Книга: Мины по-флотски
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7

Глава 6

Сабах Диб крутил руль. Микроавтобус с красным полумесяцем на всех бортах, капоте, задней дверце и даже на крыше неторопливо катил по проселочной каменистой дороге. Красный полумесяц, принятый в мусульманских странах как знак, обозначающий медицинскую принадлежность транспорта, являлся оберегом от всяких бед. В воюющей Сирии неприкосновенностью пользовались лишь два вида машин. «Скорая помощь», что само собой разумеется, и такси. Легковые машины желтого цвета и с фонарем на крыше спокойно преодолевали все блокпосты, линии противостояния. Таксистов тоже не трогали, понимая, что, во-первых, человек просто зарабатывает деньги, во-вторых, должен же существовать в стране более-менее безопасный способ передвижения.
Николай Зиганиди и Катя Сабурова, одетые в белые халаты, сидели на носилках. Из всех стекол в салоне только одно было полностью прозрачным – не матовым.
– Кажется, что Саблин ошибается, – продолжала рассуждать Катя. – Мины сплавляют не в том месте.
– А как же компьютерный симулятор? – поинтересовался новороссийский грек.
– Любую компьютерную программу составляют люди, следовательно, симулятор не застрахован от ошибок.
– Маловероятно, – засомневался Зиганиди.
– Особенно это касается программ, моделирующих поведение воды, – продолжала Катя.
– Есть же вполне точная наука – гидравлика. Вот в соответствии с ее законами и была составлена программа-симулятор. Точно так же проектируют гидросооружения, в том числе и электростанции.
– Все хорошо с гидравликой, когда объемы воды относительно небольшие. Тогда ее законы подтверждаются. Это то же самое, как с ньютоновской физикой. Пока скорости небольшие, ее законы действуют, а стоит скорости стать сравнимой со скоростью света – они становятся бесполезными, больше не отражают реальности. Изменяется скорость течения времени, размеры. И вот тогда в действие вступает теория относительности Эйнштейна, приспособленная к этим изменениям. А пока еще никто не придумал своей «теории относительности» для больших масс воды. Например, законы гидравлики абсолютно бесполезны при расчетах океанических приливов и отливов. Одно время пытались составлять прогнозы, пользуясь ими, но ничего толкового из этого не вышло. Там, где расчет предсказывал подъем воды на три метра, на самом деле вода поднималась лишь на метр. Где приливов вроде бы вообще не должно быть, они доходят до десяти метров. Вот и пришлось возвращаться к старой практике, когда таблицы приливов и отливов составляют на основе житейского опыта. А это уже чистой воды шаманство, астрология и алхимия.
– Думаешь, разработчики симулятора не учли силу приливов-отливов? – уже стал склоняться на сторону Кати Зиганиди.
– Я просто уверена в этом.
Сабах обернулся и предупредил:
– Впереди блокпост. Так что лучше переходите на английский. К русскому на территории, контролируемой повстанцами, у нас теперь относятся настороженно.
– Мы лучше вообще помолчим, – сказала Катя. – Тема нашего спора как-то не очень соотносится с назначением машины. Санитары вряд ли болтают о приливах-отливах.
Сабах Диб абсолютно не волновался, приближаясь к повстанцам, хотя и был одет в морскую форму и находился на службе у Асада. Статус медика позволял ему многое.
Дорогу перегораживали бетонные блоки, между которых можно было проползти только на малой скорости. Сабах сбросил газ и стал выписывать замысловатый зигзаг.
– Напоминает то, как на автодромах сдают экзамен по вождению, – тихо проговорила Катя.
Николай усмехнулся. Ему было забавно наблюдать за тем, как Диб старательно ведет машину. Сам бы Зиганиди, прошедший специальную подготовку, спокойно провел бы ее в этом лабиринте раз в пять быстрее. Но, разумеется, не стал бы этого делать в присутствии повстанцев. Зачем «выдавать» себя? Чем более ты внешне неумел, тем меньше подозрений вызываешь. Потребовалось бы – и Зиганиди, чувствовавший себя в воде свободней, чем рыба, убедительно разыграл бы из себя человека, не умеющего плавать.
