12
– Вот точно такая же телка меня дома ждет! – не отрываясь от бинокля, прокомментировал увиденное в бинокль молодой парнишка-пограничник. – Да еще похлеще этих будет. В рамках мировых стандартов. Одним словом, девяносто-шестьдесят-девяносто. Все при ней, как положено. Такая, знаешь, краля – весь городок заглядывается. Я-то живу на окраине, но когда мы с ней в центре, всякая конкуренция исчезает. Как вместе выходим прогуляться вечером – все в отпаде. И причем втюхалась в меня по уши, никого другого даже не замечает. Я как уезжал, так она на проводах так рыдала, так рыдала: «Я, говорит, не я буду, если тебя не дождусь. Ты, мол, самое дорогое, что у меня в жизни есть и будет!»
Он прищелкнул языком и победоносно посмотрел на своего собеседника.
– Ты это кому-нибудь другому расскажи! – Его коллега с оттопыренными ушами сплюнул вниз. Он передвинул немилосердно давившую лямку автомата и вытер лоб, усеянный крупными каплями пота. – То, что ты у нас сказочник, я уже давно понял. Какие там у вас модели, под Харьковом? Коровеллы, ага. От слова «коровы». Вот у нас на Полтавщине – это да. А у вас… Да и врешь ты все, Ступак!
– А я тебе, Димон, это вполне конкретно говорю! Что ты вообще в женщинах понимаешь, увалень. – Солдат, как и его напарник, по виду еще салага, снова приник к биноклю. Он причмокнул губами и восхищенно протянул: – Да, я бы не отказался с такой…
Разговор двух ценителей женской красоты происходил на пограничной вышке, расположенной на береговой линии Восточного Крыма, между Коктебелем и Феодосией, неподалеку от поселка Орджоникидзе. Два солдата-погранца, которым еще не успели приесться местные реалии, никак не могли поделить между собой оптику. Впрочем, нетрудно было понять почему. В пределах видимости бинокля находился нудистский пляж. В «стекла» можно было рассмотреть всех, кто там находился. Естественно, парней с автоматами больше всего интересовали барышни аппетитной наружности, которых там хватало. Особенное внимание обращала на себя компания из трех девушек. Все они были обладательницами прекрасных форм и веселились от души. Две блондинки и брюнетка, похоже, задались целью стать на этот день звездами пляжа. И это им неплохо удавалось. К тому же для этого у них были все данные: грудь, ножки и все другие части тела у всех трех были, что надо. Да и миловидностью лиц природа их не обделила.
– Все, хорош, дай-ка мне посмотреть! – Парни, беззлобно переругиваясь, отнимали один у другого бинокль, почти забывая о том, что они находятся на посту. Благо что их никто не видел.
– Смотри-смотри, Димон! – Погранец облокотился на ограждение вышки, впившись глазами в бинокль. – Ах, какая стервочка! Вот это я понимаю. Только в моем положении – это ж серпом по сердцу. Оно, конечно, с одной стороны, приятно, а с другой – можно и психику повредить.
– Ты о ком говоришь? – спросил Димон, забирая оптику. – Их же там три.
– А вон та, что в центре, – ухмыльнулся долговязый. – Такую трудно не заметить, как ни старайся!
– Чернявая, что ли?
– Да, она. – Его друг мотнул головой с мечтательным выражением лица. – Как двигается, как попкой-то крутит!
– А мне так больше блондиночки по душе, – подал голос представитель Полтавщины. – Да они, я смотрю, вроде как сестрички, эти две. Очень уж похожи, как я погляжу.
– Вот только это нам и осталось – смотреть, – рассмеялся второй. – Ух, от всех этих переживаний жажда мучит – ужас! Да еще и жара такая. Сейчас бы искупаться!
Он достал фляжку с теплой водой и жадно сделал несколько глотков.
– Давимся здесь этим паскудством, – крутнул он головой, – а нормальные люди у моря пивко попивают. Холодненькое. Да еще и с такими телками в обнимку. Где, спрашивается, справедливость, а, Пархоменко?
