Глава 6

– …Из-за вашего упорства, Лера, в ближайшее время с вами может случиться большое несчастье… Вы сами себя губите… – произнес в трубку хорошо знакомый Стрижаковой мужской голос.

Это была уже явная угроза со стороны звонившего, чего в прошлых телефонных разговорах он не допускал. Валерию охватила странная смесь чувств, состоящая из страха и негодования одновременно.

– Как вам не стыдно, – вскричала она, – вы угрожаете женщине! Вы с вашим положением и влиянием позволяете себе такое по отношению к человеку, который недавно перенес тяжелую утрату. Мне и без того тяжело!

Звонивший мужчина усмехнулся.

– А я здесь вообще ни при чем, – произнес он. – Кстати говоря, я уже написал заявление в прокуратуру по этому поводу и отнес его, вручив лично прокурору. И прокурор, между прочим, мой хороший приятель, с пониманием отнесся к моему заявлению.

Собеседник Валерии явно давал понять, что любое официальное обращение к властям со стороны Стрижаковой обречено на неудачу.

Но в следующих словах он смягчил свою позицию, попытавшись перевести разговор на более доброжелательные тона.

– Вы просто, Лерочка, не хотите этого понять. На самом деле я желаю вам лишь добра. Вы мне не сделали ничего плохого, нигде не нарушили моих интересов, и я не собираюсь ущемлять ваши интересы. Я уже говорил, что ваш статус не только сохранится, но и повысится, если вы согласитесь на мое предложение.

– Хорошо, я подумаю над вашим предложением и перезвоню вам, – едва сдерживая свои эмоции, тихим голосом проговорила Стрижакова.

– Хватит думать, сколько можно думать! – неожиданно взорвался собеседник. – В общем, так, времени на обдумывание больше нет. Либо вы принимаете мои условия, либо отвергаете, но тогда вы сами несете ответственность за свою дальнейшую судьбу.

В трубке послышался громкий щелчок, сопровождаемый короткими гудками. Валерия в растерянности положила трубку на рычаг аппарата и еще некоторое время смотрела на телефон рассеянным взглядом.

Волнение и страх не давали ей сосредоточиться. В растерянности она прошлась по комнате, и, как это часто бывало в последние дни, ее взгляд остановился на фотографии Дмитрия, стоящей на комоде.

За прошедшее время после его убийства Валерия много передумала, вспоминая последние годы, проведенные рядом с Губиным.

Дмитрий был для нее настоящим другом и опорой в жизни. Как бы ни старалась Валерия в работе проявить себя, каким бы надежным помощником и партнером по бизнесу она ни была, какие бы сложные вопросы ни приходилось ей решать, все же решение главных задач брал на себя Губин.

С его смертью Валерия почувствовала себя беспомощной. Борьба же за деловое «наследство» Губина окончательно повергла ее в почти шоковое состояние.

На следующий же день после убийства сразу несколько влиятельных и известных в городе людей обратились к ней с предложением о помощи. Но в каждом из этих предложений сквозил прозрачный намек на участие в так называемом «немецком проекте».

С каждым днем давление на Стрижакову нарастало и вот сегодня выразилось в прямых угрозах.

Давление по поводу проекта с немцами оказывалось и раньше, когда Губин договорился о совместном строительстве. Но тогда все вопросы, связанные с этим делом, решал сам Дмитрий.

Он встречался с недоброжелателями, вел с ними переговоры, пытаясь договориться на приемлемых для себя условиях. Но, судя по тому, что с каждым днем он становился все угрюмей и задумчивей, переговоры не давали сколько-нибудь положительного результата.

Дмитрий не посвящал Валерию в детали – с кем он говорит и о чем торгуется, но Стрижакова понимала, что сильные мира сего хотят, чтобы Губин отказался от этой коммерческой сделки в их пользу.

Последним из влиятельных коммерсантов, с кем встречался Губин, был Потапов. Странно, но Валерии показалось, что именно с ним Дмитрий связывает некоторые надежды на то, что все благополучно для него завершится.

Когда же Валерия узнала, что Губина убили на встрече с Потаповым, то первая эмоциональная реакция ее была негативной по отношению к Сергею. Она посчитала, что это он причастен к гибели Дмитрия, заманив его на эту встречу.

Однако выяснив, что Потапов сам рисковал в этой заварухе и только чудом не пострадал во время стрельбы, она стала думать иначе. В какой-то момент Валерия даже хотела именно к нему обратиться за помощью и защитой.

И все же обращаться к Потапову она не решилась. Когда-то Губин бросил фразу о том, что Потапов не так прост, как многим может показаться, и воевать с ним – большая ошибка, о которой жалели многие.

«А у некоторых даже нет такой возможности – пожалеть, – сказал Губин. – Недаром за Потаповым закрепилась кличка Крестный. Его уважают политики и бизнесмены и боятся бандиты».

Возможно, эмоциональная реакция именно на это высказывание Губина послужила причиной ее недоверия к Сергею Потапову.

Но был еще один человек, к которому Валерия в конечном счете и решила обратиться за помощью. Слишком могущественным он ей показался.