Повстанцы все еще сомневались, стоит ли останавливать машину, но все же один из них махнул рукой. Мол, стой. Диб послушно затормозил.
– Цель поездки? – спросил повстанец у водителя.
– Забрать на плавучий госпиталь для операции больного, – ответил Сабах. – Назад поедем той же дорогой.
Повстанец заглянул в салон микроавтобуса, увидев двух европейцев в белых халатах, окончательно отмел все подозрения. Катя с Николаем мало походили на европейцев-наемников, которые в последнее время попадались в рядах правительственных войск – в основном инструкторы и персонал по обслуживанию закупленных вооружений.
– Все в порядке, проезжайте. Счастливого пути, – пожелал повстанец, которого абсолютно не смутили погоны флотского офицера на плечах Сабаха.
Диб миновал последний изгиб лабиринта и прибавил скорость.
– Уже недалеко, – обернулся он к пассажирам, – через полчаса будем на месте.
– Мы сможем на какое-то время задержаться в бухте, где высадили нашего товарища? – спросил Николай.
Сабах поморщился, ему были в тягость навязанные командованием российские диверсанты. С такой компанией немудрено и в передрягу попасть, тогда уже и статус медика не поможет. Однако, как человек подневольный, Диб обязан был «создавать благоприятные условия».
– Вообще-то нежелательно, – произнес он.
– Я имею в виду тяжесть больного, – уточнил Зиганиди. – Операция для него срочная или же полчаса не создадут угрозы для жизни?
– Я смогу ответить на ваш вопрос лишь после того, как осмотрю пациента, – дал уклончивый ответ Сабах.
Николай пожал плечами. Он чувствовал себя полным идиотом. Вместо того чтобы заниматься поисками путей сброса морских мин, работал неквалифицированным санитаром, в обязанности которого входит лишь погрузить больного на носилки и затолкать в машину. Стоило для этого получать специальную подготовку боевого пловца! Радовало только, что этим самым они с Катей давали Саблину прикрытие – возможность исследовать побережье со стороны моря.
– Дай бог, чтобы у Виталия все пошло гладко, – проговорил Зиганиди.
Катя всматривалась в проплывающий за стеклом пейзаж, сверялась с картой. Она все еще сомневалась в правильности выводов каплея.
– Все же, по мне, мины сплавляют по реке или же с плавсредства, подходя на нем к самому берегу, – сказала она.
– И как ты себе это представляешь? – со скепсисом возразил Николай. – Мину-хамелеон тяжело заметить в открытом море, но в реке она просто не будет успевать менять свой цвет. В одном месте глубина, в другом близкое каменистое дно, в третьем песок. А течение горных рек быстрое. Плавсредство же пришлось бы каждый раз менять, иначе чужак примелькается.
– А если используют местное плавсредство, скажем, сейнер?
– И местные ничего об этом не знают? Такое невозможно. Родственные связи здесь очень сильные. Местные рыбаки линчевали бы вредителей.
Довести спор до конца не дал Сабах, он тревожно посмотрел в зеркальце заднего вида.
– Что-то мне это не нравится, – напряженно произнес он.
Сами Николай с Катей не могли видеть, что делается сзади, стекло торцевой дверцы было матовым.
– Что там? – с тревогой осведомилась Катя.
– Нас преследуют и, кажется, собираются остановить. Причем это те самые повстанцы с блокпоста. Я запомнил их машину. А теперь уже машина появилась и впереди по курсу.
Теперь уже и Катя с Николаем увидели через лобовое стекло стремительно приближающийся, потрепанный временем, жизнью, плохими дорогами и войной джип. В потолочном люке торчал бородатый мужчина в чалме, в руках он держал автомат.
– Они не могут знать, кто вы такие, – поспешил заверить Сабах. – Тут что-то другое.
