21

Прогулочное судно отходило от причала под нестройный шум голосов трех десятков детей и более сдержанные разговоры взрослых. Маршрут следования корабля был не слишком далеким – обычный, туристический, на островок недалеко от Занзибар-тауна.

В последнее время Пятаков вообще старался побольше держаться на людях. Нет, он отнюдь не был любителем шумных компаний, тем более иностранных. У него в планах стояла жизнь тихая, спокойная и уединенная. Чтобы можно было отдыхать на заслуженной пенсии. Не той, которую платит государство, а той самой, которую он сам заработает. Вот тогда-то можно будет плюнуть на все и всех и зажить так, как этого хочется. Оставалось провернуть финальную часть операции. И пока что стоило находиться в самой гуще людей, быть на виду.

Следуя собственной установке, Александр Павлович устроил «аттракцион невиданной щедрости». Исполняя роль чудаковатого, доброго до невозможности европейского дяди, он даже проплатил экскурсию целому школьному классу на это судно. И дети, и взрослые, присутствующие на прогулочном плавсредстве, для него являлись наилучшим прикрытием.

А после визита в частное агентство рядом с ним теперь все время присутствовала пара чернокожих охранников, за которых он не поскупился отвалить кругленькую сумму. Вообще-то Александр Павлович был человеком экономным, если не сказать – прижимистым, но уж тут-то, на собственной жизни экономить – просто идиотизм.

Контролируя сейчас каждый свой шаг, Пятаков убеждался, что выбор агентства был правильным. Охранники – местные, к Ливии и к России не имеют отношения, что тоже немаловажно. Уж теперь-то похитить себя он не даст.

Эти типы – Киги и Данни – были классическими работниками подобного учреждения. Не шкафы с перекачанными мускулами и бычьими шеями, но, глядя на этих парней, поджарых, энергичных, с острым взглядом, было понятно – они свое дело знают. Хотя лучше всего, если бы свое умение им все же не пришлось демонстрировать на практике…

То, что за ним ведется охота, теперь уже сомнений не вызывало. А ведь как замаскировались, мерзавцы! Снова и снова прокручивая в голове тот день, Пятаков вспоминал об этой парочке в оранжевых балахонах, горланивших свою «харе Кришну». И он, битый волк, ничего не заподозрил… Кто они – неизвестно. Замминистра клялся всем, чем только можно, что нападение – не его рук дело. Чрезмерно доверять ему, конечно, Пятаков и не собирался. Но то, что нападение могли совершить и другие… Тогда – кто? Голова разламывалась от противоречивых мыслей. В любом случае, надо было завершить дело, а тогда – ищи ветра в поле.

Прогулочное судно держало путь на тот самый островок, где Пятаков и назначил встречу с ливийцами. Правее, милях в двух, тянулась цепочка маленьких островов, похожих на пирамиды, а вокруг пенилась вода над коралловыми рифами.

Все наслаждались прекрасной погодой, великолепными видами. Над головой простиралось лазурное небо, диск солнца, казалось, хотел согреть всю землю, а холодные напитки, которые разносили стюарды, окончательно расслабляли и умиротворяли большинство пассажиров. На судне царила атмосфера расслабленности, вообще характерной для здешних краев, где сама природа, казалось, создала все, чтобы человек пребывал в мире и спокойствии.

– Дети, тише! – шикнула учительница на своих подопечных, порой заглушавших даже экскурсовода.

Но те и не собирались успокаиваться. В десятилетнем возрасте отправившись в такое вот путешествие, да еще и сидеть, как истуканы – еще чего!

Впрочем, Пятакова это нисколько не удручало. Информация о здешних красотах его не интересовала. Он вел неспешную беседу с учительницей.

– Да пускай галдят, чего уж там, – добродушно заметил он, махнув рукой, – это же дети. Еще успеют побыть серьезными и правильными. Жизнь ведь такая штука – сама научит. Не правда ли?

– Согласна с вами, – сверкнула глазами женщина в цветастом платье и с каким-то небольшим тюрбаном на голове. – Но они такие непоседы у меня!

– Все мы такими были, – благодушию мистера, казалось, не было пределов.

– А вы первый раз у нас на Занзибаре? – поинтересовалась учительница.

– Да, раньше я так далеко не выбирался. Сам-то я из Латвии. Знаете такую страну?

– Еще бы! Я же учительница географии, – рассмеялась собеседница. – А вот они пока что вряд ли…

Время пролетело быстро, и спустя час прогулочное судно уже стояло у причала. Ведомая экскурсоводом разномастная толпа выгрузилась на твердую землю и отправилась обозревать здешние красоты – благо достопримечательностей здесь хватало. Стайка порядком соскучившихся детей выпорхнула с судна со скоростью пули. Им давно уже хотелось побегать и повеселиться.

– Спасибо вам за подарок для нашей детворы, – еще раз поблагодарила Пятакова учительница. – Пусть ваше пребывание у нас будет таким же приятным и интересным, как для нас – сегодняшний день.

– Не стоит благодарностей, – отмахнулся Пятаков.

– Нет-нет-нет, – улыбнулась педагог и подала знак детям.

– Спа-си-бо! – хором прокричали детишки и с визгом побежали догонять экскурсовода, обещавшего показать немало интересного. Наставнице только и оставалось, что догонять их.

Туристы повзрослее тоже двинулись за гидом. Среди всей компании лишь один Пятаков подался в противоположном направлении. Путь его лежал в направлении кафе, где сегодня и должно было решиться буквально все.