Она решительно подошла к телефону, подняла трубку и, набрав номер, произнесла:

– Здравствуйте, это Валерия Стрижакова.

– Здравствуйте, сударыня, – послышался в трубке бодрый мужской голос, – приятно вас слышать.

– Я хочу с вами увидеться, – произнесла Валерия и добавила: – Я принимаю ваше предложение.

– Ну что же, очень правильное решение, – согласился мужчина, – подъезжайте к нам, мы все обсудим. Прислать за вами машину?

– Не надо, я подъеду на своей, – ответила Валерия и повесила трубку.

Она быстро переоделась, сменив домашний халат на брюки и свитер, накинула на плечи плащ и, взяв сумочку, покинула квартиру.

Валерия была так сосредоточена на мыслях о предстоящем разговоре, что не обратила внимания на припаркованные во дворе дома недалеко от ее подъезда белые «Жигули» девятой модели.

Когда она вышла со двора и пошла по улице, из «девятки» вылез один из двоих сидевших в ней мужчин и отправился вслед за Стрижаковой. Через несколько минут «девятка» также выехала со двора и медленно поехала в том же направлении, в котором шла Валерия.

Стрижакова направлялась к автостоянке, расположенной в двух кварталах от ее дома, здесь она парковала принадлежащую ей «восьмерку».

Когда до автостоянки оставалось метров тридцать, неожиданно Валерию обогнал зеленого цвета «Ауди» и остановился около тротуара.

Из машины выскочил Никита Грибанов и, обратившись к проходящей мимо Валерии, ухватил ее за руку.

– Вы Валерия Стрижакова? – угрюмым голосом спросил Никита.

– Да, – растерялась от такой неожиданности она, – а что случилось?

– Нас прислал шеф для вашей охраны, садитесь, мы отвезем вас куда надо, – решительным голосом сказал он.

– Не стоит, я на машине, – отрицательно покачала головой Валерия и собралась уже продолжить свой путь дальше, но Никита еще крепче сжал ее руку.

– Не надо никаких машин, – произнес он, – шеф сказал вас доставить, и мы доставим, и лучше вам не сопротивляться.

Никита свободной левой рукой отодвинул полу своей куртки, и Валерия увидела заткнутый за ремень его брюк пистолет. Вид оружия испугал Валерию и на несколько секунд ввел ее в замешательство, чем воспользовался Грибанов.

Он подтолкнул Валерию к открытой двери машины, а сидевший на заднем сиденье напарник помог ему запихнуть Стрижакову в салон. Последним в «Ауди» забрался Никита, и автомобиль, сорвавшись с места, помчался по улице.

Всю эту сцену наблюдал шедший за Валерией мужчина из белой «девятки». Увидев, что Стрижакову усаживают в машину, он быстро достал из внутреннего кармана пиджака рацию и проговорил:

– Сашок, быстро ко мне, клиентку увозят.

Через несколько секунд рядом с ним затормозила белая «девятка». Парень с рацией залез в машину и скомандовал шоферу:

– Зеленый «Ауди» видел? Быстро за ним.

Валерия сидела на заднем сиденье «Ауди» между Грибановым и еще одним бандитом. Несколько минут они ехали молча, наконец Валерия спросила:

– Я хочу знать, куда мы направляемся?

– То, что ты хочешь, сейчас никого не волнует, – ответил ей Грибанов. – Время уговоров прошло, теперь ты будешь делать то, что мы скажем.

– Почему вы решили, что я буду делать то, что вам надо? – запальчиво спросила Валерия.

Грибанов усмехнулся в ответ и достал из кармана куртки металлические наручники.

– Потому что так хочет наш босс, а мы исполняем его волю, – произнес Никита, – ты пробудешь с нами до тех пор, пока не будет выполнено все, о чем наш «папа» тебя просил. Мы в этом материально заинтересованы, и потому будь спокойна – мы сделаем все, чтобы убедить тебя в этом. Поверь мне на слово – убеждать мы умеем.

Грибанов схватил Стрижакову за руку и бесцеремонно защелкнул на ее правом запястье кольцо наручников. Другое кольцо он надел на свое левое запястье. Этим действием он дал понять своей пленнице, что его слова с делом не расходятся.

– Я верю, – устало произнесла Стрижакова, – но все же вы должны понимать, что за все ваши действия придется рано или поздно отвечать. Хотя бы перед законом.

– Об этом тоже волноваться не надо, – усмехнулся Грибанов, – менты все у нашего босса схвачены и смазаны. С ними проблем не будет.

– Но есть в этом городе и другие влиятельные люди, готовые за меня вступиться и защитить от вас, – с надеждой в голосе произнесла Валерия.

– И здесь тебе не повезло, – развеселился Никита, – «папа» скоро станет губернатором. Так что круче нашего «бугра» никого в области нет.

Валерия поняла, что попала в ловушку, из которой без потерь ей не выбраться, если она вообще сумеет выбраться из нее живой.

– Куда мы хоть едем-то, вы можете мне сказать? – спросила Стрижакова.

– В дом отдыха, – усмехнулся Грибанов и добавил: – В дом отдыха для мужчин, женщины там работают. И ты будешь работать – пока по своему профилю. Но если же дела пойдут плохо, заставим подрабатывать блядью.

