Глава пятая
Филиппинское море;
акватория юго-восточнее острова Катандуанес.
Настоящее время
Острый мыс остался позади. Уходящая на север береговая линия острова Катандуанес все еще «нависала» над левым бортом. Тем не менее до выхода из двенадцатимильной зоны остается не так уж много. Строго впереди по курсу ярко светило вставшее солнце. Для нас это небольшое преимущество — вооруженным британцам будет сложнее вести прицельный огонь.
Жора с оружием дежурил наверху. Обе имеющиеся у нас трофейные винтовки представляют собой «Type 65» — тайваньскую копию знаменитой М16 с небольшим изменением в газоотводной системе. Подсчитав оставшиеся боеприпасы, мы с другом невесело переглянулись. На два ствола выходило двенадцать патронов. Плюс полтора магазина в моей «беретте». Не разгуляешься.
Спустившись вниз, я проведал филиппинцев. Раненый Висенте бледен, но держится молодцом. Возле него хлопочут Джиан, Инга и Ампаро; девушки промыли рану, сделали перевязку.
Затем я заглянул к Михаилу, копавшемуся в моторном отсеке.
— Как дела, стармех?
— Пока глухо, — поднял он испачканное лицо. — Пулей разбило корпус стартера.
— Надежда есть?
— Попробую разобраться.
— Действуй, Миша. Вся надежда на тебя — катер береговой охраны уже в полутора милях. Еще немного, и мы будем в зоне поражения…
Единственную позитивную новость сообщил Игорь:
— Командир, на экране локатора появилась засветка от крупной надводной цели!
Подлетев к посту управления, вглядываюсь в дисплей морского радиолокатора. Мы неплохо разобрались в настройках и знаем фактическую дальность его действия, составляющую что-то около двадцати четырех миль.
На краю дисплея действительно маячит относительно большая засветка. Фурцев прав: такие засветки дают солидные надводные цели с водоизмещением более семи тысяч тонн. Полное водоизмещение «Пантелеева» семь с половиной тысяч тонн. Значит, это он.
— «Адмирал Пантелеев». Держи курс прямо на него, — приказал я Игорю. — И еще. Настрой станцию на его частоту и постоянно запрашивай. Радисты могут сразу не услышать, но ты запрашивай. Связь с БПК — наше спасение.
— Понял, командир, — кивнул капитан-лейтенант.
* * *
Судя по картинке на дисплее радиолокатора, наш катер покинул двенадцатимильную зону. Надежда на то, что в нейтральных водах британцы оставят нас в покое, была невелика, но и она испарилась в тот миг, когда их быстроходный катер сделал неожиданный маневр. Выведя движки на полную мощность и выдерживая дистанцию метров в двести, его капитан нагнал «Миллениум» и пошел на сближение, подрезая наш курс.
При свете солнца мы сумели сосчитать преследователей. Всего на борту находилось четверо; все с винтовками и пистолетами-пулеметами. Сближаясь, они открыли ураганный огонь одновременно из всех стволов. Пули застучали по бортам, по надстройке, по верхнему мостику. Жора отвечал редкими прицельными выстрелами. Выскочив на кокпит, я выхватил из-за пояса «беретту» и разрядил в наглецов полмагазина. Кому-то из нас повезло: один из британцев согнулся пополам и вывалился за борт.
Проскочив перед носом «Миллениума», быстроходный катер ушел влево и приблизился к патрульному катеру. Тот упрямо шел по пятам, медленно, но верно сокращая дистанцию.
Передышка.
— Что с патронами, Жора?
— Семь штук, — безрадостно докладывает он сверху. — А у тебя?
— Последний магазин.
— Хреново…
Заглядываю в салон. В окнах зияют дыры, на полу мелкие осколки.
— Игорь, ты в норме?
— Да, не задело.
— «Пантелеев» отвечает?
— Молчит.
— Сколько до него?
— Восемнадцать миль.
Уже недалеко. Если забраться на флайбридж и вооружиться биноклем, то легко отыщешь на горизонте его контуры. Почему же он не отвечает? «Миллениум» — относительно небольшое судно; антенны радиосвязи выведены на крышу салона и все равно находятся низковато над уровнем моря. Поверхность воды временами дает значительные помехи, однако дистанция невелика — должны бы услышать…
Мои размышления прерывает голос Михаила.
