Глава 29

– Рулевой, – Хиджам Фарух закончил вычисления и подал своему подчиненному карту, – вот новый маршрут. Смени курс.

– Мы идем на английскую военно-морскую базу? Мы только что перебили почти весь экипаж британского сторожевика. – Глаза пирата округлились от удивления и страха. – Нас тут же арестуют или потопят…

– Делай, что велят, – приказал главарь банды тоном, не терпящим возражений. – Я что, похож на самоубийцу? – Хиджам Фарух насмешливо глянул на корсара.

– Нет, босс, – помотал головой подчиненный.

– Так чего же ты боишься? – подначил подельника Фарух. – Я же иду вместе с вами.

– Но зачем нам лезть в пасть льва? – рулевой все еще не понимал смысла такого маневра.

– Надо выполнить кое-какое порученьице, – сомалиец задорно щелкнул в воздухе пальцами, – а заодно – научить этих заносчивых джентльменов, как надо себя вести.

Следующие три с половиной часа прошли в довольно нервной обстановке. Непонятно каким образом, но пиратский экипаж «Виктории» узнал о том, что сухогруз движется не на свою базу, а на британскую. Разбойники перешептывались в коридорах, решая, не сошел ли с ума их предводитель. Но закон «черной метки» местным корсарам был не знаком, хоть сами они и были черными, а Хиджам Фарух держался с таким олимпийским спокойствием, что никто из подчиненных не посмел не то что высказать от имени экипажа претензии, а просто поинтересоваться планами вожака.

– Английская база слева по борту, сэр, – почтительно сообщил рулевой и замолчал, ожидая дальнейших распоряжений.

– Отлично, – Фарух поднял бинокль и стал рассматривать причал. Ему было интересно посмотреть на логово заклятых врагов поближе. Раньше он о таком и помыслить не мог, а теперь… В этот день сомалиец ощущал себя если не богом, так уж полубогом точно. – Так держать, – приказал он развязным тоном, не переставая разглядывать горизонт.

По правде говоря, у сомалийца тоже было неспокойно на душе. А ну как военные не станут разбираться, зачем это захваченный сухогруз пожаловал к ним в гости, а без лишних разговоров шандарахнут по «Виктории» парочкой ракет – и все дела. Однако выказать своей слабости ни перед собой, ни тем более перед экипажем предводитель головорезов не мог.

– А вот и гости к нам пожаловали, – Фарух выдавил из себя презрение, стараясь оставаться спокойным, хотя сделать это стоило ему больших усилий. Ситуация была сродни той, как если бы антилопа пошла охотиться на леопарда. Все время пираты, как затравленные зверьки, со всех ног удирали от конвоев, вертолетов, штурмовиков, морских пехотинцев, спецназовцев – от всех. И все норовили расправиться с пиратами. Десятки охотников на одну дичь. Тут надо крепко постараться, чтобы выжить. Инстинкт «драпака» был в крови у каждого морского разбойника. И вот сейчас прямо на «Викторию» неслись три быстроходных катера береговой охраны и с добрый десяток вертолетов.

– Что будем делать, босс? – рулевой трясся от страха и не скрывал этого.

– Прямо штурмовая армия на нас прет, – голос Хиджама слегка дрогнул, но он тут же взял себя в руки, поднес ко рту переговорное устройство и приказал: – Поприветствуйте гостей. Только не надо дырявить им борт, – предупредил Фарух. – Так, скажите, что мы их заметили и рады встрече.

Через минуту кормовое орудие сторожевого корабля послало навстречу катерам свинцовый заряд, который разорвался далеко в стороне. Однако этого было достаточно, британские катера притормозили, и тут же на сухогрузе ожила рация.

– Приказываю «Виктории» застопорить ход, а экипажу сдаться, – отдал распоряжение невидимый британский вояка, – в противном случае вы будете атакованы Военно-морскими силами Великобритании.

– Напугал-то как, – нагло ответил в микрофон Хиджам. – Кто ты такой, чтобы мне приказывать? Это я тебе, засранец, приказываю, – Фарух отводил душу по полной программе. – Убирай свои вонючие тарахтелки, и чтобы даже не думали не то что соваться ближе двух кабельтовых, а чтобы я их даже на своих радарах не видел, – посоветовал пират, намекая на то, что все системы захваченного английского сторожевика не просто функционируют, а находятся под полным контролем и подчинением морских разбойников. Сомалиец блефовал, но блефовал красиво. После боя с «томми» людей у него оставалось едва-едва, чтобы посадить на каждый корабль по десятку человек. А при таком количестве управлять боевой мощью сторожевика не было никакой возможности. Да и специалистов у сомалийца не было, но кто об этом мог знать?