«Ауди» въехал во двор двухэтажного кирпичного здания, в котором находился ночной клуб «Андрей». Валерию вытащили из машины и через черный ход ввели в здание.

По черной лестнице Валерия и Грибанов в сопровождении других бандитов поднялись на второй этаж, где располагались отдельные номера, в которых клиенты развлекались с местными проститутками или со своими спутницами.

На первом этаже располагался большой ресторан с баром. В центре зала ресторана находилась эстрада, на которой в вечернее и ночное время выступали артисты, работающие в клубе.

В целом заведение было не очень большое, но достаточно прибыльное. Хозяином клуба был Андрей Филевский.

Он стал одним из предпринимателей, которые попали под влияние братьев Грибановых и их братвы. Именно здесь была одна из баз романовской группировки.

Валерию завели в один из номеров, обставленный дорогой мебелью, но при этом в нем было очень грязно.

Когда дверь закрылась, в комнате остались трое человек. Кроме Валерии, здесь находились братья Грибановы. Никита подвел Валерию к стене и, сняв с себя кольцо наручников, пристегнул его к трубе батареи отопления.

– Вы что, меня теперь всю жизнь как собачку будете водить на цепи?

В ответ Никита, размахнувшись, сильно ударил Валерию ладонью по щеке.

От боли и неожиданности та закричала, схватившись рукой за больное место, но Никита замахнулся еще раз, и Стрижакова в страхе замолчала, интуитивно втянув голову в плечи и заслонившись рукой.

– Меня зовут Антон, – представился Грибанов-старший, спокойно наблюдавший за сценой избиения, – надеюсь, мой брат объяснил вам по дороге, что теперь вы будете делать то, что мы скажем, и ничего больше. Если вам разрешат задавать вопросы, вы будете их задавать, если вам не разрешат говорить, вы будете молчать и не пикнете ни слова.

Валерия молчала, слушая бандита.

– Ну вот и хорошо, похоже, уроки вы усваиваете, – удовлетворенно улыбнулся Антон, – ну а теперь что вы хотите у нас спросить?

– Что от меня требуется, – спросила упавшим голосом Валерия, – чтобы отсюда выбраться?

– Вы знаете что, – сказал Антон, – в ближайшие часы, максимум дни, проект вашей с Губиным фирмы «Артис» с немецкой компанией «Бригель» должен заработать. Вы не выйдете отсюда, пока это не случится.

– Это невозможно гарантировать на сто процентов… – начала было Валерия, но еще одна пощечина заставила ее замолчать.

– Что здесь возможно, что невозможно, тоже судить нам, – произнес Антон, ударивший Валерию. – Вы будете работать, как мы вам скажем, а уж мы решим, на сколько процентов вы постарались. И, не дай бог, если вы будете халтурить, вы станете в этом борделе одной из самых дешевых блядей.

Валерия закрыла глаза, из которых текли слезы. Она изо всех сил старалась собрать остатки воли в кулак и хоть как-то привести в порядок нервную систему.

Наконец, сглотнув комок в горле, она тихим голосом произнесла:

– Хорошо, я все поняла. Я сделаю все, как вы хотите. Только прошу вас… Я очень вас прошу, пожалуйста, не бейте меня больше.

Она замолчала, молчали и братья Грибановы.

– Что вам надо для работы? – спросил Антон после паузы.

– Мне нужен телефон, факс, а также необходимо забрать кое-какие документы из офиса. Мы можем съездить забрать их ночью, чтобы вас никто не видел… – как можно более твердым тоном произнесла Валерия. – И еще – снимите с меня наручники. Я не привыкла в них работать.

На лице Антона расползлась презрительная усмешка.

– Не зря мне говорили о вас, как о деловой женщине. Теперь я в этом сам убедился, – сказал он, – но пока посидите в наручниках, а мы организуем для вас здесь рабочее место.

В этот момент дверь комнаты раскрылась, и в комнату вошел один из подручных Грибановых.

– Там небольшой кипеш, приехал какой-то мужик, по виду из крутых, хочет говорить, – доложил он.

Антон кивнул Никите и сказал:

– Иди разберись, узнай, что там происходит. А ты, – посмотрел он на вошедшего бандита, – принеси сюда телефон и факс.

Когда в комнате остались лишь Валерия и Антон, последний решил слегка смягчить линию поведения.

– А вы мужественная женщина, – усмехаясь, произнес он, окинув взглядом стоящую около стены и прикованную к батарее Стрижакову.

Она едва держалась на ногах, была сильно вымотана физически, а еще больше психически.

– Ничего другого мне не остается, – устало ответила она.

Грибанов пододвинул к ней стул.

– Учитывая, что вы хорошо усваиваете уроки, я могу даже поощрить вас: хотите, я налью вам кофе? – милостиво спросил он.

– Да, и покрепче, – ответила она, – но меня волнует сейчас совсем другое: существуют ли гарантии того, что я вообще выйду отсюда живой, даже если сделаю все, о чем вы просите?

Антон удивленно взметнул вверх брови.