— Все, командир, хана второму движку, — говорит он, покидая моторный отсек.
— В чем дело?
— Я починил стартер — на один пуск его хватило бы. Но эти суки только что продырявили картер, и вытекло почти все масло. Так что придется и дальше идти на одном.
«Хорошая» новость.
— Поднимайся к Георгию. Разделите патроны и смотрите в оба. Еще один такой наскок, и мы потеряем ход…
* * *
Катер британцев больше к нам не подходит. Вероятно, потеря одного из членов команды отрезвила их и заставила временно воздержаться от решительных действий. Они держатся вблизи патрульного катера, дистанция до которого сократилась до одной мили.
Мы не в курсе, что за пулемет установлен на его верхней турели. Если это аналог нашего крупнокалиберного «Корда», то дальность поражения легкобронированных целей и живой силы находится в пределах 1500–2000 метров. Стало быть, мы уже рискуем заполучить порцию пуль. А пули у подобного оружия бывают очень серьезные. К примеру, российский патрон БС или БС-41 пробивает своей бронебойной «деткой» стальной лист толщиной двадцать миллиметров с дистанции 750 метров. Наш «Миллениум» отнюдь не рассчитан для морских баталий и после первой же очереди превратится в дуршлаг.
До БПК «Адмирал Пантелеев» около двенадцати миль. Игорь постоянно запрашивает его ходовую рубку и пару раз слышит в ответ какие-то хрипы.
— Передавай информацию! — кричу ему. — Доложи о нас и о преследовании вооруженными катерами! Запроси немедленную помощь!..
— Да я постоянно запрашиваю помощь. Лишь бы они услышали, — отвечает Фурцев и снова бубнит в микрофон.
В салоне появляется Джиан. Расстроенная, бледная, испуганная; тонкие пальчики трясутся, голос дрожит.
— Дядя потерял много крови, — теребит она мою ладонь. — Он периодически теряет сознание, бредит…
Обняв девушку за плечи, гляжу в большие, наполненные слезами глаза.
— Мы идем к нашему военному кораблю, Джиан, нужно немного потерпеть. Все будет нормально: там хороший корабельный врач, оборудованный медицинский блок и полный набор медикаментозных препаратов. А сейчас возьми это, — вынимаю из холодильника последнюю бутылку виски.
— Зачем?
— Крепкий алкоголь в России часто используют в качестве сильнодействующего средства. Пусть Висенте немного примет. И вы с Ампаро выпейте по паре глотков — лишним не будет…
* * *
Первая очередь из крупнокалиберного пулемета ложится метрах в тридцати от левого борта. Дистанция для прицельной стрельбы великовата — километра полтора. Поэтому фонтаны от шлепающих по воде пуль вздымаются с большим разбросом.
Из салона доносится осмысленный диалог. Игорь наконец-то устанавливает двухстороннюю связь с большим противолодочным кораблем и докладывает обстановку. Это обстоятельство добавляет оптимизма. Однако вторая порция пуль, часть из которых задевает левый борт, вновь опускает с небес на поверхность моря.
— Между прочим, мы в двухсотмильной экономической зоне, — ворчит Михаил.
Георгий соглашается:
— Да, мы в нейтральных водах. И на языке международного права их действия называются «пиратством».
«Это война без правил и законов, — добавил бы я, если бы имел желание развить дискуссию. — С одной стороны, британцы и их сообщники из местной полиции. С другой — мы. Они создали смертельный штамм и готовы отравить им половину Европы. Мы пытаемся этому воспрепятствовать. И кто возьмет верх — пока не ясно. Ведь на войне, как известно, все средства хороши».
