Книга: Ты мне брат. Ты мне враг
Назад: Глава 40
Дальше: Глава 42

Глава 41

Ветер в горах поутих, но ночная темнота по-прежнему царила вокруг. Здесь стояла такая гробовая тишина, что если бы группу Батяни кто-то и выследил, то подобраться к ней незамеченным он бы точно не сумел. Однако расслабляться десантникам было нельзя. Поэтому они расположились таким образом чтобы иметь возможность наблюдать за происходящим вокруг, держа ситуацию под контролем. За спиной у них было возвышение, которое в случае опасности, могло стать для них укрытием, а они сами имели бы пространство для отступления. Батяня расположился чуть в стороне от остальных и принялся копаться в своем рюкзаке. Он изредка поглядывал на часы. На шее у него висел бинокль, рядом лежали карта и компас. Майор был предельно сосредоточен.
Ожидание было довольно тягостным для всех, кроме связиста, который был занят своим делом. Он сидел в наушниках, пытаясь настроить радиостанцию на определенную волну. Выкручивая тумблеры на своей аппаратуре, он напрягался, вслушиваясь в изменения в эфирном пространстве. Батяня, непрерывно смотря на аэропорт в бинокль, томился в ожидании.
Бойцы перебрались поближе друг к другу, не теряя при этом бдительности. Раненому хотелось пообщаться, чтобы немного отвлечься от боли. Он полулежал, стараясь меньше двигаться, чтобы не тревожить перебинтованную руку. Солдаты вполголоса переговаривались о всякой всячине. Главной темой, как всегда бывает в мужском коллективе, стали женщины, по которым многие бойцы уже успели соскучиться. Кто-то рассказывал о своей жене, кто-то о любовнице. Разговор был душевным. Обстановка к этому, конечно, не совсем располагала, они ведь были на ответственном боевом задании, но звездное небо и возвышающиеся вокруг величественные горы располагали к негромкому разговору на такие романтические темы. Кто-то упомянул Элен Бенуа. Молодая журналистка запомнилась всем бойцам. Еще бы – с такой-то внешностью!
– Ну как ты мог тогда ее с мужиком перепутать? – усмехнулся один из солдат. – Ума не приложу. Ты же ее тащил на себе, она ж легкая.
– Да хрен поймешь, знал бы сразу, поволок бы в сторону, – пошутил Ерков, – не разобрался.
Десантники тихо засмеялись:
– Ага, а она потом тебе бейджем в рожу – раз! И стал бы героем репортажа. Или статьи. Типа «поднятие на гору девушки чуть не закончилось трагедией».
– Что вы смеетесь? – сказал перебинтованный десантник. – Деваха классная и заслуживает уважения. В таких условиях и все время с камерой! Я думаю, что ее жениху можно позавидовать.
– Не думаю, что многие захотят отпускать своих невест в район боевых действий.
– Ну, тут ты, конечно, прав, – согласился солдат.
– Кстати, ребята, о горах и девушках! – пошевелился боец Марченко. – Я тут одно грузинское предание вспомнил. Будете слушать?
Десантники переглянулись и сдвинулись чуть ближе к рассказчику.
– Ну, давай. Вроде все пока спокойно.
– Хорошо, – кашлянул в кулак сержант, – предание о горе Калиаквана.
– Калиаквана! Вино такое есть, – рассмеявшись, сказали все почти хором.
– А вам все вино! Вернемся с задания – будет и вино, и домино. А теперь – не мешайте, согласились, так слушайте, – сказал рассказчик. – Один пастух на высокой горе пас овец и каждый день играл на свирели…
– На чем? – переспросил долговязый Рыбаков.
– На свирели. Флейта такая. Так он, значит, классно играл, что все, кто его слышал, останавливались как зачарованные. И вот однажды услышала эти волшебные звуки молодая княжна, жившая в башне. Не удержалась она и покинула свое жилище в поисках того, кто так великолепно играл. Ей казалось, что звуки раздаются очень близко, но пастух-то, оказывается, играл черт знает где, на самой вершине горы.
– А чего она в башне жила, княжна-то эта?
– Дом у нее там был, – раздраженно сказал сержант, – не всем же в девятиэтажках ютиться. Замок, значит.
– Ну, понятно.
– Устала девушка, не смогла долго идти. Добравшись до середины, она крикнула пастуху: «Спустись сюда!» Тот, услышав ее крик, сбежал вниз. «Кто ты?» – спросила девушка. «Горный пастух!» – гордо ответил юноша. «Нет, не тебя я звала, а того, кто играл на свирели», – сказала девушка и, разочаровавшись, решила вернуться в башню. Тогда он достал из кармана свирель и заиграл на ней. «Откуда пришел ты? – спросила девушка. – Где твой дом?» «Мое пристанище – высокая гора. На зеленой траве я лежу, а надо мной тень высокого дерева», – ответил пастух. «Уведи меня к себе. Но мне трудно идти. Возьми меня на руки и неси. Да смотри, не прекращай игры на свирели – иначе мне станет страшно, и я убегу от тебя», – сказала ему девушка. Радостный юноша подхватил девушку на руки. Продолжая играть на свирели, он пошел в гору. Шел он, полный радости и желания, торопился взойти на вершину. Но гора была очень высока, и вершина ее была очень далека. Пастух стал идти медленнее, все тяжелее становилась ноша. Но как только умолкала свирель, юноша чувствовал, что девушка ускользает из его рук, и начинал играть громче…
Над головой десантников пронеслась какая-то тень, еле слышно прошелестев крыльями.
– Птица… – произнес солдат Спицын.
– Ну а дальше-то что?
Рассказчик набрал воздуха, чтобы продолжить, но тут его прервал связист.
– Товарищ майор! – Куницкий снял наушники и повернулся к Батяне: – Я засек сигнал его спутникового телефона. Он у нас на крючке.
– Отлично, боец, – Лавров расправил плечи. – Теперь дело за малым.
Он приблизился к связисту и уселся у рации. Сквозь динамики до майора донеслось шипение и тихий треск. Куницкий принялся настраиваться на волну. Он быстро защелкал многочисленными кнопками на панели прибора.
– Прием! – начал передавать по рации Батяня. – Наводите на сигнал, даю координаты…
Назад: Глава 40
Дальше: Глава 42