Книга: Крестный. Огонь по отморозкам
Назад: Глава 3
Дальше: Глава 5

Глава 4

– Вон они, я их сразу узнал, пидоров! – закричал Кислицин, указывая пальцем на припарковавшийся на противоположной стороне улицы белый джип «Лендровер».
Машина остановилась недалеко от входа в бар «Золотое кольцо». Из нее вылезли двое парней и не спеша направились в бар.
– Какой из них? – спросил Титов, глядя вслед входящим в бар мужчинам.
– Что значит – какой? – удивился Кислицин. – Оба они пидоры.
– Я спрашиваю, какой из них тебе пятки жег? – раздраженно поморщившись, уточнил Титов.
– Вон тот, блондинистый, – несколько успокоившись, пояснил Гоша, – его Антоном зовут, а скуластого зовут Никита. Они оба ко мне в офис приезжали на бабки меня раскручивать.
– Судя по рассказам и описанию рыжего, это и есть братья Грибановы, – сделал предположение Пастухов. – Только что-то на братьев они не очень похожи.
– Наверно, их мама имела двух мужей, – задумчиво произнес Титов, глядя на закрывшуюся за братьями дверь бара.
– Или одного постоянного любовника, – съехидничал Кислицин.
Все трое уже час сидели в титовской машине «Ниссан Террано», припаркованной метрах в двадцати от бара «Золотое кольцо».
– Ладно, – сказал после паузы Титов, – неважно, кто были родители у этих двух хмырей, ясно, что воспитывали их очень плохо, раз они живому человеку походя ноги жгут из-за денег.
Титов открыл дверь машины и, вылезая из нее, кивнул Пастухову:
– Пойдем, Юра, в бар, осмотримся там, обстановку оценим.
– Что там оценивать, мочить их надо, козлов, людоедов херовых! – с горячностью вскричал Кислицин.
Титов скептически окинул его взглядом.
– Сиди тут тихо и не дергайся, ястреб ты наш одноногий, – цыкнул он на Кислицина и, хлопнув дверью машины, направился в сторону бара.
Следом за ним пошел Пастухов. В баре было довольно многолюдно. Свободны оказались лишь пара столиков, один из которых заняли Титов и Пастухов.
Это был обычный бар, неброско, но добротно отремонтированный, в отделке которого преобладало дерево.
Как это обычно и бывает, в баре царил полумрак, негромко играла музыка. Вечер только начинался, и веселье постепенно нарастало.
Едва Титов и Пастухов сели за столик, к ним сразу же подошла официантка, дама лет сорока, одетая по-стандартному: в белую блузку и черную юбку.
При этом, несмотря на возраст, нижний край юбки был значительно выше крупных и рельефных, как кулаки боксера, колен официантки.
Деловито пережевывая жвачку, она поинтересовалась:
– Что будете пить, мальчики?
– Нам бы что-нибудь пожрать, девушка, – широко улыбнувшись, ответил ей Юра Пастухов, – мы, понимаете, с работы. Ну, и пива, конечно.
– Что именно? – спросила официантка, протягивая меню.
Юрий отклонил меню и сказал:
– Мясные блюда на ваш вкус, пиво импортное в банках и, если можно, побыстрей – очень жрать хочется.
Официантка со скептическим выражением лица захлопнула свою книжку, куда она записывала заказ, и, отвернувшись, отошла от стола. Заказ на спиртное, сделанный Пастуховым, судя по всему, ее явно не устраивал.
Титов не следил за разговором Пастухова и официантки, поскольку все его внимание было поглощено братьями Грибановыми.
Последние, похоже, были желанными гостями в этом заведении, так как заняли самое престижное место в баре. Это был мягкий кожаный уголок, стоящий в дальнем конце зала. Таких здесь всего два: один из них пустовал, на втором сидели романовские братки.
Перед ними стоял пожилой пышнопузый мужчина, одетый в вельветовый пиджак и белую рубашку, поверх которой был повязан галстук. Судя по всему, мужчина являлся хозяином заведения, и по тому, как он услужливо склонился к развалившимся на мягком диване бандитам, можно было сделать вывод о том, что толстяк находился в глубокой зависимости от Грибановых.
Перемолвившись несколькими фразами с бандитами, он жестом подозвал к себе официантку, которая только что приняла заказ у Титова и Пастухова и направлялась, видимо, в кухню.
Женщина подошла к Грибановым, достала из своего кармана маленький блокнотик и авторучку, приготовившись записывать. На сей раз она радушно улыбалась.
