Глава 6

– Моя фамилия Хасимитов. Я уже звонил вам и просил записать меня на встречу с вице-мэром Антоновичем, – произнес Саид, обращаясь к молоденькой секретарше, сидевшей перед ним за столом.

– Хасимитов… – автоматически повторила секретарша, заглядывая в свой блокнот. – Да, да, я помню, был такой звонок, – подтвердила она, – вы депутат.

– Совершенно верно. Вот мое депутатское удостоверение, – ответил тот.

И Хасимитов, и секретарша находились в просторной приемной вице-мэра города Антоновича. Кроме них двоих, в приемной никого не было.

– Я хотел бы переговорить с Александром Геннадьевичем. Как скоро я могу это сделать?

– К сожалению, сегодня это невозможно, – ответила секретарша, мило улыбнувшись посетителю.

На вид этой стройной светловолосой девушке невысокого роста, с миловидным лицом было около двадцати пяти лет. Однако назвать ее красавицей отважился бы не каждый из мужчин.

Возможно, потому что улыбка на ее строгом лице появлялась крайне редко. По крайне мере, так показалось Хасимитову. Улыбка секретарши, однако, не сильно смягчила факт отказа в аудиенции.

– А когда я смогу с ним встретиться? – продолжал настаивать Хасимитов. – Мне бы очень хотелось с ним переговорить.

– К сожалению, Александр Геннадьевич будет отсутствовать некоторое время на работе, – ответила девушка. – Он только что вернулся из командировки и собирался несколько дней провести дома по причине нездоровья.

– А мог бы я позвонить к нему домой? У меня очень важный разговор, но думаю, что я не займу у него слишком много времени, – предложил Саид.

– А вы знакомы с Александром Геннадьевичем лично? – поинтересовалась секретарша.

– Да, – подтвердил Хасимитов, – я встречался с ним в общей компании пару лет назад. Думаю, что он должен меня помнить.

– К сожалению, я не могу вам дать домашний телефон своего шефа без его согласия. Но сегодня вечером я буду звонить ему домой и сообщу о вас. Назовите свой телефон, я вам перезвоню.

– Не стоит беспокоиться, – ответил Саид. – Я сам перезвоню вам завтра.

– Если хотите, я запишу вас на прием в один из ближайших дней.

Секретарша с готовностью взяла в руки блокнот и авторучку.

– Поскольку вероятность того, что шеф захочет говорить с вами у себя дома, крайне мала, это будет не лишнее… Кстати, какой вопрос вы хотели бы с ним обсудить? – задала вопрос девушка.

Хасимитов, в свою очередь, улыбнулся и произнес:

– Это очень важный вопрос, я все скажу лично вице-мэру.

– Ну, хорошо.

На лице секретарши от былой приветливости не осталось и следа.

– В таком случае позвоните мне завтра, я сообщу вам результат своих переговоров с шефом.

Она выжидательно посмотрела на Хасимитова. Саид, в свою очередь, поставил кейс, наклонился к девушке, уперся рукой в стол и спросил:

– Может быть, мне простимулировать ваши старания? Я хочу, чтобы результат вашего разговора был успешным для меня.

– Не стоит, – холодно произнесла секретарша, – я дорожу своей работой. Если шеф узнает – мне не поздоровится. К тому же в этом деле от меня мало что зависит. Это дело вице-мэра – принимать вас или отказывать в аудиенции. Если он не хочет с вами встречаться, то я ничего не могу с этим поделать.

Хасимитов распрямился, по его лицу пробежала тень надменности. Несколько секунд Саид задумчиво смотрел на секретаршу. Затем, коротко попрощавшись, быстро вышел из кабинета.

Секретарша, проводив его напряженным взглядом, дождалась, пока за посетителем закроется дверь, после чего взяла в руку трубку телефона и быстро набрала номер.

– Это я, Рита, – произнесла она, когда абонент ответил. – Кавказец сегодня пришел сюда лично… Только что ушел. Я предложила записать его на встречу дня через два, но он отказался. Просил дать ему домашний телефон шефа… Говорит, что дело очень срочное… Хорошо, я все поняла…

Выйдя из здания мэрии, Хасимитов пошел по улице до общественной автостоянки, расположенной неподалеку. Там в автомобиле «Ауди» его поджидал помощник – Али.

Когда Хасимитов уселся в машину, Али, не говоря ни слова, вопросительно посмотрел на своего шефа.

– Антоновича нет на работе, – ответил Саид. – Домашний телефон секретарша не дает.

– Она не могла не сообщить Антоновичу о твоем звонке, – спокойным голосом произнес Али. – Если он до сих пор не вышел на контакт с тобой, значит, он не хочет тебя видеть. Я почти уверен в этом.

Хасимитов в ответ промолчал, задумчиво глядя на здание мэрии. В такой молчаливой задумчивости он сидел несколько минут, затем произнес:

– Может быть, ты и прав. Но что ты предлагаешь мне в таком случае?

– Выйти на вице-мэра мы не можем, но Андрей нам вполне доступен, – холодно ответил Али. – Я думаю, что нам надо с ним поговорить.

Хасимитов усмехнулся:

– Как все просто у тебя, Али. Если бы все было на самом деле так.

Он замолчал на несколько секунд. Лицо его сделалось серьезным и угрюмым.

– А может, ты на самом деле прав и все гораздо проще, чем я думаю?

– Я в этом почти уверен, – подтвердил свое мнение Али, внимательно наблюдая за шефом.

– В любом случае, – произнес Хасимитов, – нам надо действовать. Ситуация слишком опасна, чтобы мы могли продолжать выжидательную тактику.

Он вынул из кармана сотовый телефон и, набрав номер, произнес:

– Алло, Андрей, это Саид. Я хотел бы сегодня тебя видеть… В любое время… Хорошо, ждем…

Хасимитов спрятал мобильный в карман пиджака и, посмотрев на Али, сказал:

– Делай как договорились…

Андрей Красницкий припарковал свой «БМВ» на улице, недалеко от дома, где остановились Хасимитов и его помощник. Несколько секунд он сидел, не вылезая из машины и обдумывая предполагаемые мотивы своей встречи с кавказцем.

