38

Как любят говорить в таких случаях русские, «а как хорошо все начиналось». Али Хашим угрюмо вглядывался в темную воду, но не видел ничего, кроме бликов от отраженного света фонарей в волнах. Моторки иранцев кружили возле кормы «Атланты», пытаясь обнаружить либо кофр, либо Эндрю Миллера.

Как ни странно, но, несмотря на весьма жаркую перестрелку, на корму лайнера не бежали вооруженные охранники. Во всяком случае, пока. Ночь все-таки. Потом, глядишь, и сбегутся на шум. Даже не на шум, а так, на эхо от него. Пока же поискам иранцев никто не пытался мешать. Но кто же тогда хотел перехватить бывшего русского полковника?

Ответа на этот вопрос у Хашима не было. По моторкам действительно больше никто не стрелял, корма лайнера опустела – это хорошо было видно даже при тусклом свете уцелевших на палубе ламп. Кроме трупов в американской форме, на ней ничего и никого не было. Это даже хорошо. Американским властям придется поломать голову над тем, кому они принадлежат – никто из его парней прежде не участвовал в операциях за пределами Ирана, опознать их никто не сможет. Ни у какого Интерпола нет их отпечатков.

Похоже, Хашиму следовало больше беспокоиться из-за погоды. Последняя метеосводка, упоминавшая о прохождении тайфуна через район крушения американского лайнера, явно начинала сбываться. Волнение заметно усилилось, да и скорость ветра выросла в разы. Если так пойдет и дальше, максимум через час придется куда-нибудь высаживаться, чтобы переждать тайфун. А о Миллере просто придется забыть. Причем не только иранской спецгруппе.

Тем не менее поиски продолжались. Три лодки медленно кружили возле борта «Атланты», старательно прочесывая квадрат, в котором мог находиться кофр с Миллером. Вряд ли его унесло далеко. Если его нет на поверхности, то, скорее всего, он затонул почти сразу. Это ведь всего лишь ящик, а не спасательная капсула. И его все равно надо найти – чтобы хотя бы убедиться, что этот русский никому не достался.

Но пока его люди находили лишь трупы. Гидрантом смыло за борт троих подводников, но в лодку живым забрался только один. Только что Хашиму доложили, что двух других нашли. Один, похоже, просто захлебнулся. А вот у второго явно свернута шея. Значит, Хашиму не показалось, что с «Атланты» в воду прыгнул еще кто-то. Но кто?

В этот момент о борт лодки что-то стукнулось. Командир погибшей субмарины взял у матроса фонарь и посветил туда. А, эта беловолосая красотка… Она неплохо поработала – Миллер был у них практически в кармане. Жаль, но свои деньги она уже не потратит. А вот ее так называемый братец оказался настоящим фокусником – по меньшей мере, трое бойцов Хашима видели, как маэстро упал за борт, обливаясь кровью, но его тело до сих пор никто не обнаружил.

Лучи фонарей сходились и расходились, но ни ящика, ни самого Миллера, ни тех, кто помешал Хашиму и его людям выполнить задание, они не высвечивали. Только трупы. И еще неверный свет фонарей выхватывал из темноты идущие из глубины пузырьки воздуха. Каждый раз на новом месте. Люди Хашима склонялись над водой, вглядывались в нее – особенно там, где видели пузырьки. Все без толку. Ничего.

Из-за спешки иранцы распределились неравномерно: например, в лодке командира их было трое – сам Хашим, моторист и еще один матрос-автоматчик. В другой лодке сначала тоже было трое, но они подобрали уцелевшего матроса из числа тех, кого смыло гидрантом. В третьей же было только два человека – Хашим рассчитывал, что она заберет агентов с лайнера и пленного. Но их места остались вакантными.

Хашим не мог знать, что вопрос распределения его бойцов по лодкам волнует не только его. Моторка, в которой было только два моряка, тоже прошла мимо качающегося на волнах трупа Амалии.

По поводу Амалии командир не расстраивался. Красивая была, да. Очень… соблазнительная. Но… всего лишь женщина, да еще и не мусульманка. Наемница. Не жалко. Как и ее напарника. Все же, если его убили, где тело?

На связь вышла самая загруженная моторка – бойцы нашли еще одного покойника. Это был Аргьери. «Ага, – подумал Хашим со странным облегчением. – Этот фокус ему не удался».

Моторка с двумя иранцами прошла совсем рядом с бортом лайнера – Хашим приказал посмотреть: вдруг еще кто-то свалился в воду? Рулевой следил, чтобы волны не бросили лодку на лайнер, второй матрос водил перед ней фонарем, вглядываясь в темную глубину. Недавно он слышал где-то рядом всплеск. Что бы это могло быть? Ах, шайтан, две другие лодки отошли очень уж далеко.