Улыбнулся ей и развалившийся на диване Антон Грибанов, при этом шутливо, по-свойски обнял ее. Поскольку он сидел, обнимать ее за талию было неудобно, и он обнял ее… за ногу. При этом его рука погрузилась глубоко в пространство, скрываемое юбкой.
Титов, наблюдавший за этой сценой, увидел, что официантка не предприняла никаких мер против подобной наглости. Она так и осталась стоять, держа записную книжку, лишь только выпрямилась, при этом улыбка на ее лице несколько застыла и стала явно натянутой. В таком состоянии официантка записала продиктованный Грибановым заказ и шустро ринулась его исполнять.
– Похоже, ребята здесь, как у себя дома, – произнес Титов после нескольких минут наблюдения.
– Да, рыжий не соврал, – подтвердил Пастухов, – у них здесь что-то типа общественной приемной.
Последние слова подтвердились в скором времени, поскольку к мягкому уголку, где сидели Антон и Никита, подошел невысокого роста лысый мужичок и, спросив разрешения, уселся на краешек.
Стол перед братьями к этому времени уже был заставлен едой, и они, активно работая челюстями, слушали рассказ лысого.
Когда же лысый закончил свое повествование, Антон, так же молча продолжая жевать, покачал головой. Лысый воспринял отказ Антона весьма болезненно и принялся горячо в чем-то убеждать братьев, но неожиданно его речь прервал младший из Грибановых, Никита.
Он схватил лысого и, подтянув его к себе за шиворот куртки, бросил ему в лицо несколько фраз, после чего, столь же резко отшвырнув его от себя, продолжил свою трапезу.
Напуганный и побледневший визитер медленно поднялся и, ссутулившись, направился к выходу из бара.
– Круто ребята разбираются со своими посетителями, – усмехнулся Пастухов.
– Интересно другое, – вторил ему Титов, – при таком стиле ведения дел ведут они себя весьма открыто и никого не боятся.
– Да отмороженные они какие-то, это же очевидно, – предположил Пастухов.
– Или имеют солидное прикрытие в виде большого босса наверху, – выдвинул свою версию Титов.
Костя замолчал, поскольку к ним подошла официантка с подносом, на котором стояли тарелки с жарким и банки пива. Титов и Пастухов уже начали ужинать, когда в баре появился новый посетитель, привлекший их внимание.
В сопровождении двух «качков» в бар вошел невысокого роста, крупный, широколицый мужчина с большим животом, на вид ему было лет тридцать пять – сорок. Как и его телохранители, мужчина был коротко подстрижен. На толстой, едва заметной – настолько она была короткая – шее поблескивала золотая цепь. На мясистом лице отразились недовольство и высокомерие.
– Ба-а, – протянул Пастухов, – а вот и знакомые люди на сцене появились – господин Капитонов с телохранителями собственной персоной.
– Кто это? – удивленно спросил Титов, хмуро глядя на нового посетителя бара.
– Помнишь, я ездил на разборку у ресторана «Радуга»? Ресторан купил человек, который находится под нашей «крышей». У господина Капитонова были к нам небольшие претензии, так как он со своей бригадой патронировал прежнего владельца. Впрочем, мы быстро уладили конфликт: Капа, хоть и считает себя крутым, явно не дурак и с людьми Крестного связываться не стал.
– Не хотелось бы, чтобы он нас здесь приметил, – сказал Титов.
– Это вряд ли, – успокоил его Пастухов, – у него, похоже, серьезный разговор к романовским «браткам».
При этих словах Капа, подойдя к мягкому уголку, где сидели братья Грибановы, бесцеремонно уселся рядом с ними.
На этот раз братья вели себя иначе, чем с первым посетителем: они были приветливы и разговорчивы. Судя по жестам, даже предложили гостю разделить с ними трапезу. Однако явно чувствовалось, что разговор идет на тему непростую для обеих сторон.
Было видно, что Капа предъявлял претензии романовским «браткам». Титов и Пастухов, продолжая есть, украдкой бросали взгляды на беседующих бандитов.
Беседа их длилась довольно долго, как минимум около получаса.
Неожиданно входная дверь бара открылась и в помещение вошел человек, один взгляд на которого вызвал у Титова неоднозначную реакцию.
Костя неожиданно бросил на пол ножик и резко нагнулся за ним, явно стараясь при этом не попасться на глаза новоявленному посетителю.
– Что случилось? – осторожно спросил Пастухов, когда голова Титова появилась из-под стола.
– Это он, – произнес Титов, наблюдая за тем, как вошедший молодой парень подошел к столу, за которым сидели бандиты, и, поздоровавшись, уселся вместе с ними.