– А какой нам смысл держать вас тут? Вы нам уже будете не нужны. Если «папа» смилостивится, вы даже получите какое-нибудь место в этом проекте и не останетесь без работы.

– Но ведь вы привезли меня в то место, которое я легко узнаю, – произнесла Валерия, – вы не боитесь, что я заявлю на вас потом в милицию?

– В этом не будет никакого смысла, – усмехнулся Грибанов.

Он подошел к журнальному столику, стоящему рядом с диваном, и, взяв со стола электрический чайник и чашку, налил кофе.

– Я думаю, вы прекрасно понимаете, – продолжил Грибанов, протягивая чашку с кофе Валерии, – что любые действия против нас будут для вас смертельно опасны. «Папа» не прощает нарушений договоренности. Да и вряд ли найдется мент, который возьмется вам помочь в этом вопросе. И, в конце концов, не найдется ни одного свидетеля, который подтвердит, что вы здесь были, – заключил Антон свою речь.

В следующий момент дверь в кабинет под сильным ударом ноги мгновенно распахнулась, и Валерия со страхом, а Антон с удивлением посмотрели на вошедших людей…

– Дела обстоят так, что организованной преступностью у нас занимаются специализированные службы РУБОПа, ОБОПа, структура ФСБ и другие. Как ты понимаешь, информация об этих учреждениях нашему Горчакову, как представителю уголовного розыска, далеко не всегда доступна, в этом случае он использовал только свою, имеющуюся в их службе информацию, – рассказывал Титов Потапову, когда они оба ехали из офиса «Дисконт-банка» в офис ассоциации «Корвет».

– Но все же кое-что об этих романовских узнать удалось, – добавил Титов, – как мы и предполагали, верховодят там братья Грибановы, оба родились и выросли в рабочем поселке Романовка, но жили там не всегда. Старший, Антон Грибанов, несколько лет работал в милиции в области, уже тогда был уличен в вымогательстве и поборах с местных предпринимателей. Скандал решили не раздувать, Грибанова просто выкинули из ментуры. Братец его тоже еще тот фрукт, до армии где-то набедокурил и в малолетстве получил небольшой срок, кажется, за драку и нанесение тяжких телесных… Словом, братья перебрались в город и подвизались некоторое время в разных местных бригадах, пока им наконец не пришла идея сколотить свою. Под это дело они подписали несколько своих земляков – таких же отморозков, как и они сами, которым от скуки, безработицы и нужды было все равно кого резать: то ли быка на скотобойне, то ли какого-нибудь барыгу местного за неуплату долга.

– Как давно они оформились в отдельную бригаду? – спросил Потапов.

– Всего год назад, – ответил Константин. – До этого они состояли в банде некоего Матвея. Он держал под собой несколько микрорайонов в Ленинском районе города. После его смерти – Матвея застрелил снайпер, как предполагают, в результате межклановой разборки – грибановский костяк взял верх в бригаде, это и послужило стартом росту их авторитета.

– Что-то я не слышал о большом авторитете этих романовских «братков», – проворчал Потапов, с хмурым видом куря сигарету.

– Авторитета нет, но романовских боятся, – подтвердил Титов, – их считают отморозками и мокрушниками. Удельный их вес в городе невысок, но стремительно растет. За год им удалось перевести под свой контроль несколько очень прибыльных коммерческих структур, что существенно улучшило их финансовое положение. Ребята с «Жигулей» пересели в джипы и другие иномарки. Просаживают в ночных клубах уйму денег.

– Ну, это обычная картина, – усмехнулся Потапов, – цепь стала шире, морда – толще, машина – больше… Непонятно другое: за счет чего такой стремительный прогресс? За счет того, что они больше стреляют своих врагов? Это, конечно, имеет значение, но вряд ли решающее.

– Да, – согласился Титов, – есть кое-что еще, хотя стреляют они немало и очень неплохо. Связаться с романовскими – значит как минимум поставить свою жизнь под угрозу смерти, и в большинстве случаев этим все и заканчивалось.

– Но стрелки есть не только у романовских, – угрюмо произнес Потапов, – и эти отморозки не бессмертны, а их конкуренты отнюдь не пацифисты. Только зазевайся, и тебе быстро перегрызут горло, а романовские процветают и, судя по твоим словам, ведут себя, не опасаясь чего-либо.

– Ходят слухи, – произнес Титов, – что романовские выполняли заказы на убийства от известных в городе личностей, однако все это дело покрыто тайной и точно никого не называют. Словом, они живы потому, что в них есть некая необходимость, а также, возможно, потому, что пока еще не наехали на кого-нибудь из влиятельных людей. Впрочем, пока мы можем только гадать.

– Вы следите за братьями Грибановыми? – спросил Потапов.

– Да, конечно, – ответил Титов, – пока ничего интересного. Поставить «жучки» нам пока еще не удалось, но, надеюсь, в ближайшее время мы это сделаем.

– Главное – не засветиться и не насторожить их при этом, – предостерег Потапов.

– Пока они себя никак не проявили, оба Грибановых второй день сидят в ночном клубе «Андрей». Что-нибудь слышно нового от Глеба?

– После того как на его глазах убили Капитонова, он больше не звонил, – произнес Сергей.

