Глава 5

В небольшой узкой комнате, расположенной в городском СИЗО, сидел в одиночестве майор Доронин. Он достал из кармана пачку сигарет и прикуривал, когда дверь комнаты открылась и в помещение вошел Тихонов.

– Добрый день, – сказал Доронин, обращаясь к Тихонову. – Присаживайтесь, пожалуйста.

– Для меня он никакой не добрый, – буркнул Тихон, усаживаясь на единственный свободный стул, стоящий за столом напротив Доронина.

Майор подвинул пачку «Мальборо» Тихону и, дождавшись, когда тот взял сигарету, щелкнул зажигалкой.

– Как и вся прошедшая ночь. Давно я уже на шконках не ночевал.

– Да, пожалуй, – согласился Доронин. – Последний раз вам приходилось делать это два года назад, когда вы провели месяц в следственном изоляторе по подозрению в рэкете. Тогда вы взяли в оборот одного предпринимателя по фамилии Довлатян – директора оптовой базы. Если мне не изменяет память, тогда вам показалось, что он слишком мало отчисляет вам от своей прибыли.

– Да ерунда это все, – махнул обеими руками, скованными наручниками, Тихон, – просто армяшка должен был нам и не хотел отдавать. Мы его культурно попросили, чтобы он вернул долги, а он со страху накатал заяву в ментуру.

– Возможно, – усмехнулся Доронин, – но, видимо, также со страху предварительно упал с лестницы, разбив себе нос и сломав два ребра.

Тихонов недоуменно пожал плечами:

– Бывают же несчастные случаи.

– Конечно, бывают, – согласился Доронин. – К тому же Довлатян на суде отказался от своих показаний, тем самым сняв все претензии в ваш адрес.

– Вот именно, – подтвердил Тихон. – Мы потом стали хорошими друзьями и долгое время вместе работали. В конце концов он так и продал мне свою оптовую базу и уехал из города.

– Его можно понять, – произнес Доронин. – Ведь у него не так много ребер и всего один нос. К тому же у него жена и маленькие дети.

– При чем здесь это? – непонимающе спросил Тихон.

– Да так, ни при чем, – спокойно ответил Доронин, – просто у нас была информация, говорящая о том, как он продал вам свой бизнес, кстати, по дешевке, и как у него на несколько дней исчезали жена и дети.

– Откуда у вас такая информация? – спросил Тихон и глубоко затянулся, глядя исподлобья.

– Информация, дорогой мой, это наша профессия, – улыбнулся Доронин. – А вы, господин Тихонов, не скрою, нас давно уже интересуете.

– Почему именно я? – спросил Тихон.

– Ну как же?! – в свою очередь удивился Доронин. – Вы один из самых молодых, перспективных и при этом самых опытных бандитов нашей области.

Тихонов попытался возразить.

– Я бизнесмен, – заявил он, – и эти ваши…

– Дорогой вы мой, – проговорил Доронин, – давайте не будем пререкаться и посмотрим правде в глаза. Мы здесь не на суде. Я прекрасно знаю ваш послужной список, всю вашу бандитскую карьеру… Впрочем, не могу не отдать вам должное. Действительно, за последнее время вы облагородили свой бизнес. Теперь вы учредитель многих коммерческих структур. Владелец казино и даже акционер нефтяной компании.

При последних словах Тихон насторожился, загасил окурок истлевшей сигареты и потянулся к пачке за новой.

– Что же в этом плохого? – поинтересовался он. – Как мне показалось, вы говорите обо всем этом с неприязнью.

На этот раз Доронин не торопился высечь огонь перед сигаретой Тихонова. Он внимательно посмотрел на своего собеседника:

– Во всем этом, пожалуй, нет ничего плохого, за исключением одной существенной детали.

– Какой же именно? – также глядя в глаза Доронина, спросил Тихонов.

– Я думаю, вам известно, что есть сферы бизнеса, которые являются приоритетными с точки зрения национального интереса. Недопустимо, чтобы криминалитет, рвущийся в бизнес, проник и в эти области. И мы, офицеры безопасности, стоящие на страже государства, должны приложить все усилия, чтобы не позволить…

– Кажется, я догадываюсь, что вы хотите сказать дальше, – проговорил Тихонов. – По-вашему, нефтяной бизнес – это только для избранных, что ли? Теперь я понимаю… Подставить меня захотели, сволочи, срок за хранение оружия впаять, а сами за это время меня от бизнеса отожмете!