– Кто он-то? – продолжал недоумевать Юрий.
– Теннисист, – коротко ответил Титов и добавил: – Я видел этого парня в толпе в день убийства Губина.
– Ну и что? – удивленно пожал плечами Пастухов. – Может, он там случайно остановился поглазеть.
Титов скептически посмотрел на Пастухова:
– Не научила тебя жизнь, Юрик, не доверять случайностям.
– Так что будем делать в таком случае? – спросил Пастухов. – Может быть, вызвать наших ребят, повяжем этих «братков», отвезем их в какой-нибудь из наших подвалов и поговорим с ними о жизни? Пусть они развеют наши сомнения и подозрения.
– Нет, – с задумчивым видом покачал головой Титов, – это уже дело не Гоши Кислицина – нашего клиента, на которого наехали бандиты. Сдается мне, что здесь дело куда более серьезное, а поэтому, прежде чем что-то предпринять, нам стоит посоветоваться с Потаповым.
* * *
– Ну ладно, братаны, будем считать, что мы договорились, – хлопнув ладонью по коленям, произнес Капа и поднялся, – надеюсь, вы на меня не в обиде, я, может быть, резковато говорил, но от чистого сердца.
– Да брось ты, Толян, какие обиды, – ответил Антон Грибанов, – ты все правильно сказал. Ты извини, если мы на твои интересы наехали, это случайно. Мы люди новые в городе, свое дело только разворачиваем. Бывает, по незнанию вторгнешься на чужую территорию.
– Угу, – пробубнил Капитонов, – только больно резво вы начинаете, и братве это не нравится. Летайте, ребята, лучше на своем уровне, не то вам крылья пообломают.
– Мы же извинились, – куда более холодно произнес Никита Грибанов, – чего ты еще хочешь, зачем этот гнилой базар поднимаешь?
– Да так, для профилактики, – усмехнулся Капитонов, но все же протянул руку для прощального рукопожатия.
Попрощавшись с братьями Грибановыми, он посмотрел на сидящего за столом Моню. Во взгляде Капы засквозило явное презрение. Он проигнорировал протянутую для рукопожатия руку Ильи и, развернувшись, направился к выходу из бара, сопровождаемый своими телохранителями.
– Что это с ним? – спросил Моня, бросив недобрый взгляд в спину уходящему. – Почему он со мной не попрощался?
– Капитон хочет по понятиям жить, – усмехнулся Антон, – а людей твоей профессии в воровском мире, сам знаешь, не очень жалуют.
– Кто ты для него? – угрюмо произнес Никита. – Мокрушник отмороженный, ничего больше.
– А откуда он знает, что я чистильщик?
– Слава о тебе, Илюша, уже идет, – улыбнулся Антон, – хорошо работаешь.
– Вот поэтому они меня и боятся, – со злобой в голосе произнес Монин и, взяв со стола рюмку водки, одним махом выпил ее, – и этот Капа – тоже мне авторитет нашелся!
– Это точно, – перестав улыбаться, подтвердил Антон, – авторитет он для нас никакой.
Старший Грибанов, засунув в рот кругляшок аккуратно нарезанной салями, откинулся на спинку дивана и задумчиво посмотрел на брата.
– Этот жирный боров, похоже, слишком много о себе вообразил, – изрек Антон после нескольких секунд размышлений. – По-моему, пришла пора валить этого придурка.
– Я тебе давно сказал – не хрен было с этим бакланом базарить. Пусть с ним Моня поговорит по-своему, – угрюмо согласился с братом Никита.
Антон посмотрел на Монина и сказал:
– Ты слышал, Илюша, займись им. Он сам себе приговор подписал, решив нам дорогу перейти.
Моня зловеще усмехнулся:
– Сделаем, Антон, без проблем сделаем и даже с удовольствием… Но работа есть работа. Какие условия на сей раз?
– Исполнишь, в отличие от прошлого раза, без лишнего шума, – ответил Антон, – где его найти, ты знаешь. Оплата будет меньше, сам понимаешь, заказ внутренний, для своей братвы работать будешь.
– Вы со мной еще за прошлое дело до конца не рассчитались, – хмуро проговорил Илья.
Антон нехотя полез во внутренний карман своей куртки и вынул оттуда небольшую пачку стодолларовых банкнот:
– Извини, заказчик задержал с оплатой.
Илья взял пачку в руки, пересчитал ее, после чего с удивлением и обидой в голосе произнес:
– Но здесь же не все, мне должны еще столько же.
