ГЛАВА 49
Небольшая прогулочная яхта на малом ходу приближалась к гражданской части порта Нарвик — туда, где была оборудована стоянка для маломерных морских судов. Это была самая обычная яхта на дизельном ходу, без подводных крыльев, воздушных подушек и прочих современных чудес кораблестроения, из-за чего, конечно, она не могла тягаться с ними в скорости Зато эта яхта обладала особой остойчивостью на случай шторма, и даже если волна достигала нескольких метров, небольшое судно практически не теряло в ходе, а особо прочный корпус позволял, в случае столкновения с подводным рифом, избежать пробоины. Словом, это было сравнительно недорогое судно, в котором главный упор был сделан на надежность и внутренний комфорт. Такие яхты покупали себе представители западноевропейского «среднего класса»: менеджеры банков, владельцы небольших кампаний, мелкие предприниматели.
Находившиеся в тот день на борту яхты люди не подозревали и не могли знать, что под водой, на самом днище их судна, словно моллюск присосался, распластавшись, человек в акваланге и гидрокостюме. Они не знали, что этот человек прикрепился к их днищу еще далеко за пределами тридцати километровой зоны норвежских территориальных вод и теперь преспокойно проник на территорию их госу-дарства совершенно нелегально, без ведома миграционных властей и спецслужб. Разумеется, им и в голову не пришло осмотреть днище своего судна, но даже если бы им предложили сделать это, такого человека подняли бы на смех. Ведь за гладкое свежевыкрашенное днище их яхты физически невозможно как-нибудь зацепиться и продержаться там хотя бы полминуты на полном ходу. Только сумасшедший может попытаться сделать такое, ведь на большой скорости его неминуемо смоет, и он по инерции непременно попадет под гребные винты, которые безжалостно изрубят на куски его глупое тело.
Пассажиры яхты были убеждены, что они совершенно одни в море, поэтому разговаривали громко, в полный голос. Присосавшийся к днищу Полундра отчетливо разбирал практически каждое слово, и хотя норвежским он не владел, но произнесенное несколько раз слово «Нарвик» убедило его в том, что яхта направляется именно в этот порт.
Когда яхта приблизилась на достаточное расстояние к порту, Полундра с силой оттолкнулся ногами от днища и, ловко избежав встречи с гребными винтами, отплыл в сторону. Здесь, на мелководье, можно было не опасаться, что его обнаружат радиолокаторы и радары НАТО, которые круглосуточно сканируют прибрежную полосу вод Норвежского моря. Работая ластами, Полундра миновал скопление судов, держа курс на восток вдоль побережья. Он выбрался на участок, где глубина моря была не более десяти метров, а дно необычайно замусорено. Так, лавируя между гниющими в морской воде остовами машин и старых моторных лодок, Полундра выбрался на безлюдную часть морского побережья. Там он решился высунуть из воды голову: каменистый берег был совсем рядом, круто вздымающиеся отвесные скалы торчали из воды угрожающе, накатывающиеся на них волны разбивались с грохотом, поднимая тучи брызг. Однако Полундра знал, как избежать опасности быть выброшенным на камни. Он заплыл в небольшую, закрытую от посторонних глаз бухточку — что-то вроде фьорда в миниатюре — и только тогда, окончательно убедившись, что вокруг никого нет, выбрался на берег. В изнеможении, тяжело дыша от усталости, он уселся на прибрежные камни и стянул с себя акваланг.
Вокруг было тихо и пустынно; неяркое норвежское солнце, выглянув из-за туч, словно приветствовало прибытие на свою землю русского моряка.
Полундра был поражен непрофессионализмом норвежских пограничников. Он с самого начала не сомневался, что ему удастся проникнуть на норвежское побережье, но что это оказалось так элемен— тарно просто, его немного удивило и даже насторожило.
Не спеша откупорив герметическую капсулу, Полундра вытащил штатскую одежду, стянул с себя гидрокостюм, переоделся. Все снаряжение аккуратно сложил и спрятал в небольшой пещере в скале, куда не доходила морская вода даже при самом сильном приливе. После этого вновь огляделся вокруг. На прибрежной приграничной полосе не было ни постов полиции, ни береговой охраны, только вдали виднелись разрозненно стоящие коттеджи. К ним-то и направился теперь Полундра, справедливо полагая, что эти коттеджи и есть обозначенный на карте поселок Кюнемунде.
