— 2-
Тяжесть неожиданно исчезла. Наверное, корабль все-таки зацепило и увлекло в гипер. Хотя для гиперпространства ощущения странные. Вернее, их нет совсем. Волк ничего не видел, не слышал, не осязал. Может, он умер? Но умершие уходят в страну Айшви Солнечноликой, там светло и радостно, там бесконечное множество красок и звуков. А здесь нет ничего. Совершенно ничего. Волк не чувствовал даже своего тела. Будто бы он, князь Орвис, висел не имеющей размеров точкой в черной пустоте.
А может, он оказался недостоин богов, и демоны забрали его душу?..
Чернота начала рассеиваться, и Волк увидел фигуру, завернутую во что-то прозрачное — не то очень тонкую пленку, не то клейкую слизь. Прозрачные дрожащие нити тянулись от фигуры неизвестного к ячеистым стенам помещения. Неизвестный был неподвижен, как в медитации, только глаза его были открыты.
Что-то словно подтолкнуло Волка к незнакомцу. И если бы Волк мог ощущать свое сердце, то наверняка оно содрогнулось бы от ужаса. Глаза незнакомца были белыми, слепыми. Но Волк откуда-то знал: этот слепой видит лучше любого зрячего.
Взгляд незнакомца — холодный, ненавидящий — был направлен вниз, на замок в кольце скал. Серые лучи призрачными лезвиями полосовали каменистую почву, вырывая с корнем деревья и оставляя глубокие борозды. Казалось, сама земля стонала и корчилась от боли. Но из высокой башни навстречу смертоносным лучам вырывались в небо ослепительно-белые молнии, отражая призрачные клинки, разбивая их на рваные клочья. Это правильно, подумал Волк. Молодцы защитники замка. Жуткого слепца надо бить.
Глаза незнакомца шевельнулись. Слепой перевел взгляд на Волка, и не было никакой возможности уйти, скрыться от этого холодного, пронзающего взгляда белых глаз. Тысячи ледяных игл впились в душу, выпивая все образы и чувства, оставляя пустую, бесформенную оболочку. Волк чувствовал так, будто сознание разваливается на куски. Но в последний момент чья-то рука заслонила его от губительного взора.
Айли облегченно вздохнула. Ахуры ушли, а звездолет, чуть не погибший по их вине, благополучно опустился на планету. Совсем недалеко от Великого Замка.
— Брат Рунн, ты подержишь Поток еще немного? — попросила девушка. — Я хочу посмотреть, кто эти пришельцы и не нужна ли им помощь.
Монах в оранжевой одежде кивнул, и Айли снова погрузила взгляд в Кристалл.
Очнувшись, Ристар ощутил, что проклятой тяжести, давящей на грудь, больше нет. На экране фронтального обзора к небу поднимались незнакомые хвойные деревья с чешуйчатыми стволами. Неужто боги смилостивились и князю удалось посадить "Бродягу"? Воевода сжал мощной ручищей плечо князя:
— Боги вознаградят тебя, Орвис, сын Арсана! Ты нас, можно сказать, с того света вернул!
— Это было не так трудно, — отозвался князь. Голос у него какой-то не такой, подумал воевода. Оно и понятно — переволновался, поди… Ристар осторожно спросил:
— Ты сам-то как?
— Со мной все в порядке. Оставь меня в покое, Ристар.
— Может, немного сакэ? С такого-то дела, — предложил было воевода, но Волк обернулся, проговорил раздраженно:
— Я же тебе ясно сказал: отстань.
Воевода замолчал. Никогда, ни при каких обстоятельствах князь Орвис не позволял себе грубого слова по отношению к дружинникам. Потому и любили его все, и готовы были за ним хоть в черную дыру прыгнуть. А тут словно муха какая укусила молодого князя. И взгляд… Воеводу передернуло от этого взгляда. Глаза князя Орвиса были равнодушными, пустыми. Будто у покойника.
Волк отвернулся. Мир вокруг выглядел тусклым и выцветшим, как на старой фотографии. И он знал — так будет всегда. К чему все его прошлые стремления и мечты? Все тщетно. Бытие не имеет ни цели, ни смысла, и самый лучший выход — уйти в Ничто. Нет, он не думал о самоубийстве, ибо суицид — это действие, а любое действие — неоправданная трата сил. Он просто подождет, когда Небытие само придет к нему.
Он равнодушно наблюдал, как рядом суетится Ристар, как дружинники бережно, словно больного, укладывают его на носилки. Напрасно они тратят время и силы. Он все равно умрет, покинет тусклый, бессмысленный мир, уйдя туда, где не будет ничего — даже его самого.