– Кстати, – проговорил Титов, – этот Моня снова сработал чисто, как и в случае с Губиным. У Капитонова три пулевых ранения в голову. Стрелять парень умеет: из четырех выпущенных пуль три – клиенту, одна – телохранителю.

Титов помолчал и, исподлобья взглянув на Потапова, произнес:

– Зря ты медлишь, этого отморозка давно надо убирать, он заслужил это.

– Уберем его – всполошатся остальные, – ответил Потапов. – Ведь этот Моня – основная ударная сила романовской братвы. Для меня же сейчас главное – выяснить, кто за ними стоит, кто отдал команду застрелить Губина. Поэтому собирайте все, что можно: любую информацию, любые слухи, все хорошо, и малоизвестные факты.

– Все это уже делается, – заверил Титов, – я напряг всех своих осведомителей, они вынюхивают все, что можно узнать по интересующему нас вопросу.

В этот момент на поясе Кости зазвонил сотовый телефон. Титов, отстегнув его от ремня, поднес к уху и произнес:

– Слушаю, Титов.

Информация, по-видимому, была горячая, Костя слушал с напряжением, которое выдавали бегающие глаза.

Наконец он произнес:

– Все понял, сейчас подъеду, ничего без меня не предпринимайте.

– Что случилось? – спросил Потапов.

– Вот Грибановы и проявили себя, – ответил Титов, убирая сотовый. – Люди, которых я поставил по твоему приказу наблюдать за квартирой Стрижаковой, сообщили, что ее похитили романовские «братки», среди которых они узнали Никиту Грибанова – младшего из братьев.

– Где она сейчас, они выяснили? – спросил Потапов.

– К счастью, да, – облегченно вздохнул Титов, – они отвезли ее в ночной клуб «Андрей». Я сейчас еду туда и на месте разберусь, что предпринять.

Потапов после нескольких секунд раздумий покачал головой и произнес:

– Мы поедем туда вместе, а ты звони Пастухову и вызывай на всякий случай подкрепление.

Титов собирался возразить Сергею, что не стоит ему лично рисковать, но по его решительному тону и взгляду понял, что это бессмысленно. Поэтому он снова взял в руку сотовый телефон и, связавшись с Пастуховым, сообщил ему приказание Потапова.

В джипе «Гранд-Чероки», кроме Потапова, Титова и Пастухова, сидел молодой парень – тот, что следил за Стрижаковой и наблюдал за ее похищением. Он рассказывал начальству детали этого происшествия.

– Честно говоря, в какой-то момент я думал, что мы их упустим, – рассказывал охранник. – Не знаю, то ли они почувствовали, что за ними «хвост», то ли вообще так ездят, на одном из перекрестков они рванули на красный свет по встречной полосе. В общем, нам повезло в том, что на следующем перегоне была небольшая пробка – кто-то кому-то задок подмял. Словом, если бы не эта небольшая авария, мы бы их упустили. Ну и хорошо, что ментов не было, – закончил свой рассказ парень.

– Ты точно уверен в том, что они ее насильно привезли? – спросил Потапов.

– Честно говоря, они ее, конечно, не за волосы тащили, – ответил охранник, – но то, что она с ними ехать не хочет, было совершенно очевидно. Как они ее из машины выводили, я не видел, они заходили не с парадного входа, а заехали во двор и прошли через черный ход.

– Все ясно, – произнес Пастухов, – тут сомнений быть не может, с такими ублюдками, как романовские, ни одна баба в машину добровольно не сядет. Наверняка они насильно ее сюда привезли и держат где-нибудь на втором этаже, в комнатах для свиданий.

– Словом, надо вызывать Горчакова, – предложил Титов, – пусть менты перетрясут эту малину и найдут ее.

– А какие основания для Горчакова проникнуть туда и перетрясти этот сарай? – спросил Пастухов. – Да и черт их знает, что они там с ней делают? Горчаков столько людей сразу не соберет, к тому же пока он будет решать все формальности, пройдет немало времени.

После этих слов все трое посмотрели на Потапова, ожидая, какое решение примет он.

Потапов с Титовым и Пастухов подъехали к клубу «Андрей» почти одновременно. Вместе с Пастуховым приехало на двух машинах как минимум десять человек – охранников из агентства «Легион».

Наконец Потапов принял решение.

– Звони Горчакову, Костя, – сказал он, – пусть подъедет хотя бы сам. Присутствие официальной власти нам здесь не помешает.

– А ты, Юрий, – Потапов обратился к Пастухову, – дай команду нашим людям: пусть перекроют все выходы из клуба. Если романовские предпримут хоть какую-то попытку вывести Валерию из здания и увезти в другое место, вы должны воспрепятствовать этому.

– А дальше что делать? – задал вопрос Пастухов. – Ждать Горчакова с ментами?

– Нет, – твердо заявил Потапов, – мы войдем в здание и будем пытаться договориться с этими отморозками.

– Кто пойдет? – спросил Титов.

– Пойду я, ты и Пастухов.

– Зачем тебе это? – почти возмутился Титов. – Это наше с Юркой дело. Какой смысл тебе рисковать, связываясь с этой братвой?