Отношения между Красницким и Хасимитовым накалялись день ото дня. Внешне это никак не проявлялось, однако Андрей явственно ощущал, что Хасимитов не доверяет ему все больше и больше.

Ситуация, возникшая вокруг гостиницы «Эверест» и автосалона, продолжала оставаться напряженной. Налоговые полицейские по-прежнему работали в гостинице и не собирались покидать ее.

Автосалон и казино были закрыты, производственные офисы и склады опечатаны. Все это крайне нервировало Хасимитова, и, хотя внешне он был достаточно спокоен, Андрей понимал, что терпение дагестанца подходит к концу.

Наконец Красницкий, взяв на соседнем сиденье небольшую сумку-барсетку, вылез из «БМВ» и, нажав кнопку на пульте сигнализации, закрыл машину, после чего нехотя отправился во двор дома.

Там у подъезда стоял темно-синий «Ауди», который Андрей оформил на Хасимитова на время проживания последнего в городе.

Дверь квартиры Красницкому открыл Али и по своему обыкновению молча кивнул ему в знак приветствия, жестом пригласив проходить в комнату.

Хасимитов расположился на диване и, когда вошел Андрей, предложил ему сесть в кресло, стоявшее напротив.

– Какие у тебя новости? – спокойно спросил Саид.

– Пока ничего нового, хотя сегодня по гостинице прошел слух, что налоговая вот-вот закончит свою работу в «Эвересте», – ответил Андрей.

– Хорошо, если это так. Это было бы первой хорошей новостью за последнее время. Но до сих пор так и неясно, кто подослал полицию.

Красницкий пожал плечами:

– Учитывая события, которые произошли в последнее время, особых сомнений быть не может – скорее всего, это сделал Потапов. Похоже, он всерьез решил прибрать к рукам гостиничное хозяйство.

– Черт с ней, с гостиницей, – жестким тоном произнес Саид. – Главное, чтобы он не прибрал к рукам наш бизнес, как это собирались сделать Сурик и Багай, если бы стали в гостинице главными хозяевами. Кстати, как там дела у Крестного и Багая?

Красницкий угрюмо усмехнулся.

– По-моему, они плотно замкнулись друг на друге. Ты же именно этого хотел?

– Прежде всего, – ответил Хасимитов, – я хочу выяснить, из-за чего началась вся эта заваруха. Тогда мы можем точно предположить, чем все это закончится.

– Это все выяснится, – ответил Красницкий, – рано или поздно ситуация станет совершенно ясной и мы узнаем, как все развивалось.

– Не сомневаюсь, – усмехнулся Хасимитов. – Но я не хочу узнать об этом поздно. Я рискую слишком многим.

– Ты, Саид, рискуешь только деньгами в отличие от меня, – угрюмо ответил Красницкий.

– Ладно, ладно, – примиряюще проговорил Хасимитов, – мы все рискуем и всем хочется, чтобы эта история закончилась благополучно и побыстрее. Но я тебя позвал по другому вопросу. Я здесь подыскал приличную дачу, хочу ее купить в ближайшем пригороде, на Молочной поляне. Там у вас, говорят, особо полезный воздух. У Али есть точный адрес. Я хочу, чтобы ты съездил с ним, осмотрел строение сам. Если дача нормальная – ты будешь оформлять ее покупку, потому что я скоро уеду из города домой. По крайней мере, я очень надеюсь на это.

– Когда ехать? – спросил Андрей.

– Сейчас, – проговорил Хасимитов, – с тобой поедут также Али и Джафар.

В этот момент в комнату вошел Али в сопровождении рослого усатого кавказца с небритыми щеками.

– Но почему так поздно, – удивился Красницкий, – может, лучше съездить завтра с утра?

– В самый раз, – ответил Саид, – хозяин бывает дома только по вечерам. Я уверен, это не займет много времени.

– К тому же я небольшой знаток Молочной поляны, – продолжал настаивать Красницкий. – Теперь, наверное, Али ориентируется там лучше, чем я. В крайнем случае можно было взять Алика.

– Я хочу, чтобы съездил именно ты, – твердо заявил Хасимитов. – Ты что, не хочешь оказать мне эту маленькую услугу?

В глазах Саида отразилось искреннее удивление по поводу упрямства Андрея.

– Нет, почему же, если так надо, я съезжу, – пожал плечами Красницкий и медленно поднялся.

Когда все трое мужчин вышли из подъезда, Андрей спросил у Али:

– На чьей машине поедем: на моей или на вашей?

– Поедем на «Ауди», – ответил Али, направляясь к стоящей у подъезда иномарке.

Он уселся за руль автомобиля. Андрей сел рядом с ним, Джафар разместился на заднем сиденье. Некоторое время все трое ехали молча.

Оба кавказца вообще были люди малоразговорчивые. Андрей предавался своим размышлениям, обдумывая ситуацию, в которую он неожиданно для себя попал. Чем больше Красницкий размышлял о случившемся, тем тревожнее становилось у него в душе.

– А кто вам нашел эту дачу? – неожиданно спросил Красницкий, когда «Ауди» уже приближался к выезду из города.

– Один наш хороший знакомый… земляк, – коротко пояснил Али.

– Если это ваш хороший знакомый, зачем вам нужен я? – снова спросил Красницкий. – Могли бы между собой сами договориться.

– Шеф хочет, чтобы ты оформил эту сделку, – спокойно ответил Али. – Ведь ты и раньше выполнял его поручения, ведя его дела здесь, в городе.

Но эти аргументы все же не успокоили Красницкого. Он по-прежнему нервничал. В этот момент «Ауди» уже ехал по окрестностям Молочной поляны.

Красницкий соврал Хасимитову, говоря, что плохо знает этот район. На самом деле он не раз бывал здесь с компанией друзей на пикниках.

Дорога, по которой ехал Саид, была именно той, по которой Красницкий сам не раз ездил. По этой дороге располагалось немало детских летних лагерей отдыха.

Однако дач здесь практически никаких не было, и этот факт окончательно убедил Красницкого, что ему от этой поездки ничего хорошего ожидать не приходится.

