40

– Все никак не могу привыкнуть к тому, что у вас здесь уже почти зима! – Рубашников зябко кутался в плащ, который в сравнении с добротной одеждой его провожатого смотрелся и правда зябковато.

– Мы на Севере не мерзнем, потому что одеваемся правильно! – переиначил известную присказку сибиряков директор местного музея, считавшийся апологетом здешней науки и потому откомандированный сопровождать профессора истории, прибывшего в богом забытый северный городок, большую половину которого составляли семьи военных моряков. – Это еще ничего, а вот когда борей задует – вот тогда лучше на улице без дела не болтаться. Да и по делу особого удовольствия не получишь. А сейчас, можно сказать, лето продолжается.

– Да уж. – Профессор подул в застывшие ладони. Идти до местного Дома офицеров было всего ничего, а он уже порядком продрог. И чего отказался от казенной машины, которую ему с такой настойчивостью предлагал командир гарнизона? Уже были бы на месте. Нет ведь, захотелось ему по улочкам здешним пройтись, воздухом подышать.

– А это что за постройки? – спросил он, чтобы хоть чем-то отвлечь себя от угрюмых мыслей, которые тем чаще стали его посещать, чем дольше он находился в Заполярье. Щекастый мужчина в вязаной шапке, которого звали Сергей Дмитриевич, а чаще – Митрич, залился целой лекцией о скромном деревянном доме, который ютился рядом с кирпичными «шедеврами» советской архитектуры. Рубашников с интересом поглядел на него. Маленький, невзрачный, но сколько всего знает! И говорит складно. Ему бы в науку податься – цены бы не было. В душу закралось сомнение, не зря ли он приехал сюда с лекциями? Что называется, в Тулу со своим самоваром. Если здесь свое такое дарование имеется, народ-то и не соберешь…

– Почти пришли! – Митрич показал на потрепанное жизнью здание, давно мечтавшее о капитальном ремонте. – Вот здесь, в основном, и проходит вся наша культурная жизнь!

То ли с гордостью сказал он последнюю фразу, то ли с горечью – Рубашников, если честно, не понял. Но шагу прибавил, стараясь не отстать от проворного хранителя старины.

Зал, вопреки его ожиданиям, был заполнен зрителями почти полностью. Не в каждом клубе средней полосы столько соберешь! Люди, давно отвыкшие от бесплатных интересных мероприятий, с удовольствием продолжали подтягиваться и рассаживаться по местам. Профессор из-за кулис поглядел на слушателей – румяные, нарядные, пришли, как на праздник. С радостью он увидел среди прочих высоченного мужчину, отличавшегося от остальных не только ростом, но и дюжим телосложением. Он держал на коленях мальчишку, поразительно похожего на него, и о чем-то с ним весело болтал. В памяти Рубашникова ярко вспыхнул эпизод с крокодилом, и он в очередной раз подивился беззаветной храбрости моряка.

Внимание местных жителей настолько растрогало приезжего ученого, что лекция проходила на «ура». С небывалым воодушевлением он поведал северянам о множестве интересных фактов, обнаруженных им и его коллегами при исследовании озер и рек средней полосы России. Исторические факты, сдобренные уместными шутками и личными воспоминаниями, зрители воспринимали чуть ли не с раскрытыми ртами. Что и говорить, самому Рубашникову нравилось, как он сегодня выступал.

Но вот его повествование добралось до последней из его экспедиций. Не без юмора поведал профессор о том, как он вместе со своими студентами перепутал серебряный оклад с художественным чугунным литьем, потом отдал положенную дань погибшему парню, а под самый занавес преподнес благодарным слушателям душещипательную историю о злобных и коварных бизнесменах, задумавших уничтожить ради наживы полстраны, а на несчастных поисковиков натравивших злобного нильского аллигатора.

– …и вот в тот самый момент, когда чудовище уже готово было захлопнуть свою пасть и размолоть беззащитного аквалангиста, на помощь пришел неизвестный нам тогда герой… – Седые локоны профессора растрепались, глаза светились неистовым огнем, а щеки зажглись азартным румянцем. -…а когда он, захлопнув крокодилу пасть, обмотал ее алюминиевым веслом, я понял: все! Мы – спасены! Здоровый аллигатор драпал от человека со всех своих четырех лап! Да… ребят он напугал дико. Да и я, признаться, перетрусил не на шутку. Чуть позже вы поймете почему. В итоге колокол мы так и не сумели поднять и, если есть среди вас желающие, то можете поехать и поглядеть на него. Правда, для этого надо дождаться лета или одеться потеплее. Вода там уже примерно такая же холодная, как ваш ветер.

В зале раздались возгласы:

– Ну а кто же тот герой? Да! Кто герой-то? Вы нашли его потом?

Рубашников увидел, как Полундра пытается съежиться, сделаться маленьким и незаметным.

– Да, – заявил историк. – И я вам больше скажу – многие из вас его знают. Потому что это ваш земляк, офицер-североморец Сергей Павлов.

Ради этого момента Рубашников, собственно, и проделал этот нелегкий путь из Калуги в Мурманск, а оттуда в этот городок. Ведь тогда ему так и не довелось поблагодарить лично спасителя своего студента, да и всех их в целом. А долгов профессор не любил.

Гул удивления и аплодисментов долго не смолкал, заставив просоленного подводника смущаться и краснеть как красна девица. Сергей уже и не знал, куда деваться от избытка внимания. А лектор тем временем, дождавшись, пока ажиотаж в зале поутихнет, продолжил:

– А теперь, в знак искреннего уважения к земле, воспитывающей таких мужественных, преданных Отчизне сыновей, я хочу преподнести скромный подарок от Академии наук…

Двое помощников с большим трудом вынесли на сцену четырехметрового нильского аллигатора с разверзнутой пастью.

Сергей, увидев этого ящера, обомлел:

– Да это же тот самый… Откуда он у вас? Его ведь целый батальон искал…

– Да, вот такие чудеса случаются! Эта тварь заползла в один из наших трейлеров перед самым нашим отъездом. – Профессор стыдливо отвел глаза. – Не буду рассказывать, сколько всякой гадости нашли в его желудке, слушателям этого лучше не знать. Но только через пару дней, проголодавшись, крокодил начал хватать зубами все, что можно и нельзя, и случайно проглотил заряженный баллон от акваланга. Тут-то ему конец и приснился! Таксидермист долго вздыхал, прежде чем взяться за это дело. Но постарался на славу – чучело получилось великолепным!