Айли смотрела, как опустился трап и пришельцы ступили на землю. Она читала о Скаарж, Детях Дракона, в поющих книгах Кольца, но ей ни разу не случалось видеть их своими глазами. Они действительно необычный народ. И красивый. Высокие, могучего телосложения, со смуглой кожей и черными как смоль волосами, заплетенными в косички. Держатся уверенно и прямо — сразу видно, что прирожденные воины. Лица мужественные и гордые, темные глаза горят каким-то глубинным огнем. А мощные хвосты, доставшиеся мужчинам-Скаарж в наследство от праотца-Дракона, нимало не уродуют их. Скорее даже, наоборот, довершают облик.
На каждом из пришельцев — легкая пластинчатая броня. На плечи наброшены плащи, раздвоенные снизу. На руках чернеют наручи-ножны. Эти наручи скрывают в себе оружие пришельцев — тонкие сдвоенные клинки. Примитивное, варварское оружие, убивающее и калечащее. Но сами они лучше, чем их оружие. У них чистые и отважные сердца. Они не побоялись пересечь Вселенную на своем маленьком, хрупком корабле. И они до самого последнего конца не сдавались ахурам.
Слава Богу, никто из экипажа не погиб. Только с их предводителем что-то случилось — его выносят на носилках. Двое воинов склонились над ним, остальные стоят в стороне, обмениваясь беспокойными взглядами. Тревожатся за своего князя… И не знают, что невдалеке рыскают в поисках пищи голодные огневики. Надо отогнать огневиков и дать Детям Дракона знак, чтобы шли в Замок. Ибо сейчас странствовать под небом На Пали небезопасно.
— Ну что, Аржен? — спросил Ристар у молодого дружинника, бывшего по совместительству бортврачом. Воин опустил голову:
— Неважно, Ристар-сейшин. Князь Орвис потерял волю к жизни.
— Это как-то лечится? — забеспокоился воевода. Аржен вздохнул.
— Одних излечивает время. А другие умирают прежде, чем успевают исцелиться… Целителя бы князю Орвису, причем такого, который умеет врачевать душу.
— Где тут возьмешь такого целителя, в этой глуши… — проворчал Ристар. — Он хоть поел?
— Поел немного, и мы ему сакэ согрели, дали выпить.
— И то хорошо… Что, Ри-Арс? — спросил воевода у дружинника, подбежавшего с каким-то срочным докладом.
— Замок, который мы видели сверху, совсем недалеко, и туда ведет дорога, — торопливо докладывал дружинник. — Но над дорогой летают такие… я не знаю, что это. Огромные, бесформенные, как амебы, поедают все живое. При мне один из них сожрал дикую корову и даже не поперхнулся. И еще они плюются огнем, или мне показалось… Я хотел было пощупать их саями, но решил не связываться.
— И правильно сделал, — одобрил Ристар. — А то, чего доброго, привел бы их за собой. Плюются они огнем или нет, радости все равно мало.
Воевода задумался. Возможно, от первоначального плана — идти в незнакомый замок — придется отказаться. Летучие твари, рыщущие на дорогах, вполне могли быть внешней охраной. Да и то, что хозяева замка окажутся друзьями, а не врагами, еще бабушка надвое сказала.
Из-за деревьев выскочил второй разведчик с выпученными глазами:
— Ристар-сейшин! Они уже здесь!
Ристар крепко выругался. Вечно так — только высадишься на чужую планету, как тебя тут же пытаются съесть. А за деревьями уже разгоралось зарево. Значит, не показалось Ри-Арсу, плюются они огнем, кабы не чем похуже… Воевода зычно скомандовал:
— В корабль!
Выполнить его приказ успело только трое дружинников — остальных отрезала от звездолета шевелящаяся ложноножками туша, появившаяся из воздуха прямо перед опущенным трапом.
Телепортируются, стало быть, гады… Туша развернулась, и у воеводы пробежал мороз по спине — эта тварь еще имеет морду! Тьфу, бывает же на свете такая мерзость. Вытянувшись в длину, тварь начала втягиваться внутрь корабля через полуприкрытый шлюз. А на поляне появились еще две.
— Рассредоточиться! — прокричал Ристар. — Керим и Аржен, охраняйте князя! Остальным — принимать бой!
Положив ладони на гладкие грани, Айли напряженно смотрела в Кристалл. Она должна успеть. Иначе Детям Дракона придется очень плохо…
Амебообразная тварь резво спикировала вниз — туда, где прятался Ри-Арс. Оттолкнувшись от земли, дружинник метнулся в сторону, перекатился через плечо, подвижный и упругий, как мяч. Вскочил на ноги и всадил в чудище добрый десяток зарядов из обоих энергопистолетов. Тварь плюнула в ответ сгустком оранжевого пламени. Дерево рядом вспыхнуло, как свечка, но Ри-Арса уже здесь не было. Через мгновение он вырос из земли позади чудища и попробовал проткнуть его саями, но острые клинки даже не поцарапали прочной шкуры.