Красницкий сразу вспомнил, что Али с его подручными подвесили тело убитого Сурикова именно в этом районе. Перспектива, что Красницкого постигнет подобная же участь, ввела его в состояние, близкое к шоковому.

Несмотря на вечернюю прохладу и свежие струи воздуха, залетающие в салон автомобиля через открытые окна, Андрея прошиб холодный пот. Рубашка на спине прилипла к телу, на лбу выступила испарина.

Красницкий косо посмотрел на сидящего рядом Али и спросил:

– Долго ли еще ехать?

– Нет, недолго, – ответил тот.

– Останови, мне надо отлить, – произнес Андрей, при этом он незаметно для Али большим пальцем правой руки, открыл замок своей барсетки.

– Отлить, – усмехнулся Али, – сейчас остановимся, только с дороги съедем.

Он притормозил и, выкрутив руль, повернул на грунтовую дорогу. Машина пошла медленным ходом, под колесами захрустели куски щебня.

В следующий момент правая рука Красницкого нырнула внутрь барсетки, лежавшей у него на коленях. Левой же рукой он схватил рулевое колесо и резко рванул его на себя. Машина подалась вправо, и не ожидавший этого Али мгновенно нажал на тормоза.

Машина замерла на месте. Это и нужно было Красницкому. Он выхватил из барсетки небольшой пистолет системы «ПСМ» и, выбросив вперед руку, направил его ствол в лицо изумленного Али.

– Не двигаться! – воскликнул Андрей.

Но в этот момент сидевший на заднем сиденье Джафар бросился на Андрея. В машине прогремел выстрел. Пуля попала Али прямо в лоб. И он, уткнувшись затылком в боковое стекло, замер, свесив голову чуть набок.

Джафар, схватив левой рукой руку Красницкого с зажатым в ней пистолетом, правой пытался ухватить Андрея за шею.

Однако ему мешало сиденье, разделявшее борющихся. К тому же физически Красницкий был очень сильным парнем.

Он медленно разжал руку Джафара, сжимавшего ему шею, и что есть силы потянул его на себя. Джафар понял, что удержать Красницкого ему не удастся, и тогда решил бежать.

Резко разжав руки и отпустив Андрея, он дернул ручку дверного замка и, открыв дверь, кубарем вылетел из машины. Красницкий на секунду потерял равновесие, замешкался и не сумел выстрелить в Джафара прямо в автомобиле. Но уже в следующую секунду он тоже выскочил из машины.

Джафар, вскочив на ноги, бросился в сторону леса так стремительно, как только может человек бежать от смерти.

Однако убежать от пули крайне сложно…

Красницкий, решив, что ему не догнать Джафара, положил руки на крышу «Ауди» и, тщательно прицелившись, выстрелил два раза.

Джафар словно споткнулся и, пробежав еще пару метров, упал на живот. При этом, раненный в спину, он продолжал еще ползти, судорожно цепляясь руками за землю.

Через несколько секунд Андрей настиг его и, прицелившись в голову кавказца, выстрелил еще раз.

Несколько секунд Красницкий смотрел на поверженного соперника, затем, спрятав пистолет в карман брюк, наклонился к Джафару и обыскал его карманы. В одном из них он нашел специально сделанную тонкую бечеву – удавку.

Эта находка подтвердила убежденность Андрея в том, что его собирались убить. Засунув удавку обратно в карман брюк Джафара, он схватил убитого за ноги и поволок обратно к машине.

Вернув уже мертвого кавказца на заднее сиденье автомобиля, Красницкий захлопнул дверцу и вернулся на свое место. Там он подобрал свою барсетку и выпавшие из нее во время борьбы документы, а также ключи от автомашины.

Достав из бардачка небольшое пластмассовое ведро, он с помощью шланга сцедил из бензобака небольшое количество бензина и расплескал его по салону автомобиля.

Когда все было сделано, Андрей, подняв с земли сухую ветку, поджег ее от зажигалки и швырнул в открытое окно автомобиля.

В салоне мгновенно вспыхнуло пламя.

Андрей некоторое время стоял, молча наблюдая, как языки пламени пожирают не только обшивку салона, но и одежду на телах убитых. Затем, развернувшись, он пошел прочь от этого места.

Когда он уже был достаточно далеко, до него донеслись звуки громкого взрыва, говорящие о том, что у «Ауди» взорвался бензобак.

До города Красницкий добрался, стараясь передвигаться по лесному массиву. Он не рисковал выходить на проезжую часть, так как не хотел попадаться на глаза возможным свидетелям.

Когда он уже был на окраине города, мимо с тревожным воем пронеслись две пожарные машины, направляющиеся в глубь Молочной поляны.

Взяв такси, Андрей поехал к исходной точке, от которой началось столь трагически закончившееся путешествие.

Когда он вышел из такси, у него возникло острое желание подняться в квартиру, где сейчас наверняка находился Хасимитов, и застрелить своего бывшего партнера по бизнесу.

Однако он не решился этого сделать. Во-первых, не хотел лишней крови, во-вторых, знал, что Хасимитов дома был не один. С ним вместе находится еще один телохранитель. Красницкий понимал, что на сей раз фортуна может быть не так благосклонна к нему, как на Молочной поляне.

Придя к такому выводу, Красницкий сел в свой «БМВ» и отправился на набережную Волги. Там, в районе городского пляжа, он утопил в реке пистолет.

В кабинете Потапова, кроме самого Сергея, сидели еще Костя Титов и Юрий Пастухов.

– Да… Да, я вас понял… Завтра в десять часов я буду в прокуратуре и отвечу на все ваши вопросы…

Сергей положил телефонную трубку и посмотрел на Титова.

– Что, к этому делу подвязалась прокуратура? – спросил Костя.

– Не то чтобы подвязалась, – ответил Потапов, – по крайней мере, дело об убийстве Игнатова, скорее всего, будет расследовать городская прокуратура.

– Как ты думаешь, они пока еще не связывают убийство Сурика, пальбу на твоей даче и смерть Игнатова в одно дело? – спросил Титов.