– О справедливости на много месяцев можно забыть, – поддержал грустную тему сослуживец. – Нам все это время только кирзу топтать!
Он присвистнул и жалостливо скривился, что совершенно не вязалось с его здоровенной харей. Смотрелось это забавно.
– Ну, ничего-ничего, – продолжал долговязый. – Будет и на нашей улице праздник. Время все равно на нас работает.
– Как это? – непонимающе уставился на него лопоухий.
– А так, что каждый прожитый нами день приближает нас к заветному финишу. – Длинный мечтательно прищурился. – Дембель все равно неизбежен, вот тогда и оторвемся по полной. И тогда держись: все бабы – мои!
– А-а, если в этом смысле, то да, – кивнул напарник. – Согласен.
Собеседники снова устремили взгляды в сторону пляжа. Красотки продолжали веселиться: плескали друг на друга водой, звонко смеялись. Внезапно смех сменился визгом, а среди девушек неожиданно вынырнул странный мужик в гидрокостюме с аквалангом, с подводной фотокамерой и водонепроницаемым мешком.
С лица Димона сползла беспечная улыбка.
– Оп-па. Не ожидал. Ты смотри, что за явление такое?
– Где?
– Вон там, среди девиц. Мужик какой-то, явно не пляжного вида.
Коллеги переглянулись.
– Доложить бы надо, – проговорил долговязый. – И чем быстрее, тем лучше. Действуй, Пархоменко.
Лопоухий, достав рацию, принялся докладывать:
– Товарищ капитан, это пост номер четыре, рядовой Пархоменко! У нас здесь что-то непонятное.
– Вы кто, вашу мать, солдаты или чурбаны безмозглые, а? – затрещала в ответ рация рассерженным голосом капитана. – О непонятном будете дома рассказывать, если доживете. Доложить по форме!
– Виноват! – Ушастый помолчал несколько мгновений, соображая, а затем проделал второй дубль:
– Товарищ капитан, докладывает рядовой Пархоменко. В районе поста, на пляже, замечен подозрительный человек. Появился из-под воды в гидрокостюме, с фотокамерой!
Рация помолчала несколько мгновений и голосом невидимого капитана снова захрипела:
– Сейчас же разобраться и доложить.
– Есть! – бодро проговорил Пархоменко. Пряча рацию, он сказал, обращаясь к товарищу: – Ступак, ты оставайся, а я пошел. Разбираться.
– Куда это ты пошел? – вскинулся длинный. – Пойду я.
– Сейчас, разбежался. С какой это стати?
Каждому из споривших хотелось спуститься на пляж и поглазеть на раздетых девах, поэтому уступать никто не хотел.
– Короче, так, толстый. Ставлю вечерние масло и компот, – лукаво покосился на Пархоменко длинный. – Ну что, обжора, соглашайся!
Лопоухий пошлепал губами, уже сомневаясь.
– Быстрее, не тормози, – засобирался длинный. – Ты что, не слышал? Немедленно разобраться и доложить.
– Ладно, вали.
Погранец с автоматом спускался по горной тропинке. Она вилась под крутым уклоном, под ногами осыпались мелкие камешки. Издалека уже слышались веселые крики и музыка. Пограничник хмыкнул и поправил на голове пилотку. Появившись на территории пляжа, он приосанился, расправил плечи и постарался придать себе как можно больше солидности. Под недоумевающими взглядами отдыхающих он неторопливо шел, разглядывая попутно загорающих дам, к расположившемуся на гальке аквалангисту. Тот уже сидел на окраине пляжа, в стороне от общего веселья, не обращая ни на кого внимания. И, похоже, был чем-то очень занят. Пограничник поправил автомат, вглядываясь вперед. Когда пограничник подошел ближе, его лицо приобрело недоумевающее выражение, сменившееся озабоченностью. Вылезший из моря мужик сидел по-турецки, положив на колени раскрытый ноутбук. Рядом был установлен развернутый зонтик антенны спутникового Интернета. Долговязый солдат кашлянул, впившись глазами в подозрительного незнакомца, не замечавшего его в упор. Вопрос погранца прозвучал на нудистском пляже несколько странно:
– Ваши документы? Что вы здесь делаете?
