Глава 28
С трудом найдя заброшенную базу, Стас еще некоторое время кружил по ней, разыскивая 13-й ангар. К вечеру разгулялось: щебетали птицы, где-то вдалеке лаяла собака, тянуло дымком со стороны расположенной неподалеку деревеньки. Хабаров, заглушив двигатель, вышел прогуляться, подышать свежим воздухом, но удовольствия не получил – слишком тревожно на душе, чтобы наслаждаться природой.
Нужное здание располагалось чуть в стороне, надежно укрывшись в поросли молодых березок. Машина Вовчика стояла сзади, так, чтобы ее не было видно с дороги. Сам он сидел на большом пне, курил и, кажется, ни о чем не думал, прикрыв глаза.
– Проблемы были? – Стас тоже закурил, присаживаясь рядом.
– Нет. Все прошло гладко: ни охраны, ни камер… Вернее, камеры были, но внутри квартиры, я срезал регистратор.
– Хорошо. Вернее, все это очень даже не хорошо, но… – Хабаров запутался.
– Я понял. – Вовчик приоткрыл один глаз: – Как будем действовать?
– Знать бы… Наверное, пойдем и спросим напрямик: что, кто, где…
– Думаешь, сработает? Крепкий мужик, тертый, так просто ничего не скажет.
– Предлагаешь опять использовать удавку? – Стас не хотел переходить границы. – Или паяльник приготовил?
– Далась тебе эта удавка, хотя вариант проверенный. Нет, план другой: попробуем шантаж.
– Есть информация?
– Есть кое-что… – Вовчик довольно улыбнулся. – Саныч проинструктировал, мало, зато темы убойные. Будут полковнику не заслуженная пенсия и пухлый банковский счет, а нижнетагильская пайка на долгое-долгое время на обдумывание грехов.
– Что, правда есть? – Стас заинтересовался. – Доказательства, улики?
– Да нет, конечно. Голые слова, просто информация точная, а дальше будем убедительно врать. Мент не знает, кто мы, – схавает, точно говорю.
– Давай попробуем, другого варианта все равно нет… – Ненасильственный способ казался вполне приемлемым, хотя назвать ненасилием похищение…
– Всегда есть удавка… на крайний случай. – Вовчик легко вскочил на ноги. – На, – он протянул Стасу черную лыжную маску, – надевай и пойдем.
– Пойдем… Что ж я делаю! – Стас натянул «камуфляж», шерсть неприятно куснула лицо.
– Спасаешь. Это хорошо, – водитель легко хлопнул его по плечу, – достойно уважения.
Они вошли в темный проем, Вовчик закрыл тяжелую скрипучую дверь, отрезая путь к отступлению.
Пленник сидел на полу, прикованный наручниками к батарее. Привыкнув к полутьме, Стас разглядел грубо сколоченный стол с остатками еды – банки из-под шпрот, пустые водочные бутылки, кусок засохшего хлеба, – несколько стульев, непонятного назначения агрегат, сверху донизу укутанный паутиной… Вовчик заметил его взгляд:
– Раньше сторожка была, сейчас иногда местные «синяки» гуляют, от жен прячутся.
– Понятно.
Полковник Никонов, услышав голоса, замотал головой, укрытой черным непрозрачным пакетом:
– Эй! Кто здесь? Помогите!
– Закрой пасть! – Вовчик резким движением снял с его головы пакет. – Будешь говорить, когда разрешат!
– Да ты знаешь, кого приволок, недоумок? – Страха в голосе не ощущалось, скорее удивление. – Вообще с башкой не дружишь?
– Ты полковник Павел Анатольевич Никонов, доблестный защитник правопорядка и по совместительству жулик, пьющий кровь у честных людей. Нигде не ошибся?
– Тебе конец! – Его равнодушие удивило Стаса: настолько привык к безопасности своего положения? – Неужели думаешь, что тебе сойдет это с рук?
– Думаю. Я ведь не собираюсь тебя убивать, или выкуп просить, или требовать что-то… Вовсе нет. Просто ты мне расскажешь о своем плане в отношении Трофимова Михаила Александровича и его дочери Ольги. Расскажешь – и пойдешь домой, мараться об тебя, красного, западло.
Хабаров, внимательно следя за полковником, отметил, как тот непроизвольно дернулся.
– Какой план, что ты несешь? Знаю Трофимова, у нас нормальные отношения!
– Все ты понимаешь. Вижу – глаза у тебя по-крысиному бегают, скрываешь что-то… – Вовчик говорил спокойно, не меняя интонации. – Чем быстрее поможешь нам все узнать, тем лучше для тебя.