– Не могу сказать точно, – отмахнулся Потапов, – но этого вполне можно ожидать.

– А сам-то ты связываешь эти дела? Что ты вообще думаешь по поводу убийства Игнатова?

– В том, что все эти события между собой связаны, я нисколько не сомневаюсь, – ответил Потапов и, достав сигарету из лежащей на столе пачки, быстро прикурил от зажигалки.

Нервно бросив зажигалку на стол, он затянулся и, выпустив изо рта струйку дыма, продолжил:

– Однако предполагать, почему был убит Игнатов, мне пока крайне сложно. Слишком малым объемом информации мы располагаем.

– А по-моему, все просто, – с горячностью произнес Пастухов, – просто кто-то не хочет, чтобы мы стали владельцами «Эвереста». Ведь эти люди прекрасно понимают: стоило Игнатову продать нам свои двадцать процентов акций – и гостиница перешла бы практически полностью под наш контроль.

– Это одна из версий, – пожал плечами Потапов, – хотя сознаюсь, что на данный момент самая вероятная.

– Знать бы, кто эти люди, – задумчиво проговорил Титов.

– А я думаю, что здесь большой загадки нет, – в свою очередь, с горячностью произнес Пастухов, – я уверен, что это Шевченко с Багаем подсуетились. Эти ребята пошли ва-банк, терять им теперь уже нечего, они будут биться до конца в этой войне против нас.

– Остается выяснить, как они узнали о планах Игнатова продать нам свои акции, – произнес Костя.

– Вот и займитесь этим, – распорядился Потапов. – А теперь давайте рассказывайте мне поподробнее об этой истории с «голубыми».

– Ты был прав, – сказал, улыбнувшись, Титов, – этот Куксиков действительно не предатель, но у него есть один, так сказать, друг сердца, весьма разбитной парень по фамилии Гаджинюк. Это он подслушал ваш разговор с Куксиковым и решил на этом заработать. Он вообще любит зарабатывать любым способом, в том числе и продажей наркотиков. Насколько я понял, он один из тех, кто обслуживает продажей порошка многих своих знакомых, большая часть из которых или служители искусства, или душевнобольные.

– В принципе это одно и то же, – усмехнулся Потапов. – Только я не очень понимаю, как этот сердечный друг мог оказаться связанным с людьми Багая.

– А вот через наркотики-то и связан, – ответил Титов. – Он брал у них порошок, пока не нашел более дешевых поставщиков, каких-то дагестанцев. Однако с недавних пор он снова стал брать у Багая, поскольку у кавказцев в последнее время наркоты нет.

– Видимо, накануне твоего визита в театр Гаджинюк посещал наркодилера и от него узнал, что в банде царит смятение, поскольку именно тогда был убит Сурик и ни у кого из бандитов не возникло сомнения в том, что это сделали мы, – предположил Пастухов. – Тебя наверняка искали, чтобы отомстить, и Гаджинюк, став невольным носителем информации о твоем местонахождении, решил подзаработать, продав ее.

– Что он и сделал, – добавил Титов, – но, поскольку покушение закончилось неудачей, бандиты, обозленные этим, обошлись с Гаджинюком невежливо, я бы даже сказал – грубо и цинично.

– Из-за этого иуды погиб наш человек, – с ненавистью в голосе произнес Пастухов. – Я думаю, что он заслуживает куда более жестокой кары.

– Да, – подтвердил Титов. – Я думаю, что с ним надо разобраться так, как он того заслуживает.

Потапов поглядел на Пастухова, потом на Титова и медленно покачал головой.

– Пачкать руки об этого недоноска мы не будем, – ответил он, – но наказать его мы накажем… А что за кавказцы, у которых он брал наркоту?

– Точно не знаю, – пожал плечами Титов, – у них станция техобслуживания на улице Самсонова. Там, судя по словам Гаджинюка, они и торгуют наркотой.

Потапов некоторое время сидел молча, размышляя о чем-то, затем, прервав молчание, спросил:

– Где сейчас этот педераст?

– Сидит у нас в подвале, – ответил Титов, – и надеюсь, оттуда он выйдет инвалидом далеко не сексуального фронта.

– Отпустите его, – приказал Потапов.

– Как это отпустить? – поразился Титов.

– Вот так просто взять и отпустить? – переспросил не менее удивленный Пастухов.

– Не просто, – улыбнувшись, проговорил Потапов, – установите для начала за ним слежку. Потом мы решим, что с ним делать.

Едва загасив в пепельнице окурок, он вынул из пачки еще одну сигарету и прикурил ее.

– Но Гаджинюк меня волнует сейчас не так сильно, как Багай и Шевченко, – продолжил Потапов. – Чем скорее мы найдем Багая, тем меньше крови прольется в этой драке. Есть у тебя какие-нибудь новости по этому поводу?

– Пока ничего, – ответил Титов, – но я уверен, что хорошие новости будут. Мы установили слежку за Крюком. В машине, из которой мы наблюдаем за его передвижениями, есть аппаратура, позволяющая сканировать его переговоры по сотовому телефону. Рано или поздно он все же выведет нас на Багая, ведь он его ближайший соратник.

– Странно, почему он сам не лег на дно? Похоже, они не очень нас боятся, – отметил Потапов.

– Вася Крюк скорее всего курирует продажу наркоты, а этот бизнес требует постоянного контроля. К тому же заводскую братву всегда отличала высокая самоуверенность. Когда повесили Сурика, они подумали, что им сделали публичный вызов, и пустились во все тяжкие, мстя за своего кореша.

– Ничего, когда я найду Багая, он лишится этой самоуверенности навсегда, – жестким тоном заявил Константин.

В этот момент в кармане Титова зазвонил сотовый телефон.

– Слушаю вас, – сказал он, приложив трубку мобильника к уху. – Да… Все понял… Ошибки быть не может?.. Хорошо, я свяжусь с вами…

Титов отключил сотовый и расширенными от возбуждения глазами смотрел на Потапова.

– Ну вот, я же говорил, что мы найдем этого козла! – взволнованно проговорил он.

– Ты о Багае говоришь? – спросил Пастухов.

