21
Латиноамериканская республика, столица
Бережно прижимая к груди сумочку, мадам Остроумова протопала по дорожке к дому и остановилась, отыскивая ключи. От волнения в замочную скважину попасть удалось не с первого раза. В конце концов ключ повернулся, и она оказалась в собственной прихожей. Замерла, прислушиваясь. Потом на всякий случай позвала:
– Ванечка, ты уже дома? Я приехала!
Бросив на кушетку пакет со всякой снедью, которую она в спешке нахватала с прилавков супермаркета, чтобы было чем оправдаться перед мужем, Людмила Федоровна поспешно проковыляла наверх, заглянула в столовую. Дом был пуст. Прислугу она отпустила еще перед своим отъездом, а муженек, видимо, застрял где-то в министерстве. Это был уникальный шанс исполнить придуманный ею самой грандиозный план. Накинув поверх парадной одежды домашний халат, хозяйка поспешила в кабинет изобретателя, где в стену был вмонтирован старый крепкий сейф. Отомкнув замки своими ключами, женщина секунду подумала, а затем метнулась в коридор и вернулась уже со старой хозяйственной сумкой, в которую аккуратно сложила приставку и канистру с остатками геля-присадки. «Японец говорил о каких-то дневниках и рабочих записях, – вспомнила она. – И где же их взять?» Еще раз проверив сейф, жена изобретателя обнаружила там пару компьютерных дисков, небрежно упакованных в мягкие «кармашки». Взяла и их, потому как больше ничего не нашлось. Оставив тяжелую дверцу распахнутой, Людмила заторопилась во внутренний двор, постоянно прислушиваясь, не подъезжает ли к дому такси.
Здесь, в маленьком садике, еще при постройке виллы муж вырыл погребок. Для чего он это сделал, для всех так и осталось загадкой, в том числе и для него самого. Когда-то пытались хранить там всякий хлам, но из-за сырости от этой затеи быстро отказались. А потом появились мастерские, ангар с большим и светлым подвалом. Про этот погребок начисто забыли. Да так, что пришлось еще поискать, где под слоем травы находится его люк.
Ухватившись за ржавое кольцо обеими руками, Остроумова изо всех сил потянула его на себя. Бесполезно! Ни на йоту не сдвинулась вросшая в грунт крышка. От бессилия женщина чуть не заплакала – из-за такой мелочи ее гениальный план катился в тартарары! А придумывать новый времени не было. Вот-вот вернется муж. И что она ему скажет? Что вынесла его аппарат и диски проветриться, чтобы моль не завелась? В отчаянии Людмила Федоровна вновь рванула проклятущее кольцо, и – о чудо! – крышка внезапно подалась. Кряхтя и охая, женщина откинула ее в сторону. Из чернеющего квадрата пахнуло затхлым воздухом, плесенью и еще чем-то неприятным.
Помнится, муж соорудил специально для погреба железную лесенку с широкими ступеньками. Нащупать бы ее в темноте ногами да еще не провалиться при этом. Фонарик-то взять с собой не догадалась!
После некоторой заминки женщина кое-как спустилась вниз. Сказалось отсутствие тренировок – в последнее время она мало двигалась. И вот результат – одышка и негнущиеся колени. В подземелье ею вдруг овладело неприятное ощущение, что сил выбраться наверх уже не хватит. От этой мысли холодный пот прошиб ее от макушки до пяток, а грузное тело затрясло от озноба. Но отступать было уже поздно.
Чуть привыкнув к темноте, она различила стальные, завешанные вековой паутиной стеллажи, на которых еще оставалась ненужная рухлядь. На глаза попался старый запыленный чемодан с потемневшими от времени металлическими уголками. С отвращением убрав с него паучьи сети, женщина попыталась открыть замки. Чуть не сломала ноготь, зарыдала. Попробовала еще раз, осторожнее. Сначала одна, а затем другая пряжка отворились, и она со скрипом откинула крышку. Внутри лежало какое-то тряпье. Разобрать, что это, было уже невозможно да и не нужно никому, поэтому полуистлевшее тряпье полетело в угол, уступив свое место приставке с канистрой, а чемодан вернулся туда, где лежал до этого.
«Диски!» – только потом вспомнила Остроумова. Но заставить себя трогать противный чемодан еще раз было выше ее сил. Чуть повыше стояли железные банки, которые выглядели более привлекательно. По крайней мере, так ей показалось. Протянув руку, жена изобретателя брезгливо достала одну из них. Кажется, когда-то на ней было написано «Мука». Сдунув пыль, которая невидимым в полутьме облаком накрыла ее с головой, заставив закашляться, хозяйка виллы с трудом открутила крышку. Внутри жестянка оказалась пустой и вполне подходила по размерам.
Сунув в банку диски и задвинув ее подальше, Остроумова рванула наверх. Справедливости ради надо заметить, что рванула она только в мыслях. В реальности ей пришлось несколько мучительных минут бороться одновременно с земным притяжением, собственной рыхлотелостью и страхом, чтобы преодолеть всего два с половиной метра, отделявших ее от солнечного света и свежего воздуха.
Выбравшись из объятий подвала, матрона с трудом отдышалась. «Деньги легко не достаются!» – подбодрила она сама себя, с жалостью оглядывая почти новый домашний халат, превратившийся в тряпку. Крышка люка, повинуясь слабым женским рукам, снова пришла в движение и прикрыла собою погребок, ставший теперь хранителем страшной тайны.
Скинув испачканную одежду, она вытерла об нее руки и еще раз с облегчением вздохнула. Эпопея с хождением в подземелье на сегодня закончена. Но это была лишь первая часть ее коварной затеи. Умывшись и приведя себя в порядок, мадам Остроумова вышла из дома и направилась прямиком в полицейский участок, который располагался в нескольких кварталах от ее усадьбы. Там, заламывая руки и причитая, она рассказала такую душещипательную историю о том, как в глухом переулке на нее набросился хулиган и отобрал сумочку вместе с ключами, что все копы пришли в неописуемое уныние, поскольку поймать типа с такими физическими и моральными качествами, какие вытекали из ее рассказа, не было совершенно никакой возможности. Просто Джек-потрошитель и Человек-паук в одном флаконе. Да еще и времени с момента ограбления прошла уйма. Ведь оставшись без денег, даме пришлось тащиться к родному полицейскому участку пешком.
Самое интересное во всей этой галиматье было то, что в нее поверили.