– Слушай ты, Тихон! – оборвал собеседника Доронин. – Ты что, думал, тебе будет позволено беспрепятственно верховодить в этой сфере? Ничего подобного, здесь работали и будут работать только люди, не запятнавшие себя связями с бандитами и уголовниками. А таким, как ты, место в зоне, и мы туда тебя отправим, намотав срок по всей строгости закона. Так что из нефтяного генерала ты быстро станешь «сундуком» на зоне. Поэтому мой тебе совет, привыкай к шконкам, тебе на них еще не один год спать.

– Вы ничего не докажете, – злобно прошипел Тихонов. – «Ствол», который вы нашли в машине, не мой. Вы мне его сами подкинули. И вообще, без адвоката я больше ни о чем говорить не буду.

– Докажем, – спокойно и уверенно проговорил Доронин. – Ты знаешь, если мы беремся за дело, то доводим до конца. Что касается адвоката, то здесь нет никаких проблем. Наша встреча без него состоялась лишь потому, что не является официальной. Это дружеская беседа.

– На хер она мне сдалась, – раздраженно проговорил Тихонов.

Доронин поморщился.

– Просто мы хотим дать тебе шанс.

Тихонов снова насторожился, пристально взглянув на фээсбэшника. Он сломал недокуренную сигарету и, бросив ее в пепельницу, молча уставился на Доронина.

– О каком шансе вы говорите? – спросил через несколько секунд молчания Тихон.

– О твоем единственном шансе остаться на свободе и сохранить свой нынешний статус, а возможно, даже улучшить его. На твоем месте я бы согласился.

– А поконкретнее?

– Ты оставляешь свои претензии на руководящую роль в «Сатойле». Взамен мы гарантируем стабильные дивиденды. Возможно, ты получишь и кое-что еще, но вмешиваться в руководство делами этой компании ты больше не будешь, – закончил Доронин.

– Вот суки, – выругался Тихон, – я так и знал. Значит, москали привлекли вас на свою сторону, и вы работаете на них.

Тихонов порывисто схватил протянутую ему Дорониным сигарету, прикурил и нервно выпустил изо рта дым:

– Падлы, я знал, что они устроят нам какую-либо пакость. Это правда, что Тенгизика завалили этим утром? – неожиданно спросил он.

– Правда, – спокойным тоном подтвердил Доронин. – Сохадзе был убит сегодня утром. Убийство очень похоже на заказное.

– Ну ничего, – глубоко затянувшись, Тихон выпустил облако дыма, – всех нас не перестреляете. Мы в этом деле все гуртом держимся. За нами тоже немалая сила стоит.

Доронин молча выслушал Тихонова, спокойно докурил сигарету и, загасив ее в пепельнице, произнес:

– Думаю, что ваше единство скорее миф, чем реальность.

– Что вы хотите этим сказать? – опешив, переспросил Тихонов.

За время беседы с фээсбэшником высказывания последнего не раз бросали Тихонова то в жар, то в холод. Вот и сейчас он чувствовал, что за словами майора кроется какой-то подвох, ничего хорошего ему не сулящий.

Вместо ответа Доронин достал из папки, лежащей на столе, несколько листков с напечатанным текстом и положил перед Тихоновым.

– Что это? – взглянув на распечатку, спросил Тихонов.

– Читайте сами, – равнодушным голосом ответил Доронин. – Это протокол допроса задержанного Гаврилова, в бандитских кругах известного как вор в законе Гаврила.

Доронин сделал секундную паузу, наблюдая за реакцией Тихонова, и, удовлетворившись растерянностью на его лице, продолжил:

– Так Гаврила оказался куда более благоразумным, чем вы. Он решил не рисковать и согласился с нашими условиями.

Тихонов перевел свой удивленный взгляд от собеседника на листы, лежащие перед ним, и осторожно дотронулся до них кончиками пальцев.