От напряжения он даже немного подался вперед.

– Да, о нем. Мы его нашли. Крюк сначала позвонил ему по мобильнику, и они договорились о встрече. Преследуя машину Крюка, ребята определили и адрес Багая. Он живет в девятиэтажном доме в Заводском районе, снимает скромную двухкомнатную квартирку.

Титов усмехнулся и добавил:

– Однако от роскошной тачки он отказаться не смог. По-прежнему ездит на своем джипе малинового цвета. Сразу после отъезда Крюка Багай вызвал машину и уехал куда-то. Преследовать его ребята не решились, чтобы не спугнуть, и оказались правы. Он вернулся в свое убежище через два часа.

Титов замолчал, молчал Пастухов. Оба выжидательно смотрели на Потапова. Тот о чем-то размышлял, не торопясь с ответом.

– Что ты молчишь, Сергей? – не выдержал Титов. – Давай нам команду, и мы замочим гада.

– Нет, – наконец решительно произнес Потапов. – Мы все сделаем по-другому. Пусть за дело возьмется Глеб.

Во двор обычной кирпичной девятиэтажки, каких было немало построено в Заводском районе в шестидесятые годы, въехал огромный, блестящий молдингами и литыми дисками колес джип «Тойота Лендкрузер».

Медленно проехав вдоль дома, джип остановился у среднего подъезда трехподъездного здания. Было около одиннадцати вечера, и маленький уютный двор уже опустел, жильцы разошлись по домам.

Кто-то отправился спать, кто-то уселся возле телевизора. К тому же погода на улице стояла не из приятных – было ветрено и прохладно, только что прошел дождь.

На дворе, на лавочке возле среднего подъезда, в одиночестве сидел лишь седой старик, положив свои натруженные руки на деревянную палочку, которую держал перед собой.

На нем был надет поношенный светлый плащ, на голове – старенькая беретка. Лицо его отчасти было скрыто очками в толстой роговой оправе и седой бородкой, постриженной клинышком.

Вышедшие из джипа трое крепких парней мельком посмотрели на старика и вошли в подъезд дома. Подойдя к лифту, один из них обратился к своим спутникам:

– Ты, Колян, давай двигай пешком по лестнице. А ты, Андрюха, стой здесь и если что – связывайся с нами по рации. Как только мы с Багаем спустимся, бежишь на улицу и заводишь машину.

Через несколько секунд Андрюха остался один, так как один из телохранителей Багая стал пешком проверять лестничные пролеты вплоть до пятого этажа, на котором жил Багай.

Старший телохранитель поехал на лифте на самый вверх, чтобы оттуда спуститься пешком по лестничным маршам, проверив все этажи с девятого по пятый.

Это было рядовое мероприятие для любой службы безопасности, называемое в просторечии «зачисткой» подъезда.

Одиночество Андрюхи продлилось не больше пяти минут. Дверь подъезда открылась, и ссутулившийся старичок, опираясь на палочку, не спеша поднялся по цокольному лестничному пролету и засеменил мелкими шажками к дверям лифта.

– Э-э, дед, ты куда это прешь? – окликнул его Андрюха, встав на пути старика и не подпуская того к дверям лифта.

– Домой я, – угрюмо буркнул старик, пытаясь обойти стоящего перед ним громилу.

Но тот грубо оттолкнул старика и сказал:

– Не-ет, дед, не пойдет. Придется тебе сегодня пешком чалить, лифт временно не работает.

При этих словах на лице телохранителя Багая расплылась довольная усмешка.

Старик несколько секунд соображал, о чем идет речь, затем, развернувшись и ворча себе под нос что-то нелестное об Андрюхе, посеменил в сторону лестницы, ведущей наверх.

Андрюха с язвительной улыбкой провожал его взглядом. В эту секунду к нему по рации обратился старший телохранитель:

– Андрюха, мы идем. У тебя все чисто?

– Да, все нормально, – ответил Андрюха и отвернулся от старика.

Это было его роковой ошибкой, поскольку в следующий момент старик, стремительно развернувшись, ударил его палкой по затылку с такой силой, что одного этого удара хватило, чтобы такой здоровяк, как Андрюха, рухнул на пол как подкошенный.

Однако и сам старик, перестав сутулиться, оказался ростом не ниже поверженного телохранителя и физической силой, видимо, ему также не уступал. Ухватившись одной рукой за шиворот пиджака телохранителя, он запросто отволок тело Андрюхи в закуток рядом с кабиной лифта.

После этого «старик» встал напротив дверей лифта, засунув руки в карманы плаща. Пальцы привычным движением легли на рукоятки пистолетов, спрятанных в карманах.

В следующую секунду двери лифта раскрылись и первыми из кабины вышли двое телохранителей.

Третий пассажир кабины лифта – Багай – выйти не успел, так как шедший первым охранник, мгновенно заметив отсутствие Андрюхи, почувствовал что-то неладное и крикнул:

– Атас, засада!

При этом он схватился за пистолет, висящий в подплечной кобуре.

Однако в следующую секунду старик махнул полами плаща, выставив вперед оба пистолета, оборудованные глушителями, он открыл огонь по телохранителям, не вынимая оружия из карманов.

Пули, выпущенные из обоих «стволов», впивались в тела охранников, прикрывавших своего шефа. Через несколько секунд оба телохранителя замертво упали к его ногам, так и не успев воспользоваться оружием.

Багай по инерции прижался к стенке кабины лифта, в ужасе глядя то на убитых телохранителей, то на переодетого киллера.

Лицо Багая побелело, он зажмурился и интуитивно прикрыл голову руками в ожидании последнего выстрела.

Но его так и не последовало.

Вместо этого до слуха Багая донеся ровный, спокойный голос:

– Положи руки на затылок и медленно выходи из кабины лифта.

Багай чуть-чуть опустил руки и с удивлением поглядел на киллера. Тот по-прежнему стоял, выставив вперед два пистолета, скрытых в карманах плаща.

– Ну, быстро, – кивком головы подогнал Багая киллер и добавил: – И не вздумай дергаться, иначе останешься лежать здесь, рядом с ними.