– На болту я тебя вертел, баран! – Никонов плюнул в сторону водителя, но промахнулся. – Сказал же: ничего не знаю! Что, пытать будешь? Давай, тварь! – Он с ненавистью смотрел на похитителей.
– Да нет, зачем? – Вовчик изобразил равнодушие. – Я, когда у тебя гостил, вот чего нашел, – он вытащил из внутреннего кармана сложенную фотографию. – Семья? Большая… Дети, внуки – хорошо, когда родственников много и все живут в достатке, правда?
Насторожившись, пленник смотрел на фото.
– И что? Семью не трогай, гнида, или ты не жилец! Клянусь, с того света за тобой приду… Что ты собираешься делать?
– Любишь… Это хорошо, правильно, я бы сказал… – Вовчик издевательски улыбался. – Что буду делать? А то, что я в один момент сломаю им жизни. Смотри: ты помог Бахе ввезти в город порошок плюс рэкет, плюс разборки… Погоди! – Он заметил, как полковник хотел перебить. – Я еще не закончил. Думаешь, мы не знаем, как твои люди чистенько «сработали» Платонова? Знаем… Все это легко доказуемо, уж поверь. Дальше: твой сын, Андрей, хозяин трех из семи управляющих компаний города – остальные, кстати, тоже под твоей родней, – так вот, он получил от государства крупную дотацию на строительство дорог, а что сделал? Купил коттедж за два миллиона баксов и отправил старшего сына в Лондон. Красавчик…
Никонов держался с якобы равнодушным видом, но лихорадочно блестящие в полутьме глаза выдавали истинное состояние.
– Твоя жена, милейшая Нина Константиновна, генеральный директор компании «Мир-Альянс», получившей заказ на строительство трех домов для обеспечения военнослужащих. Благородное дело! И что? По документам, счастливцы давно справили новоселье и даже успели обжиться, а по факту? На месте указанных домов стоит торговый центр, принадлежащий – кто бы мог подумать! – твоей младшей сестре.
Хабаров, слышавший это впервые, внутренне удивлялся размаху коррупции, гидрой пролезшей во все сферы жизни целого города.
– Ну и напоследок, хоть это еще не все, чем мы располагаем! – Вовчик убрал фотографию. – Твой племянник, Николай. Угон транспортного средства, изнасилование владелицы, нанесение увечий, – он скорбно покачал головой, – чудом оказался оправдан и благополучно улетел отдыхать на Гоа. Какая удача, не находишь?
Пленник, тяжело дыша, затравленно глядел в глаза Вовчику:
– Не… не понимаю, о чем вы!
– О, перешли на «вы»… Неплохо! Все улики есть, осталось только послать их твоим старшим товарищам в Москву… – Вовчик помолчал, давая пленнику осмыслить ситуацию. – Послушай, Никонов, все знают, как тебе дороги близкие люди, – что, кстати, даже странно для такой конченой суки, как ты, – вот у тебя есть шанс их выручить…
– Как? – Полковник смотрел в пол, на который падали крупные капли. – Что нужно?
– Другой разговор! – Водитель улыбнулся. – Все, что я только что рассказал, останется нашей маленькой тайной, если ты сейчас подробно, ничего не утаивая, расскажешь: когда, как и зачем ты похитил дочь Михаила Трофимова.
– Че… чего? – Никонов выпучил глаза. – Кого я похитил?! Чушь какая-то! Я, может, и не святой, но на такое не пошел бы! Зачем? Деньги есть, ссориться с Трофимовым просто глупо и опасно, тем более в таком вопросе… Никого я не похищал! Я милиционер!
Стас с Вовчиком растерянно переглянулись: оба сразу поверили, пленник определенно говорил правду.
– И что ты тогда хотел сказать? О чем? – Хабаров приблизился.
– Ни о чем, просто подумал…
– Давай, говори. В противном случае завтра вся информация по тебе уйдет в Генпрокуратуру, со всеми доказательствами и нашими комментариями.
Полковник вздохнул:
– Ладно, но никакого отношения к дочери Трофимова это не имеет. Только к самому Трофимову… У меня не было выбора – он сказал, что мне конец, если не сделаю…
– Кто он? – Вовчик вышел вперед.
– Погоди! – Стас жестом остановил его. – Давай, полковник, все по порядку!
