Книга: Живой позавидует мертвому
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10

Глава 9

Хорошо, когда занимаешься любимой работой. Но она может превратиться в мучение, если ты вынужден выполнять её из-под палки, под прицелом автомата. Да ещё и для осуществления незаконных целей тех, кто на тебя автомат наставил! Именно такое мучение испытывал Кобзев. Работая в лаборатории террористов, он чувствовал себя не в своей тарелке. Под лабораторию было отведено тесное полуподвальное помещение при бывшем КДП.
Студент-недоучка Шакур, приставленный к русскому эпидемиологу, постоянно совал свой нос во всё, что тот делал. Охранник тоже не сводил глаз, следя за каждым движением заложника. Однако, несмотря на тотальный контроль, Егор старался осуществлять их с Волошиным план. Претворять его было крайне не просто. Шакур постоянно переспрашивал и сверялся со справочниками и данными из сети. Делал он это не из праздного любопытства или желания приобрести дополнительный опыт. А для того, чтобы русский не напортачил и не загубил дело. Данный момент особо и не скрывался. При всех договоренностях с Анваром русскому эпидемиологу не доверяли.
Кобзев под двойным пристальным контролем действовал осмотрительно. Уже во время первых опытов он смог убедиться, что в руках террористов оказались вполне действенные бактерии – холерные вибрионы. Их использование в террористических целях могло принести немало вреда. Зная об особенностях распространения холеры, врач сделал вывод о цели террористов. Но не о конкретной местности или насёленном пункте, а о благотворной для заражения среде. Такой средой для вибрионов холеры были водоёмы.
Вода – источник жизни. Но при попадании туда действенных вибрионов холеры она превращается в источник страшнейшей заразы. Была бы зараза, а пути для ее передачи всегда найдутся! Питьё, заглатывание воды во время купания, умывание, мытьё посуды – всё это может привести к заражению холерой. Эта зараза может одолеть человека и при употреблении пищи, инфицированной при кулинарной обработке. Отведаешь зараженной вяленой рыбки или креветок – и готовься к последствиям. Также возможна передача инфекции через загрязнённые руки или вездесущих спутников жизнедеятельности человека – мух.
Егор прекрасно знал, чем для человека чревато попадание холерных вибрионов в организм. Оказавшись в кишечнике, вибрионы начинают вырабатывать холерный токсин. А тот в свою очередь вызывает у человека диарею, рвоту и сильнейшую степень обезвоживания. Следствием этого может стать серьёзное нарушение кровоснабжения и последующая смерть.
Пытаясь оценить масштабность злодеяния, задуманного террористами, Кобзев едва не хватался за голову. Слишком уж большая доза холерных вибрионов оказалась в их руках. Он мог их умертвить рядом последовательных действий. Но постоянная «присоска» в виде недоучки Шакура не давала ни единого шанса пойти на прямой саботаж. Действия русского были бы разоблачены. А последствия разоблачения наверняка оказались бы весьма драматичными.
Не находя других способов тайно навредить террористам, Егор стал банальным образом тянуть время. Где следовало спешить, он был медлителен. Много времени уделял анализу результатов изначально бесполезных замеров и установлению других совершенно ненужных показателей. Он то и дело жаловался на весьма посредственное оснащение лаборатории. Требовал для «нормального продолжения работы» то мудреные технические средства, то реактивы и сыворотки, то еще черт знает что.
Анвар злился из-за возникающих с подачи Кобзева проблем. Однако террористу ничего не оставалось делать, как заниматься их решением. Главарь сжимал зубы, сдерживал в себе злость и тратил драгоценное время на поиски и доставку на остров очередной «нужной вещи». И хоть тень подозрения закрадывалась в его мысли, он был склонен доверять приставленному к эпидемиологу недоучке. А тот каждый раз подтверждал необходимость всего, о чем просил у Анвара русский. Иногда Егор был уверен, что недавний студент-вирусолог после очередного заглядывания в шпаргалки скажет, что это прибор или этот реагент бесполезны для работы с вибрионами. Но тот всякий раз, одобряя, кивал и говорил: «Без этого нам точно не обойтись. Я проверял». На главаря эти слова имели едва ли не магическое воздействие. Егор старался быть реалистом и никогда не запрашивал того, чего нельзя было достать в том же Египте.
После того, как лабораторию дооснастили, новых вариантов тянуть время оставалось не так много. Анвар ожидал едва ли не молниеносного получения результатов. Но их все не было и не было. Это выводило его из себя. Он регулярно наведывался в лабораторию с одним единственным вопросом в лоб: «Когда, наконец, всё будет готово?» Эпидемиолог выбрал новую тактику. Теперь он отвечал очень расплывчато, без какой-либо конкретики. Объяснял, что из-за особенных свойств данной группы вибрионов сделать хотя бы приблизительный прогноз о сроках получения результатов невозможно.
Когда Анвар в очередной раз на свой вопрос услышал отговорки, прикрытые рядом терминов из микробиологии и эпидемиологии, он просто взбесился.
– Послушай меня! Мы за что тебе деньги давать собираемся? – орал он, подскочив вплотную к врачу. – За то, чтобы выслушивать от тебя все эти шайтанские научные слова и не иметь никакого результата?