Возвращаюсь в салон. Пока Игорь докладывает наши координаты и параметры движения, я лихорадочно листаю страницы журнала, исписанные мелким, но довольно разборчивым почерком профессора Иванцова. Я обязан найти последнюю запись, касающуюся технологии изготовления вакцины. В последние напряженные минуты это представляется мне самым важным делом…
Пулеметчик корректирует точку прицеливания. Третья очередь, выпущенная с патрульного катера, проходит чуть выше «Миллениума», а несколько пуль разносят козырек флайбриджа. Я на секунду застываю, прислушиваясь к голосу из динамика… Нет, антенна радиоприемника, слава богу, не повреждена — Игорь продолжает диалог.
Последние страницы найдены. Ищу начало описания. Страница, вторая, третья… Вот оно! Педантичность профессора упрощает нашу задачу. В левом верхнем углу страницы указана дата и точное время проведения эксперимента. Всего шесть страниц. Правда, почерк у профессора уборист, и текста набирается много.
Кладу раскрытый журнал перед Игорем. Он как раз закончил передачу параметров. Беру у него микрофон.
— На связи капитан второго ранга Черенков. Как меня слышно?
— Отлично, — отвечает неведомый абонент.
— Запись переговоров включена?
— Так точно.
— Сейчас мой помощник продиктует текст очень важного документа из журнала профессора Иванцова. Вы обязаны сохранить запись этой радиосвязи, что бы с нами ни произошло. Вы поняли?
— Понял вас. Диктуйте…
Передаю микрофон Игорю.
— Читай. Разборчиво, членораздельно, чтоб поняли каждое слово. И по возможности быстро…
Фурцев начинает диктовать текст. Подменив его на штурвале, незначительно меняю курс на пятнадцать-двадцать градусов то в одну сторону, то в другую. Это хоть немного, но усложнит задачу стрелкам с катера береговой охраны…
* * *
Силуэт «Пантелеева» хорошо различим на горизонте безо всякого бинокля. Его газотурбинные установки выпускают в небо столб черного дыма; БПК разворачивается носом в нашу сторону и идет навстречу. До нашего спасения не более шести миль.
Британцы и команда катера береговой охраны тоже прекрасно видят российский военный корабль, но не прекращают погоню. Более того, одна очередь из крупнокалиберного пулемета следует за другой. Патронов эти ребята не жалеют. А если учесть, что они сократили дистанцию всего до полумили, то их стрельба становится действительно опасной.
Вращая штурвал, поглядываю на лежащий перед Игорем журнал. Текст первой страницы он передал и приступил к чтению второй. По корпусу «Миллениума» снова стучат пули. Повсюду сыплются осколки стекла, в шкафчиках кухонного бокса звенит разбитая посуда. Стоящий рядом Игорь хватается за бок, мычит и оседает на пол.
— Жора! Миша! Ко мне!
Появившиеся коллеги подхватывают раненого Фурцева с намерением унести вниз. Там безопаснее. И там в некотором роде наш временный госпиталь.
— Командир, — морщится он от боли, — шестая строчка второй страницы…
Через минуту Устюжанин с Жуком возвращаются. Схватив винтовку, Жора бежит на кокпит. Он держит неприятельские катера на прицеле, но пока бережет оставшиеся патроны. Все-таки девятьсот метров — не та дистанция, с которой можно эффективно стрелять из стареньких винтовок.
А Михаил встает к микрофону и продолжает начитывать текст с шестой строчки второй страницы…
* * *
Проходит еще несколько минут. Мы все предельно напряжены. Жора на корме. Миша заканчивает чтение третьей страницы. Я держу в поле зрения спешащий на помощь большой противолодочный корабль и заставляю «Миллениум» совершать небольшие маневры по курсу, уклоняясь от пуль, выпущенных с катера береговой охраны. В салоне остается единственное уцелевшее стекло — небольшой треугольник справа от капитанского кресла. В бортах пробоины, в мебели кухонного бокса зияют дыры, с потолка салона свисают куски пластиковой обшивки.
Четверть часа назад пришла Джиан и дрожащим голосом сообщила, что на нижней палубе появилась вода. И ее уровень постепенно повышается. Мы попытались успокоить девушку, показав шедший навстречу военный корабль…
Все пять или шесть пуль следующей очереди попадают в «Миллениум». Одна из них бьет в приборную доску, разбивая основной дисплей, другая задевает мою голову чуть выше уха. Скользящий удар выходит несильным, однако кожу рассекает основательно: кровь заливает ухо, щеку, шею…
Мишу бог миловал. Увидев кровь на моей голове, он волнуется, но я успокаиваю:
— Все нормально. Диктуй дальше…
Порывшись в кормовом рундуке, Георгий находит несколько сигнальных ракет. Не знаю, зачем они нам. Возможно, пригодятся.