– Извини, брат, – развел руками Антон, – там нестыковка получилась, мы с «папой» не до конца друг друга поняли… Словом, долго объяснять. Короче говоря, мы сами получили меньше, чем рассчитывали, за этот заказ.
– Опять меньше, – в голосе Ильи звучала явная обида, губы поджались, ямочки на щеках углубились, – как вы там договариваетесь с «папой», это уже второй раз такие непонятки возникают. Я что, плохо работаю?
– Работаешь ты чисто, – ответил Никита, – ничего не скажешь. Но ты и нас пойми: с ребятами, которых мы тебе в помощь дали, надо было рассчитаться. Они говорят, что рисковали, и попросили больше, плюс «стволы» новые, незасвеченные, надо закупить для тебя же. Мы тут с одним человечком переговорили – обещал стрелковый зал для братвы устроить, тихий и незаметный… Ну а если тебе что не нравится, мы можем и других исполнителей найти, стрелков в городе много.
Моня окинул Никиту недобрым взглядом, но тот, не обращая никакого внимания на Илью, продолжал жевать, уткнувшись взглядом в тарелку.
– Таких, как я, нет, и вы это знаете, – ответил Моня уверенным голосом, – у меня ведь не было ни одной осечки, я не ошибся ни разу.
Антон, некоторое время молча наблюдавший за разговором своего брата с наемным убийцей, решился вмешаться в их диалог, поскольку тот принимал опасный характер.
– Илюха, да ты что, братан, – добродушно улыбаясь, похлопал Монина по плечу старший Грибанов, – что за базар гнилой мы ведем? Мы же все вместе одна семья, одна бригада, вместе по этой жизни непростой пробиваться наверх будем. Мы это два года назад решили, когда вас в Романовке на сходняк позвали и предложили в город поехать, дела делать – место себе под солнцем расчищать. Как мы тогда решили, так и будет.
– Я и расчищаю, – угрюмо произнес Моня.
– А мы платим, – тут же заявил Антон, – но бывают разные накладки. Что же мы из-за такого дерьма, как бабки, ссориться будем? Главное, чтобы мы все вместе были. Мы одна бригада – земляки. Мы уже сейчас заставляем с собой считаться, а это только начало. Будут новые возможности, будут большие бабки. Очень скоро нас все будут бояться, а твоим именем мы будем конкурентов пугать.
Антон еще раз по-дружески потрепал Монина по плечу и добавил:
– Ну а теперь иди занимайся своим делом, если что-нибудь понадобится для исполнения нового заказа, обращайся. Все, что потребуется, мы тебе достанем.
После того как Монин ушел, Грибанов-старший, разлив водку по рюмкам, произнес с легким укором в голосе, обращаясь к брату:
– Ты, Никита, будь поаккуратней в разговоре с Моней, он парень с амбициями.
– А кто он такой, чтобы ему большие бабки платить, – огрызнулся Никита, – мокрушник обыкновенный, разве что работает чисто, вот и все его достоинства. Кто он без нас? У нас связи и деньги.
– И тем не менее, – продолжил свою линию Антон, – исполнитель он классный. Других искать, только время терять, поскольку работы для него у нас немало. Чтобы занять место под солнцем, нужно расчистить его от конкурентов. Другого пути у нас сейчас нет. Все в этом городе давно поделено, свободных кусков нету. Вот с помощью Мони и таких, как он, мы себе место и освобождаем.
– Да ладно, понял я тебя, – с недовольным видом махнул рукой Никита, – нет тут больших проблем. Накинем Моне бабок сверху, и он усохнет. Ты лучше скажи, что там «папа» говорит по поводу заказа?
– А ничего особенного, – ответил Антон, – доволен тем, что прошло все нормально в последний раз. Говорит, есть небольшая работенка по выкачиванию долгов, в ближайшее время поговорим об этом.
– Понятно, – сказал Никита, – ну что, может, воспользуемся его советом, поедем к Дрюне отдохнем, баб вызовем – отдохнем по полной программе?
– Хорошая мысль, – усмехнулся Антон и еще раз разлил по рюмкам водку.
* * *
Потапов вошел в вестибюль здания областной администрации и, подойдя к турникету, предъявил дежурному милиционеру пропуск.
Молодой сержант узнал его в лицо как частого посетителя и, почти не глядя в документ, пропустил внутрь помещения. Затем, проводив Потапова взглядом до дверей лифта, сержант поднял трубку внутреннего телефона и набрал короткий номер.