* * *
Кабинет Никонова был обставлен простой, добротной мебелью, без всяких изысков. Большой, чуть потертый стол буквой Т, кресло, советский железный сейф, шкаф… За стеклянными дверками, на подставке, старый трофейный «маузер» – наследство от деда, героя Великой Отечественной. По стенам, в красивых рамках, множество благодарностей и грамот – от мэра, вышестоящего начальства, одна за личной подписью президента, сам он по традиции улыбался с большого плаката над столом. В спартанский интерьер не вписывался только современный плазменный телевизор, стоящий в углу на маленькой черной тумбочке.
Полковник расстегнул верхнюю пуговицу на кителе, слегка ослабил галстук: солнце с необычной силой шпарило в окно, нагревая воздух. Дел никаких не было, присутствие его на рабочем месте носило скорее формальный характер, но… вдруг позвонят «сверху»? Непорядок, скажут, и прощай очередное повышение – рискованно, призрак заслуженной пенсии маячит все ближе, надо позаботиться о будущем.
– Можно? – в дверь, постучав, вошел Старостин. – Не отвлекаю?
– Заходи, Илья. Чайку? – Никонов сделал приглашающий жест.
– Почему бы и нет, хотя погода скорее намекает на холодненькое… – Помощник улыбнулся. – Жара.
– Это да… Наточка! – Никонов нажал на кнопку селектора. – Сделай два чая с лимончиком и печенье там захвати, конфеты…
– Несу, Павел Анатольевич!
Через несколько минут в кабинет вошла длинноногая блондинка, неся маленький подносик с дымящимися чашками и вазочкой с печеньем. Улыбнувшись, секретарша поставила его на стол и медленно, покачивая бедрами, удалилась.
– Мировой станок! – Старостин проводил ее взглядом. – Где вы, товарищ полковник, находите таких…
Никонов довольно улыбнулся:
– Места знать надо. Придет время – и у тебя появятся, еще выбирать будешь из многих.
– Хорошо бы, – подполковник тоже улыбнулся, – мне не помешает такая… помощь. – Он отхлебнул чаю.
– Ты, Илья, по делу или так?
– По делу. Один наш друг – хозяин модельного агентства – просит помощи: бандиты его донимают, денег требуют, угрожают… – Старостин тщательно подбирал слова: если они достигнут чужих ушей, ни о чем никому не скажут. – Надо помочь, наверное.
Хозяин кабинета задумался:
– Пожалуй, надо. Мы ведь давно… дружим. Помоги, – он кивнул, – разберись с негодяями.
– Ясно, – подполковник что-то черкнул в маленьком карманном блокноте, – отдам распоряжение.
– Еще что-нибудь? – Никонов смотрел в окно, на «башню» мэрии. – Проблемы?
– Нет, все спокойно… Да и откуда им взяться, знают нас в городе…
– Это хорошо, – полковник несколько раз удовлетворенно кивнул. – Если что, держи меня в курсе.
– Естественно. – Старостин, допив чай, поставил чашечку на поднос. – У вас будут какие-то распоряжения?
Никонов с удовольствием смотрел на подполковника – не зря когда-то выбрал его преемником. Расчетливый, умный, без чистоплюйства: знает слово «надо» и все для этого делает. Когда-нибудь он сядет в кресло полковника, а потом… кто знает? Молодой – вся жизнь впереди и полна радужных перспектив, есть куда расти и стремиться…
– Да нет, раз у нас все хорошо. Так, за порядком следи, чтобы все ровно…
– Есть! – Старостин демонстративно приложил руку к голове. – Разрешите выполнять?
– Разрешаю, – улыбаясь, полковник лениво махнул рукой, обозначая воинское приветствие. – Выполняйте.
Подполковник бесшумно закрыл за собой дверь. Хозяин кабинета еще чуть-чуть ослабил галстук, мельком подумав о здоровье – полнота и высокое давление все чаще напоминали о себе, но времени заняться пока не было. Будет лето… Улыбнувшись, Никонов с удовольствием вспомнил Изабель, валютную шлюху-испанку, с которой он коротал последний отпуск.
Зазвонил телефон. Обычный. Можно не церемониться:
– Кто?
Следующая секунда надолго лишила его сна: меньше всего полковник ожидал услышать собственный голос:
– Это будет недешево… Совсем недешево: дело опасное, многих людей может всколыхнуть.
– Понимаю, – голос собеседника, с легким кавказским акцентом, звучал глуше, – поэтому господин Мамедов предлагает вам… – Он ненадолго замолк. – Вот такую сумму.
Никонов, покрывшись липкой испариной, вспомнил: тогда ему протянули бумажку с внушительным количеством нулей.
– Хм, – он снова услышал себя, – вполне, я бы сказал, достойно… Щедро.
