26
Латиноамериканская республика, столица
Деньги – штука могучая, особенно когда их много. Только благодаря этому факту Накамуре удалось выполнить то, на что он так рассчитывал. Поначалу его немного сбила с толку неподкупность оперативной группы, которая производила его задержание. И отец малолетки ни в какую не соглашался брать деньги. Но затем японец разгадал тактику копов, и все встало на свои места. Судя по всему, те считали, что щедрость арестованного находится в прямой зависимости от его испуга. Тогда становилось понятным, почему они и слышать не хотели о взятке в номере отеля. Ведь только побывав за решеткой, человек может по максимуму оценить свою свободу. А вот тогда уже с ним можно разговаривать о деньгах – желание расстаться с ними в обмен на волю увеличивается многократно.
В обезьяннике японца продержали недолго. Применив свои театральные способности, он сумел убедить стражей порядка, что уже дошел до нужной кондиции и готов раскошелиться, не торгуясь. В отличие от жены русского изобретателя, полицейские были не так привередливы в вопросах оплаты и согласились принять даже чеки. Это Накамуру вполне устроило – чековая книжка осталась при нем. Лишившись нескольких страниц, она снова выручила своего владельца. Вот только копы, узрев суммы, которые не пожалел для них азиат, чуть было не упекли его обратно в кутузку. Они решили, что он насмехается над ними и пытается подсунуть им фальшивки. Послали даже самого молодого в банк. А когда тот вернулся с округлившимися от удивления глазами и карманами, набитыми валютой, отношение к японцу изменилось в корне. Его не только выпустили, посчитав все обвинения клеветой старого наркомана, но и дали возможность побеседовать с начальником.
Беседа оказалась недолгой и в принципе мало чем отличалась от разговоров с другими полицейскими. Снова зашуршали деньги, и вот уже полицейский чин сам жмет японцу руку и с радостью выполняет его просьбу выделить пару человек для охраны от грабителей. Накамура решил, что в присутствии полицейских перевозить миллионы будет надежнее.
На полицейской машине, игнорирурующей все правила дорожного движения, он подъехал к банку, где должны были собрать наличные. Сумма, даже для столицы не маленькая, поместилась в большую холщовую сумку, которую японец повесил на свое плечо и вышел к охране. Отчаянно воя сиреной и сигналя, патрульная машина с трудом пробивалась сквозь запруженные улочки центра, стремясь попасть в Эль Варрьо Русо, где имела честь проживать мадам Остроумова. Надо было спешить – взбалмошная баба в любой момент могла передумать. А еще могли опередить конкуренты – японец даже не сомневался, что «подстава» с малолетней проституткой – их рук дело. Из-за этого и подгонял водителя, хотя тот и так, по местным меркам, рулил очень быстро.
Попросив остановить машину за несколько дворов до нужного ему адреса, Накамура подхватил свой внушительных размеров баул и направился к дому Остроумовых.
На его звонок никто не откликнулся. Он снова нажал на кнопку. Опять тишина. Тогда он позвонил еще и еще, потом прислушался. В доме точно кто-то был. Скорее всего на втором этаже. Он даже услышал странные звуки, похожие на сдавленные всхлипывания. Достав мобильный, японец набрал номер Остроумова. В глубине виллы послышалась мелодичная трель.
Тот, кто находился на втором этаже виллы, что-то уронил и притих. Агент был настойчив – трели продолжали литься. Наконец где-то затопали шаги и в трубке послышался плачущий голос:
– Да! Але! Я слушаю!
– Сеньора Остроумова…
– А! Это вы, мистер Ли, – поспешно шмыгнула носом женщина. – Что случилось?
– Это был мой вопрос. Может, откроете мне двери? Я здесь, у вашего порога!
Шторы в окне второго этажа заметно колыхнулись: это хозяйка проверяла, правду ли он говорит.
– Вы один? – послышалось свистящее дыхание.
– Да. А на дороге на всякий случай стоит полицейская машина, чтобы и вам, и мне было спокойнее. Вдруг вы захотите со мной разделаться?
– Бог с вами, мистер Ли… Ладно, я сейчас спущусь.
Через пару минут, которые Накамуре, как идиоту, пришлось проторчать на крыльце с десятком миллионов долларов в сумке, дверной замок щелкнул и дверь открылась.
Хозяйка стояла на пороге, кутаясь в лиловый шелковый халат, который слишком сильно подчеркивал все возрастные изъяны ее фигуры. Но беспокоило ее вовсе не это. Судя по ее лицу, она только что сильно и много плакала.
– У вас заплаканный вид. Что-то с вашим мужем? – Накамура попал в точку. Женщина снова пустила слезу, но от рыданий в голос удержалась. Просто отвернулась и пошла в гостиную. Японец отправился следом.
Присев на кушетку, она набрала в грудь воздуха. Но говорить не решилась, достала платок и шумно высморкалась. Губы ее дрожали. Японец не стал ее подталкивать, хотя временем не располагал – его поезд отходил уже через несколько часов.
Утерев нос, она судорожно всхлипнула и с трагизмом произнесла:
– Его забрали!