– Читайте сразу третью страницу, – проговорил Доронин, – чтобы сэкономить время.

Тихонов дрожащими руками быстро перелистал несколько страниц и впился взглядом в текст. Через несколько секунд он посмотрел на последнюю страницу, где виднелась подпись, и резким движением отшвырнул от себя листы бумаги.

– Сучара! – выкрикнул он. – Продался, паскуда.

Руки Тихона тряслись от негодования. Под левым глазом задергался нерв. Он находился в крайнем возбуждении.

– Вор в законе! Авторитет, мать его! – не унимался Тихонов. – Как последний щенок расслюнявился. Даже маляву подмахнул.

Тихонов что есть силы грохнул кулаками, схваченными наручниками, по столу и прокричал:

– Ну нет, падлы, меня вы так просто не сломаете. Мы с Крестным устроим вам праздник жизни. Пожалеете, козлы, что с нами связались.

Доронин хладнокровным движением забрал листы бумаги и спрятал их в папку, после чего так же спокойно нажал на кнопку звонка, приделанную к столешнице. В комнату вбежали двое конвоиров.

– Заберите отсюда этого соплежуя. Пусть успокоится немного.

Как только Тихонова увели, в комнату вошел еще один мужчина, с погонами капитана внутренних войск.

– В общем, так, – улыбаясь, проговорил Доронин. – С этим клиентом придется еще поработать, но думаю, что мы на правильном пути.

Капитан в ответ улыбнулся:

– Хорошо, майор, сделаем. Прокрутим его по жесткому варианту.

– Давайте, давайте, работайте, мужики, – проговорил Доронин и вышел из комнаты.

Направляясь в такси к швейной фабрике, где у Ганошникова находился офис, Иван размышлял о том, что эта его поездка – типичный шаг для стиля работы Потапова. Сергей старался из каждой мелочи, из каждого минимального шанса выжать максимум пользы, что почти всегда приносило успех.

Потапов не знал поражений в борьбе за влияние в бизнесе и политике. Самые тяжелые партии он в крайнем случае сводил к ничьей, оставляя за собой право на продолжение борьбы в дальнейшем.

«Особую значимость эта тактика может принести именно сейчас, – подумал Иван. – В тот момент, когда наши враги имеют серьезный перевес в силе, а наши союзники нейтрализованы, а некоторые ликвидированы».

Дегтярев давно уже работал с Потаповым. Вместе они не раз попадали в тяжелые и опасные не только для бизнеса, но и для жизни ситуации. Но такого жесткого и серьезного противостояния, как сейчас, Иван не помнил.

Сегодня в баре, когда они узнали об аресте Гаврилы, даже показалось, что война проиграна и самое лучшее – отказаться от сопротивления, подписав мировую с противником.

Но Сергей решил иначе, а это значит, он считает, что шансы на победу еще не потеряны. С такими мыслями Иван и остановил такси у входа в здание швейной фабрики.

Он расплатился с шофером и, выйдя из такси, поднялся по ступенькам крыльца к дверям проходной. В застекленной кабинке рядом с вертушкой сидел охранник фабрики, одетый в пятнистую камуфляжную форму. Иван раскрыл перед ним удостоверение личности и представился:

– Моя фамилия Дегтярев. Я к Ганошникову, он должен меня ждать.

Охранник глянул на удостоверение, посмотрел в список и сказал:

– Да, директор ждет вас. Третий этаж, триста пятая комната.

Иван, миновав вертушку, пешком поднялся на третий этаж и подошел к двери с номером 305. На ней висела табличка с надписью «Директор».

Открыв дверь и переступив порог, Иван оказался в небольшой приемной, где за столом рядом с диваном сидела молоденькая секретарша.

– Я к Ганошникову, моя фамилия Дегтярев, – представился ей Иван.

Секретарша взяла трубку и набрала пару цифр.

– К вам пришел Дегтярев, – после чего, выслушав ответные слова, положила трубку.

Через несколько минут щелкнул замок и дверь кабинета открылась. На пороге стояла полуголая девица, одетая лишь в нижнее белье. Она, бросив томный взгляд на единственного мужчину, находящегося в приемной, произнесла игривым тоном:

– Проходите, пожалуйста.