Сергей вышел из лифта на пятом этаже, здесь располагался кабинет одного из вице-губернаторов Леонида Селантьева, к которому и направлялся Потапов.
Но почти в дверях лифта Сергей столкнулся со знакомым ему чиновником администрации Борисом Борщевым. Последний работал первым помощником другого вице-губернатора, Василия Горского.
– Сергей Владимирович, добрый вечер, – приветливо поздоровался с Потаповым Борщев, – я вам, батенька, звонил уже сегодня. Но мне сказали в вашем офисе, что вы отбыли к нам в администрацию… Так что я вас жду, у нас к вам есть небольшое дело.
– У нас… дело… – повторил Потапов, несколько недоумевая.
– Василий Семенович просит вас зайти к нему, он хочет переговорить с вами, обсудить, так сказать, ряд насущных вопросов, – пояснил Борщев.
Потапов посмотрел на невысокого, хрупкого телом Борщева сверху вниз. Первый помощник улыбнулся, мелкие и острые черты его лица еще больше обострились, умные внимательные глазки смотрели выжидательно.
– Конечно, если у вас есть время для этого, – добавил на всякий случай Борщев.
Впрочем, отказать в этой просьбе чиновнику такого ранга, как Горский, было бы со стороны Потапова невежливо и даже глупо. Поэтому он долго не раздумывал.
– Хорошо, – согласился Сергей, – я с удовольствием пообщаюсь с Василием Семеновичем.
– Я уверен, что господин Селантьев не обидится, мы задержим вас ненадолго, – добавил новый аргумент Борщев и сделал пригласительный жест рукой.
Кабинет Горского находился на том же этаже, чуть дальше по коридору.
Когда Потапов и Борщев вошли в просторные апартаменты Горского, хозяин, встав из-за стола, вышел навстречу гостю и сердечно пожал ему руку.
Вице-губернатору Горскому было чуть больше сорока пяти лет, но выглядел он старше. Он был высок ростом и крупного телосложения, темного цвета пиджак с трудом скрывал его большой живот.
Небольшая шапка волнистых, тщательно зачесанных назад волос венчала широкое, багрового цвета лицо, на котором выделялся длинный крупный нос. Горский носил дымчатого цвета очки, туманные стекла которых отнюдь не скрывали острый, пронзительный взгляд их обладателя.
– Здравствуйте, Сергей Владимирович, – поздоровался Горский, – я слышал об этом… трагическом происшествии, которое случилось с вами вчера, когда погиб ваш партнер по бизнесу. Надеюсь, что для вас эта трагедия прошла без тяжелых последствий.
– Это покажут время и дальнейшие события, – ответил Потапов, – ведь я пока не знаю, что и кто стоял за этим покушением. Но в любом случае спасибо за сочувствие.
Горский, выслушав Потапова, ничего не сказал в ответ, пригласил его присесть за длинный овальный стол, стоящий в центре кабинета.
– Думаю, можно смело утверждать, что многие политики и деловые люди с тревогой услышали о том, что вы были на волосок от смерти, – продолжил Горский свою речь, когда они с Потаповым сели за стол друг против друга.
Борщев же, не дожидаясь команды своего шефа, покинул кабинет.
– Нашу общественность сложно чем-либо удивить, а тем более растрогать, – усмехнулся Потапов. – Для бизнесменов одним конкурентом было бы меньше, а для политиков…
– Позвольте за политиков высказаться мне, – улыбнулся Горский, – поскольку серьезные политики области всегда с интересом прислушивались к вашему мнению как одного из самых уважаемых предпринимателей и влиятельного политика.
«И, как правило, поступали наоборот, – улыбнулся про себя Потапов, – поскольку все вы, политики, одинаковы, вам я прежде всего нужен как денежный мешок, с помощью которого вы сможете прийти к власти или остаться у властного руля еще на один срок».
– Вы же знаете, что близится избирательная кампания по выборам губернатора области, – продолжил излагать свои мысли вице-губернатор, – и ваше мнение, ваш голос, не сомневаюсь, будут одними из самых заметных в общем распределении голосов.
«Вот поэтому вы и забеспокоились слегка, когда меня чуть не укокошили перед самыми выборами, кто бы вам оплачивал ваши избирательные кампании, – не без грустной иронии подумал Сергей. – Впрочем, мои деньги можно использовать и без меня».
– Спасибо за столь лестные оценки, – улыбнулся Потапов, – полагаю, что тема нашей сегодняшней беседы если не о самих выборах, то на тему, близкую к ним.
– Вы правы, – согласился Горский, – мне хотелось бы услышать ваше мнение по нескольким беспокоящим руководство области вопросам.