– Мы же идем договариваться, – ответил Потапов, – никакого особого риска в этом деле нет. – Сергей тем самым дал понять, что от своих слов отказываться не намерен.

Через десять минут Потапов в сопровождении Титова, Пастухова, а также двух охранников, на присутствии которых настоял Титов, вошел в ночной клуб «Андрей».

Холл ресторана был не очень большой, в противоположной стороне от центрального входа располагались широкие двери, ведущие в зал ресторана, справа – деревянная лестница, ведущая на второй этаж ночного клуба.

В это вечернее время в холле присутствовал сам Андрей Филевский – невысокий, элегантно одетый мужчина, на котором красовались черный фрак, белая рубашка и галстук-бабочка. Он что-то объяснял метрдотелю и стоящему перед ним охраннику.

Завидев вошедшего в сопровождении своей свиты Потапова, он широко улыбнулся и, двинувшись навстречу гостю, рефлекторно пригладил свои и без того сильно поредевшие и аккуратно прилизанные волосы. Его крючковатый нос стал еще более загнутым книзу от улыбки, которой сиял Филевский.

– Добрый вечер, – произнес он, – какие важные гости к нам сегодня пожаловали. Мы только что открылись, не желаете ли пройти в ресторан или бар?

– Мы здесь по делу, – ответил Потапов.

– Боже мой, какие дела в моем-то заведении? – еще шире улыбнулся Филевский.

– Нам необходимо переговорить с братьями Грибановыми, – ответил Сергей.

– С братьями? – Улыбка слегка померкла на лице Филевского, и он бросил быстрый взгляд на метрдотеля.

– Я хочу знать, – сказал Потапов, – где находится женщина, которую они привезли сюда и держат в одном из ваших помещений.

– Женщина? – снова неопределенно произнес Филевский, провожая взглядом поднимающегося метрдотеля.

Когда последний скрылся из виду на втором этаже, Филевский уже без улыбки взглянул на Потапова и произнес:

– Честно говоря, я не понял.

– Слушай, Филя, – вступил в разговор Пастухов, подойдя к Филевскому, который был почти на голову ниже его, – если ты еще раз прикинешься дурачком, я возьму тебя за яйца и так их оттяну…

При этих словах Юрий ухватился за галстук-бабочку, прикрепленную с помощью резинок к шее Филевского, и, сильно потянув ее на себя, резко отпустил.

Бабочка неприятно, со щелчком, врезалась в шею своего владельца, отчего тот даже вздрогнул.

– Бац – и все, – улыбнулся Пастухов, – после этого ты будешь самый понятливый кастрат города.

– Я задал вопрос, – произнес Потапов, спокойно, с безразличием наблюдавший за манипуляциями Пастухова.

– Я… я, честно говоря, не знаю, – замешкался Филевский, – но, по-моему, они где-то наверху были, – добавил он.

– Какой номер? – спросил Потапов.

– Обычно у них восемнадцатый номер, но я вам ничего об этом не говорил, – поспешил заверить Потапова хитрый Филевский.

Потапов молча направился к лестнице в сопровождении своих людей.

Едва они поднялись на второй этаж, как тут же столкнулись в узком коридоре с направляющимися им навстречу тремя бандитами из романовской группировки.

Первым шел Никита Грибанов. Увидев Потапова, он остановился и грубым голосом спросил:

– Это ты, что ли, хотел с нами поговорить?

– Моя фамилия Потапов, – произнес Сергей, холодно взглянув на Грибанова, – сегодня мне стало известно, что вы насильно похитили женщину, которую я хорошо знаю. Я хочу, чтобы вы отпустили ее, не причинив никакого вреда.

Грибанов в ответ лишь усмехнулся и спросил:

– Так это твои солдаты пасли нас по дороге сюда?

– Так какой будет ответ? – спросил Потапов.

– А никакой, – ответил Никита, – кто ты такой, чтобы я перед тобой отчитывался?

– По-моему, я представился, – с недоброй усмешкой на устах произнес Потапов, – но если ты не понял, могу добавить, что я тот человек, на интересы которого вы наехали. А это еще никому не удавалось сделать безнаказанно, поэтому для вас всех будет лучше, если вы дадите нам девушку целой и невредимой.

Неожиданно лицо Грибанова исказилось злобой, он сунул руку под полу куртки и выхватил оттуда пистолет, направив его дуло в лицо Потапова.

Одновременно с этим оба телохранителя Потапова выхватили свои табельные пистолеты Макарова и прицелились в Грибанова. Они не выстрелили только потому, что Потапов поднял руку и спокойным голосом произнес:

– Тихо, тихо, не стреляйте. Похоже, у парня тяжелая форма инфантилизма: он в детстве с игрушками не наигрался, поэтому теперь продолжает. Но пистолет, мой маленький, – это плохая игрушка, – усмехнулся Потапов, глядя в глаза Грибанову.

– Ты что делаешь, урод, – крикнул Титов на Грибанова, – ты без мозгов совсем, что ли, размахиваешь «стволом» как х… в публичном доме?

– Думаешь, ты крутой, – с ненавистью произнес Грибанов, глядя на Потапова, – а мы с крутыми просто поступаем: сейчас вышибу тебе мозги – и не будет больше никакой крутости.

