Глава 18

Утро начинается в тропических широтах так же быстро и незаметно, как приходит ночь. Появлению солнца из-за горизонта на востоке предшествует быстро светлеющее небо, которое из черного становится серым. Далее декорации меняются так же стремительно — где-то там далеко появляется край солнечного диска, но и этой каемки хватает, чтобы потушить яркие южные звезды и блестящую, как новая монета, луну. Сначала солнечный краешек едва заметен, и кажется, что волны легко могут погрузить его в глубины океана. Но нет, солнце уже на четверть возвышается над горизонтом, постепенно заливаясь розовой краской. Затем, поднимаясь все выше и выше, дневное светило меняет свой цвет с розоватого на белесо-желтый, наливается оттенками, становится все больше и ярче — и вот ты уже и не заметил, как огромный палящий диск возвышается прямо над твоей головой. На смену прекрасному, но такому мимолетному тропическому утру пришел изнуряющий душный день…

Правда, в каких водах ни ходи, все равно в предрассветное время прохладно, а в открытом океане очень даже зябко. Сухомлин проснулся именно от того, что ему стало холодновато. Кроме того, он услышал, как на далеком фрегате послышались выстрелы, быстро перешедшие в густую стрельбу. Слушая, курсант догадывался, с чем, а точнее с кем связан шум на корабле. Он не на шутку волновался за старлея, настоящего морского волка. «Пока выстрелы звучат, это значит, что они его не схватили и не убили», — думал, успокаивая себя самого, курсант. Правда, в то, что Полундру могут убить, Сухомлин отказывался верить, ведь старлей был настоящим мужиком, сделанным из стали, да к тому же еще, похоже, и в рубашке родившимся. Количество переделок, в которых побывал Полундра, трудно было перечислить. Да он скорее сам морскому дьяволу рога пообломает и из бездны вернется как ни в чем не бывало! Но все же…

Чтобы лучше наблюдать за происходящим, курсант взял бинокль и направил его на фрегат, благо уже начинало светать. Но разглядеть что-то было практически невозможно, потому что всю палубу затянул густой дым. «Пожар, что ли? А может, и впрямь что произошло в моторном отсеке?» — рассуждал Сухомлин.

На фрегате запустили машину, что очень насторожило Сухомлина: его корабль в задымленном состоянии и с перестрелкой на борту сейчас двинется в неизвестном направлении. А главное — до сих пор не вернулся Полундра, так что было от чего заволноваться.

Наблюдая дальше, курсант заметил еще одну странность — осадка корабля заметно увеличилась. Не поверив этому, Сухомлин еще раз всмотрелся в осадку фрегата, пытаясь найти какие-нибудь приметы, подтверждающие это. И окончательно убедился в том, что корабль значительно погрузился в воду. Складывалось ощущение, что он непонятным образом получил пробоину, причем даже не одну — слишком быстро и равномерно осел корабль. Но почему тогда корабль дал ход? Ведь до берега еще неблизко, нужно глушить машину и при помощи помповых насосов выкачивать воду из трюмов. По крайней мере, так их учили.

Полундра все не появлялся. Чтобы отогнать тревожные мысли, курсант с помощью бинокля продолжил изучение окрестностей. Неподалеку он заметил небольшую гряду островков — это был коралловый риф, разросшийся настолько, что уже возвышался над уровнем моря. Такие рифы представляют значительную угрозу, ведь помимо заметной гряды у рифа есть и подводные части, могущие пробить обшивку любого корабля.

Неожиданно, как черт из табакерки, у борта шлюпки всплыл Полундра. Он перевалился через борт и, отдышавшись, принялся снимать с себя аквалангистский костюм. По движениям старлея было заметно, что он очень устал, а лицо сохраняло весьма серьезное выражение. Сухомлин вопросительно уставился на него, ожидая информации о том, что же произошло на паруснике.

— Так, теперь как можно быстрее валим отсюда! — махнул рукой Павлов. — Солнце уже показалось, скоро совсем светло станет, могут заметить, и тогда нам крышка!

Моряки усердно налегли на весла.

— А что вы сделали, товарищ старший лейтенант? — не удержался от расспросов любопытный курсант, не дождавшись «отчета о проделанной работе».

— Да так, на экскурсию сходил на наш фрегат, изучил обстановку, — небрежно ответил Полундра, — а кроме того, провел неплохую диверсию.

— А какую именно?

— А глаза тебе на что? Давай, будущий морской офицер, прояви наблюдательность и смекалку. Что заметил на корабле странного?