Несколько удивленный, Дегтярев перешагнул порог кабинета директора швейной фабрики.

В момент, когда Дегтярев находился в приемной директора, Шатен и Азиат вышли из своей машины и направились к проходной.

– Интересно бы знать, кем работает здесь этот Ганошников, – проговорил Шатен.

– Ничего, отыщем, – ответил Азиат. – Главное, мы знаем, что он сейчас здесь.

– Да никуда он не денется, – подтвердил Шатен, – но надо поторапливаться. Этот Дегтярев уже наверняка его нашел.

Они подошли к стеклянной кабинке, где сидел охранник.

– Нам нужен Ганошников, – сказал Азиат.

Охранник, оторвавшись от газеты, которую читал, посмотрел на двух людей, одетых в кожаные куртки.

– А вы по какому вопросу?

– Это мы с вами обсуждать не намерены, – проговорил Шатен.

– Да, – подтвердил Азиат, – у нас конфиденциальная беседа.

– А пропуск?.. – спросил охранник. – Пропуск на фабрику у вас есть?

Шатен и Азиат переглянулись, после чего Азиат вынул из кармана красную книжечку:

– Мы из Генеральной прокуратуры.

Охранник ошарашенно посмотрел на нежданных гостей, потом на удостоверение, которое Азиат приложил к стеклу, и все-таки сомневался:

– Шеф мне о вас ничего не говорил. А это значит, что он вас не ждет.

– А нам не надо, чтобы нас ждали, – усмехнулся Шатен. – Это наша работа, милейший, приходить тогда, когда нас не ждут.

– Иначе бы нам никого не удалось взять за задницу, – подтвердил Азиат. – Все наши подопечные смогли бы заранее подготовиться к встрече.

Угроза, прозвучавшая в словах Азиата, заставила охранника нахмуриться:

– Минуточку, я все же доложу о вас директору фабрики, насчет вас он меня не информировал.

Пока охранник набирал номер на диске телефона, Шатен и Азиат переглянулись. Они поняли, что Ганошников и есть директор фабрики.

– Слушай, ты, дядя, открывай свою вертушку, пока мы не арестовали тебя за препятствие в работе следственных органов, – с угрозой в голосе проговорил Шатен.

– Ты что, давно в тюряге не сидел?! – добавил Азиат. – Мы тебе мигом тридцать суток устроим.

Охранник, испуганно глядя на посетителей, нажал на кнопку и разблокировал вертушку. Киллеры миновали ее и уже оказались в коридоре, когда Азиат крикнул:

– На каком этаже кабинет директора?

– На третьем, – проговорил охранник, – триста пятая комната.

Едва Дегтярев переступил порог кабинета, впустившая его девица закрыла дверь.

– Ива-ан! – донесся до него радостный выкрик Ганошникова. – Это ты! Надо же, какие гости – и без охраны.

Дегтярев с удивлением вытаращился на Ганошникова, который возлежал на диване голый по пояс, в обнимку с двумя полностью обнаженными девицами.

Они прижимались к Вадиму, лаская его тело набухшими сосками своих пышных грудей. И улыбались, игриво глядя на вошедшего Дегтярева.

– Да уж, – протянул Иван, – вот они, тяжелые трудовые будни директора.

– Тебе что-то не нравится, Иван? – спросил, морщась, Ганошников.

– Да нет, все отлично. Я только не соображу, зачем тебе три бабы.

– Ты ничего не понимаешь, – ответил Ганошников. – Чем больше народу, тем веселее. К тому же, боюсь, ты никогда не читал Камасутру. Там много всяких затейливых комбинаций описано.

– Да, не приходилось, – согласно кивнул головой Иван. – Я, знаешь ли, люблю больше практику.

– Так присоединяйся, – радостно воскликнул Ганошников и подмигнул девице, стоящей сзади Ивана, той, которая открыла ему дверь.

Девушка подошла к Дегтяреву и обняла его, положив руки на плечи.

– А это что, твои новые швеи-мотористки? – спросил Иван, скосив взгляд на девицу, прильнувшую к нему.