* * *
БПК «Адмирал Пантелеев» идет навстречу полным ходом. Единственный уцелевший прибор на панели управления «Миллениума» — радиолокатор. Судя по его показаниям, между нами три с половиной мили. Катер береговой охраны сокращает отставание до трех кабельтовых. Прицельная очередь из его пулемета приходится в корму. Поднятая купальная платформа принимает на себя часть смертоносного свинца. Однако несколько пуль находят свои цели.
Георгий влетает в салон и, запнувшись, падает. А единственный работающий двигатель чихает, сбоит и замолкает. Из моторного отсека валит густой черный дым; катер теряет ход. Все. Приехали.
— Сколько осталось? — спрашиваю у Михаила.
— Одна страница.
— Быстрее передавай.
Сам бросаюсь к Устюжанину. Он держится за бедро. Пуля навылет прошила литеральную мышцу, оставив довольно большую рваную рану. Сворачиваю из своей футболки жгут и перетягиваю бедро выше ранения.
— Держи, — подает он винтовку. — Уже можно. Они близко…
В строю остаются двое: Миша Жук и я. Остальным требуется медицинская помощь. Выскакиваю на кокпит. Укрывшись за платформой, целюсь в фигуру, стоящую за турельной установкой. Сейчас самое главное устранить стрелка, что позволит протянуть несколько минут. Нам нужно продержаться всего несколько минут!
Густой дым, пробивающийся из-под крышки отсека, попадает в глаза и легкие, мешает целиться… Выстрел, второй, третий. Попал! Стрелок складывается пополам и оседает на палубу надстройки.
В ответ на мою стрельбу оживляются британцы. Их катер срывается с места и обходит нас с другой стороны. Произвожу пару выстрелов по быстроходному катеру. На всякий случай. Для острастки. Чтоб не подходили слишком близко. Обернувшись, оцениваю дистанцию до «Пантелеева»… Две с половиной мили. Далековато. А неприятель уже в трехстах метрах.
Выглядывая из-за платформы то с одной стороны, то с другой, наблюдаю за движением двух катеров. В магазине винтовки остается два патрона. Палить из «беретты» бесполезно — не та дистанция для точной стрельбы из пистолета. Лучше приберечь его боезапас на тот случай, если предстоит принять ближний бой.
Взгляд падает на открытый рундук с аварийными принадлежностями. Несколько свернутых рулонами надувных жилетов, фонарь, три фальшфейера, семь разноцветных сигнальных ракет, огнетушитель, ярко-оранжевый фал с буем и карабином на конце, плавучий якорь, черпак, нож…
Открыв люк моторного отсека, хватаю огнетушитель и нещадно расходую запас его содержимого, гася занимающееся пламя. Затем выбираю сигнальную ракету красного цвета и, отвинтив ее крышку, выпускаю заряд в небо. Я надеюсь, что сигнал заметят на ходовой рубке «Адмирала Пантелеева» и предпримут срочные меры.
* * *
Катер береговой охраны в одном кабельтове. Он подходит по левому борту с кормы. Британцы подбираются к правому борту и находятся на таком же расстоянии. Прицелившись, произвожу выстрел в британца, сидящего на руле. Их катер резко виляет в сторону. Стало быть, попал. В ответ звучит короткая пулеметная очередь с филиппинского катера. Пули крошат правый угол кормы «Миллениума». Остается последний патрон.
— Миша, что у тебя?!
— Заканчиваю. Осталось два абзаца.
Осторожно высунувшись из-за платформы, ловлю в прицел филиппинца, сменившего у пулемета поверженного стрелка. Выстрел. Филиппинец исчезает. Бросив винтовку с пустым магазином, вытаскиваю из-за пояса пистолет. Катер все ближе. За турельной установкой снова маячит чья-то фигура. Господи, сколько же вас на этом долбаном катере?!
