Покинув ночной бар, мы с Горчаковым неспешно прогуливаемся по парку, на который выходят окна моего гостиничного номера.

— Ну, так что? — испытывающе глядит он на меня, словно ждет ответа. На самом деле все давно решено и моего согласия не требуется. Просто старик желает соблюсти видимость демократии и полной гармонии в отношениях «начальник — подчиненный».

Поморщившись, соглашаюсь:

— Хорошо, я займусь этим делом. Все равно хотел сваливать из Манилы.

— Сваливать? — удивленно переспрашивает он. — Неужели надоело отдыхать?

Приходится рассказать об избиении «младенцев» возле рынка, о знакомстве с Джиан, о побоище на крыше магазинчика и гибели на оголенных проводах одного из нападавших.

Поигрывая зажигалкой, генерал качает головой.

— Вот объясни старому дураку, Черенков, как тебе это удается?

— Что именно? — спрашиваю я, не понимая вопроса.

— Ты всегда находишь наилучший выход из любой жопы. Но ответь мне на элементарный вопрос: зачем ты в нее лезешь?..

Молчу. Ответ на этот «элементарный вопрос» меня интересует не меньше Горчакова.

— Ладно, через полчаса свалишь, — ухмыляясь снисходительно, говорит он. — И будешь жить нелегалом на борту яхты. А потом я придумаю, как тебя вытащить из этой страны.

— Значит, мы должны найти пропавший «Белозерск»? — уточняю задачу.

— Да, это задача номер один.

— Есть и вторая?

— И вторая, и третья. Вторая, она же главная, — проникнуть внутрь прочного корпуса и отыскать переданную доктором Иванцовым посылку. Как она выглядит — я, к сожалению, не знаю.

С едкой ухмылочкой качаю головой:

— Такая же «простенькая» задача, как и первая. А что представляет собой третья?

— В заключение вы должны будете доставить вакцину и документы лично мне, в посольство Российской Федерации или же на борт «Адмирала Пантелеева», который будет торчать в нейтральных водах восточнее острова Катандуанес до момента окончания операции. Заранее предупреждаю: британцы и все причастные к созданию штамма E.coli приложат максимум усилий, чтобы не допустить этого.

— Умеете вы, Сергей Сергеевич, озадачить. Пойди туда, не знаю куда. Найди то, не знаю что…

— Посылка, которую вез с собой Иванцов, предположительно представляет собой медицинский металлический термос для долговременного хранения вакцины, а документы с подробным описанием технологии ее производства могут быть в виде блокнота, журнала или нескольких листов стандартного формата. Впрочем, это уже не твоя забота.

— Как не моя! А чья же? Что, если вместо вакцины мы поднимем с борта «Белозерска» склянку с глюкозой из судовой аптечки?..

— Вот для этого я и прицепил к твоей команде двух дам, — посмеивается генерал. — Одна из них — кстати, потрясающей красоты молодая женщина — поможет опознать сосуд с вакциной и нужные документы.

Я сказал с придыханием:

— Штирлиц?

— Нет, к армии и спецслужбам она имеет такое же отношение, как чай «Гринфилд» к Великобритании. Ее зовут Марина Павлова. Она неплохо владеет английским языком, некоторое время работала в головном институте, а именно в лаборатории Иванцова и помогала в его научных изысканиях. Так что она в курсе, как все это должно выглядеть.

— А зачем вторая?

— Вторую зовут Инга. Она неплохой переводчик, владеет тремя иностранными языками и может пригодиться при выполнении этой сложной миссии.

— Кого из моих ребят вы привезли на Филиппины?

Горчаков присаживается на лавку, вытаскивает из пачки сигарету.

— Твоего заместителя — Устюжанина, Михаила Жука и Игоря Фурцева.

Ну, хоть с коллегами повезло. Все трое — опытные, многократно проверенные в деле ребята. Жук — капитан третьего ранга, капитан-лейтенант Фурцев давно уже не новичок в нашем деле. А Георгий Устюжанин — один из ветеранов «Фрегата» и не только является моим заместителем. Он мой однокашник и лучший друг.