– Повторяю, – рация захрипела голосом человека, оскорбленного в лучших чувствах, – приказываю застопорить ход и сдаться. Только в этом случае вам будет сохранена жизнь. В подтверждение этих слов на одном из катеров ожил крупнокалиберный пулемет, выстлав вдоль борта «Виктории» дорожку из водяных фонтанчиков.

– Ну, с ума сойти, какие наглые, – усмехнулся Хиджам, глядя на побледневшего рулевого, – прямо готовы разорвать на части. – Он снова придвинулся к микрофону. – Это я повторяю для непонятливых английских беложопых дегенератов (Фарух не знал значения этого слова, но оно ему особо нравилось – его часто так поругивали, только цвет был черным): пошли вон отсюда! Надеюсь, вы хорошо видите контейнер на левом борту «Виктории»? – поинтересовался сомалиец. – Так вот, за борт он сбрасывается одним движением моего пальца. И, соответственно, автоматически срабатывает взрыватель. Что в контейнере – вы знаете, я надеюсь. Поэтому хочу вам сообщить, что, если кто-то только посмеет приблизиться к сухогрузу или моему сторожевому кораблю, – предупредил Фарух, вкладывая в слова всю накопившуюся за долгие годы ненависть, – я нажму кнопочку. Что это будет означать – вы догадываетесь: это побережье наконец-то очистится от вас и от вашей поганой базы. И больше попрошу меня не беспокоить. Я обедаю, – проинформировал Хиджам и отключился. Сомалиец ходил по лезвию ножа, но другого выхода у него не было. Надо было отрабатывать хозяйские подачки. Можно было, конечно, и не доводить англичан до истерики, рискуя нарваться на неприятности, но тут уж Хиджам просто не мог себя сдержать.

И зря. Винты за кормой катеров вспенили воду, и суда британской береговой охраны взяли курс прямо на «Викторию», намереваясь высадить группу захвата, а из вертолетных люков на палубу «Виктории» упало несколько канатов, по которым тоже должны были спуститься спецназовцы.

– Нам не верят… – Фарух нажал на мобильнике комбинацию цифр, и контейнер юркнул с борта сухогруза, – и не надо. – Сомалиец нажал последнюю кнопку, и над водой залива полыхнуло пламя, разбрасывая во все стороны металлические осколки.

В ту же секунду, очевидно, получив категоричный приказ, и вертолеты, и катера охраны резко сменили курс на противоположный и с невероятной поспешностью стали уходить в сторону базы.

Хиджам наслаждался, рассматривая в бинокль, как по палубе одного из катеров в абсолютной панике носятся растерянные матросы и офицер. Расстояние было небольшое, и в оптический прибор можно было хорошо рассмотреть перекошенные от ужаса лица британских моряков.

Фарух посмотрел на рулевого и, увидев на его лице неподдельное восхищение своим вожаком, снова щелкнул тумблером рации:

– Эй, там, дегенерат беложопый, ты меня слышишь? – Теперь голос сомалийца переполняло настоящее, а не напускное презрение. – Это был пустой контейнер. В следующий раз я с вами церемониться не буду. Так что прошу – убери своих молодчиков и не мешай мне кушать.

Предводитель пиратов отключился окончательно, встал, сладко, до хруста в косточках, потянулся и ленивым голосом приказал рулевому следовать на родную базу.

– Надеюсь, телевизионщики успели заснять мой фейерверк, – негромко пробубнил Хиджам Фарух, пытаясь с помощью оптики разглядеть на берегу съемочную группу, – не хотелось бы расстраивать уважаемого господина Омара Фадделя.

Британцы убрались восвояси и сидели тихо, словно мыши под веником, не предпринимая никаких попыток отслеживания, а тем паче преследования. Хотя, и сомалиец знал это наверняка, сейчас военные задействуют все возможные средства, чтобы запеленговать и вести их караван, наблюдая издалека. Ну, что ж, пока «Виктория» в руках Хиджама Фаруха, ему и его людям ничто не угрожает. А на берегу опытного пирата и подавно будет не найти. Да еще с довольно кругленькой суммой денег.

При воспоминании о награде сомалиец довольно улыбнулся и, взгромоздившись на капитанское кресло, снова по-ковбойски закинул ноги на панель управления, насвистывая какую-то африканскую мелодию. Жизнь впереди манила россыпями богатств и удовольствий.