Джип, идущий навстречу, затормозил, развернулся в узком месте и перекрыл дорогу. Сабах доехал до него и вынужденно затормозил. Нагонявшая микроавтобус машина чуть не ткнулась бампером в зад «Скорой помощи». Из джипа выскочил моложавый мужчина с повязкой на голове. То, что он был вооружен лишь пистолетом, говорило о его статусе командира. Да и держался он как должен держаться начальник.
Он рванул на себя дверцу микроавтобуса, вперился взглядом в Сабаха.
– Поедете за нами, – приказным тоном сообщил он.
– Не могу, – довольно спокойно ответил Диб, хоть руки его слегка подрагивали. – Мы за больным едем. Его на операцию срочно везти надо. И вообще, кто вы такие?
– Адан Сенхариб. Вы должны были слышать обо мне.
Сабах кивнул, давая понять, что знает, о ком идет речь. Сенхариб являлся одним из командиров повстанческих отрядов, контролирующих эту местность.
– Вы вместе с другими полевыми командирами тоже подписывали конвенцию о свободном доступе в населенные пункты представителей плавучего госпиталя и подтверждали свою готовность содействовать им. И это вы называете содействием? – вспылил Сабах.
Сенхариб выхватил пистолет и ткнул им флотского медика в голову.
– Вы поедете за нами. У нас тяжелораненый, ему срочно нужна помощь. Я ясно выражаюсь?
– Но… – только и успел сказать Сабах, как осекся, встретившись взглядом с полевым командиром. – Хорошо, едем, – согласился он.
Адан Сенхариб запрыгнул в джип. Пыль и камни полетели из-под колес. Сабах обычно жалел медицинский микроавтобус, но тут ему пришлось туго. Скорость перемещения выбирал не он, а водитель идущей сзади машины, она буквально подталкивала его, заставляла «шевелиться». Вдобавок с задней платформы грузовика в спину грозно смотрел ствол крупнокалиберного пулемета.
– Мы потеряем время. Нас ждет наш товарищ, – напомнила Катя.
– А что я могу сделать? – огрызнулся Сабах, его то и дело подбрасывало вверх, и он ударялся головой о потолок.
– Куда мы хоть едем? Надолго? – не унималась Сабурова.
– Я-то откуда знаю? Мне сказали то же, что и вам.
– Вы ответили, что знаете этого полевого командира. Что он за человек?
– Все они одинаковые.
Николай Зиганиди смотрел в окно, уцепившись руками за край носилок. Машину нещадно трясло, и удержаться на месте было сложно. В контейнерах звякало, стучало. Трубка кислородной маски сорвалась с потолка, и маска теперь болталась, задевая за головы. Но повстанцы спешили.
– К морю едем, – определил Николай и оказался прав.
Вскоре впереди между горных отрогов блеснула ультрамариновая полоска. Машины пошли на подъем. Моторы ревели. Водитель заднего автомобиля нетерпеливо сигналил, подгоняя Сабаха, не слишком уверенно справляющегося с управлением на горной дороге. Когда дорога пошла на спуск, то стало понятно, что навыков Диба недостаточно, того и смотри сорвешься в пропасть.
– Пустите меня за руль. Я еще жить хочу! – Катя протиснулась к сиденью водителя.
Сабах, как любой восточный мужчина, с подозрением относился к женщинам, когда речь шла о владении техникой и оружием.
– Я справлюсь, – подтвердила Катя.
Диб все еще боялся выпустить из рук руль и передать его Сабуровой. Та сама завладела баранкой, а затем ловко перехватила и педали, нырнув на водительское место. Пристыженный Сабах перебрался на носилки к Николаю. Теперь уже Катя подгоняла идущий перед микроавтобусом джип.
– Коля, смотри. – Катя указала на море, в котором с высоты четко просматривались плававшие в волнах остатки катера. – Кажется, что-то взорвалось.
– Похоже, – согласился Зиганиди. – Может, из-за этого крушения нас и дернули сюда.
После двух поворотов обозначилась и конечная цель поездки – надежно огороженная у самого берега моря вилла. С виду она казалась мирной. Черепичная крыша, выбеленные стены, цоколь, сложенный из дикого камня, деревянные ставни-жалюзи придавали ей милый, типично средиземноморский колорит.
