Глава 6

Виталий, подсветив фонарем, глянул на хронометр. Воздуха в баллонах оставалось еще минут на пятнадцать. В черной глубине трюма притаились смертоносные снаряды с отравляющим веществом. Поднять запертый люк не представлялось возможным. Единственным природным источником света в недрах затонувшего судна являлся иллюминатор, расположенный под самым палубным настилом. Каплей показал на него рукой. Мол, корпус судна при помощи шуруповерта не преодолеешь, а с иллюминатором вполне можно повозиться. Пловцы поднялись. Николай ощупал рамку иллюминатора. Измерил ее растопыренными пальцами. Затем точно таким же методом смерил спину Саблину. Получалось, что, сняв акваланг, при желании и максимуме усилий пройти сквозь наглухо задраенный иллюминатор будет можно. Оставалась лишь одна проблема — раскрутить круглую рамку и вынуть толстое стекло.

Сменив сверло на наконечник отвертки, Зиганиди включил двигатель. Шуруповерт несколько раз беспомощно дернулся, но так и не сумел сорвать с места латунный винт, закрученный на свежий слой краски лет двадцать тому назад, а то и больше. Виталий замахал руками, показывая, что повторять попытку и попусту сажать аккумуляторы не стоит, указал на сверло. Зиганиди понял, спорить не стал. Вставил в патрон сверло.

Загудел двигатель. Латунные винты сверлились легче, чем сталь. Но теперь и ставка была выше. Сломайся сверло, и на этом конец. Сверло провалилось в пустоту. Николай вытащил его с выключенным двигателем. Виталий показал ему знаками, чтобы действовал осторожнее. Зиганиди знаками же показал, чтобы тот «не говорил под руку». Один за одним высверливались винты, после каждого Саблин пытался слегка расшатать рамку, проверял, не поддалась ли. Но держалась она крепко, неизвестный монтажник постарался на славу, затягивая крепеж. Ведь он не знал, для чего впоследствии попытаются использовать иллюминатор. Его задачей было обеспечить герметичность. Вот он и обеспечил по мере сил и возможностей.

Аккумуляторы приметно подсели. Сверло вращалось, входя в металл, натужно, грозя в любой момент остановиться, заклинив на стружке. Вот и приходилось действовать Николаю рывками. Он то коротко налегал на ручку, затем резко ослаблял давление, давал инструменту возможность разогнаться и вновь врезаться в металл. Еще один винт был пройден, а оставалось два.

Саблин дал знак, чтобы Зиганиди не спешил, передохнул, дал возможность аккумулятору восстановиться. Самым плохим сюрпризом для невольных пленников трюма могло стать то, что рамка наглухо приклеилась, что ее ставили на свежую краску, да еще вгоняли молотком в прорезанное в борту отверстие.

И вновь завертелось сверло. Аккумуляторы работали на последнем издыхании. Но стружка все же шла из отверстия. Сверло прошло насквозь и тут же остановилось. Саблин взглянул на Николая, спрашивая взглядом: «Это заряд кончился, или ты выключил инструмент?» Зиганиди аккуратно, боясь поломать сверло, вытащил его и демонстративно нажал клавишу на ручке. Патрон совершил несколько оборотов и замер, хоть индикаторная лампочка и показывала, что минимальный заряд еще остался.

Саблин покачал головой, взял фонарь и ушел вниз. Он шарил среди смертоносных снарядов, пока ему не удалось отыскать обрезок стальной трубы. Каплей всплыл к настилу и стал ковырять край рамки, пытаясь подцепить его трубой, как рычагом. Благо труба была срезана не перпендикулярно оси, а под углом. Рамка слегка поддалась, отогнулась, но последний винт был затянут крепко — на совесть, и не желал сдавать позиции. Максимум, что удалось, это немного отогнуть рамку иллюминатора.

Саблин глянул на хронометр. Воздух в баллонах мог кончиться через пару минут, а то и раньше. Каплей вспомнил «дедовский» способ оживления батарей, их следовало немного помять — так активизировался химический процесс получения электричества. Но вскрывать герметический шуруповерт под водой было категорически нельзя. Соленая морская вода — отличный проводник тока, она мгновенно перемкнет цепь. Зиганиди и Виталий смотрели друг на друга. Наконец Саблин указал рукой на вырвавшуюся из акваланга струйку воздушных пузырьков. Они с шипением поднялись к настилу и побежали по нему в дальний угол трюмного помещения. Николай сразу же понял ход мыслей командира. Выдыхаемый аквалангистами воздух мог собраться в углу, образовав воздушный мешок. Оставалось надеяться, что там нет отверстия, через которое воздух вытек бы из затонувшего судна.

Виталий махнул рукой, и боевые пловцы двинулись вслед за пузырьками. Им повезло. В углу имелась воздушная прослойка сантиметров в сорок толщиной. Все же судно стояло с легким креном, почти незаметным невооруженному глазу. Саблин тут же выплюнул загубник — здесь можно было дышать. Хоть воздух и был «отработанным», но кислород в нем еще оставался.