– Нет, – блаженно улыбнувшись, протянул Ганошников, прижимая девиц. – Эти девочки из сферы досуга и презентации.

– Похоже на то, – проговорил Иван, – что наши бабки, которые тебе дали в виде кредита, в значительной своей части пошли не в сферу производства, а именно в эту самую сферу досуга.

– Брось, Иван, не занудствуй, – ответил Ганошников. – Просто у меня сегодня праздник. Я договорился о крупном заказе для моей фабрики. Городское ГАИ заказало мне аж тысячу комбинезонов для сотрудников. И если все будет нормально, то это далеко не последний заказ от ментов.

Дегтярев вспомнил, что на днях Потапов через Горчакова пытался пролоббировать интересы своего должника и подвинтить тому не слишком сложный в техническом исполнении, но достаточно большой заказ на пошивку униформы для городской милиции.

– Знал бы Сергей, – вслух проговорил Иван, – когда пробивал тебе заказ, на какую широкую ногу ты отмечаешь это событие. Как много оно для тебя значит. Он бы, наверное, тоже порадовался.

Ганошников посерьезнел и произнес:

– А я знаю, что это Серега мне помог. Мне менты так и намекнули, что им порекомендовал меня Потапов. Надо бы и его пригласить сюда – отметить это дело.

– Боюсь, что ему сейчас не до праздников, – проговорил Иван. – Ну ладно, кончай трепаться, оставь телок в покое, мне с тобой надо поговорить по важному делу.

– Какому еще делу? – поморщился Ганошников. – Давай в другой раз.

В этот момент где-то у него под ногами зазвонил телефон, валяющийся на полу. Ганошников неохотно протянул за трубкой руку и, поднеся ее к уху, произнес:

– Да, слушаю… Какие еще двое?.. Из прокуратуры? Генеральной прокуратуры…

Брови на лице Ганошникова удивленно взлетели вверх.

– А что им надо-то?.. Не сказали, – растерянно произнес Вадим.

Ганошников отключил трубку и бросил аппарат на пол.

– Вот еще какие-то мужики из прокуратуры прутся сюда поговорить. Вы что, все с ума сегодня посходили, что ли?! У меня праздник, а вы здесь со своими разговорами лезете!

Иван был удивлен не меньше хозяина кабинета.

– Какая, к черту, прокуратура?! Они что, именно так и представились?

– Да, – ответил Ганошников, – охранник сам прочитал документ. Именно генеральная… двое.

Слегка пьяный Ганошников никак не мог въехать в ситуацию и лишь растерянно добавил:

– Уже идут сюда.

В глубине души у Ивана зародилось подозрение. Он не чувствовал опасности для жизни, но опасность для исполнения его планов существовала определенно. Его смущало, что эти люди из Генеральной прокуратуры.

«Почему не из областной или городской? – спросил сам себя Иван. – Не знаю, что за этим стоит, но мне надо выполнить задание Сергея. Я должен переговорить с Ганошниковым и выяснить все, что он знает. А для этого лучше всего увести его отсюда, чтобы прокуроры и проститутки не мешали».

Иван понял, что действовать надо решительно. Он слегка оттолкнул от себя девицу, прильнувшую к нему, и, подойдя к Ганошникову, твердо заявил:

– Вот что, Вадик, обычно прокуроры или следователи не ходят сами к своим собеседникам, а вызывают их повесткой к себе. Поэтому лучше поручи своей секретарше выяснить, что за дела привели сюда этих мужиков. А мы с тобой пока отсюда смотаемся и спокойно переговорим на одну важную для меня тему.

– А вдруг они по делам бизнеса? – предположил Ганошников.

– Пусть секретарша отошлет их к твоему заместителю. У тебя ведь есть заместитель?

– Есть, – с готовностью ответил Вадим. – Он сейчас в моей подсобке трахается.

Ганошников кивнул на внутреннюю дверь, ведущую в небольшую комнату отдыха.

– Оттуда есть еще один выход? – быстро спросил Дегтярев.

– Есть, – кивнул Вадим.

– Тогда пошли отсюда, – проговорил Иван и, схватив тщедушного Ганошникова за кисть руки, рывком поставил его на ноги.

