Глава 17
Двенадцатые лунные сутки
День веры, искренности и благодарности. В этот день все идет своим чередом. Так, как должно идти
В понедельник я прибыла в дорогую редакцию. Версия с автомобильной аварией прокатила на ура. Я подстриглась – точнее, меня подстригла Татьяна, машинка-то у нас была, а я не рискнула отправиться в парикмахерскую со швом на черепе. Оставленные полтора сантиметра волос поднялись бодрым ежиком, и я себе даже нравилась. Не зря я давно планировала такую смену имиджа!
Помимо того что мне привез интернет-магазин, мы с Женькой купили одежды еще и лично – а он всегда подбирал на меня вещи с большим вкусом, так что и в целом я выглядела нормально.
– Ники, зайди!
Версию для уважаемого Игоря Владленовича я состряпала. Он остался доволен; поужасался моему внешнему виду, посетовал из-за аварии, как-то мельком сообщил, что вводит новые правила посещения офиса, и настойчиво спросил, не выйдет ли все же из Мерлина, наклеенного на потолок в его кабинете, ну хоть какой подлинной фактуры. Я обещала подумать.
Далее пришлось поприседать в реверансах перед Ольгой… Она осмотрела меня с ног до головы и сказала только:
– Вообще-то… можно было и позвонить.
Вот пойди пойми, что имела в виду главный редактор «Пифии»?
Дальше мне на грудь пала Инна. Я проверила – канал оставался вполне рабочим, хотя и немного сузился. За две недели наш корректор сбросила почти десять килограммов и радостно щебетала на тему «так не бывает». Я заверила, что больше так и не будет – первые килограммы самые легкие, а дальше процесс замедлится.
– Здрасте, здра-аа-асте! – И в редакцию ожидаемо ввалился Василий наш Сергеевич. На сей раз у него с собой были самогон, икра и великолепный балык из красной рыбы, а продвигался наш любимый автор с Камчатки в сторону Азовского моря, Меотиды, где скоро должны были поспеть самые правильные клубника и черешня.
С головой, изрядно шумящей от самогона, я уселась за работу, напустив Кешу на стог писем. Ох и накопилось этой самой работы за две недели… невыгодно, совсем невыгодно спасать мир – у меня ведь не осталось даже пары кусочков серебра, одно моральное удовлетворение, назовем это так. Пока Кеша рылся в письмах, я позвонила Ларочке и договорилась увидеться. Как можно скорее.
А Соколов? Соколов пусть сам звонит. Если ему надо, он это весьма бодро делает. В конце концов, его расследование продолжается – и рано или поздно он все же будет вынужден снова поговорить со мной. Хотя бы по поводу арестованных Теодора и дедули.
Мы с коллегами вышли из офиса, когда уже темнело. Я, Ольга, Светик, Анечка, фантастический казак…
– Это не к тебе? – спросила Ольга. И легко добавила: – Ну, мы тогда пойдем.
Я кивнула и остановилась. Недалеко от проходной стоял Панда. Прямой, в идеально отглаженных джинсах и неброской аккуратной майке без надписей. Я помотала головой – мне все равно мерещилась рукоять катаны над его плечом. И с отвращением отметила, что в данный момент мы подстрижены одинаково.
– Привет, – сказала я, на всякий случай держась поодаль.
Панда оглядел меня:
– Я смотрю, ты восстановилась.
– Я смотрю, ты тоже… более-менее. Что, Федотов хочет отомстить за киску?
– Федотов пока ничего не хочет, – холодно ответил Вадим. – И я попросил бы… не проезжаться. Этот человек сделал для меня больше, чем родной отец.
– Расставляя точки над i… он имел достаточно меркантильные цели.
– Имел, есть такая точка, – признал Панда. – Но до того момента, как я овладел Даром и обучился им управлять, у него были очень интересные пара лет. Даже с меркантильной целью их преодолеть было непросто. И давай про Федотова больше не будем. Константин – часть моей жизни. Присяга – тоже. Если не возражаешь… я хотел бы угостить тебя чашечкой кофе. Помнишь, ты хотела… как-то раз… побеседовать? Ну, там… интервью. Профессиональный интерес. Он сохранился?
– Чего это кофе? – возмутилась я. – Знаешь, как я хочу жра… есть? Если собираешься сэкономить – веди туда, где шведский стол. У меня тоже есть что обсудить. Например, насчет пары трудных лет… преодолеваемых с меркантильной целью.
На соседней улице мы зашли в милый ресторанчик, совсем не дешевый. Ну и ладно – ему платить. Я заказала «Цезарь», большую пиццу «четыре сыра», еще одну с беконом и курицей, бокал белого вина, стакан облепихового морса, тирамису. Панда – минеральную воду и греческий салат.
Мы сидели друг напротив друга, ожидая, пока официант разложит салфетки, приборы и уйдет.
– Странно, что я не слышу твоих мыслей, – сказала я.
– Аналогично, – отозвался Панда. Он сидел все такой же застегнутый на все пуговицы – тонкие губы сжаты, серые глаза смотрят недружелюбно. Интересно, как он находит общий язык с лошадьми? Он же коваль?.. – Рад, что ты жива.
– Спасибо. Так, видимо, начинают общение обычные люди, – неуверенно сказала я. – Я почти забыла, как это.
– Согласен, – подтвердил Панда.
«Ты будешь разговаривать, зараза? – с досадой подумала я. – Раз уж сам пришел…»
– Я попробую, – чуть виновато отозвался Панда. – У нас на самом деле есть общие темы для беседы.
Точно.
Есть!
31.01.2013-6.11.2013
Москва
notes