Снова всплеск. Совсем рядом. Матрос приподнялся, пытаясь повернуться на звук и собираясь сказать рулевому, чтобы повернул поближе к остальным, а то больно уж волны расходились…

Из воды торпедой взметнулась Сабурова. Она вцепилась в не успевшего отшатнуться иранца, одним рывком сбросила его в воду, одновременно взлетая на его место. Оброненный им фонарь в следующую секунду посветил в глаза рулевому, а потом удар ногой в голову вышиб из него сознание, в которое он вернулся уже в воде.

Катя, оказавшись у руля, мгновенно увеличила обороты двигателя – что-то кофра не видно и ребят тоже. Надо дать им возможность вытащить Миллера-Милевского. А для этого нужно увести иранцев в сторону. Черт, а погода-то нешуточно испортилась. Она вывела моторку поближе к иранцам – чтобы те поняли, что лодка захвачена, – и в вираже ушла за корму «Атланты».

Иранцы поняли. Хашим, увидев, что у руля женщина, пришел в ярость. Шайтан с ним, с этим Миллером! Если сдох, то так ему, собаке, и надо! Чтобы какая-то белая баба угнала лодку у правоверных мусульман?! Догнать! Взять живой!

Моторки понеслись за захваченной лодкой, набирая скорость. Оказавшихся в воде матросов не стали подбирать – некогда. Да и сами виноваты. Так что пусть подождут.

На вираже, огибая корму лайнера, преследователи немного отстали, но потом начали наверстывать упущенное. Большая загрузка, как ни странно, оказалась им на руку – более легкая моторка Кати едва удерживалась на волне. И время от времени ее винт молотил воздух, мотор взвывал, а скорость падала. Иранцы выровнялись и начали расходиться в стороны – Хашим решил взять угнанную лодку в «клещи»… Но тут идущая впереди лодка проскочила носовой срез лайнера и снова заложила вираж, замыкая круг. Более тяжелым лодкам преследователей удержаться на повороте было труднее, они снова отстали.

А там, где из-под воды шли пузырьки, на глубине почти десяти метров, Саблин и Зиганиди с трудом удерживали кофр на краю подводного обрыва, на самом краю рифа, едва не погубившего «Атланту». Они поочередно всплывали за глотком воздуха. В потайном отделении ящика, где заперт Миллер, воздух еще имелся, но он все меньше и меньше был пригоден для дыхания. И боевые пловцы спешат, но крышка потайного отделения не поддавалась. Ключ фокусник унес с собой в пучину.

А наверху уже вступила в свои права стихия. Обещанный тайфун хоть и дотянулся до «Атланты» лишь самым краем, но волны вокруг лайнера уже мало уступали штормовым. Более того, они стали захлестывать просевшую корму судна. Вот один смуглый мертвец в американской форме скатился за борт, вот второго подхватила откатывающаяся вода… И даже тело туриста, ставшего случайной жертвой противоборства спецслужб, исчезло в пучине… Ураганный ветер унес так и не понадобившийся спецназовцам спасательный плотик. Начинался дождь, быстро превращающийся в настоящий ливень…

И вдруг Боцману удалось выковырять чертов замок. Крышка отлетела, огромный воздушный пузырь вырвался наружу. Саблин и Зиганиди, у которых у самих от недостатка воздуха темнело в глазах и горело в легких, подхватили полузадохнувшегося Миллера и устремились с ним наверх, едва успев уклониться от проносящихся над головами винтов.

Это иранцы ушли на второй круг погони вокруг «Атланты». За стеной дождя и в азарте гонки они еще не сообразили, что потеряли Сабурову.

А Катя вернулась к тому месту, где последний раз видела в воде кофр с Миллером. Вовремя. Над водой показались головы спецназовцев и бывшего полковника.

Волны, ветер и все усиливающийся дождь очень мешали, но все же спецназовцы успели втащить Милевского в лодку и забраться в нее сами. Успели сделать это до того, как иранцы поняли, что их опять обошли. Успели до того, как те разделились и стали возвращаться обратно, обходя застрявший на рифе лайнер одновременно с носа и кормы.

И когда лодки с иранцами снова появились в поле зрения, обозначая себя включенными фонарями – они еще надеялись что-то разглядеть с их помощью в этой свистопляске, – моторка с русскими уже неслась в сторону океана. Но скорость ее была пока невелика. Пользуясь моментом, иранцы сократили расстояние. Но они не стреляли – разъяренный Хашим запретил даровать чужакам легкую смерть от пули.