— Ну, выстрелы были, много стреляли… Дым еще столбом стоял. А! Осадка корабля заметно увеличилась, я сразу заподозрил — что-то не так!

— Молодец, наблюдательный! Короче, залез я на фрегат, убрал одного охранника, затем пролез в трюмы и открыл все кингстоны. Да, мотопомпы все ипортил, поэтому они сейчас эту воду хрен откачают. А на обратном пути меня заметили, ну да постреляли немного. Они, видно, нашу оружейку взломали.

Весть о диверсии, проведенной ночью Павловым, повергла курсанта в изумление. Как так можно! Офицер российского Военно-морского флота сам топит свое же судно, ломает на нем насосы, фактически обрекая на погибель, и к тому же преспокойно, с гордостью об этом рассказывает. В голосе Сухомлина зазвучали искорки возмущения и гнева:

— Так ведь, товарищ старший лейтенант, после этого фрегат потонет, ко дну пойдет!

— Да нет, не думаю, — успокоил его старлей, — там остался командир судна. Стенин — моряк опытный, я его хорошо знаю. Правда, совсем непонятно, чего он там остался, по своей воле или заставили его… А может, заложник? Ну, в любом случае кавторанг знает, что надо делать.

— И что же он сделает, товарищ старший лейтенант? Почему он команду идти вперед отдал? — курсанту все-таки казалось, что его любимый «Адмирал Сенин» пойдет ко дну.

— В такой ситуации единственно правильное решение — посадить корабль на рифовую банку, вон там, видишь? — показал Павлов на островок.

— Я-то ее, товарищ старший лейтенант, давно заметил, только как это так: корабль пробоины имеет, вода все прибывает и прибывает, скоро осадка такая будет, что он и сдвинуться не сможет, а его ко всему прочему нужно вести на банку? Ведь он там совсем засядет, а если еще на риф напорется, то дополнительную пробоину получит.

Полундра улыбнулся, слушая наивные, по его мнению, вопросы курсанта, но ответил:

— Глубина возле рифовой банки будет небольшая, местами метров пять, не больше. Если корабль там сядет и даже, как ты правильно заметил, напорется на коралловый риф, то это ему придаст остойчивость, не даст кораблю пойти полностью под воду. Так и будет он там стоять, пока подкрепление не вызовем, и никуда он от нас не денется. Да и пираты не сбегут. Главное, — в голосе Полундры помимо наставнической интонации появились нотки опасения, — чтобы шторма не было. Вот тогда точно в такой ситуации от нашего «Адмирала Сенина» в считаные минуты останутся лишь щепки да обломки.

— Хорошо, допустим, корабль сядет на банку, — не успокаивался Сухомлин, — а что потом?

Полундра сосредоточенно греб и, казалось, не услышал вопроса, но после все-таки ответил:

— А до «потом» еще дожить надо.

Через некоторое время Павлов остановил шлюпку, достав из кармана GPS-навигатор и принявшись изучать местоположение шлюпки и направление их движения. Полундра знал кучу различных ориентиров и признаков, по которым умел определять приблизительное местоположение и направление движения, но при помощи прибора спутниковой навигации он, конечно, делал это абсолютно точно. В технике, как во многом другом, старлей разбирался отлично.

Изучая окружающую территорию, офицер думал о том, что нельзя терять из виду корабль, но раз уж тот, скорее всего, сядет на мель, то ему с курсантом тоже не помешает высадиться на суше. Кроме кораллового острова, к которому направлялся парусник, других возможных мест для базы в округе не было.

— Ну, все, идем к коралловому острову, — принял старлей единственно правильное решение.

— Товарищ старший лейтенант, а нас с корабля не заметят? — обеспокоенно спросил Сухомлин.

— Подойдем к острову с другой стороны. Там можно продолжить наблюдения, не обнаруживая себя, — Павлов взглянул на лежавшего под ногами Али, — зато вот уж кому не надо ломать голову. Все равно ничего не изменишь!

— Это да, — согласился курсант.

Пока они гребли, Полундра размышлял, а не забеспокоились ли в штабе на их счет? Ведь фрегат должен выходить на связь регулярно, поэтому долгое отсутствие связи наверняка должно вызвать подозрения. С другой стороны, прошел лишь день. А что, если кавторанг выходит на связь с командованием по приказу пиратов и дезинформирует его? Да нет, тогда бы он, скорее всего, передал сигнал опасности. «Что ж, посмотрим, что будет. Свою задачу я выполняю», — твердо решил Павлов.