Прибрежные двух– и трехэтажные дома тянулись здесь вдоль берега, покидая неширокую полосу вдоль моря. Рыбацкое кафе выглядело довольно симпатично, располагаясь на террасе и первом этаже одного из таких домиков, выкрашенных в светлые тона. Кафе выглядело совершенно пустым – да так оно и было. На целый день оно было выкуплено ливийцами, чтобы очередные неожиданности не помешали продуктивной беседе двух высоких договаривающихся сторон.

Неспешно приближаясь, Пятаков опытным глазом рассматривал все вокруг – на этот раз он будет куда более осторожным. Он видел, что его уже ждали.

– Рад вас видеть, господин Пятаков, – радушно произнес, вставая из-за столика, Джамаль.

Делец пожал протянутую ему холеную руку. Его приветствовал уже знакомый ему ливиец, с которым он соединял денежную купюру.

– Наконец-то мы с вами встречаемся, так сказать, вживую, – лукаво улыбаясь, добавил замминистра.

– Да уж, после того, что произошло, такая встреча могла и не состояться, – парировал Пятаков.

– Теперь мы учли все, – заверил его Джамаль, – сами видите.

Он кивнул на хорошо тренированных подчиненных с «Киренаики», располагавшихся в самом кафе и вокруг.

– Впрочем, и вы, как я вижу, к собственной безопасности относитесь теперь куда более трепетно.

– А что мне остается? – пожал плечами Пятаков.

Его чернокожие телохранители прогуливались неподалеку, цепко оглядывая окрестности. Пока, правда, все выглядело совсем мирным. У причала покачивался прогулочный корабль, туристы уже давно скрылись из виду, солнце стояло в зените. В такую погоду хочется сидеть за такими вот столиками, в тени, попивая прохладный напиток и ни о чем не думая. Только вот у компании, собравшейся здесь, все было как раз наоборот.

– Выпьете кофе, господин Пятаков? – предложил араб. – Мы тут, в ожидании вас, именно этим и занимаемся.

Правда, судя по внешнему виду этой сладкой парочки, круг их интересов был гораздо шире. Пятаков, глядя на лица арабов, подумал о том, что он дорого дал бы, чтобы узнать, о чем они только что вели разговор.

– Нет, благодарю вас, – гость был настроен решительно, и времени терять ему не хотелось.

Он присел за столик.

– Как с нашими бумагами? – прозвучал вопрос от ливийца.

– С ними все в порядке, но я бы хотел получить оплату вперед. – Пятакову уже давно наскучили эти долгие восточные разговоры, которые за цветистыми выражениями так часто скрывают смертельную угрозу.

– Неужели вы нам не верите? – укоризненно покачал головой замминистра.

– Наилучшая степень доверия – быстрое решение нашей сделки.

– Вот, смотрите. Я вам кое-что хочу показать. – Джамаль взял со стола конверт, извлекая из него несколько фотографий.

Пятаков недоуменно воззрился на него. Что бы это все означало?

– Да вы не смущайтесь, это не компромат, – ухмыльнулся ливиец.

Пятаков взял фото, глядя на них и несколько успокаиваясь. Ведь кто их знает, какими фото могут оперировать эти отморозки… На фотографиях красовались бриллианты. Вот здесь они разложены на столе, создавая этакий сверкающий ковер, а здесь крупное фото одного из сверкающих камней.

– Вот этими чудесными камешками мы и собираемся с вами расплатиться, как и договаривались. Вся эта красота сразу же станет вашей. Представьте себе, как удобно: и места не занимает много, и в цене растет, а?

– Вот, смотрите, по снимкам видно, что фото сделаны на нашей яхте, а вот и дата на них – вчерашняя, – добавил помощник зама.

– Что же, тогда и я продемонстрирую, что находится на одном из судов, находящихся здесь, в порту. Но сам корабль, по понятным причинам, пока не покажу. – С этими словами Пятаков раскрыл небольшую сумку, до этого покоившуюся у него на коленях, и извлек из нее ноутбук. – Минуточку…

Проделав несложные манипуляции, он зашел на какой-то сайт, защищенный паролем, затем повернул ноутбук так, чтобы экран видели его собеседники. Там появилось несколько окошечек с видео.

– Вас прежде всего интересовали отравляющие вещества? Не так ли?

В это самое время на лавочке неподалеку от кафе вполоборота сидел человек в наушниках. Глядя на ритмичные покачивания головы и беззвучно шевелящиеся губы, складывалось впечатление, что тот наслаждается, слушая музыку. И ничего в этом странного бы не было, если бы не одно обстоятельство. Этим самым «любителем музыки» был не кто иной, как контр-адмирал Нагибин собственной персоной. Федор Ильич создавал вид довольного жизнью и конкретно этим днем человека, не отягощенного проблемами и лишними мыслями. И, надо сказать, делал это «на уровне», поскольку взгляды охранников Пятакова и их ливийских коллег на нем не задерживались. Одет был Нагибин в легкомысленную маечку с цветными узорами, белые просторные штаны, а через плечо висела небольшая сумочка типично курортного вида. Глазами по переговорщикам он не шарил, головой излишне не крутил, и внимания ему тоже не уделялось.

К несчастью для Пятакова и его ливийских подельников, живо обсуждавших сделку, они и представить себе не могли, кто этот человек, и что не баклуши он бьет в данный момент. Благодаря прекрасной аппаратуре Федор Ильич прослушивал разговор и прекрасно слышал все, что ему было нужно.

Чуть в стороне волны накатывали на берег, лизали песок и с легким шипением отползали назад, чтобы вернуться спустя несколько мгновений.