Машины остановились перед запертыми воротами. Адан Сенхариб сперва дал долгий гудок, а затем, не выдержав, выбежал из машины и принялся стучать кулаками в опущенные роллеты.
– Это мы приехали! Вы нам звонили! Открывайте! Каждая минута на счету! – кричал он.
Наконец загудел привод, и роллеты пошли вверх. Адан не стал дожидаться, когда они поднимутся до конца и, чиркнув по ним люком, въехал во двор. На крыльце дома уже стояла взволнованная Мария, она куталась в халат и с подозрением смотрела на оборванцев боевиков, среди которых лишь Адан мог претендовать на некую элегантность.
– Где он? – бросился к женщине полевой командир.
– Наверху, на террасе, – махнула она рукой.
– Берите свой инструмент и за мной! – крикнул Сенхариб Сабаху.
– У меня же не трейлер-операционная, – попытался возразить Диб, но ему вновь пришлось встретиться с недобрым взглядом Адана. – Прихватите все, что у нас есть, – шепнул он Кате с Николаем, – и постарайтесь сыграть свои роли убедительно, вы санитары-волонтеры, прошедшие медицинские курсы.
– Не беспокойтесь, – шепнула Катя. – Медицинская подготовка у нас на уровне. Все будет в порядке. Вот только времени жалко.
– А что с этим поделаешь? Я тоже здесь не по своей воле.
Катя с Зиганиди складывали на носилки все, что только можно было взять в машине из медицинского оборудования, затем подхватили их и понесли в дом.
Раненый адмирал лежал на террасе. Грудь его неровно вздымалась. Раны закрывали скомканные окровавленные полотенца. Диб склонился над адмиралом, проверил пульс, заглянул в глаз, приподняв веко. Сбросил полотенца, стал осматривать раны.
– Ну что? – нетерпеливо спросил Сенхариб.
– Его нужно в реанимацию, – поднял голову Сабах. – Доставим на борт плавучего госпиталя. Там есть все необходимое. Операционная, аппарат искусственной вентиляции легких, персонал, инструментарий…
– На борт плавучего госпиталя? – оскалил зубы полевой командир. – Чтобы ты его потом оттуда в Дамаск отправил? Только не говори мне, что ты не узнал адмирала. Будешь оперировать здесь. Спасешь – получишь много денег. Нет – пристрелю вместе с твоими людьми. Ясно?
– Но тут нельзя оперировать. Здесь нет условий, – взмолился Сабах. – Я давно не практиковал. Это безумие!
– Война всегда безумие, – рявкнул Адан. – Будешь делать то, что я тебе скажу, если жить, конечно, хочешь. А я по глазам вижу, смерти ты боишься.
Сабах сдался, вытащенный из кобуры пистолет был убедительным аргументом, к тому же у Адана были глаза человека, способного убивать без лишних колебаний.
– Хорошо, несите его в дом.
Катя с Николаем при помощи боевиков положили не приходящего в сознание адмирала на носилки и потащили в дом.
– Кладите его сюда, разденьте, – отдавал указания Сабах.
Хусейна положили на мраморную столешницу, предварительно застелив ее свежей простыней. Стали разрезать на нем одежду.
– Он потерял много крови, давление ни к черту, сердце того и гляди остановится, – быстро говорил давно не практиковавший хирург.
Катя уже установила стойку, прикрепила к ней прозрачный пакет с консервированной кровью, ловко вколола иглу в вену. Николай обрабатывал края ран дезинфицирующим раствором.
– Оба ранения проникающие, не на вылет, – сообщил он Сабаху.
Медик стоял, выставив перед собой руки, Катя натягивала ему на кисти латексные перчатки.
– Будем делать без анестезии. – Сабах взял зажим-расширитель. – Остается надеяться, что адмирал не придет в себя прежде, чем мы извлечем пули.
Расширитель вошел в рану. Диб сжал ручку и блестящим штырем с делениями стал осторожно прощупывать рану, определяя, далеко ли находится пуля. Раздался тихий скрежет металла о металл.
