Когда влекомый «Хаммером» мотоцикл подъезжал к звероколхозу, Заметалин ощущал себя свежемороженой треской. Скрючившись в коляске, он лелеял лишь одну мысль: выпить как можно быстрее и как можно больше. Невзрачный, сидевший за рулем мотоцикла, тоже замерз, и потому благосклонно принял предложение остограммиться в «Кролиководе».

– Ладно, укатали, – нехотя согласился нервный. – По сто граммов, не больше. И Батю, Батю искать… Время дорого.

– Он, скорее всего, тут, в ночном клубе, – поспешно перебил Гамадрил, прикидывая, что же с ним сделают эти ужасные люди, когда вранье раскроется.

– Почему ты думаешь, что он тут? – нехорошо прищурился невзрачный.

– Холодно ведь. А где еще греться, как не в бухаловке? – нашелся Заметалин, и это объяснение показалось саяно-шушенским довольно разумным.

– Давай-ка через черный вход, – скомандовал нервный, подумав. – Не надо, чтобы ты вместе с нами в этой форме светился…

Вжав голову в плечи, лагерный офицер понуро подошел к воротам черного входа. Уже открывая дверь, он заметил, что со стороны фасада к клубу подъезжает милицейский «УАЗ» в полной боевой расцветке.

– Менты, – прокомментировал невзрачный, – тоже замерзли…

– Менты – тоже люди! – неожиданно высказался Гамадрил.

– А вот тут, брателло, ты конкретно не прав! – возразил нервный.

– И чего это они сюда прикатили? – удивился невзрачный.

– Чего, чего… За гревом, чего же еще! – ощерился нервный, легонько подталкивая Гамадрила чуть ниже спины.