Незнакомец, совершенно не смутившись, оторвался от ноутбука и взглянул снизу вверх спокойным, чуть ироничным взглядом.
– А-а, служба, – протянул странный мужик. – День добрый. Документы сейчас предъявим. Это – всегда пожалуйста.
Покопавшись в вещах, незнакомец достал запаянную в пластик карточку и протянул ее пограничнику.
– Прошу сверить с моей личностью – похож или нет? – Он белозубо улыбнулся, демонстрируя полное понимание и готовность к разговору.
Солдат взял карточку. На ней была фотография «водолаза», а также черным по белому было написано, что Кузьменков Виктор Владимирович является членом Международной ассоциации подводных фотографов.
– Та-ак… – протянул рядовой Ступак, крутя в руках карточку и поглядывая то на нее, то на фотографа.
Тот, словно желая вызвать доверие, повернул монитор к погранцу и заявил:
– Да вот, сами посмотрите, чем я занимаюсь. Это результаты моей работы. А что я здесь делаю? Да то же, что и вы – работаю. Кому-то отдыхать, веселиться, а кому-то работать. Такова жизнь.
Погранец наклонился поближе к ноутбуку. Глазам солдата на мониторе предстала череда подводных пейзажей, мастерски запечатленных руками подводного фотографа. Кораллы, рыбки, водоросли: весь этот морской мир красовался на фотографиях в самых разных своих проявлениях.
Мужик тем временем продолжал:
– Мы здесь с вами, как белые вороны – все остальные отдыхают, а мы работаем.
Пограничник, слушая, машинально кивнул.
– Кстати, в Старом Крыму, в Музее Грина моя выставка: так что приглашаю вас и ваших друзей, – с этими словами он вручил погранцу несколько пригласительных билетов. Солдат взглянул на цветные бумажки, где помимо прочего была приведена и краткая биография фотохудожника, из которой следовало, что тот – уроженец Керчи.
– Так вы, значит, местный? – спросил пограничник, пряча билеты в нагрудный карман.
– Да, – ответил Кузьменков, поворачивая к себе ноутбук. – Мне ведь эти места с детства знакомы. Каждый бугорок знаю под водой и над ней. Я ж весь Крым вдоль и поперек облазил. И так скажу – где я только не бывал, но Крым ни на что не променяю. Здесь постоянно находишь что-то новое. Для меня это все – и работа, и удовольствие. Душой, так сказать, отдыхаю.
Пригласительные билеты в отличном полиграфическом исполнении окончательно внушили погранцу доверие, похоронив все прежние подозрения.
– Понятно… Ну что ж, работайте…
– Спасибо, – со скрытой иронией, чуть усмехнувшись, проговорил фотограф. – Будете в увольнении – приходите с коллегами. А еще лучше – с девушкой.
– У-гу, – невнятно пробормотал пограничник. – Обязательно придем.
Он растерянно осмотрелся, словно надеясь увидеть что-то необычное. Но нет – вокруг было все то же: песок, море и голые тела, среди откровенного бесстыдства которых рядовой Ступак чувствовал себя полным идиотом. Он неловко козырнул и, повернувшись, потопал назад. Как ему хотелось сейчас глотнуть холодного пивка! Страж границы удалялся, оставляя после себя следы огромных кирзовых сапожищ. Фотограф, обернувшись вполоборота, провожал его цепким взглядом до тех пор, пока солдат не отдалился на порядочное расстояние. Затем он стал перегонять снимки с флэш-карты фотокамеры на ноутбук. Странно, но, похоже, его интересовали не столько подводные пейзажи, сколько совершенно другие объекты: заводы, фабрики, складские помещения занимали половину всего отснятого Кузьменковым. Один за другим в ноутбук попадали фотографии начисто лишенные художественной ценности.
Щелкая клавишами, странный фотограф изредка поднимал голову и внимательным взглядом окидывал побережье. Затем снова возвращался к ноутбуку.