– Глубина раны десять сантиметров.
В это же время Сенхариб расспрашивал итальянку, как все произошло и кем являются люди, попытавшиеся убить адмирала. Итальянка знала не так уж много, к тому же память работала у нее выборочно. Мария, естественно, не стала уточнять, что пули, засевшие в груди Синдбада-морехода, были выпущены ее неверной рукой.
– Они хотели его убить, но я убила их. Это просто кошмар. Раньше я никогда никого не убивала, – всхлипывала Мария.
Все остальное она обрисовала вполне правдиво. Особенно ее впечатлил взрыв флотского катера.
– Они бы его уже вывезли, если бы не взрыв. Кто его уничтожил? Ваши люди? – Мария посмотрела на полевого командира.
Сейчас в голове она проигрывала два варианта. Первый – адмирала не удастся спасти. По здравому рассуждению, такой расклад молодую итальянку устраивал: никто и не узнает, что она случайно укокошила перебежчика. За убитых спецслужбистов можно будет рассчитывать на благодарность Сенхариба, которого, как она знала, с адмиралом многое связывает. Не зря же в мобильнике по количеству звонков имя этого полевого командира стояло на одном из первых мест. Именно под гарантии полевого командира Хусейн и рванул к повстанцам из лагеря сторонников Асада. Второй вариант – адмирал будет спасен. Зная характер Исмаиля, она могла рассчитывать на прощение. В конце концов, если бы не ее выстрелы, адмирал уже оказался бы на том свете, его казнили бы без суда и следствия похитители.
Катя с Николаем переглянулись, когда Мария рассказала о взрыве военного катера. Это была «их тема», скорее всего экипаж катера стал жертвой очередной суперсовременной морской мины-хамелеона. Сенхариб пока вел себя спокойно, стараясь не мешать давно не практиковавшему хирургу, а Катю с Николаем он вообще не воспринимал всерьез. Они были для него всего лишь обслуживающим персоналом при хирурге.
Сабах осторожно просунул в отверстие расширителя пинцет. Послышалось скрежетание металла по металлу.
– Соскакивает, соскакивает… – комментировал он то, что происходило в глубине тела пациента.
– Если с ним что-то случится… – напомнил Сенхариб, но продолжать не стал.
Наконец Дибу удалось ухватить засевшую в теле пулю, он рывками стал извлекать ее из раны. Мария побледнела так сильно, словно пулю извлекали из нее, а не из ее любовника. Сабах победно улыбнулся и поднял пинцет, в котором сжимал окровавленную пулю, после того как полюбовался на нее, положил на мраморную столешницу и вставил в кровоточащую рану дренажный тампон.
– Будет адмиралу подарок, когда очнется, – улыбнулся Адан. – Есть у меня двоюродный брат, он все пули, которые из него достали, с собой носит, как сувениры. И пуль этих целая дюжина.
Сабах перевел дыхание, занялся другой раной. Теперь он чувствовал себя уверенней, подзабытое мастерство восстанавливалось. И тут, как назло, случилось худшее.
– Сердце остановилось, – сообщила следившая за дисплеем аппарата для измерения давления Катя Сабурова.
Сабах чертыхнулся, схватился за ручки дефибриллятора, приложил пластины к груди адмирала, дал разряд. Тело под действием электрического тока выгнулось, затем расслабилось.
– Ничего, – констатировала Катя.
– Еще разряд, – крикнул Сабах.
И вновь конвульсия, вновь без результата.
– Ты его угробил! – не выдержал после третьего разряда Сенхариб. – Я тебя пристрелю. Делай что хочешь, но адмирал должен жить.
Трясущимися руками Сабах набрал в шприц желтоватый раствор и вонзил в грудь Хусейну длинную иглу.
– Если уж это не поможет… – неосмотрительно вырвалось у хирурга, когда он вдавливал поршень.
На несколько секунд воцарилось молчание, все не отрываясь смотрели на лежащего на мраморной столешнице Хусейна.