Что ж, с такой компанией можно попытаться сделать невозможное. К тому же после знаменательной битвы на крыше магазинчика, случившейся накануне вечером, мне лучше исчезнуть из Манилы на пару недель. Ведь после того, как один из нападавших поджарился на проводах, полиция меня быстро не отпустит. Если, конечно, вычислит и арестует.

Перед тем как распрощаться, шеф снабдил меня наличными деньгами, банковской картой с приличной суммой и сказал:

— Запомни, все члены твоей команды, включая двух девушек, находятся на Филиппинах в качестве частных лиц. Вы — обычные туристы, приехавшие на три недели отдохнуть, позагорать и получить драйв от подводных прогулок в прибрежной зоне у острова Катандуанес. Все документы, включая туристическую визу, в порядке. Тем не менее постарайтесь избегать контактов с местными властями и населением. Для связи я снабдил твоих товарищей аппаратом спутниковой связи. Кстати, связь в крайних случаях, исключительно со мной и только по тому номеру, с которого я позвонил в четыре утра.

— Вы останетесь в Маниле?

— Да, я прикомандирован к российскому посольству на улице Acacia Road и, по крайней мере, на первую неделю останусь там. А теперь ступай в отель, позавтракай, собери вещи и поезжай на пассажирский причал «Manila Bay». Твои лучшие друзья и арендованный катер под названием «Миллениум» уже там…

К причалу «Manila Bay» я подъезжаю на такси около девяти утра. Солнце уже висело довольно высоко, прогревая воздух, асфальт и кирпичные строения до некомфортной температуры.

Взвалив на плечо тяжелую сумку с пожитками, прогуливаюсь вдоль пирсов в поисках катера «Миллениум». Таковой отыскался на самой оконечности третьего пирса. Это круизная моторная яхта длиной пятнадцать метров и сухим весом около двенадцати тонн. Добротное современное судно, оснащенное двумя мощными двигателями, современным радионавигационным оборудованием, хорошим запасом топлива и пресной воды.

Подойдя ближе, замечаю сидящих на кокпите товарищей.

— Привет, гвардия! — восклицаю я и кидаю через борт сумку.

Узнав меня и поймав сумку, парни подскакивают, с радостными возгласами бросаются навстречу. Следуют рукопожатия, обнимания, все радуются так, словно мы не виделись несколько лет. На самом же деле с момента последней встречи прошло не более десяти дней…

Выплеснув эмоции, мы устраиваемся на мягких диванах кокпита под уютным козырьком флайбриджа. На столике тут же появляется бутылка хорошего вискаря и дюжина банок холодного пива — парни ждали меня и успели затариться всем необходимым в ближайшем маркете.

Из салона для знакомства со мной подтягиваются две девицы. Обе — глаз не оторвать. Молоденькие, длинноногие, стройные, с распущенными волосами. Этакие не успевшие загореть русалки в крохотных купальниках.

— Инга, — представляется блондинка.

— Марина, — протягивает руку брюнетка.

Да, про «потрясающую красоту» Горчаков не преувеличил. Марина — весьма привлекательная особа.

Пожимаю хрупкую ладошку:

— Евгений. Очень рад.

— Присаживайтесь, — уступает свое место молодой Фурцев.

Девчонки располагаются на диванчике, мы пьем за знакомство и встречу, после чего я отправляю в капитанское кресло Мишу Жука и даю команду к отходу.

— Скажите, а там, куда мы поплывем, есть сотовая связь? — интересуется Марина.

— Нет, — уверенно отвечаю, припомнив об «информационной блокаде» профессора Иванцова.

— В таком случае можете подождать пару минут, — говорит она и бежит в салон за мобильником. — Мне нужно позвонить…

Набрав чей-то номер, поднимается на пирс. Ее приглушенного голоса мы не слышим, однако по тому, как девушка волнуется, расхаживая поперек причала, становится понятно, что звонок для нее важен.