«Похоже, Горский собрался баллотироваться в губернаторы, – подумал про себя Потапов, – и сейчас он мне будет разводить свою политическую лабуду по поводу беспокойства за судьбу области и даже страны и необходимости прихода к власти новых людей, а потом предложит поддержать политическое движение с ним во главе. Как оно у него там называется? «Народный реформатор» или «Реформы из народа», впрочем, это не важно, главное, что он во главе. Хотя он прав, во власти он скорее новый человек. Год отработал министром, потом его карьера резко пошла вверх: стал вице-губернатором, затем первым вице-губернатором… Интересно, что он скажет в защиту необходимости поддерживать его?»
– Что же именно беспокоит руководство области в предстоящей избирательной кампании? – вслух спросил Потапов, приготовившись слушать.
– Как всегда главное – чтобы к власти не пришли разные проходимцы, безответственные люди, – ответил Горский, – в этом смысле расклад нынешней избирательной кампании вызывает большую тревогу и опасение.
– По-моему, – пожал плечами Потапов, – нет еще никакого расклада, борьба только начинается.
– Боюсь, что вы ошибаетесь, – возразил Горский, – избирательная кампания уже идет, пока на стадии консультаций и формирования избирательных блоков, и сейчас складываются коалиции, которые беспокоят губернатора. Ему небезразлично, кому он передаст свое политическое наследство: здравомыслящему политику или оголтелому бандиту. В этой связи мне хотелось бы знать, на чьей вы стороне: на стороне власти или на стороне мафиозников?
Потапов недоуменно пожал плечами и, усмехнувшись, ответил:
– Вопрос поставлен так, что другого ответа и не предполагает – я, конечно же, на стороне власти, разумной и прогрессивной, как вы только что сказали.
Внутренне, выслушав Горского, Потапов напрягся – каждый раз, когда речь шла о борьбе с бандитами, о том, чтобы не допустить их во власть, начиналось притеснение соперников тех, кто декларировал эти лозунги.
Зачастую в подобной войне страдали люди, не имеющие никакого отношения к преступному миру, но так или иначе перебежавшие дорожку какому-нибудь политическому лидеру или чиновнику.
– Скажите, Василий Семенович, а вы сами готовы баллотироваться на пост губернатора? – неожиданно задал откровенный вопрос Потапов.
Столь резкая смена темы несколько смутила Горского, он отвел взгляд в сторону, видимо, размышляя, стоит ли раскрывать карты, и неопределенно передернул плечами.
– Я спрашиваю так потому, – добавил Потапов, – что слухи о вашем продвижении уже активно циркулируют в коридорах власти.
– Честно говоря, я еще не принял решения, хотя, не скрою, подобные предложения поступали от разных людей. Не буду также скрывать, что самым ценным было для меня мнение губернатора о поддержке моей кандидатуры в случае моего согласия баллотироваться.
Горский бросил на Потапова пронзительный взгляд и продолжил:
– Поддержка власти – это немало, но для меня немало значит и поддержка продвинутой части бизнеса, к коей я отношу и вас. Если такие люди, как вы, выкажут мне доверие, я уже без сомнений приму это решение.
Горский снова замолчал, затем спросил Потапова:
– Каковы ваши планы, Сергей Владимирович, на этих выборах? Ваши движения за экономические свободы пользуются популярностью в области. Вы сами-то кого собираетесь поддерживать?
– Я лишь второй человек в этом движении, – скромно заявил Потапов, – формально лидером является ваш коллега – господин Селантьев.
– Да бросьте вы, мы же здесь не дети, все прекрасно понимаем, – на багровом лице Горского отразилось подобие ухмылки, – Селантьев ваш выдвиженец, основную же роль в выдвижении играете вы – человек, у которого есть деньги. Что касается Селантьева, то, надеюсь, вы прекрасно понимаете, что его шансы на этих выборах очень незначительны. Скорее вам нужно договариваться, чтобы Селантьев сохранил свое место в областном правительстве. Думаю, что это реально.
Потапов молча обдумывал слова своего собеседника. Горский выжидающе смотрел на Сергея, не торопя его с ответом. Наконец Потапов произнес:
– Что же, я приму к сведению все, что вы мне сказали сегодня, но мне нужно время для обдумывания.
– Вы слишком долго думаете, – полные губы Горского расплылись в натянутой улыбке. – Судья уже сделал отмашку, старт дан, и лошади помчались по кругу, а вы еще не сделали ни одной своей ставки. Вы можете опоздать – финиш наступит очень скоро.