– Ну? – с надеждой спросил Адан.
Катя молча смотрела перед собой, сердце так и не запустилось. Сенхариб выхватил пистолет, навел ствол на Сабаха.
– Делай же что-нибудь!
– Я все сделал, – прошептал хирург в погонах и поджал губы.
Пистолет подрагивал в руке Адана, если его что-то и удерживало пока от выстрела, так это надежда на то, что адмирал вернется к жизни.
– Не убивайте меня… – У Сабаха окончательно сдали нервы. – Я вам расскажу, кто эти люди. – Его бегающий взгляд указал на Катю и Николая. – Они заставили меня… Я не сам…
Адан явно не понимал, к чему клонит Сабах. Зато Катя с Николаем прекрасно поняли: тот решил их сдать в обмен на свою жизнь. Зиганиди вышел из оцепенения, он сделал решительный шаг к распростертому на мраморном столе безжизненному телу и резко ударил адмирала кулаком в область сердца.
Катя выкрикнула:
– Запустили! Работает сердце! – И это было правдой.
– Быстро, за работу, – скомандовал Сенхариб.
Сабах, опустив голову, взялся извлекать вторую пулю. За двадцать минут все было окончено. Диб избегал смотреть в глаза своим помощникам. Адмиралу сделали инъекцию снотворного, чтобы он проспал как можно дольше. Жизнь его была уже вне опасности. Мария сидела рядом с ним и держала за руку. Боевики расположились во дворе, возле машин, они не собирались в ближайшее время покидать виллу, Адан решил выделить своих людей для охраны адмирала.
– Ждите здесь, я сейчас вернусь, – сказал он и спустился к своему джипу.
Николай, Катя и Сабах стояли на террасе.
– Вы хотели предать нас, – тихо проговорила Сабурова.
– Но я же не предал, – возразил Диб. – Он грозился убить меня и чуть не убил.
– Слабое оправдание. Вы просто не успели, – вставил Зиганиди. – Если бы не договоренности, я бы поступил с вами так, как считаю нужным. Предательство карается строго.
– Предательство нельзя простить. Но я готова забыть этот инцидент, – прищурилась Катя. – Однако по схеме – услуга за услугу. Вы освобождаете нас троих от всякой работы на борту плавучего госпиталя. Предоставляете нам моторку и возможность осмотреть каюту, в которой обитают оператор с журналисткой. Много времени наша работа не займет.
– Я должен подумать. О том, кто вы такие на самом деле, заподозрят другие члены миссии. Насчет пребывания на борту журналистов у меня тоже договоренность. Я не могу рисковать своей репутацией.
– Вы рискуете репутацией из-за предательства, – напомнил Зиганиди. – Ваше командование поручило вам ответственное задание – обеспечить нам прикрытие.
Разговор пришлось прервать. Вернулся Сенхариб в сопровождении двух вооруженных автоматами боевиков, он поставил на поручни террасы небольшой кейс, приоткрыл его так, чтобы другие не видели содержимого, достал две пачки долларов. Одну протянул Сабаху:
– Здесь двадцать тысяч. Неплохой гонорар за несколько часов работы? Вы сделали то, что от вас требовалось. И я сдержал свое слово.
Сабах расплылся в нервной улыбке.
– Вы щедры.
– Адмирал – важная персона, – улыбкой ответил и полевой командир, после чего повернулся к боевым пловцам. – Вы тоже заслужили свое вознаграждение.
Катя с Зиганиди переглянулись. Принимать деньги от повстанцев за спасение предателя-адмирала им было дико, но следовало играть свою роль до конца. Настоящий санитар вряд ли бы отказался. Без лишних слов Николай взял деньги.
– Мы должны поспешить, нас ожидает больной в поселке, – напомнила Сабурова.
Конечно же, ее больше волновал ожидавший их возвращения Саблин. Не терпелось узнать о его успехах или разочаровании.
– Я понимаю, – хищно улыбнулся Сенхариб. – Свою часть обязательств я выполнил. Но у меня есть еще несколько вопросов. Господин Сабах что-то важное хотел сообщить мне о вас. – Он посмотрел на Катю и Николая. – Я жду.