– Вашего мужа увезла полиция?
– Нет! – Трагизма в голосе стало больше. – Какие-то другие люди в масках, на больших американских автомобилях. Скорее всего это и были американцы!
Это было неприятным известием, Накамура нахмурился:
– Откуда вы это знаете?
– Мне сказали соседи, – слезы снова потекли ручьями из глаз Остроумовой, а голос предательски задрожал. – А еще… еще они рассказали мне страшную новость. Оказывается, мой Ваня… мне изменял…
«Тьфу, зараза! Напугала!» – мелькнуло в голове японца.
– Подумаешь, новости, – небрежно проронил он. – Соседи друг про друга еще и не такое могут сказать!
– Да нет же! Они узнали об этом по телеканалу! И вся страна знает! Какой позор!
К сожалению, в камере, где он сидел, телевизора не было. Получается, он пропустил что-то важное. Интересно, насколько?
– Мадам Остроумова! Я понимаю ваше горе, но бизнес – есть бизнес…
Женщина спохватилась:
– Да, да, мистер Ли! Не волнуйтесь! У меня есть то, что вам нужно.
Японец облегченно вздохнул:
– Где это?
Глаза хозяйки быстро просохли от слез.
– Сначала покажите деньги! – потребовала она.
Со вздохом Накамура полез в сумку и выудил оттуда тугую пачку банкнот. Бросил ей на колени. Схватив, она тут же распечатала упаковку и, послюнявив пальцы, собралась пересчитывать. Японец чуть не взвыл.
– В этой сумке сотня таких пачек, как эта! Вы их все собираетесь пересчитывать?! Это же глупо!
Женщина застыла с кипой тысячедолларовых банкнот. Потом сунула их в карман.
– Пойдемте со мной, – обиженно сказала она и двинулась на улицу.
Таскать сумку с деньгами было тяжело, но оставить ее в доме он не решился. Догнав Людмилу на лестнице, японец выдвинул свое новое требование:
– Для начала хотелось бы взглянуть на двигатель!
Женщина, не оборачиваясь, проворчала:
– Даже я знаю, что в двигателе вы ничего особенного не найдете. Но если вам так интересно, могу показать.
Натоптанной тропинкой они добрались до мастерских. Двери были нараспашку, внутри горел свет. Заглянув внутрь, японец с опаской огляделся. Потом вслед за хозяйкой перешагнул через порог.
Обыкновенный двигатель внутреннего сгорания, снятый со старого «Форда», и правда ничем его не удивил. Осмотрев его со всех сторон, открутил крышку. И там ничего не нашлось, что могло бы пригодиться. Пришлось признать, что дама была права.
– Вот видите! Я же говорила!
Оставив мастерские, они вернулись во внутренний дворик. Здесь хозяйка повела себя странно. Сойдя с тропинки, она стала что-то выискивать в траве. Затем подозвала Накамуру.
– Откройте, пожалуйста! – попросила она, указывая на ржавое кольцо. Японец с удивлением поставил тяжелую сумку рядом, а затем потянул за кольцо. Подвал открылся, произведя на Накамуру тягостное впечатление.
– Вы хотите сказать, что мне надо туда спуститься? – ошарашенно спросил японец.
– Уж не думаете ли вы, что я – слабая женщина – полезу в подвал?
Секунду поколебавшись, Накамура плюнул на гордость и отвращение – до отправления поезда оставалось совсем немного времени. К тому же это препятствие показалось ему таким ничтожным по сравнению со всеми предыдущими, и он очень рассчитывал на то, что оно будет последним. Прихватив с собой сумку с деньгами (чтобы хозяйка невзначай не захлопнула над ним крышку), он спрыгнул вниз.
Под руководством Остроумовой ему удалось отыскать старый чемодан. Сложнее пришлось с дисками, но и они в итоге оказались у него в руках. Путь наверх потребовал громадных физических затрат – обе руки были заняты довольно увесистыми вещами. Но японец с честью преодолел и это испытание. Обмен состоялся здесь же. Женщина трясущимися руками заполнила обшарпанный чемодан десятью миллионами долларов, а немного испачкавшийся, но ужасно довольный собой Накамура получил предметы своего вожделения и бережно упаковал их в спортивную сумку.
Прощаться не пришлось – полностью поглощенная своим занятием толстуха, кряхтя и охая, потащила свою драгоценную ношу в дом, с опаской оглядываясь на японца – не отобрал бы. Помахав Людмиле рукой, Накамура выскочил из дома, словно на крыльях. Полицейский фургон все еще ждал его на обочине.
Лица служащих отеля от удивления вытянулись, когда японец вновь появился в отеле. Сплетни уже давно облетели всех, до последнего уборщика. И согласно им, ненасытный развратник получил от полицейских по заслугам и теперь остаток жизни проведет в застенках. А тут он вдруг шагает по лестнице с видом победителя. А копы не только не гонятся за ним, но и пожимают азиату руки. Новый клубок пересудов зародился мгновенно. А японец, с легкостью взбежав на свой этаж, принялся собираться в дорогу.