– Ты что, на самом деле будешь стрелять? – улыбнулся Потапов, однако глаза его оставались холодны, и он, не обращая внимания на маячившее перед его лицом дуло пистолета, смотрел Грибанову прямо в глаза.

При этом Никиту поразило то, что у Потапова не наблюдалось ни тени страха.

– Не сомневайся, – произнес Грибанов, – я не промахнусь.

– Это точно, – неожиданно улыбнулся Потапов и, повернувшись к стоящему сзади Титову, сказал:

– Он не промахнется… Если ему кто-то еще даст выстрелить.

Произнеся последние слова, Потапов развернулся, молниеносно ударив левой рукой по руке Грибанова, держащей пистолет, и почти одновременно заехав ему кулаком под дых.

Правая рука Грибанова дернулась в сторону и вверх, зажатый в ней пистолет выстрелил. Сверху посыпалась отбитая пулей штукатурка.

Сам же Грибанов с остекленевшими от боли глазами согнулся почти пополам. Он не мог ни дышать, ни двигаться, у него было полное ощущение того, будто его ударили под дых кирпичом.

Но Потапов не остановился на этом, он схватил правую руку Грибанова, по-прежнему держащую пистолет, и что есть силы ударил об колено. Пистолет гулко стукнулся о кафельный пол.

Затем он, выкрутив Никите руку, развернул его спиной к себе, схватив сзади левой рукой за горло.

И охранники Потапова, и бандиты не стреляли, боясь попасть в своих же начальников.

Когда Потапов сжал шею Грибанова болевым приемом, он уже вполне мог диктовать условия бандитам и поэтому резко скомандовал:

– Быстро бросить оружие, иначе я этому козлу шею сверну!

Низкорослый Никита был физически очень сильный человек, но в железных объятиях Потапова он не рискнул даже пошевелиться. Бандиты положили пистолеты на пол.

– Нейтрализуйте их, – кивнул своим телохранителям Потапов и, волоча перед собой Никиту, пошел дальше по коридору клуба.

Телохранители быстро уложили на пол лицом вниз подручных Никиты, заставив их положить руки на затылок.

Остановившись перед номером восемнадцать, Титов и Пастухов по команде Потапова почти одновременно ударили ногами по двери, ее замок не выдержал, и она с треском широко распахнулась.

Первыми в кабинет ворвались Титов и Пастухов, держа наготове оружие.

– Стой, не дергайся! – громко заорал Титов, направляя дуло своего пистолета в старшего Грибанова, рука которого машинально потянулась к спрятанному в кармане куртки «стволу».

Следом за ними в кабинет вошел Потапов, по-прежнему держащий на болевом приеме шею Грибанова-младшего. Увидев своего брата обездвиженным, Антон растерялся и вынул руку из кармана.

Титов и Пастухов быстро отобрали у него оружие, на всякий случай обыскав его. После этого Потапов отшвырнул от себя Никиту, который, пролетев по комнате, плюхнулся на диван. Туда же посадили и Антона.

– Где ключи от наручников? – спросил Потапов.

Никита, одной левой рукой массируя шею, правой полез в карман, но Титов жестом остановил его, держа под прицелом пистолета, после чего сам залез в карман пиджака бандита и вынул оттуда ключ от наручников, передав его Потапову.

Потапов, подойдя к Валерии, снял с нее наручники.

Валерия посмотрела на Потапова с удивлением и немного с испугом. Она до конца не понимала, что происходит, однако в душе у нее зародилась надежда, что приход Потапова и его людей является скорее благом для нее.

В конце концов, она была твердо убеждена, что примет от судьбы любое избавление, лишь бы не оставаться в плену у этих братьев-головорезов.

Сергей оглядел лицо девушки и спросил:

– У вас красные пятна на щеках. Они били вас?

Валерия молча кивнула и, закрыв лицо руками, заплакала. Потапов повернулся и зло посмотрел на сидящих на диване бандитов.

С теми произошла удивительная метаморфоза: они сидели тихо, уставившись в пол перед собой, положив при этом руки на колени, словно мальчики-паиньки.

Видимо, сознавая, что находятся в руках своих врагов, они старались, позабыв о своей крутости, максимально не раздражать их, чтобы не навлечь на себя более тяжелые последствия.

– Успокойтесь, – произнес Потапов, положив ей руку на плечо, – ничего плохого с вами больше не случится, я вам это обещаю. Больше ни они и никто другой вас не тронет.

Стрижакова, взяв себя в руки, перестала плакать и, достав из кармана носовой платок, стала вытирать лицо.

– Спасибо вам, Сергей, – произнесла она наконец, – честно говоря, я уже не рассчитывала на то, что мне кто-либо поможет. И еще я сожалею о том, что так плохо думала о вас все это время.

– В этом, по большому счету, нет ничего удивительного, – ответил Потапов, – в вашей ситуации было трудно разобраться, кто вам друг, а кто враг.

Потапов присел перед Валерией на корточки и, взглянув ей в глаза, сказал:

– Теперь вы обязаны быть со мной откровенной, если хотите, чтобы я и дальше мог быть вам полезным.