— У Марины сын заболел, — шепчет Инга. — В больнице лежит…

Понятно. Это серьезный вопрос. Можно и повременить с отходом. Пока темноволосая девушка мечется по пирсу, мы потягиваем холодное пиво.

— У тебя тоже муж и дети? — прерываю образовавшуюся паузу.

— Ни того, ни другого. Сейчас детей рожать — только нищету плодить, — тоном мудрого человека отвечает Инга и бросает окурок в пустую пивную банку. Окурок пшикает и затухает. — Кстати, Маринка тоже не замужем. Так что не теряйся.

Произнеся последнюю фразу, она почему-то подмигивает именно мне. Странно…

Минут через пять команда в сборе. Двигатели выходят на повышенные обороты, вода за кормой вспенивается и приходит в движение; Фурцев отвязывает от «уток» швартовые концы, отталкивается от пирса.

«Миллениум» медленно идет к выходу из «Manila Bay»…

Михаил управляет катером. На приборной доске лежит та самая карта, с помощью которой Горчаков объяснял мне подробности эвакуации доктора Иванцова. Карта куплена генералом в обычном ларьке, не имеет сделанных от руки пометок и не представляет собой компромата. Все контрольные точки и маршрут следования «Белозерска» остаются в моей голове. Я назвал Михаилу координаты первой точки, и он держит нужный курс, легко управляясь со штурвалом…

К сожалению, профессия боевого пловца уникальна. Никто из моих парней не имеет чисто гражданской специальности, но запросто задерживает дыхание на четыре минуты. Каждый боевой пловец из «Фрегата» знает все, что касается снаряжения и дыхательных аппаратов — как отечественных, так и зарубежных. Они допускают кучу ошибок при написании рапортов, зато лаконично и с завидной точностью изложат устные отчеты о проделанной работе на глубине. Они несведущи в двигателях современных автомобилей, но с легкостью управляют разнообразными судами и подводными лодками любых классов. Они никогда не занимались наукой, но расскажут о растительном и животном мире морей и океанов лучше ихтиолога с ученой степенью. Единственные профессионалы, с которыми моих парней корректно сравнивать по сложности выполняемых задач, это разведывательно-диверсионные группы спецназа. Их тоже готовят и натаскивают по нескольку лет; им тоже приходится скрытно работать в отрыве от основных сил, и они тоже ежеминутно рискуют жизнью, находясь в тылу врага. Разница состоит лишь в том, что бойцов элитного сухопутного спецназа в разы больше, чем боевых пловцов. Нас после реорганизации и «продуманных» реформ на всю необъятную Федерацию осталось не более двухсот человек. Это тоже один из парадоксов нашей великой страны: длина сухопутных границ составляет двадцать две тысячи километров, а морских почти сорок. Однако людей, способных обезвредить непрошеных гостей со стороны морей и океанов, ничтожно мало.

Молодой и обаятельный красавчик Фурцев уже любезничает с Ингой в салоне у мини-камбуза, что позади капитанского кресла; кажется, они вдвоем пытаются сварить кофе. Инга красива, однако производит впечатление простоватой девушки, стреляющей глазами во всех, у кого по факту рождения имеются яйца. Нет, типичной блондинкой ее назвать нельзя, но Марина все-таки выигрывает за счет вдумчивого взгляда, умения помолчать и какой-то таинственной печали, изредка поселяющейся на красивом лице.

Мы с Георгием и Мариной расположились на свежем воздухе — на диване кокпита. Девушка с длинными темными волосами откровенно грустит: потягивает вискарик со льдом, любуется видами проплывающих мимо островов. Я в данный момент сосредоточен на деле: расспрашиваю друга по поводу взятого накануне в аренду снаряжения.