– Это только за один раз. Каждый следующий будет оплачиваться так же. Деньги поступят в течение дня на любой указанный вами счет.
– Что ж, – послышался звон встречающихся бокалов, – тогда предлагаю за сотрудничество?
– С удовольствием! – Судя по голосу, собеседник улыбался. – Не волнуйтесь, все возможные проблемы нами просчитаны, и если возникнут… скажем так, мы готовы устранить их причину.
– Хорошо. Со своей стороны могу гарантировать безопасность и… невнимание моих подчиненных к вашим персонам. Только – вы же понимаете! – наркоманы болтливы…
– Это не проблема, розничная сеть не наша. Мы ввозим и продаем крупные партии, «мелочь» о нас никогда не слышала.
– Правильный подход. Выпьем!
– Выпьем.
В трубке щелкнуло, раздался мужской приятный голос:
– Как вам, товарищ полковник, сценка? Эффектно?
– Кто… кто это? – Никонов тяжело дышал. – С кем я говорю? Отвечать!
– Действительно думаете, что я назову паспортные данные? Вряд ли… – собеседник хмыкнул. – Вопрос в другом: вы поняли, что я, как и ваш партнер по сауне, ищу сотрудничества?
Полковник молчал.
– Алло, Павел Анатольевич, вы там живы? С вашим давлением не стоит так нервничать.
– На записи нет имен, – выдавил из себя Никонов, вытирая бордовое лицо, – ничего нет!
– Зато есть фотографии, есть, в конце концов, возможность фонетически установить личность… Вариантов много, да они, по сути, не нужны – до пенсии вам не дотянуть в любом случае. Это понятно?
– До… допустим. Что вам нужно? Деньги?
– Во-от… – удовлетворенно протянул собеседник. – Другое дело. Надо мне, конечно, не денег: это ваша слабость. Две услуги. Первая – я знаю, что у вас есть пухлая тетрадь, озаглавленная «Трофимов М.А.», где вы конспектировали ваши встречи, его просьбы, услуги, стороннюю информацию… Правильное, кстати, решение – от таких друзей надо иметь гарантию, а лучше компромата человечество еще ничего не придумало. Так вот – эта тетрадь должна сегодня же уйти в Генеральную прокуратуру. Сделайте приписку: не справляемся, не можем, не умеем, не хотим… мне, собственно, плевать, что вы там напишете, но Трофимова должны крепко взять в оборот. Более того, я хочу, чтобы энтузиазм честных ищеек не иссяк: всячески сотрудничайте, оказывайте помощь, содействуйте – помогайте, одним словом. Это ясно?
– Зачем вам это? – Полковник действительно вел такую тетрадку, ради собственной безопасности.
– Не надо вопросов. Могу продолжать? – Голос собеседника чуть напрягся. – Если не будете перебивать, мы закончим быстрее…
– Слушаю.
– Вторая просьба… – Послышался легкий бумажный шорох. – Ваши люди «замесили» некоего Вейгнера, Генриха Арнольдовича. Так вот, человек он кристально честный и сидеть уже завтра не должен. Хочу, чтобы вы, Павел Анатольевич, свято в это поверили и сделали все от вас зависящее для восстановления справедливости… хоть раз в жизни. Понятно?
– Да. – «Услуги» собеседнику оказались странными, но в принципе легко выполнимыми. – Еще что-нибудь?
– Нет. Сделаете все, как я сказал, – считайте, о вас навсегда забыли. Продолжайте доить невиновных, жиреть и ждать пенсии. Думаю, не стоит напоминать, что сделать все надо быстро… фактически еще вчера?
– Не надо, – полковник немного успокоился.
– Отлично. Тогда всего доброго. Надеюсь, больше нам с вами говорить не придется. – В трубке щелкнуло.
Никонов сжал ее так, что побелели костяшки пальцев, лицо перекосилось.
– Надейся, сука! Найду! Молить будешь о смерти! Ната! – заорал он изо всех сил, забыв о селекторе. – Ната!
– Да, Павел Анатольевич! – испуганная секретарша влетела в кабинет. – Что? Плохо? – она заметила нездоровое лицо начальника. – Лекарство?
– Заткнись, дура! Быстро Старостина ко мне, через пять минут должен быть здесь! Пошла!
Девчонка выбежала, не закрыв дверь. Никонов открыл сейф, вытащил бутылку водки и залпом осушил половину.
– Ну, сука! – прошипел он, глядя в пол. – Молись своему богу: его чудеса скоро тебе понадобятся!