Собственное оружие спецназовцев либо осталось на палубе «Атланты», либо покоилось на дне. Однако один из иранцев оставил в лодке свою винтовку «М16» и жилет с винтовочными магазинами – увы, пустыми. Зато на жилете остались две осколочные гранаты. Похоже, жилет мешал подводнику свешиваться за борт, когда они искали в воде Миллера. Эндрю, к слову, все еще пребывал в бессознательном состоянии.

Наконец нервы у иранцев сдали – расстояние между лодками сокращалось слишком медленно. Катя, по-прежнему сидевшая у руля, продолжала гнать «свою» моторку прочь от «Атланты». Преследователи начали постреливать. Когда над ухом свистнула шальная пуля, а потом еще одна, Зиганиди выругался, а затем подхватил трофейную винтовку и начал садить в ответ короткими очередями. Магазин опустел очень быстро – оказалось, что в нем уже не хватало почти половины патронов. Но в головной лодке «конкурентов» кто-то все-таки улетел за борт. Однако иранцы по-прежнему не отставали и даже сократили разрыв – сейчас их от спецназовцев отделяло не больше полусотни метров. Сплюнув, Зиганиди швырнул в их сторону бесполезную уже винтовку.

Боцман задумчиво – насколько это было возможно в такой ситуации – посмотрел на прыгающие на волнах моторки. Что-то прикинул. Потом снял с жилета гранату, выдернул кольцо и швырнул ее вверх. Во всяком случае, сидевшей у руля Кате показалось, что граната ушла вверх почти вертикально и почти сразу же растаяла в мутном небе.

Секунда, вторая… третья… Огненный шар расцвел над головной лодкой «загонщиков». Корма ее вздыбилась, показав затянутому тучами небосводу бешено вращающийся винт… и скрылась в накатившей волне.

Рулевой второй моторки, видимо, попытался отвернуть, но маневр оказался слишком резким и несвоевременным – волна ударила в борт. И тяжелая лодка мгновенно перевернулась, словно картонная коробочка. Едва различимые силуэты взлетели над гребнем волны и тут же исчезли за ним.

Все. Погоня закончилась. Но радоваться было рано – шторм и дождь усиливались, а затем вдруг стал чихать и задыхаться мотор. Почихав около минуты, движок затих.

Катя бросила взгляд на топливный индикатор, стрелка которого застыла на нуле, и прокричала Саблину:

– Бензин кончился.

Вот черт… Нет, еще есть весла, но в шторм они бесполезны. Лодка застыла на середине волны, словно не зная, что выбрать – сразу перевернуться или сначала соскользнуть, чтобы нырнуть под водяную стену.

– Держитесь!

Лодка все-таки скользнула под волну. И на спецназовцев обрушилась тяжелая темная масса воды, намереваясь вдавить их поглубже в пучину. Но запас плавучести моторки все же выбросил их обратно на поверхность – навстречу следующей волне… И вдруг Саблин понял, что их в лодке только трое – Зиганиди в ней не было. Он завертел головой и увидел Николая в нескольких метрах от моторки. Тот старательно греб к лодке, но пока получалось не очень – его сносило в сторону. Саблин бросил взгляд на Милевского – тот все еще был связан, причем… цельным куском веревки. Боцман принялся его развязывать, размокшая веревка поддавалась плохо. Катя бросилась помогать. А на лодку шла еще одна волна…

– Скорее! – И вот веревка уже полетела к Николаю. Со второй попытки ему удалось ее поймать, и тут удар волны едва не выбросил из лодки остальных. Катя даже вывалилась за борт, но тут уже подобравшийся ближе Зиганиди не дал ей отстать от их единственного плавсредства. Он помог ей забраться обратно, и уже Катя с Саблиным втащили его в лодку. Уфф!

– Что за хрень?! – Спецназовцы дружно обернулись на хриплый голос – похоже, Эндрю Миллер, он же Андрей Милевский, пришел в себя после океанского «душа Шарко».

Ему никто не ответил – и он снова отключился, успев прийти к выводу, что лежит в лодке и рядом люди, которым можно доверять. Значит, его опять спасли. Смесь виски и какого-то наркотика все еще сохраняла неслабый остаточный эффект. Но теперь он не видел кошмаров.

Порыв ветра разорвал пелену дождя. Но за ней была только темная муть ночного неба, время от времени разрываемая сполохами молний. Нигде ни огонька. Да и сполохи не высвечивали ничего. Ни островов, ни кораблей. Вокруг был только штормовой океан.