В ответ Валерия молча кивнула.

– В таком случае скажите, – продолжил Потапов, – что они хотели от вас после смерти Губина и какова вообще история этого немецкого проекта.

– Все дело в том, – ответила Валерия, – что Губин несколько месяцев назад сделал меня партнершей по бизнесу, я стала учредителем нашей совместной фирмы «Артис» и работала в ней в качестве заместителя директора. Вместе с Губиным я вела переговоры с немцами из фирмы «Бригель» и была в курсе всех нюансов этого проекта.

– Таким образом, – задумавшись, подытожил Потапов, – после смерти Дмитрия у вас остались реальные рычаги влияния для продвижения этой коммерческой сделки.

– Да, – ответила Стрижакова, – я контролирую счет, в моем распоряжении находится печать фирмы. К тому же на один из наших счетов, находящихся в Сбербанке, переведена крупная сумма авансового платежа по этому проекту… Об этих моих возможностях мало кто знал, – произнесла Валерия. – Честно говоря, после смерти Губина в мои планы входило отказаться от этой сделки и убедить в этом наших немецких партнеров. Я понимала, что Дмитрия убили именно из-за этой сделки, он взвалил на свои плечи гораздо больше, чем мог вынести. Видимо, поэтому он и обратился к вам за помощью, под вашим патронажем он мог бы чувствовать себя спокойно… Но, похоже, его опередили…

– Кто тот человек, который угрожал вам с Дмитрием и по чьей указке действовали эти отморозки? – спросил Потапов, кивнув в сторону Грибановых.

Валерия колебалась, не торопясь с ответом. Она испуганно взглянула на сидящих бандитов, которые, казалось, не обращали на нее никакого внимания.

Потапов, видя колебания девушки, взял ее руку в свою и твердым голосом произнес:

– Лера, вы должны мне назвать этого человека, я не могу вести бой с тенью, мы проиграем оба – и вы, и я.

– Это Альберт Дадамян, – собравшись с духом, ответила Валерия, – именно его больше всего опасался Дмитрий и именно он угрожал нам.

Валерия кивнула на сидящих молча бандитов и сказала:

– Эти сволочи между собой называют его «папой».

– Дура ты, – неожиданно протянул меланхоличным голосом Антон Грибанов, при этом почти не глядя на Стрижакову, – лучше бы ты молчала, меньше было бы проблем.

В этот раз стоящий рядом с ним Титов оборвал его речь, ударив бандита по лицу рукояткой пистолета. Антон, ухватившись за лицо, откинулся на спинку дивана.

– Заткнись, скотина, – произнес Титов, – тебе слова не давали.

В этот момент в кабинет не спеша вошел Горчаков; осмотрев обстановку, он снял с головы фуражку и, вытерев платком пот со лба, сказал:

– Ну давайте рассказывайте, ребята, что у вас тут произошло.

Потапов коротко изложил ему суть дела. Горчаков, выслушав Потапова, взглянул на Грибановых и со вздохом произнес:

– Ну ладно, дело ясное, захват заложника, вымогательство, незаконное хранение оружия, будем брать.

Горчаков выглянул в коридор и крикнул одному из своих подчиненных:

– Петренко, зови сюда пэпээсников и вызывай «воронок», здесь есть кого грузить!

Горчаков посмотрел на Потапова и произнес:

– Вам надо тоже проехать с нами, необходимо снять показания у потерпевшей, а также ваши показания. Если все пойдет нормально, мы этих ребят надолго засадим.

Однако в следующий момент в коридоре послышался какой-то шум и в кабинет вошел, к удивлению всех присутствующих, подполковник Левченко из отдела по борьбе с организованной преступностью.

Он посмотрел на Горчакова и спросил:

– Что случилось, майор? Нам тут позвонили из администрации клуба и сказали, что на втором этаже происходит бандитская разборка со стрельбой.

Следом за Левченко в кабинет ввалились несколько одетых в камуфляж автоматчиков, лица которых были скрыты масками.

– Да все нормально, подполковник, – произнес Горчаков, – мы уже разобрались. Сейчас везем эту братву, – он кивнул на Грибановых, – к нам в «криминалку» и оформляем по всем статьям.

Левченко бросил хмурый взгляд на Титова с Пастуховым.

– А эти что здесь делают?

– Да разобрались мы во всем, не беспокойся, подполковник.

– Ни в чем мы не разобрались! – вскричал вдруг Грибанов и, вскочив, обратился к Левченко:

– Это они на нас напали, угрожали оружием, избивали, вот видите, у меня ссадина на скуле.

Левченко также хмуро посмотрел на Грибановых и, поразмышляв несколько минут, произнес:

– Так, в общем, их всех надо вязать! Отвезем их в отдел и там разберемся, кто на кого напал.

– Подожди, Левченко, – Горчаков удивленно взглянул на своего коллегу, – не гони волну, я же тебе сказал, что во всем разобрался. Ты что, мне не веришь?

Обоповец с грустью усмехнулся и произнес:

– Я никому не верю.

После этого Левченко кивнул своим людям, те обезоружили Титова и Пастухова и вывели всех из кабинета.