— За час до твоего появления курьеры подвезли нам заказанное снаряжение, — докладывает Жора. — Шесть ребризеров английской компании «Buddy Inspiration», шесть комплектов неопреновых гидрокостюмов, шесть пар ласт, четыре полнолицевые маски, два дайверских компьютера, двадцать запасных баллонов с гелиоксом, фонари, комплект запасных кислородных датчиков и сменных патронов химпоглотителя, четыре ножа…

Коробки со снаряжением я успел заметить под столом и на диванах нижней кают-компании. Добра там припасено прилично. Даже боюсь предположить, в какую сумму обошлась аренда всего этого барахла. Впрочем, снаряжение лишним не бывает, а потраченные на его аренду деньги — не наша проблема. Лучше прихватить в море лишнего, чем потом кусать локотки. Ну, а стоимость… Сомневаюсь, что Жора расплачивался собственными сбережениями.

— По-моему, на этой карточке, — показывает он такую же банковскую карту, какой одарил меня Горчаков, — осталось только на пиво.

Мы смеемся и наконец обращаем внимание на скучающую девушку. Жора о чем-то спрашивает ее, но она, думая о своем, подхватывает сотовый телефон и снова нажимает кнопки…

— Сигнала нет, — растерянно глядит на нас девушка.

— Поднимись на флайбридж, — советую ей. — Там на пару метров выше — может быть, получится.

Она взлетает по трапу на своеобразный яхтенный «пентхаус», где устроено второе капитанское место для управления катером и округлый диванчик со столиком для комфортного отдыха пяти-шести человек. Спустя минуту мы слышим взволнованный голос Марины, спрашивающей у кого-то о состоянии сына. Стало быть, дозвонилась. Ну и слава богу. Ведь через пару миль связь окончательно исчезнет.

Вот мы и в Филиппинском море — самом большом по площади и самом глубоководном среди всех морей Мирового океана. Его акватория занимает почти шесть тысяч квадратных километров, а Филиппинская впадина уступает по глубине лишь Марианской.

«Миллениум» взрезает форштевнем бирюзовую волну, выдерживая круизную скорость в восемнадцать узлов. От Манилы до острова Катандуанес более трехсот миль, и топать придется довольно долго. Так что время у нас есть. Можно и выпить, и наговориться, и отоспаться…

Марина очень привлекательна. Чуть выше среднего роста, стройная, с ровными ножками, гладкой кожей и длинными темными волосами. Исподтишка рассматривая ее лицо, ловлю себя на мысли, что понемногу забываю о Джиан. Наверное, потому, что в душе считаю ее ребенком, а не готовой к полноценным отношениям женщиной.

От лица Марины невозможно оторвать взгляд. Чистый высокий лоб, большие голубые глаза под длинными ресницами, идеальной формы носик, ровные белые зубки…

Подливаю в бокалы виски, кладу побольше льда — на жаре напиток быстро нагревается.

— С дыхательным аппаратом приходилось иметь дело? — интересуюсь у Марины, дабы приобщить ее к разговору.

Очнувшись от созерцания островов, она кисло улыбается:

— Только в тренировочном бассейне загородной базы вашего отряда.

— Вот как, — перевожу взгляд на Георгия.

— А что было делать? — оправдываясь, пожимает тот плечами. — На подготовку шеф выделил всего два дня. Куда я повезу девчонок?..

Да, мой товарищ прав: Истринское или Можайское водохранилище нисколько не лучше бассейна нашей загородной базы.

— И каково впечатление от погружения на шестиметровую глубину бассейна?

— Я не успела ничего понять, — снова улыбается Марина. — Там было слишком мрачно и холодно.

Условия в нашем бассейне действительно мало подходят для обучения новичков дайвинга. Обычно мы с Георгием проверяем в этом «лягушатнике» навыки прибывшего во «Фрегат» пополнения, уже имеющего за плечами некоторый опыт работы под водой. А уж позже доводим умение отобранных новичков в реальных погружениях на большую глубину.

— Ничего, здесь условия получше, — хмыкаю я и делаю маленький глоток алкоголя. — Вода теплая, видимость отличная.

— И надежный инструктор в лице холостого командира «Фрегата», — посмеивается Жора.

Марина с интересом смотрит в мою сторону. А я мысленно благодарю товарища за лестную деталь характеристики. В моей охоте на симпатичную «дичь» она пригодится.

