Ты что, следишь за ним? Ты хоть можешь назвать его теперешнее место работы?

– Место работы при желании можно выяснить, – ответил кавторанг Славкин. – А насчет слежки… Тут вы правы, у нашей контрразведки нет возможности следить за каждым подозреваемым.

– Каперанг Рябинин, – задумчиво проговорил заместитель начальника штаба. – Это тот, что заживо сгорел при пожаре на ракетном крейсере?

– Он самый, – ответил начальник контрразведки.

– Тоже фрукт, – пробормотал Леденев. – Ухитрился погибнуть как раз в тот момент, когда мы уж собрались его арестовывать. Ну, разве это не странное совпадение?

– На флоте поговаривали, что каперанг Рябинин решил таким способом покончить жизнь самоубийством и спасти честь морского офицера.

– Ну да, спасти честь! – воскликнул каперанг Леденев. – Спалив при этом ракетный крейсер и одиннадцать человек его команды помимо самого себя.

– На Рябинина у нас досье было полностью сформировано, не хватало только подписи главкома ВМФ, чтобы его арестовать.

– Ну вот именно, – иронически усмехнулся замначальника штаба флота. – Пока мы дожидались этой подписи, Рябинин успел проделать милый трюк. Какая-то сволочь сообщила ему про наше досье, не иначе.

– Может быть, тот же Дорофеев и сообщил, – сказал начальник контрразведки. – Формально у него доступа к секретным сведениям не было, а фактически… Он уволился сразу же после того пожара на ракетном крейсере. В рапорте написал, что выходит в отставку в связи с тяжелым моральным потрясением.

– А против него у нас что-нибудь было? – спросил каперанг Леденев.

– Конкретного ничего, только подозрения. Мы очень надеялись на показания Рябинина, на то, что они прояснят и личность Дорофеева тоже. Однако вон оно как все вышло.

Он умолк. Каперанг Леденев также немного помолчал, сосредоточенно и печально глядя перед собой.

– Да, но все это дело давнее, – заговорил он наконец. – А про новых резидентов что-нибудь конкретное известно? Ну, не может такого быть, чтобы у американцев не было никого в Крыму!

– Однако же, похоже, что это именно так, – ответил начальник флотской контрразведки. – Никаких сведений у нас по этому поводу нет.

– Будто и американских граждан в Крыму не имеется? – не без иронии спросил каперанг.

– Имеются, – ответил кавторанг Славкин. – Но ни один из них на роль резидента никак не тянет. Более других подходит на эту роль один турок.

– Турок? – удивленно переспросил каперанг.

– Да, формально он не американец даже. – Его зовут Абу Али, и он работает на американскую фирму.

– Кем работает?

– А вот это самое интересное, – сказал начальник флотской контрразведки. – Он является представителем рабочих из Турции, которые занимаются восстановлением одного гостиничного комплекса на Нахимовском проспекте.

– А, знаю, – кивнул каперанг Леденев. – Каждый раз хожу мимо этой стройки.

– Так вот, ремонт финансирует одна американская фирма, которая специализируется на производстве высокоточной электроники, в том числе и для американского военно-промышленного комплекса. Спрашивается, для чего этой фирме понадобилась гостиница в Севастополе?

– Думаешь, «крыша» для того, чтобы заниматься шпионажем?

– А тогда для чего еще?

– Ох, не нравится мне все это, ужас как не нравится! – сказал каперанг Леденев. – Ты, Николай, займись поплотнее этим турком! Как, ты сказал, его зовут?

– Абу Али. Займусь, Денис Сергеевич.

В кабинете некоторое время царило напряженное молчание, каперанг Леденев сосредоточенно смотрел перед собой, погруженный в свои невеселые думы.

– За каким чертом американцы сюда приперлись? – повторил с каким-то упрямством старый морской офицер. – Вот что не выходит у меня из головы, Николай! Ну, не ходят американцы из моря в море просто так, ради дружественных визитов! Ты мне сейчас что хочешь говори, я знаю.

– Пожалуй, вы правы, Денис Сергеевич, – отозвался начальник флотской контрразведки. – Американцы ничего не делают просто так и ради дружественных визитов корабли не гоняют.

– Не нравится мне это, понимаешь ты, Николай? И пусть я пережиток времен холодной войны, но мне это не нравится!

– Мы примем меры, товарищ капитан первого ранга! – сказал Славкин. – У контрразведки есть наработки. Не беспокойтесь, к визиту американских судов мы будем готовы.

Начальник флотской контрразведки вежливо молчал, ожидая, что Леденев даст ему понять, что разговор окончен. Однако тот сидел задумчиво и глядел мимо своего собеседника, рассеянно барабаня пальцами по крышке своего рабочего стола.