— Думаешь, аккумуляторы можно будет слегка «помять»? — спросил Зиганиди.

— Надеюсь. Воздуха у нас в баллонах, считай, ноль, — Саблин бросил короткий взгляд на манометр.

Виталий уперся ногой в выступающий шпангоут, спиной в переборку. Теперь руки были свободны. Зиганиди светил фонарем. Каплей поднял из воды шуруповерт, выждал, пока с него стечет вода, подковырнул крышку аккумуляторного отсека. Черная пластиковая коробка, от которой теперь зависела жизнь двух пловцов, выскользнула на ладонь.

— Ты поосторожней ее мни, — предостерег Зиганиди. — Пластик может треснуть.

— Постараюсь, — пообещал Саблин.

Он приложил коробку к борту и несколько раз несильно нажал на нее ладонью. Черный пластик прогибался, внутри что-то потрескивало.

— Слышишь? — спросил Виталий.

— Слышу, — отозвался Николай. — Кажется, получается. Может, хватит?

— Еще пару раз надавлю. Уже с другой стороны.

— Смотри, не перестарайся.

Саблин действовал аккуратно. Надавливал нежно, прислушиваясь к любому звуку, которым отзывалась батарея, боясь услышать треск пластмассового корпуса.

— Готово, — произнес он, вставляя аккумулятор в ручку и защелкивая крышку.

Мужчины затаили дыхание. Виталий вдавил клавишу. Патрон даже не дернулся, так, словно питание и не вставили.

— … — вырвалось у Саблина короткое эмоциональное матерное слово.

— Может, контакты не совпали? — предположил лучшее Зиганиди.

— Твои бы слова да богу в уши, — ответил Саблин.

Он потряс шуруповерт. Вновь вдавил клавишу. И на этот раз инструмент не отреагировал.

— … — теперь уже выругался Николай.

Саблин вздохнул, отщелкнул крышку и сделал так, как делал в детстве, проверяя батарейку на работоспособность. Приложил язык к клеммам.

— Ну, что? — нетерпеливо спросил Николай.

— Глухо. Даже не щиплет. Похоже, мы переломили где-то внутри пайку. Ток до контактов вообще не доходит.

— Не мы, а ты переломил, — ради справедливости напомнил Зиганиди. — Но это дела не меняет. И что теперь делать?

Виталий осматривался, словно поблизости могло оказаться что-нибудь подходящее для спасения. Наконец его взгляд замер на включенном фонаре.

— Он же тоже от электричества работает, — тихо произнес каплей.

— От электричества, — эхом отозвался Зиганиди. — Только там, кажется, аккумулятор другой марки.

— Лишь бы большим не оказался, — напряженно произнес Саблин.

Зиганиди открыл крышку фонаря. В отсеке чернел аккумулятор. Он явно был меньше того, который стоял в шуруповерте.

— Вынимай, — предложил Саблин.

— Ага, вынимай! — сказал Николай. — Тогда полная темнота наступит. Ты в ней что-нибудь сделаешь?

— Сейчас, я запасливый, — Саблин, продолжая сжимать одной рукой шуруповерт, вторую опустил в воду, вытащил пластиковый стержень.

— В самом деле запасливый, — восхитился Николай. — Источник химического света прихватил.

— Подержи, — Виталий передал шуруповерт Зиганиди.

Саблин взял стержень двумя руками и согнул его, хрустнула расположенная внутри стеклянная трубка. Реагенты, отделенные до этого друг от друга стеклянной перегородкой, смешались. Жидкость засветилась зеленоватым фосфоресцирующим светом.

— Порядок.

Теперь можно было вынимать аккумулятор. Свет фонаря погас. Черная коробочка скользнула в отсек шуруповерта. Там ей было слишком просторно.

— Сейчас попробуем, — Виталий поводил по ней пальцем, одновременно вдавливая клавишу включения на рукоятке инструмента.

В какой-то момент двигатель заработал, завертелся патрон. Саблин зафиксировал положение аккумулятора, в котором его клеммы совпадали с клеммами инструмента. Теперь оставалось только наглухо зафиксировать это положение в реальности. А сделать это было нелегко — никаких подручных материалов, тем более сухих, поблизости не наблюдалось.

— Возьми, может, удастся, — Зиганиди снял с руки свой хронометр и протянул командиру.

Саблин вытащил из него ремешок, сложил в несколько раз, засунул в пространство между аккумулятором и стенкой отсека. С другой стороны зафиксировал аккумулятор самим хронометром. Крышка стала с трудом. Вновь мужчины затаили дыхание. Виталий нажал на клавишу. Впервые с того момента, как закрылся палубный люк, на их лицах появились улыбки. Патрон вращался с приличной скоростью. Вздох облегчения одновременно вырвался и у Саблина, и у Зиганиди.

— Плывем.

