Глава 9
Четырехэтажное здание школы, огороженное кованым забором, разместилось в центре города – рядом с администрацией. К парадному входу вело широкое крыльцо, сделанное в виде арки, на изгибе красовался выписанный золотыми буквами девиз: «Мы – лучшие!» Сквозь прутья виден аккуратно подстриженный газон, лавочки, клумбы… Красиво! Парковка «для преп. состава» искрилась всеми оттенками металлика: «Мерседес», «БМВ», «Ниссан»… Видимо, услуги педагогов здесь вполне соотносились по цене с девизом.
Суровый охранник, тщательно переписав данные и проведя по карманам металлоискателем, объяснил, как пройти в учительскую. Просторный холл, куда попал Хабаров, кардинально отличался от всех, виденных им в обычных школах, – будто попал в небольшой музей: отделка пола под мрамор (или мрамор?), большие люстры, по стенам – репродукции известных художников отличного качества. Правда, Стас, пройдя чуть дальше, убедился в незыблемости истины, что дети есть дети – чья-то рука аккуратно пририсовала «Портрету юноши в красной шапке» Боттичелли пышные офицерские усы.
– Хулиганы! – Он вздрогнул от неожиданности. – Еще час назад ничего не было!
Обернувшись, Стас увидел женщину лет пятидесяти в строгом черном костюме. Она сокрушенно качала головой:
– Все для них делаем, чтобы красиво, познавательно, а они… – женщина устало махнула рукой. – Обидно!
– Жаль картину. Красивая…
– Да ладно… Другую повесим. А вы, простите…
– Хабаров Станислав – я по поручению Михаила Александровича Трофимова.
Она слегка нахмурилась:
– Да, припоминаю, он звонил, просил оказать содействие… Тамара Геннадьевна, – женщина протянула руку, – директор. Пойдемте в кабинет, там разговаривать удобнее, хотя я не представляю, чем могу быть полезной…
– Да у меня всего пара вопросов о дочери Трофимова.
– Об Олечке? Что с ней? – директриса остановилась. – Что-нибудь случилось?
– Все в порядке! – Стас выдал самую обаятельную из улыбок. – Просто узнать, как у нее в школе дела, про компанию… Знаете, как бывает – опасный возраст, всякое может случиться, вот Михаил Александрович и беспокоится заранее.
– Очень похвально! Действительно, современная молодежь стоит на распутье – столько соблазнов… Хорошо, что родители это понимают и не пренебрегают контролем.
Они прошли по длинному коридору и оказались перед дверью с табличкой «Учительская»:
– Ксюша, два кофе, пожалуйста, – чуть высокомерно попросила Тамара Геннадьевна молодую рыжую девчушку-секретаря. – Вам как сделать?
– С сахаром, если можно. – Стас разглядывал помещение, забитое техникой. – Две ложки.
Рыжая тут же вышла.
– Проходите, – директриса открыла еще одну дверь, – тут нам не помешают.
Кабинет оказался под стать всему зданию: огромное, с квартиру, помещение; большой стол, где в идеальном порядке разложены бумаги, черный кожаный диван, полка с книгами… Над столом улыбается президент, на подоконнике стоит трехцветный флажок: так, чтобы видно. Здесь мог бы сидеть чиновник, для обычного директора школы интерьер казался чересчур пафосным.
– Присаживайтесь, Станислав…
– Витальевич. – Он устроился в кресле для посетителей. Случайно или нет, но оказался на одном уровне с директрисой, хотя на две головы выше. – Можно без отчества.
– Хорошо, Станислав. Спрашивайте, что хотели узнать?
– Обрисуйте в общих чертах Олю Трофимову – с кем дружит, чем занимается, что интересует – может, кружки какие…
– Обычно в личную жизнь учеников за территорией школы мы не лезем – это, знаете ли, чревато последствиями… Родители – люди с положением, в их кругу свои условности, так что… Олечка… Ну что сказать – очень умная, начитанная, спокойная девочка, конфликтов с одноклассниками, насколько я знаю, не имела, как, впрочем, и близких друзей не заводила, она… как бы это сказать… ставила себя выше сверстников.
– Это как? – Стас заинтересовался.
– Относилась к ним чуть свысока, впрочем, можно понять – девочка потеряла мать, тяжелейший удар для ребенка, неудивительно, что она чувствовала себя старше остальных.
– Любопытно. И что, ни одного друга?
– Кажется, с Аней Лапшиной они более-менее сошлись, но не уверена… Как уже сказала, личная жизнь вне школы нас не касается. – Тамара Геннадьевна твердо посмотрела на Стаса: – Правила придумала не я.
– А как же внеклассное воспитание, дружеское участие в жизни ребенка, совет, наконец, если понадобится?
– В штате есть психолог, он работает с детьми каждый день… Если приходят.
– А если не приходят? Значит, проблем ни у кого нет? – Стас не понимал. Элитная школа на поверку оказалась худшим воспитателем.
– Молодой человек, – в голосе директрисы прорезался металл, – вы про Олю пришли спросить? Спрашивайте! Оставьте педагогическую программу специалистам!
– Извините, даже в мыслях не было лезть не в свое дело! – Он улыбнулся. – Просто пытаюсь понять окружение Оли, что и как у нее в жизни…
– Тогда вам не ко мне, – Тамара Геннадьевна чуть смягчилась. – Поговорите с Аней, у нее следующий урок в кабинете истории: 9 «В». Еще можете с Анной Ивановной поговорить – это классная руководительница, – но от нее, честно говоря, доброго слова не дождешься. Уверена, она последний человек, к которому дети пойдут за советом, но…
– Как мне ее найти?
– Кабинет 34. Скажите, что от меня, – но, повторяю, не уверена, что она сможет помочь в вашем деле.
– В моем деле все может помочь… – чуть слышно пробормотал Хабаров, уткнувшись в блокнот.
– Что?
– Вы мне очень помогли, говорю. – Стас поднялся, мягко пожал директрисе руку. – Спасибо, что уделили время.
В кабинет вошла рыжая Ксюша, в руках у нее дымился изящный подносик с двумя чашками.
– Станислав Витальевич, выпьете кофе? – Тамара Геннадьевна задержала его руку в своей.
– Нет, спасибо, еще очень много дел, да и девочку эту, Аню… Лапшину? – Директриса кивнула. – Ее не хотелось бы дергать с урока. До свидания.
Выходя из учительской, услышал, как Тамара Геннадьевна разносит секретаршу за нерасторопность и медлительность.
«Блин, знал бы, что подставлю девку, выпил бы кофе…»
Элитная школа с каждой минутой нравилась Хабарову все меньше.