– Зачем это? – начал упираться Ганошников.

Но Иван не слушал его. Он схватил лежащую на диване рубашку Вадима и швырнул ее тому в руки, после чего направился к внутренней двери.

Однако в этот момент из приемной раздались протестующие крики секретарши, которая уверяла кого-то, что начальник занят, у него очень важное совещание и ей велено никого не впускать.

Дверь, ведущая из приемной в кабинет директора, открылась, и на пороге появились двое мужчин, сопровождаемые секретаршей.

Обернувшийся Иван внимательно осмотрел вошедших. Это были молодые мужчины лет по тридцать – тридцать пять. На обоих были надеты неброские кожаные куртки, темного цвета брюки.

Первым к опешившему Ганошникову подошел тот, что был пониже. У него было скуластое лицо и восточный разрез глаз.

– Здравствуйте, – произнес он. – Вы Ганошников?

– Да, – неуверенно произнес Вадим, натягивая на себя рубашку.

– Мы из прокуратуры, – сказал Азиат, протягивая к лицу Ганошникова удостоверение.

Тот, проглядев его, протянул потерянным голосом:

– Очень приятно…

– Нам необходимо побеседовать с вами, – произнес второй из визитеров, высокий шатен. – Прошу вас, одевайтесь и поедем с нами.

– А что, здесь нельзя? – спросил Ганошников, застегивая пуговицу на рубашке.

– Здесь у вас неподходящая атмосфера, – заявил Азиат, обведя руками вокруг и с усмешкой поглядев на голых девиц.

Ганошников с неким вопросом взглянул на стоявшего за его спиной Ивана. Тот молчал, вглядываясь в лица вошедших. Иван решал для себя, что ему сейчас предпринять. Сам по себе этот неожиданный визит, желание непременно увезти Ганошникова были подозрительны.

Но последние сомнения Ивана рассеялись, когда он увидел опытным глазом, что куртки «прокуроров» оттопыриваются с левой стороны…

– Извините, – проговорил он и шагнул навстречу вошедшим, – а можно еще раз посмотреть ваши удостоверения личности?

– Пожалуйста, – произнес уже Шатен и засунул руку в карман, намереваясь достать оттуда «корочки».

То же самое проделал Азиат, засунув руку в боковой карман.

В этот момент Иван нанес удар ногой в пах ближе стоящему к нему Шатену. Тот мгновенно согнулся пополам, схватившись левой рукой за гениталии, выпучив глаза и при этом издав короткий гортанный звук. В такой позе он и застыл, обездвиженный острейшей болью, пронизывающей все его тело.

Азиат среагировал достаточно быстро, выхватив из-за пазухи вместо удостоверения пистолет с привинченным к стволу глушителем. Но Иван опередил его.

В тот момент когда рука Азиата готова была направить дуло пистолета в сторону Ивана, Дегтярев обеими руками ухватился за правую кисть соперника и выкрутил ее так, что пистолет выпал из ослабшей руки, а сам Азиат, совершив небольшой кульбит в воздухе, упал на пол, приземлившись на спину.

Однако он тут же вскочил и с диким криком бросился на Ивана, намереваясь нанести ему удар ногой в голову. Но и здесь Иван оказался более подготовленным.

Он уклонился от удара так, что каблук соперника просвистел над ухом, при этом правая ударная нога противника почти легла на плечо Ивана. Ухватившись за нее, Иван левым кулаком нанес удар растопырившемуся противнику по тому же самому месту, что и первому.

Азиат заорал от боли и потерял всякую способность сопротивляться, после чего Иван сбросил ногу противника с плеча, опрокинув того на пол.

И, не обращая внимания на то, как Азиат корчится от боли, Иван приказал Ганошникову:

– Пошли отсюда, быстро.

– Зачем ты это сделал? – удивленно спросил Вадим, подталкиваемый к выходу Иваном.

– Так, похулиганить захотелось, – ответил Иван, открывая входную дверь и выталкивая Ганошникова в приемную.

Затем он обернулся к оставшимся проституткам и секретарше:

– Быстро вызовите охрану и милицию. Пусть менты проверят подлинность документов у этих козлов. Сдается мне, они у них «липовые».