Из его рта брызгами летели слюни. Кобзева ничуть не удивило бы, если бы оттуда пошла пена – настолько зол был главарь террористов.
– На это есть ряд совершенно объективных причин, – несмотря на дикий ор бандита, попытался возразить врач. – Они нисколько не зависят от чьего-либо желания. Ни от моего, ни даже от вашего.
– Засунь свои объективные причины в шакалью нору! – Анвар не желал даже слушать возражений. – Ты знаешь, чего мне всё это стоит?! Ты хоть представляешь, какие деньги были брошены, чтобы обеспечить лабораторию всем тем, что ты запросил?! Да за те деньги, что ушли на эту лабораторию, можно было устроить несколько переворотов или развязать гражданскую войну. А тут всё стопорится на молодом русском враче, который не в состоянии разобраться, дохлые в контейнерах козявки или живые.
Кобзеву непросто было сохранять внешнее спокойствие. Ведь, по сути, главарь террористов объявил его саботажником. Тем не менее русский собрал волю в кулак и хладнокровно произнёс то, что наверняка не ожидал услышать после своей тирады Анвар:
– В контейнере не козявки, а бактерии. С козявками я разобрался бы гораздо быстрее.
Террорист вдруг успокоился. То ли ярость так быстро прошла, то ли она была всего лишь уловкой, разбившейся о внешнее хладнокровие Егора.
Главарь отступился от заложника и сказал:
– Запомни, у тебя на всё про всё остаётся пять дней. Раньше можно, позже ни-ни. Раз ты специалист, то покажи, на что ты действительно способен.
Сердце у Егора сжалось. Пять дней. С одной стороны, это был хороший запас времени. Но с другой – оставалось неопределённым, сможет ли он усыпить бдительность бандитов и обезвредить вибрионы.
– Но если я не успею? Что тогда? – на всякий случай спросил Кобзев, догадываясь, что ничего хорошего просрочка не сулит.
– А ты не спрашивай. Ты просто сделай так, чтобы тебе этого времени хватило! – хлёстким приказным тоном ответил Анвар и злобно усмехнулся.
– И всё же? Мы ведь с микробиологией имеем дело, а не с солением и сушкой рыбы, – не торопился сдаваться Егор.
– Если через пять дней не будет никакого результата, то ты, конечно, и дальше будешь продолжать свою работу. Вот только условия работы несколько изменятся, – главарь продолжал ухмыляться.
– Вы имеете в виду деньги? – предположил эпидемиолог.
– Я имею в виду твоего коллегу Алексея Волошина. Не будешь успевать с заданием – придется смотреть на его страдания, – заявил террорист. – Возьмём и станем пытать его прямо у тебя на глазах. Ты готов к такому повороту событий? Ты вообще что-нибудь слышал о том, какие у нас на Востоке изощренные пытки?
Это, безусловно, был настоящий удар под дых. Недаром после услышанного у Кобзева на несколько секунд перехватило дыхание. Ему почему-то сразу вспомнились азиатские пытки водой, о которых он читал в книге известного учёного-востоковеда. Истязатели заливали в больших количествах воду внутрь человека. От четырёх до пятнадцати литров жидкости человека распирало, словно надутый воздушный шар. После этого угол наклона тела жертвы меняли. Например, укладывали на спину в горизонтальное положение. Вес наполненного желудка сдавливал лёгкие и сердце. Жертва мучилась от нехватки воздуха, тяжести в груди, боли от того, что желудок растянут. Для усиления страданий палачи могли давить на раздутый живот жертвы, используя доску...
Егор даже на мгновение не мог себе представить, что нечто подобное может быть применено в отношении Волошина.
– Слышал кое-что, – Кобзев еле заставил себя ответить ухмыляющемуся бандиту.
Тот быстро смекнул, что русский не может отвечать со своим прежним спокойствием. Болевая точка была найдена, и верховод террористов почти сиял от радости. Чтобы еще больше подлить масла в огонь, он решил привести свой излюбленный пример восточной пытки.
– Не управишься в срок, получишь бесплатный билет на одну из самых страшных пыток, – с азартом заговорил Анвар. – Сначала мы отрубим твоему другу руки по локоть. Затем – ноги по колено. Потом отрежем язык. После выколем...
– Не продолжайте, – остановил Кобзев, не желая дальше слушать описание безжалостного истязания. – Я всё понял. Постараюсь уложиться во время.
– Вот так-то будет лучше, – удовлетворенно молвил Анвар. – А то всё микробиология да микробиология. Прежде всего, нужно о человеке думать.
От последней фразы русского передёрнуло. Цинизму главаря не было предела. Он снова громогласно захохотал, видя растерянный взгляд эпидемиолога. Его хохот стал сигналом того, что обратный отсчёт времени до применения пытки пошёл.
Егор нервно обдумывал ситуацию. Ему не хотелось верить, что всё будет именно так, как обещал террорист в арафатке и темных каплевидных очках. Он пытался найти хоть какую-нибудь зацепку для того, чтобы остановить этот адский обратный отсчет. Однако ничего толкового в голову не приходило. Да и недоучка Шакур после ухода из лаборатории хозяина не позволял просто стоять и ничего не делать. Он всё время подстёгивал русского глупыми замечаниями и шуточками.
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10