На сей раз усмехнулся Потапов.
– Я отвечу вам, пользуясь вашим же образным сравнением, – произнес Потапов, – все дело в том, что я верю в темных лошадок.
Горский помрачнел.
– А может быть, вы молчите потому, что уже связаны с кем-то обязательствами, – предположил он, – например, с господином Дадамяном?
– Нет, – ответил Потапов, – я просто еще не сделал свой выбор.
Горский на секунду задумался, затем, широко улыбнувшись, произнес:
– Ну что ж, я уверен, что в конце концов вы сделаете правильный выбор, – он поднялся, давая понять, что разговор окончен, – позвольте на прощание вам подарить в качестве дружеского жеста буклет с программой нашего движения «Власть народа».
Горский подошел к тумбочке у окна и, взяв из пачки один из красочно оформленных буклетиков, подарил Потапову. Тот в ответ поблагодарил и, попрощавшись, покинул кабинет.
Пройдя по коридору, Потапов зашел в приемную другого вице-губернатора, Селантьева.
– Здравствуйте, Оленька, – поздоровался с секретаршей Потапов, – шеф у себя?
– Да, он один и ждет вас, Сергей Владимирович, – приветливо улыбаясь, подтвердила секретарша.
– Ты куда пропал? – спросил Селантьев у Потапова, когда тот вошел в кабинет. – Мне сообщили, что ты уже минут пятнадцать как в здании находишься.
– Перехватили по дороге, – недовольным голосом произнес Потапов и, швырнув на рабочий стол Селантьева буклетик, только что подаренный Горским, уселся в кресло, стоящее перед столом хозяина кабинета.
Селантьев, молодой светловолосый мужчина с приятными чертами лица, одетый, в отличие от Горского, в светло-серый модный дорогой костюм, бросил взгляд на лежащую на его столе печатную продукцию.
В следующий момент он, скривившись, словно от зубной боли, произнес:
– Убери, у меня такое говно уже есть. Люди Горика уже по всей администрации этот хлам раскидали. Я даже в сортире несколько штук видел, рядом с туалетной бумагой висят.
– Там и место, – хмуро согласился Потапов и, вынув из кармана пачку сигарет, бесцеремонно закурил.
Некурящий Селантьев поморщился от сигаретного дыма, но, ничего не сказав, молча подвинул к Потапову пустую чистую пепельницу.
– Чего он тебе наговорил там? – ревниво спросил Селантьев.
– Ничего особенного, – отмахнулся Сергей, – прощупывал почву, стоит ли ждать от меня поддержки на выборах.
– Ну и как – прощупал? – настороженно спросил хозяин кабинета.
– Ага, – кивнул Потапов, – но остался недоволен и после того словесного поноса, который он излил в нашей беседе, сжалился и дал мне кусок туалетной бумаги.
– Не советую ею пользоваться, жестковата больно да к тому же лощеная.
Потапов удивленно взглянул на Селантьева.
– Ты что, уже пользовался?
– Конечно, – широко улыбнулся Селантьев, – подтереться агитлитературой – это акт политической борьбы.
После этой шутки Селантьева оба громко рассмеялись. Затем оживившийся Селантьев наклонился к Потапову и спросил:
– Ну что, ты наконец решился, мы начинаем с тобой борьбу за губернаторское кресло?
Потапов тяжело и раздраженно вздохнул.
– Да вы что, с ума все посходили, что ли! Только и слышишь на каждом углу: даешь меня в губернаторы, точнее, даешь мне денег на губернаторство. Старик еще свою жопу из губернаторского кресла не вынул, а вы все уже передрались за это место.
– За какое место? – весело взглянул на Потапова Леонид. – За жопу губернатора?
– Тьфу, блин, – потерял терпение Потапов, при этом загася едва раскуренную сигарету, – да за его кресло, конечно!
Затем Сергей, слегка успокоившись, добавил:
– Борьба за то, чтобы первому лизнуть задницу новому губернатору, разгорится уже после выборов.
– А чего ты, собственно, ждешь? – серьезным голосом спросил Леонид.
– Сложно сказать, – ответил Потапов, закуривая новую сигарету, – с одной стороны, не хочется остаться в дураках, с другой стороны, поддерживать этих, так сказать, лидеров, которые считаются фаворитами, мне тоже не хочется. Не верю я ни в них, ни в их будущую политику.
– А чем тебя не устраивает моя кандидатура, почему ты в меня не веришь? – спросил Селантьев, пристально посмотрев на Потапова.
