Внутри ОАО «VIP-Style» вполне соответствовал представлениям русского человека о роскоши – белый, идеально чистый мраморный пол, синяя ковровая дорожка, ведущая к стойке ресепшн, комплекты мебели по углам, где ожидали своей очереди несколько посетителей, лениво рассматривая глянцевые журналы. На второй этаж вела широкая каменная лестница с позолоченными резными перилами, по бокам от нее стояли большие, слишком зеленые, чтобы быть настоящими, пальмы.

– Вам помочь? – перед Стасом возникла красивая, удивительно высокая блондинка.

– Попробуйте, – он улыбнулся. – Мне нужна Елена Котова.

– Я узнаю. – Она сняла трубку и набрала номер: – Алло? Марина? Тут к Елене Генриховне пришли… Вам назначено? – девушка строго посмотрела на Хабарова, смешно хмуря лоб. – У нас по записи.

– Да я, собственно, от Елены Генриховны, а не к ней. У меня посылка для Марины, – он действовал наугад, полагая, что сейчас администратор разговаривает с секретаршей, – велено передать лично в руки, конфиденциально.

– У него посылка от Елены Генриховны для тебя… конф… конфер… конфердацианально. Ну да, я так и сказала! Что делать?

Она повесила трубку.

– Марина сейчас спустится.

– Спасибо, вы меня очень выручили! Где подождать, там? – Стас показал на одно из свободных кресел.

Девушка кивнула. Минут через пять – он даже не успел открыть журнал – перед ним возникла хрупкая брюнетка с некрасивым, но строгим лицом.

– У вас посылка? Давайте! – Она протянула руку.

– Да, собственно, посылка голосовая… Может быть, выйдем, а то тут народу много…

– Никуда не пойду с вами! – она чуть отступила от него. – Передавайте – и до свидания!

– Хорошо. Елена Генриховна сказала… вы, кстати, ее секретарш… секретарь? – Он вовремя вспомнил, что слово «секретарша» недолюбливают… – Личный?

– Да.

– Отлично, так вот: мне велено забрать у вас кассету. – Хабаров внимательно смотрел на девушку, но никаких особых перемен не заметил – скорее, удивление.

– Кассету? Какую кассету? Не понимаю!

– Елена Генриховна сказала, что вы поймете… – Трудно просить то, о чем ровным счетом ничего не знаешь: Стас даже не знал, от чего кассета. – Может, вспомните?

– Кассета, кассета… А! Это которую она на днях дала, велела сохр… – секретарша сбилась на полуслове, с подозрением уставившись на Стаса. – Не было никакой кассеты! Всего доброго!

Развернувшись, она скорым шагом двинулась к лестнице, Хабаров с трудом догнал ее:

– Послушай, милая! – он крепко взял ее под локоть.

– Я буду кричать! – девчонка дернула рукой. – Немедленно отпустите!

– Твоя хозяйка, вероятнее всего, с тремя пулевыми ранениями запечатана в пластиковый пакет. Как ты думаешь: те, кто это сделал, остановятся? Если они убрали Котову, со всеми ее знакомствами и крутыми связями, то сколько им понадобится для того, чтобы расправиться с тобой?

Секретарша, открыв рот и выпучив глаза, едва дышала.

– Если не веришь мне, позвони ей на сотовый. – Стас был уверен, что в квартире полно милиции: при звонке они сообщили, что убита дочь крупного бизнесмена. – Послушай, что тебе скажут! Я буду сидеть здесь и ждать. – Он отпустил ее руку.

Марина, покрывшаяся красными пятнами, побежала наверх. Стас сел в кресло и открыл журнал. Был, конечно, риск, что девка вызовет ментов, но… по-другому кассету не достать. А без кассеты не ясно, куда и как вообще двигаться дальше.

– В… вот. – Задумавшись, не заметил, как секретарша снова подошла. – Тут кассета, – она трясущейся рукой протянула простой белый конверт. – Не… не убивайте меня, пожалуйста! – Из ее глаз хлынули слезы. – Я… я никому не скажу, честно! Я даже не слушала!

– Успокойся, чего ты… почему решила, что я тебя убью?

– По телефону… Там майор какой-то ответил, велел представиться, все такое… Я трубку бросила. Значит, вы Елену Генриховну и правда… того… – Она заплакала еще горше. – Я не знаю ничего, просто работаю тут, печатаю и кофе варю…

– Да не реви! Убили твою хозяйку другие люди, плохие, которых я ищу: ты мне, кстати, помогла, но больше о кассете никому ни слова! Если узнают – тебя тоже могут убить, оно тебе надо?

Марина энергично замотала головой, в ее глазах зажегся огонек надежды.

– Молодец. Про меня тоже никому не рассказывай, еще подумают что плохое…

– Не скажу ни слова, клянусь! – Она прижала сцепленные кулачки к груди. – Уже забыла про все!

– Хорошо. Иди работай, – Хабаров поднялся. – Что, кстати, за кассета?

Он тряхнул конвертом.

– От диктофона. Елена Генриховна… дня четыре тому назад дала, сказала сохранить. Больше и разговора не было, в сейфе лежала.

– Понятно.

Стас вышел из офиса, провожаемый двумя парами глаз: испуганными секретарши и заинтересованными администраторши.

– Куда? – Вовчик завел двигатель.

– В магазин бытовой техники. – Хабаров вытащил из конверта маленькую кассету. – Черт, все давно пользуются «флешками»!

– Старые диктофоны еще в ходу, купим без проблем.

«Хонда» ловко вписалась в транспортный поток.

Под вечер на дорогах появились пробки – конец дня! – закончена работа, люди спешат домой, к своему уютному микромирку, где нет места чужим бедам и чужому горю…

Стас ехал и думал, что держит в руках три грамма пластика, которые, возможно, оказались ценнее человеческой жизни… И еще думал, что конец света – не такая уж плохая идея: кому нужен мир, в котором такое возможно?