Шатен в этот момент рухнул на колени и, подняв голову, промычал:

– Ну, сука, мы тебя еще достанем…

– Счастливо оставаться, ребята, – улыбнувшись, помахал им рукой Иван. – Если есть желание, можете воспользоваться девочками… Если, конечно, сможете это сделать.

С этими словами Иван вышел в приемную и захлопнул дверь. Схватив растерянного и ничего не подозревающего Ганошникова за руку, он вывел его в коридор и силком поволок к выходу.

– Зачем ты это сделал? Ты что, совсем с ума сошел? – недоумевал Ганошников. – Избить сотрудников прокуратуры у меня в кабинете!..

– Они не сотрудники прокуратуры, – оглядываясь назад, успокоил его Дегтярев.

Они подошли к лестничной клетке и быстрыми шагами, перескакивая через ступеньки, побежали вниз.

– Почему ты решил, что они не сотрудники прокуратуры? – спросил не унимающийся Ганошников.

– Они были вооружены, – ответил Дегтярев.

– Ну и что? Многие прокуроры сейчас вооружены, – продолжал упорствовать Ганошников.

Иван посмотрел на Вадима, как на идиота:

– Пистолетами «ТТ», к которым еще привинчены глушители? Ты дурак, что ли?

– Кто же они? – удивленно раскрыв рот, спросил Ганошников.

– Думаю, тебя пришли убивать.

– Господи, боже мой! – ахнул Ганошников.

К этому времени они уже подошли к турникету и, миновав его под удивленным взглядом охранника, выбежали на улицу.

– Что вообще здесь происходит? – воскликнул Ганошников.

– Точно я тебе сказать не могу, – отвечал Иван, выбегая на проезжую часть и голосуя проезжающей мимо машине, – но у меня есть основания подозревать, что все это последствия недавнего убийства, свидетелем которого ты был.

На сей раз на лице Ганошникова удивление смешалось с испугом:

– Какого еще убийства?

В этот момент одна из проезжающих машин остановилась, и Иван, открыв дверь, махнул рукой Ганошникову.

– Садись, быстро.

Когда Вадим залез в машину, Иван прыгнул вслед за ним на сиденье, закрыл дверь и крикнул:

– Гони, шеф.

«Жигуленок», стартовав с места, помчался по улице. В этот момент Иван, развернувшись, увидел, как из проходной выбегают двое преследовавших их псевдопрокуроров.

Оба доковыляли до стоящей недалеко белой «девятки» и залезли в нее. Однако к этому времени «жигуленок», в котором ехали Иван и Вадим, уже свернул на другую улицу.

Прошло еще несколько минут, пока шофер, руководимый Иваном, петлял по соседним с фабрикой улицам. Наконец, когда Иван убедился, что погоня отстала, он повернулся к Ганошникову и спросил:

– Вот что, Вадик, а теперь ты должен по-быстрому вспомнить тот день, когда ты встречался в баре с Сергеем.

– Ну и что? Я его прекрасно помню, – ответил Ганошников. – Мы обо всем тогда договорились.

– Потом, – произнес Иван, – потом, когда ты вышел, на твоих глазах убили человека. По показаниям очевидцев, ты был последним, кто общался с ним.

– Ну допустим, – проговорил Ганошников. – И что теперь?

– Он тебе что-нибудь говорил? Точнее, что говорил умирающий перед кончиной?

– Не помню, – наморщил лоб Вадим. – Вроде что-то говорил. А при чем здесь все это?

– Это очень важно! Возможно, от этого зависит и твоя, и моя жизнь, а также успех большого дела.

– Господи, – снова взмолился Вадим, – вот угораздило меня вляпаться в это дело.

– Давай вспоминай быстрее, – поторопил Вадима Дегтярев.

Тот нахмурился, несколько секунд вспоминая:

– Да разве сейчас вспомнишь. Лепетал что – то непонятное о каких-то списках, камерах или ящиках.

– Ладно, вспоминай пока, – потребовал Иван.

Он вынул из кармана сотовый телефон и набрал номер:

– Сергей, это Иван, я вместе с Вадимом. Где нам лучше встретиться с тобой? Пока многое не ясно, но кое-что интересное я тебе рассказать могу.