При этих словах киллер скосил взгляд на убитых телохранителей. Багай послушно положил руки на затылок и, переступив через тела убитых, вышел из кабины лифта.

– Руки за спину, – скомандовал киллер, встав сзади Багая.

Через несколько секунд на запястьях Багая щелкнули наручники.

– Ключи от машины у тебя? – спросил киллер.

– Да, – едва слышно ответил Багай, – в правом кармане пиджака.

Киллер просунул руку в карман его пиджака и достал оттуда ключи от машины.

– А теперь двигай к своему джипу, и как только я открою заднюю дверь, ляжешь на сиденье.

Багай послушно кивнул и направился к выходу из подъезда.

Через две минуты джип, управляемый киллером, уже выехал со двора дома.

Багай сидел на стуле, пристегнутый к нему наручниками. Рядом с ним на таком же стуле сидел Василий Шевченко. Последнего, по наводке Багая, отыскали в одном из ночных клубов города, где тот в снятом номере проводил время с проститутками.

Оба пленника находились в абсолютно пустом подвальном помещении, в котором не было окон. Единственная дверь, ведущая из подвала, была закрыта. Подвал освещался тусклым светом лампочки, висевшей на потолке по центру комнаты, прямо над пленниками.

Неожиданно металлическая дверь распахнулась, и в комнату вошел Потапов, неся в руке деревянный стул. Вслед за Сергеем в помещение вошли Титов, Пастухов и еще один мужчина, неизвестный Багаю.

Однако по одежде он узнал в нем киллера, захватившего его в плен. Теперь, без очков, наклеенной бороды и без беретки, мужчина выглядел совсем иначе.

Он был высокого роста, сухощав. Лицо у него было продолговатое, морщинистое. Взгляд его маленьких зеленых глазок был цепким и малоподвижным, как у змеи.

Потапов поставил стул напротив пленников и уселся на него. Достав из кармана пачку сигарет, Сергей закурил и только после этого внимательно посмотрел в глаза Багая.

– Ну что, Антоша, не ожидал, что мы с тобой увидимся при подобных обстоятельствах? – спокойным голосом поинтересовался Потапов.

Багай исподлобья бросил взгляд на него и угрюмым голосом спросил:

– От тебя чего угодно можно ожидать… Как вы меня вычислили?

– Так же, как и ты меня, – усмехнулся Потапов, – с помощью предателя.

– Кто эта сука? – спросил Багай, стиснув зубы от ненависти.

– Да есть один педераст, – ответил Потапов и добавил: – Во всех смыслах этого слова. Он вывел нас на Васю Крюка, а уж тот, в свою очередь, вывел на тебя… Как видишь, один мой человек, – при этих словах Потапов кивнул на Глеба Панкратова, – оказался ловчее целой твоей бригады бойцов, атаковавшей меня в моем загородном доме.

– Просто тебе повезло, – с ненавистью произнес Багай, – надо было тебя еще тогда, на твоей даче, из гранатометов расстрелять или спалить к чертовой матери в этом доме.

– Ты бы так и сделал, – ответил Потапов, – если бы тебе это позволили.

Багай, глядя на Потапова, тихим голосом спросил:

– Вы меня замочите?

– Нет, – ответил Потапов после небольшой паузы. – Пока нет, ты мне нужен живым.

Багай удивленно взглянул на Потапова и снова спросил:

– Зачем я тебе нужен?

– Я хочу, чтобы ты ответил на мои вопросы, и от того, насколько честно ты будешь отвечать, зависит, будешь ты жить или нет. Это относится и к тебе, Василий.

Потапов посмотрел на Шевченко.

– Какие еще вопросы, – неожиданно вспылил Багай, – я ничего не собираюсь тебе отвечать, потому что не доверяю тебе. Я тебе конкретно заявляю о том, что ты, Крестный, беспредельщик, и никакой уважающий себя пацан с тобой никаких дел иметь не будет.

– А я, в свою очередь, тебе заявляю, что ты законченный дурак! – заорал Потапов.

Все присутствующие, включая Багая, разом посмотрели на него удивленными взглядами. Такого всплеска эмоций никто от Сергея не ожидал.

– Теперь я точно понял, почему убили Сурика, а не тебя, – заявил Крестный.

– Почему? – машинально спросил Багай.

– Да потому, что он был просто умнее тебя, – ответил Потапов. – Конечно, он был такой же головорез, как и ты, но, в отличие от тебя, дуралея, прежде чем стрелять, он хоть немного думал над тем, в кого он стреляет и какие последствия могут быть после этого. Люди, которые убили Сурика, специально написали эту дурацкую записку, тем самым подставляя меня под «стволы» твоих «братков». Они все точно рассчитали, видимо, хорошо зная твой характер. Убийцы знали, что ты сразу бросишься мстить за своего дружка, основательно не разобравшись в ситуации. И оказались правы. Ты, мудила, устроил целое побоище за городом, в результате которого погиб мой телохранитель и были убиты несколько твоих людей.

Потапов вскочил на ноги, резко оттолкнув при этом стул, и, пройдясь по комнате, снова остановился перед изумленным Багаем.

– Но тебе этого показалось мало, – продолжил он, яростным взглядом пожирая сидевшего перед ним бандита. – Вы зарезали еще и Петра Костикова. И после этого всего ты еще меня называешь беспредельщиком!

– Какого Костикова? – глухим голосом переспросил Багай, при этом на его лице отразилось явное недоумение.

Багай вопросительно посмотрел на сидевшего рядом с ним Шевченко.

– Это тот человек, которого зарезали и выкинули из окна гостиницы, – пояснил Шевченко.

– Не понял, – с нарастающим возмущением произнес Багаев. – А я-то здесь при чем? Я его не мочил… Да я понятия не имел, кто это такой!..

Багай замолчал, задумчиво глядя на пол, потом, подняв взгляд на Потапова, спросил:

– Ты хочешь сказать, что это не ты повесил Серегу?

И тут же, покачав головой, он медленно произнес:

– Не-ет. Я тебе не верю! Ты мне эту туфту не протолкнешь!