Ристар открыл огонь по второму чудищу, уворачиваясь от сгустков плазмы и целясь в маленькие гноящиеся глазки. Дружинники поддерживали его огнем, но похоже, что энергопистолет был "амебе" не страшнее комариного укуса. А вокруг уже горело с десяток деревьев. Боги милостивые, неужто эту тварь ничто не берет?..
— Отступаем! — прокричал Ристар. — Я и Ри-Арс прикроем отход! Остальным — уносить ноги, и поживее!
— Ристар-сейшин… — начал кто-то из воинов, но воевода рявкнул:
— Это приказ!
Незаметные как тени, воины покидали горящий лес. Замерев на полусогнутых ногах, Ристар поджидал ползущую к нему "амебу". Чудище явно намеревается им пообедать. Ну пусть попробует. Ристар прыгнет на нее, выхватит из наручей-ножен боевые клинки и вонзит в хищно поблескивающие глазки. Скорее всего, это будет его последнее сражение. Но он давно свыкся с мыслью, что рано или поздно придется умереть. Что ж, по крайней мере его смерть спасет товарищей.
Неожиданно "амеба" дернулась в сторону, словно ужаленная. Виновником сего внезапного телодвижения был серебристый огонек — маленький, с ладонь младенца. Огонек вытянулся в длинный узкий клинок и отхватил пару ближайших к Ристару ложноножек. На доспех воеводы брызнуло чем-то черным и вонючим. Поджимая уцелевшие ложноножки, "амеба" начала улепетывать. Воевода так и застыл с раскрытым ртом. А огонек метнулся серебряной стрелой ко второй "амебе", гоняющейся за Ри-Арсом, и ткнул ее в зад, еще и еще. Потом влетел через раскрытый шлюз в корабль, и воевода имел удовольствие наблюдать, как третья тварь поспешно выползает наружу.
Дружинники сбежались к воеводе, удивленно глядя вслед ретировавшимся тварям. Подошел Ри-Арс, взмокший и злой, с обожженной щекой. Аржен вскрыл походную аптечку. А огонек был уже тут как тут. Скользнув мимо руки Аржена, он опустился на щеку Ри-Арса и растекся по обожженному месту мерцающим серебром. Дружинник отшатнулся, но потом облегченно вздохнул и улыбнулся:
— Он снимает боль!
— Да он еще и лечит! — воскликнул Аржен. — Смотрите, ожог заживает!
Ри-Арсу дали зеркальце, и тот смог убедиться, что от ожога остался лишь едва заметный след. Аржен протянул руку к огоньку:
— Вот ты какой… Ты — друг нам?
— Пусть бы он полечил и князя! — предложили дружинники. Огонек словно услышал. Подлетев к носилкам, он опустился у лица князя Орвиса и замер на несколько секунд. Потом взлетел и остановился возле Ристара, словно зовя за собой.
— Ристар-сейшин, кажется, он куда-то нас зовет, — неуверенно предположил Керим.
Дружинники вопросительно посмотрели на воеводу. Ристар задумался. От его решения зависела жизнь и князя, и всей дружины… Он протянул руку к огоньку:
— Мы можем тебе доверять?
Огонек качнулся: "Да". Воевода распорядился:
— Собираем вещи и идем.
Огонек вывел их на дорогу, когда-то широкую и торную, но теперь заброшенную и поросшую травой. Воины шли нагруженные вещами. Лица их хмурились — жалко было оставлять "Бродягу" в незнакомом лесу. Все равно, что бросить раненого товарища.
Керим и Аржен несли на носилках князя. Взгляд его по-прежнему был погасшим. Эх, князь Орвис, вздохнул шедший рядом Ристар. Нас выручил, а сам теперь — ни живой, ни мертвый. Что отцу и матери скажем, и твоей ненаглядной Нирсане?.. Огонек снова опустился возле лица князя, и в глазах Орвиса на мгновение вспыхнула искра жизни.
Может, не все серо и мертво, подумал Волк. Ведь откуда-то из живого мира прилетел этот серебристый мотылек…
Огонек помчался впереди Ристара, словно поторапливая. Вечерело. Небо окрасилось малиновым, над вершинами гор, медленно меняя форму, плыли фиолетовые облака. Под кронами деревьев сгущались сумерки. Дорога повернула, ныряя в теснину, становившуюся уже и глубже, пока над головой не сомкнулся каменный свод. Дружинники остановились. Впереди темнел тоннель, уходящий вглубь возвышавшейся перед ними скалы. Ристар нерешительно топтался у входа, но огонек звал и звал вперед, он даже вспыхнул сильнее, освещая дорогу в темноте. Помедлив, воевода проговорил:
— Ну ладно, поверю тебе и на этот раз. Смотри уж не подведи.
Они не прошли и четверти ри, когда в конце тоннеля появился просвет. Шедшие впереди дружинники вскрикнули от неожиданности:
— Смотрите, вот он!
Прямо перед ними возвышался Замок.