Уже слышен гул тарахтящего дизеля. Кто-то кричит в мегафон по-английски, обращаясь к моей команде. Из набора фраз понимаю лишь одно словосочетание: «Предлагаем сдаться…»
— Ага, сейчас, — ворчу я, доставая из рундука фальшфейер.
Британцы явно спешат. Два мужика на его борту постоянно поглядывают в сторону нашего военного корабля и упрямо идут на сближение. Подходит и патрульный катер.
— Отдайте документ, поднятый вами со дна бухты! — кричит один из них по-русски. — Отдайте документы и проваливайте ко всем чертям — мы вас отпустим!..
Высунувшись, произвожу в ответ несколько выстрелов из пистолета. Быстроходный катер вновь виляет в сторону. А в ответ по корпусу катера стучат пули, выпущенные британцем из короткоствольного пистолета-пулемета. Теперь вскрикивает от боли Михаил. Оглядываюсь на разбитую стеклянную дверь салона. Жук сидит на полу. Правой рукой держится за окровавленную шею, левой сжимает микрофон и дочитывает последние строчки из журнала Иванцова. Вместо его привычного голоса слышу хрипы… Почти успели. Еще пара минут, и весь текст будет записан на пленку специалистами радиотехнической боевой части «Пантелеева».
Британцы подходят почти вплотную, поливая борта «Миллениума» пулями из скорострельного оружия. Прячась за платформой, поджигаю фальшфейер и бросаю в проплывающий мимо быстроходный катер. И тут же высаживаю последние патроны в его пассажиров. Не бог весть какая мера противодействия, но все же… Один из них падает, роняя пистолет-пулемет. Второй, пригнув голову, увеличивает обороты двигателей и уходит из-под обстрела. Катер уплывает прочь, оставляя дымный след горящего в открытой кабине фальшфейера. Этих шуганули. А что с настырными филиппинцами? Оборачиваюсь к левому борту и вижу нависающий над кокпитом серый нос патрульного катера. Он медленно подходит к нам, намереваясь пришвартоваться. С верхней турельной установки прямо на меня глядит черное отверстие ствола крупнокалиберного пулемета. Хреновое зрелище.
Я понимаю, что моряки с большого противолодочного корабля не дадут нас в обиду. Однако они находятся как минимум в одной миле, а вооруженные филиппинцы, подстрекаемые друзьями-британцами, уже готовят швартовые концы.
* * *
Бросив на палубу бесполезный пистолет, я молча жду своей участи. И вдруг сквозь равномерную работу судового дизеля слух ловит нарастающий стрекот винтов вертолета. Звук летящего «Ка-27» я не спутаю ни с каким другим. Даже если в небе одновременно появится несколько различных «вертушек», я все равно его узнаю.
Задрав голову, я вижу приближающийся вертолет серо-белой расцветки с ярко-красными звездами на киль-шайбах. Дверь его грузовой кабины полностью сдвинута; из чернеющего проема торчат несколько стволов.
Противолодочный «Ка-27» не имеет броневой защиты и бортового стрелкового вооружения, однако при неполной заправке вполне способен принять в грузовую кабину полдюжины морских пехотинцев с полной амуницией. Именно так и решил поступить командир БПК, дабы оказать нам скорейшую поддержку.
«Вертушка» летит на высоте полсотни метров. Скорость относительно небольшая. Вертолетчики, безусловно, рискуют — крупнокалиберный пулемет собьет его в два счета. В данном случае они рассчитывают на благоразумие и страх филиппинских пограничников. Ведь всего в миле от разыгравшихся событий находится грозный военный корабль, оснащенный самым современным вооружением. Вряд ли кто-то из команды небольшого катера захочет испытать на своей шкуре его мощь.
Предупредительная очередь из ручного пулемета, торчавшего из проема грузовой двери, рисует на поверхности воды ровный ряд фонтанчиков всего в двадцати метрах от левого борта патрульного катера. Он тут же выпускает из короткой трубы облачко темно-серого дыма и послушно отваливает в сторону…