Трубка химического источника света продолжала гореть изнутри призрачным огнем. По дороге у Саблина закончился воздух в баллоне. Николай передал ему свой загубник. Так и дышали по очереди. Виталий подплыл к слегка отогнутому иллюминатору и принялся высверливать последний латунный винт. Сверло вгрызлось в металл. Когда Виталий вытащил его, освобожденная круглая рамка вместе с толстым стеклом сама собой отвалилась и, кувыркаясь, неторопливо спланировала в темноту к рассыпанным внизу трюма снарядам. Зиганиди указал рукой на образовавшееся спасительное отверстие. Мол, пропускаю вперед. Саблин отрицательно мотнул головой, давая понять, что как командир покинет затонувшее судно последним. Николай спорить не стал. Снял с себя баллон, сделал из него один вдох и передал загубник Саблину.

Зиганиди легко прошел сквозь снятый иллюминатор, развернулся и тут же принял из рук Виталия свой баллон. Более широкий в плечах Саблин с трудом протолкнул свое тело в узкое отверстие. Острый выступ, оставленный сваркой, вспорол на его плече гидрокостюм. Виталий осмотрелся. Кати нигде не было видно. Еще оставалась надежда, что она поднялась на поверхность, но, скорее всего, с ней случилась беда. Иначе бы она, конечно же, открыла закрытый люк снаружи. Пловцы заработали ластами, пошли на всплытие.

Они вынырнули одновременно. По глазам резко ударило яркое солнце. Свежий воздух с хрипом ворвался в слипшиеся легкие. После мыслей о смерти от удушья, посещавших товарищей в мрачном трюме, все это казалось нереальным и прекрасным. Катер тут же направился к Николаю и Виталию. Контр-адмирал Нагибин, лишь только пловцы поднялись на борт, тревожно спросил:

— Что случилось? Где Сабурова?

— Значит, она не всплывала, — мрачно резюмировал каплей и сообщил о том, что случилось с ними в то время, когда они размечали линии, по которым следовало вскрыть палубный настил.

Нагибин не стал выговаривать за беспечность, из-за которой случилась беда. Лучшим вариантом было теперь то, чтобы Катю похитили. Ведь воздух в ее акваланге должен был уже закончиться. Саблин с Зиганиди не стали отдыхать, практически сразу же, надев новые заправленные баллоны, ушли под воду. Они обшарили все вокруг затонувшего судна, даже заглядывали внутрь в надежде отыскать какой-нибудь след. Но все зря. Пришлось расширить круг поисков. Саблин с Николаем плыли по спирали вокруг «Вест Стар», все больше отдаляясь от него.

Виталий первым заметил гарпун от подводного ружья, до половины ушедший в песок. Подплыл к нему, выдернул. Вот и все, что им удалось обнаружить. Но это давало хотя бы направление, в котором могли уйти похитители, утаскивая с собой Сабурову. Воздух в баллонах подходил к концу, следовало всплывать. И тут внезапно что-то совсем рядом оглушительно разорвалось под водой. Николай и Виталий на какое-то время оглохли. Взрывной волной их закрутило, разнесло в разные стороны.

Первым опомнился Саблин, он выровнялся и успел закрыть уши ладонями. Раздался второй взрыв, уже дальше. Виталий пошел вверх. Он вынырнул почти одновременно с Зиганиди, оказавшимся от него метрах в двухстах. Еще не улеглось волнение на том месте, где раздался недавний взрыв. Сирийское спасательное судно на полном ходу шло в сторону открытого моря. Катер маневрировал зигзагом. Раздался свист. Следующий снаряд угодил в воду и поднял фонтан брызг уже ближе к катеру. Стреляли из артиллерийской установки из-за прибрежных скал — навесом. Наверняка стрелявшим давал подсказки опытный наводчик, укрывшийся среди камней. Еще один снаряд поднял столб воды. Катер лишь чудом разминулся с ним. Теперь с его палубы заметили всплывших, пошли к ним.

— Уходим под воду, — крикнул Саблин Зиганиди.

Они нырнули одновременно, отчаянно работая ластами, поплыли к приближающемуся катеру. Сделали это вовремя. Снаряд разорвался у них за спинами, ровно в том месте, которое они только что покинули. Боевых пловцов вновь закружило. Когда вода успокоилась, Саблин дал знак Зиганиди, что всплывать еще рано. Следует дождаться очередного выстрела, а затем, использовав секунды затишья, когда противник будет перезаряжать орудие, пойти вверх.

Снова громыхнуло. Практически сразу же Саблин и Зиганиди всплыли. Их обдало брызгами обрушившегося в море водяного столба. Катер подошел к ним. Контр-адмирал и сирийский морской офицер умудрились на ходу втянуть их на борт.

— Уходим! — крикнул Нагибин, хотя в этом и не было надобности.

Рулевой уже разворачивал катер и брал курс в открытое море. На пределе возможности работал двигатель. Казалось, его вот-вот разорвет на части. Катер, шлепая дюралевым носом по волнам, уходя замысловатым зигзагом, мчался к горизонту. Столбы воды регулярно поднимались то с правого, то с левого борта.

— Кому-то очень не хочется, чтобы мы подняли затонувший груз. Вот только кому? — задал оставшийся без ответа вопрос Федор Ильич.