– А на хера мне тебе врать! – заорал Потапов, эмоционально взмахнув рукой с зажатой в ней сигаретой. – Ты хоть задумывался бы над тем, почему киллеры, перебив Сурика и его охрану, не вошли в дом и не пришили вас, спящих там после пьянки. Им это сделать было – раз плюнуть, но они не сделали. Потому что им нужен был ты, живой, невредимый и… озлобленный. Они спустили тебя с твоими «братками» на меня, как бешеных псов.

Потапов замолчал и устало уселся на стул.

– А убийством Костикова они надеялись подстегнуть меня к ответным действиям.

Потапов пристально посмотрел на Багая и добавил:

– Если ты, конечно, не врешь мне и на самом деле не убивал Петра.

– Да не мочил я его, не мочил! – с горячностью стал уверять Багай. – Клянусь тебе… Падлой буду, если вру.

– Но зачем это нужно – устраивать войну между нами? – спросил Шевченко. – Ведь рано или поздно мы все равно докопались бы до истины.

– Это уж точно, – с сарказмом заметил Потапов, – конечно, если бы копатели остались в живых. Учитывая то количество пуль, которое «братки» Багая выпустили по моему загородному дому, не говоря уже о взорванных гранатах, сложно было предположить, что мне удастся выжить. Слава богу, помощь подоспела вовремя.

Сергей посмотрел на Багая и с недоброй улыбкой на лице добавил:

– Но я в долгу не остался и вернул его той же монетой…

Потапов вскочил и, схватив за лацканы пиджака испугавшегося Багая, произнес, с ненавистью глядя ему в лицо:

– Теперь ты понял, сука, каково это – стоять под пулями в ситуации, когда и сделать-то практически ничего не можешь, чтобы спасти себя и, самое главное, близких тебе людей?!

Багай замер от неожиданности, с испугом глядя на Потапова. Однако в следующий момент Сергей отпустил его и сел обратно на стул.

– А теперь я хочу послушать ваши версии того, из-за чего убили Сурика и кому была нужна война между нами, поскольку выход из конфликтной ситуации вокруг гостиницы «Эверест» был найден и устраивал, как мне кажется, и вас, и меня.

Оба пленника несколько секунд молчали. Первым нарушил молчание Василий Шевченко:

– А я думаю, далеко ходить не надо. Вся эта заваруха связана с гостиницей «Эверест» и фирмами, которые при ней работают. Вот там и надо искать.

– Кого ты имеешь в виду конкретно? – спросил Потапов.

– Да уж не Игнатова, конечно, – ответил Шевченко, криво усмехнувшись. – Витя изначально ориентировался на тебя. Он в свое время предлагал нам продать тебе часть акций, чтобы привлечь инвестиции в гостиничный комплекс. Денег нам катастрофически не хватало, но мы с Красницким были категорически против, потому что были уверены в том, что если тебя пустить в гостиницу, то ты нас всех оттуда выживешь рано или поздно.

Потапов усмехнулся:

– И поэтому вы впустили в гостиницу бандитов и кавказцев?

– Это было уже потом, – ответил Шевченко, – когда между нами разногласия стали усиливаться. Каждый стал дудеть в свою дуду.

– И ты, я так понимаю, не исключение в этом смысле.

– А что я, лох, что ли? – с вызовом произнес Шевченко. – Когда Витя все же настоял на том, чтобы заложить тебе тридцать процентов акций под кредит, а Красницкий завязался с дагестанцами, которые осели в гостинице, как у себя дома, я понял, что вместе нам нормально уже не работать. Тогда я и поговорил с ребятами, – при этих словах Шевченко кивнул на Багая, – о том, что, если мы не будем отстаивать свои интересы, нас оттуда рано или поздно вышвырнут.

Шевченко замолчал, и разговор продолжил Багай:

– Вообще, мы думали, что это вы с Витюхой Игнатовым в гостиницу налоговиков нагнали. Они ведь до сих пор там по нашим офисам шарят. Все имущество под арестом.

– Я уже говорил, что ни с какой налоговой полицией я не связывался, – заявил Потапов. – И не собираюсь этого делать без особой нужды, поскольку это в конечном счете себе дороже встанет. Что касается Игнатова, – Потапов сделал паузу, взглянув на Багаева и Шевченко, – то его можно исключить из числа подозреваемых.

– Почему? – удивленно спросил Багай.

– Потому что сегодня утром его застрелили в собственной автомашине, недалеко от моего офиса. Он ехал на встречу со мной. Виктор хотел выйти из игры и продать мне свои акции гостиницы. Но кто-то, видимо, узнал об этом и воспрепятствовал его и моим планам.

– Ты что, нас, что ли, подозреваешь? – усмехнулся Багай.

Потапов в ответ промолчал, глубоко затянувшись сигаретой.

– Но даже если бы мы и узнали о вашей сделке, убивать Игнатова не было никакого смысла, потому что он и так действовал с тобой заодно. Неважно, у кого этот пакет акций находился, у него или у тебя, – заявил Шевченко.

– Смысл был, – ответил Сергей. – Теперь этим пакетом акций не владеет ни он, ни я, а вы еще можете за него побороться.

– Что толку, – ответил Шевченко, – если даже мы его заполучим, у нас все равно не будет контрольного пакета акций.

– Однако это помешало бы мне стать главным акционером «Эвереста», – парировал Потапов.

На этот аргумент обоим пленникам нечего было возразить. Они замолчали, понурив голову.

Наконец очередную паузу в разговоре прервал Багай:

– Не знаю, поверишь ты мне или нет, но крови Витюхи на наших руках нет. Я уверен, что это дело рук кавказцев. Они давно хотят гостиницу под себя подмять полностью. А их дружок – Андрюха Красницкий – им в этом помогает.

– Силенок у них, конечно, маловато, но денег достаточно, – подтвердил Шевченко. – Это они нас с тобой стравили, а сами сидели тихо, выжидали, пока мы друг друга не перебьем. Тогда бы они спокойно захапали гостиницу, а Андрюха бы им помог в этом. Денег у него – кот наплакал, зато есть связи среди влиятельных людей города.