– Надо быть реалистами, Леонид, – ответил Сергей, – в этот раз нам приз не взять, ты слишком молод, я не настолько богат, чтобы оплатить победные выборы. И самое главное: за нами нет широкой коалиции, объединяющей несколько политических движений. А без политического согласия власть будет малоэффективной… Такую коалицию мог бы создать, к примеру, действующий губернатор.
– Старик устранился от выборов, похоже, он послал все к чертовой матери, – с горячностью заявил Селантьев. – Он свое будущее обеспечил. Я слыхал, что у него в области целая сеть мини-спиртзаводов, которые он контролирует. Ходят слухи и о других не менее прибыльных предприятиях, в которых он имеет свою долю. Дочь в Америке учится, сын в Москве работает, особняк за городом. Что еще человеку надо, чтобы встретить старость?
– Спокойствие, – ответил Потапов, – спокойствие за свои спиртзаводики, за дочь, за сына, за особняк. А для этого нужно обеспечить политическую стабильность в области и не утратить целиком рычагов влияния на действующую власть.
– Да брось ты, – отмахнулся Селантьев, – кто будет трогать старика? Он уйдет и никому не будет мешать. Кто посмеет связаться с ним при его авторитете. Старик это знает и не лезет лишний раз в затевающуюся политическую свару.
– Странно все это, – задумчиво произнес Потапов, – ну да ладно, давай не будем поднимать этот вопрос сегодня. Обсудим его на ближайшем координационном совете нашего политического движения. У меня к тебе был другой вопрос, который сейчас меня волнует не меньше.
– Ты все этим Губиным интересуешься? – спросил Селантьев.
– Да, – подтвердил Потапов, – и, по-моему, это естественно, я еще вчера стоял под градом пуль и хочу знать, кто устранил моего делового партнера. Ты выяснил для меня информацию о сделке, которой я интересуюсь?
– Об этом тебе было бы лучше спросить того же Горского, – съязвил Селантьев, – это он у нас в правительстве курирует международные экономические связи. Что касается этих немцев, мне удалось узнать немного. Я знаю, что эта фирма «Бригель» уже пыталась инвестировать что-то в нашу промышленность. В области они построили какой-то заводик. Губин был тогда их представителем здесь. Очевидно, его работа им понравилась, поскольку они обратились к нему с новым крупным проектом. Дима полгода назад ездил в составе областной делегации в Германию, похоже, что там он и вышел на немцев, предложив и сотрудничество по этому проекту.
– А почему ты считаешь, что это он вышел на них, а не они на него? – спросил Потапов.
– Потому что немцы раньше занимались бизнесом у нас в области через посредничество местного Министерства внешнеэкономических связей. Говорят, что и с проектом станции техобслуживания они вышли сначала на правительство области. После чего кто-то из чиновников скинул информацию Дмитрию. Подозреваю, что не бесплатно, а Губин уже проявил активность и убедил немцев сотрудничать именно с ним.
– Значит, так получается, – начал рассуждение Потапов, – что Губин все-таки увел этот проект у кого-то, кто имел на него виды.
– Наверно, это так, – согласился Леонид. – Не министерство же само начало строительство. Наверняка оно отдало бы проект кому-нибудь из местных бизнесменов, специализирующихся на подобных проектах и имеющих сильные связи среди местных чиновников.
– А почему это прошло мимо тебя, ты же, как вице-губернатор, курируешь местную промышленность и строительство?
– Нас четыре вице-губернатора, и далеко не все вопросы в области промышленности курирую я. Сам понимаешь, хлебные места стараются распределить поровну. К тому же этот проект шел по линии внешнеэкономических связей, что не является моим профилем. А потом он вообще ушел из правительства благодаря стараниям Губина.
– Надо во что бы то ни стало узнать, кому этот заказ на строительство изначально предназначался, – ответил Потапов.
– Легко сказать, – усмехнулся Селантьев, – я думаю, что эти деятели, решившиеся на «заказуху», подстраховались от утечки информации.
– Займись этим, Леонид, это для меня очень важно сейчас.
– Хорошо, я попробую кое-что еще разузнать, но сам понимаешь – действовать надо осторожно, чтобы не было тяжелых последствий.
В этот момент в кармане Потапова зазвонил сотовый телефон.
– Слушаю вас, – произнес Сергей, поднеся трубку к уху.
– Это я, Титов, – послышался в трубке знакомый голос Константина, – у меня срочная информация. Я тут кое-что разнюхал… Дело так или иначе касается вчерашней стрельбы.
Назад: Глава 3
Дальше: Глава 5