Сабах молчал.
– Я жду, – повторил Адан. – Прошлые заслуги теперь не в счет. Начинаем разговор с самого начала.
Диб поднял голову.
– Я хотел сказать… Я хотел… – Он не нашел в себе силы договорить.
Сенхариб достал пистолет, направил ствол в сторону Диба. Боевики уже взяли на прицел Сабурову и Зиганиди.
– Я жду. Есть вопрос, и на него должен быть ответ.
– Я хотел сказать, что они русские, – выдавил из себя Сабах дрогнувшим голосом.
Сенхариб перевел взгляд на Катю, та его спокойно выдержала.
– Это правда?
– Да. А что? Это преступление? – спокойно пожала плечами Сабурова. – Гражданство у нас латышское, но в Латвии живет много русских. Вы просто сильно напугали нашего друга, вот он и попытался отвлечь ваше внимание. Нельзя каждый раз тыкать в людей стволом оружия.
Катя выглядела как сама обиженная невинность. Николай старался ей подыгрывать хотя бы мимикой. Но Сенхариба было трудно провести, он ощущал ситуацию на уровне инстинкта. Сильный человек чувствует другого сильного человека на расстоянии, без слов и действий. Адан уже прочувствовал, что перед ним не обычные санитары.
Он внезапно схватил Сабаха за одежду, приставил к его виску ствол пистолета и выкрикнул:
– Кто они такие?!
– Они, они…
– Считаю до трех! Три уже было. Два, один, – Сенхариб нажал на спусковой крючок, но за долю секунды перед этим отвел ствол в сторону.
Пуля ушла в небо, вспышка выстрела опалила Дибу висок. В первую секунду он еще не понимал, что остался жив, ему показалось, что пуля прошла сквозь голову, но он почему-то продолжает видеть. Вот со «слышать» было хуже, от выстрела заложило левое ухо.
– Кто они такие? Три, два… – Сенхариб явно не собирался делать паузы, чтобы произнести «один», и еще неизвестно, отведет ли ствол на этот раз.
– Они с базы в Тартусе, они русские боевые пловцы! – выпалил Сабах и с ужасом посмотрел на Зиганиди, справедливо ожидая его реакции на сказанное.
Она и последовала тут же, без всякого промедления. Название российской военно-морской базы в Сирии говорило о многом. Но Сенхариб, а тем более его боевики еще осознавали словосочетание «боевой пловец», что давало некую небольшую фору в противостоянии. Николай сделал резкий шаг вперед, сойдя с линии огня, раскинул руки и, схватившись за стволы автоматов, дернул их. Один боевик упал, поскольку у него ремень был переброшен через шею, второй выпустил оружие из рук. Катя тоже не ждала милостей от природы, она пригнулась и прыгнула, в полете выбила пистолет из пальцев Адана, перекувырнувшись, подхватила его и вместе с Николаем спрыгнула с террасы во двор. Все произошло практически мгновенно. Люди Сенхариба, расположившиеся внизу, среагировали поздно. Катя вскочила за руль машины с установленным на платформе пулеметом, Николай прострелил колеса джипа и запрыгнул в кабину к Сабуровой. Взревел двигатель. Катя чуть не врезалась в каменную ограду, но все же с одного раза развернулась в тесном пространстве, вывела машину в ворота. Зиганиди выстрелил по колесам джипа агентов Асада. Не успел понять – попал или нет. Грузовик помчался по дороге. Боевики открыли по беглецам огонь.
– Не стрелять! – закричал с террасы Сенхариб. – Брать живыми.
Он перемахнул через балюстраду, спрыгнул вниз. Уже немного обстрелянная итальянка сразу же сообразила, что на этот раз ни адмирал, ни она никого не интересуют, а потому лишь присела, спрятавшись за диваном. Раненый вздрогнул, открыл глаза и застонал.
– Ты пришел в себя, – прошептала Мария.
Но снотворное вновь заставило Хусейна прикрыть веки.
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7