Поздний вечер. Час назад небо окончательно утратило фиолетовый оттенок и зажгло крупные яркие звезды. Михаила сменил за штурвалом Игорь Фурцев, затем капитаном судна на четыре часа стал Георгий. Ну, а с наступлением темноты вахту принял я.

Девушек мы определили в носовую каюту — она просторная, имеет большую двуспальную кровать и отдельный санузел. Мы с Георгием выбрали кормовую капитанскую каюту. Жук с Фурцевым разместились в двухместной гостевой, где пара нешироких спальных мест расположена в два яруса.

С нижней жилой палубы из небольшой кают-компании доносятся голоса, смех, негромкая музыка. Парни прихватили вниз очередную бутылочку вискаря, лед и фрукты…

Со стороны может показаться, что пловцы из «Фрегата» бухают как добрые дяди. На самом деле это не так. Свою норму каждый из них прекрасно знает: чрезмерно увлеченных алкоголем во «Фрегате» не было, нет и никогда не будет. Тяжелая, сопряженная с постоянным риском работа боевого пловца требует отличного здоровья, столь же отличного психофизического состояния и здравого рассудка. Совмещать все это с большими дозами спиртного попросту невозможно.

Троица коллег развлекает Ингу. Марина поднялась ко мне в салон и сидит рядом, задумчиво созерцая безрадостную картину непроглядной южной ночи. В салоне тоже темно. И только цветной монитор, дисплей автопилота и дюжина вспомогательных приборов подсвечивают контуры ее красивого лица.

Мы уже вдоволь наговорились, а потому молчим, наслаждаясь относительной прохладой и спокойным морем, по которому «Миллениум» идет почти без качки — словно утюг по новой гладильной доске.

Молчим и думаем каждый о своем. Мне вспоминается Манила, от которой катер уносит нас все дальше и дальше на юго-восток. Вспоминается встревоженный голос Джиан, позвонившей вчера на рассвете, когда я ехал в такси в сторону причала.

— Женя, пожалуйста, пока не появляйся в нашем районе, — попросила она тихим печальным голосом. — Я очень хочу тебя увидеть, но…

Я сразу догадался о причинах, побудивших ее позвонить и обратиться ко мне с этой просьбой. Но на всякий случай спросил:

— Что «но»?

— Ночью к нам приходила полиция. Офицер спрашивал о тебе. Хорошо, что я вовремя удалила из журнала и списка контактов твой номер.

Я вздохнул:

— Что хотел офицер?

— Он интересовался твоим именем и спрашивал, где ты проживаешь. Я назвала другое имя, а адреса не знаю, так что обманывать не пришлось.

— Спасибо, Джи.

— Мы можем встречаться ближе к центру — там всегда много народу.

— Пока не получится, — вздохнув, признался я. — Мне придется на некоторое время покинуть столицу. Появились срочные дела.

Помолчав, она печально спросила:

— Ты вернешься?

— Обязательно.

— Пожалуйста, не уезжай насовсем.

— Не уеду. Мы еще увидимся. Даю слово…

Воспоминания о девушке внезапно наводят на одно странное открытие. «Катандуанес! — припоминаю название острова, прозвучавшее в ночном разговоре с Горчаковым. Этот же клочок суши был обозначен и на подаренной им карте в качестве конечной цели нашего путешествия. «Как же я мог забыть?! Ведь именно с этого острова лет пятнадцать назад переехала в Манилу семья Джиан. И именно о нем рассказывал за ужином ее отец Ампаро!..»

По сути, данное открытие не несло смысловой нагрузки и не представляло какой-либо ценности для организованной шефом поисковой операции. Так…обычное совпадение, которое лишний раз заставляет изумиться невероятному переплетению человеческих судеб. Когда-то на далеком острове родилась девочка по имени Джиан; позже там поселился одаренный профессор из России, пытавшийся спасти мир от смертельно опасного штамма. Несколько дней назад я познакомился с Джиан, а через несколько часов буду рядом с тем местом, где закончил свою жизнь профессор.

Вот такая удивительная цепочка событий…