– Я скоро буду на фондовой бирже, подъезжайте и вы туда. Там мы вас и подберем.

Иван отключил связь и дал команду шоферу:

– Езжай на фондовую биржу на улице Кричевского.

Два черных джипа остановились у пятиэтажного здания, где располагалась фондовая биржа. В этот момент оттуда вышли Иван Дегтярев и Ганошников и подошли к одной из иномарок. Открыв дверь, оба сели на заднее сиденье машины.

– Привет, Вадик! – поздоровался Потапов, сидевший рядом с шофером. – Как дела?

– До сегодняшнего дня все шло хорошо, – угрюмо ответил Вадим. – Но потом пришел Иван и начались проблемы.

– Что случилось? – спросил Потапов у Дегтярева.

– Буквально вслед за мной, не успел я зайти в кабинет к этому фабриканту, туда явились два типа, показав удостоверения прокурорских работников и потребовав, чтобы этот парень, – Иван кивнул на Вадима, – последовал вслед за ними для беседы. Кроме документов из прокуратуры, у этих ребят еще были «стволы» под мышками – «ТТ» с глушителями. Я решил не рисковать и не отдавать им Вадика, пока сам не побеседую с ним. Неизвестно, где бы мы потом нашли… его труп…

– Разумно, – одобрил Потапов. – Ты задавал ему вопрос, который нас интересует?

– Да, – ответил Иван.

Иван толкнул локтем в бок Ганошникова и с иронией в голосе скомандовал:

– Давай, мальчик, расскажи дядям, что ты узнал от убитого.

Ганошников хмуро посмотрел на Дегтярева, потом заявил, обращаясь к Потапову:

– Я еще раз повторю, что точно не помню, поскольку не придал его словам какого-то значения. Судя по всему, он сожалел о случившемся.

Потапов тяжело вздохнул и произнес с мрачной иронией в голосе:

– Да, его можно понять, не каждый день умираешь.

– Если вы будете перебивать своими шутками, я вообще ничего говорить не буду, – обиделся Ганошников.

– Ладно, давай не тяни, – подогнал его Дегтярев.

– Еще он говорил о каком-то списке, который кто-то составил.

– Что еще? – спросил Потапов.

– Что еще?.. – переспросил, задумавшись, Ганошников. – Еще он твердил то ли о каком-то ящике, то ли о камере за номером двадцать восемь.

– Ты точно помнишь цифру?

– Да, цифру запомнил точно, двадцать восемь. Двадцать восемь – это номер квартиры моей подружки, с которой я сейчас живу.

– Ящик номер двадцать восемь, – проговорил Потапов после небольшой паузы. – Что это, черт возьми, может значить?

– Или камера, – предположил Ганошников. – Может, речь шла о камере хранения за номером двадцать восемь.

– Такое возможно, – отметил Иван. – Не исключено, что фээсбэшник нарыл какие-то важные документы, которые хранил не дома, а, допустим, в камере хранения на вокзале. Или абонентском ящике на почтамте.

– Да, точно, – вдруг разгорячился Ганошников. – Он так и сказал, ящик номер двадцать восемь. Скорее всего, это был абонентский ящик.

Потапов посмотрел на Дегтярева и спросил:

– Сколько почтамтов в городе могут быть оборудованы такими ящиками?

Иван, недолго размышляя, вынул сотовый телефон и позвонил в справочную. После нескольких звонков ему наконец-то удалось выяснить, что, кроме главпочтамта, еще два крупных отделения в центре города имеют абонентские ящики.

– Ну что ж, – подвел черту Сергей, – предлагаю не медлить. Давайте совершим рейд по этим местам. Иван, – Потапов обратился к Дегтяреву, – пригодится твое искусство взломщика. Вскроешь ящики, просмотришь содержимое. Если нет ничего интересного, оставишь это все на месте. Если обнаружится что-то связанное с Закосовым, изымешь.

– Будет сделано, – усмехнулся Иван. – Отмычки всегда со мной.

Терентьич, слушавший разговор, завел машину и тронул ее с места.