Потапов заинтересованно взглянул на Василия Шевченко и переспросил:

– Что это за влиятельные люди, которые его поддерживают?

– У Андрюхи есть родственник, раньше он в городе приватизацией занимался, через него мы и получили возможность приватизировать гостиницу, – ответил Шевченко. – Ну, мы ему отстегнули, конечно, через Андрюху, как положено в таких случаях. Кроме этого, он помогал нам решать какие-то проблемы по ходу дела. За что ему тоже регулярно платили. Он был, так сказать, нашей административной «крышей». Если что-нибудь случалось, то через Анрюху передавали ему кругленькую сумму, и проблема быстро решалась… Но потом, когда между нами эта свара затеялась, он, видя наши разногласия, отошел от нас. Когда же у нас снова возникли проблемы, с налоговой в том числе, мы опять обратились к нему. Но помощи на этот раз он нам не оказал.

– Почему? – поинтересовался Потапов.

Шевченко пожал плечами и ответил, недоуменно глядя на Потапова:

– Мы думали, что ему противостоял соперник не менее сильный и влиятельный, мы полагали, что это ты.

– Кто этот человек? – спросил Потапов. – Где он сейчас работает?

Шевченко вздохнул, словно набираясь сил, и ответил:

– Это господин Антонович, вице-мэр города.

Потапов, выслушав информацию Шевченко, несколько секунд размышлял над ней, затем заговорил:

– Странные вещи вы говорите, ребята. Если бы кавказцам помогал Антонович, то вряд ли бы он стал наезжать на автосалон, который им принадлежит. Однако там, как я понимаю, вовсю работает налоговая полиция. Если принять в расчет этот факт, то получается, что кавказцы и Красницкий действовали на свой страх и риск, затевая эти разборки.

– Может, и так, – согласился Шевченко, – в любом случае за жопу надо брать дагестанцев. Поскольку, кроме них, этим беспределом заниматься никто не стал бы.

Потапов медленно поднялся со стула и зашагал по комнате, размышляя вслух:

– В тот день, когда у нас было последнее собрание в «Эвересте», я имел краткую беседу с Хасимитовым. Он обратился ко мне с предложением выкупить акции, находящиеся у меня в залоге. Я тогда отказал ему, отложив на неделю этот разговор. Честно говоря, я подозревал, что между вами и дагестанцами начнется конкуренция и кто-то из вас заплатит больше, чем было заявлено мной на собрании…

Потапов замолчал на секунду, снова остановившись перед Багаем и Шевченко.

– Но началось совсем другое, – угрюмым голосом произнес Сергей.

Он посмотрел на молчащего Багая и неожиданно спросил:

– Это правда, что вы с Суриком наркотой торгуете?

– А какое твое дело?.. – начал было Багай, но в следующий момент осекся, вспомнив, в чьей власти он сейчас находится. – Ну, торгуем понемногу, – продолжил он уже примирительным тоном. – А кто сейчас из солидных людей наркотой не торгует? Может, только ты один и не торгуешь, Крестный.

Губы Сергея тронула легкая усмешка:

– Я-то думал, что солидные люди как раз и не торгуют, – ответил он. – А правда, что и дагестанцы этим тоже занимаются?

– Очень может быть, – усмехнулся в ответ Багай. – Они ведь ребята не промах, деньги делают на всем, на чем могут.

– Ваши дороги здесь никак не пересекались? – спросил Потапов.

– Нет, – уверенно покачал головой Багай, – если бы пересеклись, мы бы с ними давно уже разобрались. Мы с Серегой давно знали несколько их точек, где они порошком торговали.

– Что за точки? – задал вопрос Потапов.

– Рестораны «Золотой якорь» и «Огонек». Серега еще говорил, что есть какая-то станция техобслуживания на улице Самсонова. Ее тоже пиковые держат, тачки ремонтируют, скорее всего ворованные, а заодно и порошком подторговывают.

Потапов повернулся к Титову и спросил:

– Ты слышал?

Титов молча кивнул.

– Разберись с этим.

– Хорошо, – ответил Костя.

Потапов бросил окурок на пол и, раздавив его ногой, еще раз окинул взглядом Багая и Шевченко, затем, посмотрев на Пастухова, скомандовал:

– Снимите с них наручники и отпустите.

В глазах спутников Потапова проскользнула тень недоумения, но никто из них так ничего и не сказал.

Пастухов молча подошел к Багаю и отстегнул наручники, затем то же самое проделал с Шевченко. Оба пленника, не решаясь встать, сидели на месте, растирая затекшие руки.

– Завяжите им глаза и вывезите отсюда, чтобы они не знали, где сегодня находились.

Потапов посмотрел на Багая и произнес:

– Ментам скажешь, что тебя похитили и везли в неизвестном направлении, но тебе удалось сбежать.

– А если они будут задавать лишние вопросы? – спросил Багай.

– Не волнуйся, лишних вопросов не будет, это я обеспечу, – хмуро заверил его Потапов. – Проваливайте отсюда быстрее, пока я не передумал.

Оба пленника встали и вышли из помещения в сопровождении Пастухова.

– Багай, – неожиданно окликнул Потапов одного из своих пленников.

Тот вздрогнул и остановился, выжидательно глядя на Крестного.

– Мне все равно, чем вы будете заниматься дальше. Советую тебе больше никогда не попадаться мне на пути, – проговорил Сергей. – Что касается гостиницы «Эверест», то она теперь моя. После всего, что произошло, я от нее не откажусь. Вам придется уйти из нее или остаться там, но уже на моих условиях. Если же вы будете противиться этому, то снова окажетесь здесь, в этом подвале, и живыми отсюда уже не выйдете. Надеюсь, сегодня вечером я доказал, что могу достать тебя где захочу и когда захочу. Я отпускаю тебя только потому, что не хочу больше продолжения войны и первым делаю шаг к примирению. От тебя теперь зависит, будут ли принесенные жертвы последними или бойня продолжится, но в этом случае ты точно проиграешь.

Багай, молча выслушав Потапова, кивнул и, развернувшись, вышел из подвала.