Стояла прохладная тишина последних предрассветных минут, и в этой серой мгле, которая только начинала светлеть на востоке, Эрл сидел за столиком на огневом рубеже стрельбища, наслаждаясь сигаретой. Он пришел рано, но он и собирался прийти рано.

Вокруг возвышались величественные горы штата Айдахо, однако Эрлу они до сих пор не были видны. Наконец в полной тишине послышался шум приближающегося автомобиля, который взбирался вверх по усыпанной шлаком дороге к стрельбищу.

Эрл проследил взглядом, как горбатый «крайслер» довоенных годов остановился рядом с его взятым напрокат «шевроле». Из машины вышел мужчина. Про таких говорят: «метр с кепкой». Это был щуплый невысокий человечек в огромной шляпе. Если хорошенько присмотреться, в отсветах огонька его тлеющей трубки было видно сморщенное маленькое лицо. Старичок деловито засуетился. Открыв багажник, он достал кожаную сумку, в которой лежали не меньше пяти пистолетов или револьверов, а также большое количество патронов, принадлежности для чистки и смазки, ветошь и масло. Сверху сумка закрывалась клапаном, который можно было закрепить в открытом положении и установить на нем подзорную трубу для наблюдения за мишенями. Подобные сумки можно увидеть на всех соревнованиях по стрельбе.

Мужчина отнес сумку к соседнему столику и сел.

— Добрый день, — поздоровался он, заметив Эрла.

— Добрый день, сэр.

— Похоже, день сегодня выдастся замечательный, вы не находите?

— Совершенно верно, — согласился Эрл.

Старик устроился поудобнее. Откинув клапан сумки, он закрепил на нем подзорную трубу. Затем выдвинул внутреннюю коробку, открывая, как заметил Эрл, пять револьверов — все крупного калибра, производства компании «кольт» в 41-й раме или «смит-вессон» в N-раме. Потом мужчина достал несколько пластмассовых коробочек и снял крышки. Эрл увидел ровные ряды патронов.

И наконец настал черед свернутых в трубку бумажных мишеней и пистолета для забивания кнопок.

— Прекращаем огонь? — спросил мужчина.

— Да, сэр, — ответил Эрл.

Старик прошел к расположенным в пятидесяти ярдах от огневого рубежа стендам и быстро закрепил мишень. Вернувшись к столику, он сел за него.

— Можно открывать огонь?

— Можно, — подтвердил Эрл.

Старик достал тетрадь, раскрыл ее на странице, уже покрытой какими-то записями, и сосредоточенно начал вчитываться в них, словно профессор, проверяющий себя перед началом лекции, пока еще не пришли студенты.

Он был настолько поглощен изучением своей тетради, что некоторое время не отрывался от нее, изредка добавляя новые заметки или подчеркивая уже имеющиеся. Время от времени старику приходилось заниматься своей трубкой из корня вереска, которая, как и трубка Сэма, гасла почти так же часто, как раскуривалась.

Наконец солнце поднялось над горизонтом достаточно для того, чтобы видеть мишени. Старик достал из коробки револьвер — Эрл разглядел, что это был «смит-вессон» с N-образной рамкой, четырехдюймовым стволом, покрытым затейливой гравировкой, и резной рукояткой из слоновой кости, подогнанной под руку стрелка, — откинул барабан и вставил в него шесть толстых патронов. Положив заряженный револьвер на столик, старик порылся в карманах и достал пачку ваты.

— Друг мой, не знаю, собираетесь ли вы стрелять сами или же просто хотите посмотреть, но я намерен защитить то немногое, что осталось у меня от слуха, с помощью вот этой ваты. Не желаете последовать моему примеру?

— Сэр, у меня в ушах уже звенят адские колокола, и я слышу примерно десять процентов того, что мне говорят.

— Да, за оружием водится этот грешок. Вам следовало бы беречь уши с молодости.

— Да, сэр, — сказал Эрл.

— И все же на вашем месте я бы воспользовался ватой.

Согласившись, Эрл подошел к старику. Вблизи оказалось, что тот состоял даже не столько из шляпы, сколько из бровей. Ему было лет пятьдесят пять; его лицо смахивало на ядро каштана, высушенное на солнце, но самым примечательным на нем были густые перья или что там еще, черт побери, росшие над глазами. Они напоминали мохнатых гусениц, пышных и нелепых на такой угрюмой и кислой физиономии.

Вернувшись на свое место, Эрл заткнул уши ватой и стал наблюдать.

Старик начал стрелять. Сделал шесть выстрелов. Каждый раз револьвер подскакивал над опорой, на которую клал руку старик; грохот был такой, что звук болью проникал сквозь ватные затычки в ушах Эрла. Старик не обращал на него никакого внимания. Он просто терпеливо и подробно записывал в тетрадь свои замечания. Откинув барабан, старик ручным экстрактором вытолкнул шесть стреляных гильз и, тщательно их осмотрев, снова занес что-то в тетрадь.

Так продолжалось два с лишним часа. Старик прерывался только для того, чтобы снять один комплект мишеней, тщательно их измерить, прилежно записать результаты в тетрадь и повесить новый комплект.

Часам к девяти старик закончил стрельбу. Казалось, он только что возвратился откуда-то на планету Земля. Сняв шляпу, старик провел рукой по волосам. При этом выяснилось, что верхняя треть кожи на лбу у него бледная, чуть ли не белая, словно она скрывалась под огромной фетровой шляпой долгие годы, а может быть, и всю жизнь. Затем старик принялся тщательно чистить револьверы.

И только покончив с этим, он наконец обернулся.

— А вы парень терпеливый, — сказал старик Эрлу.

— Да, сэр. Вы правы, мистер Кэй.

— Вижу, вам известна моя фамилия.

— Известна, сэр. Я много наслышан о вас. И дело не только в том, что я вот уже много лет читаю все ваши статьи, не пропуская ни одной. Один мой друг, ныне покойный, близко знавал вас в дни минувшие. Вы сейчас пользовались вашими особыми патронами сорок четвертого калибра?

— Совершенно верно. Я проверял, как ведет себя пуля моей собственной разработки весом двести гран при различных количествах пороха. Получается, летит она шустро.

— Я обратил внимание, какая сильная отдача.

— А, это, — усмехнулся мистер Кэй. — На такие мелочи я не обращаю особого внимания. Пусть отдача пугает кисейных барышень. Вы, часом, не кисейная барышня, сынок?

— Если честно, сэр, я не знаю.

— Ну а дальше я буду смотреть, до каких пор можно увеличивать заряд, пока не начнет проявлять себя повышенное давление пороховых газов: вы понимаете, вздувшиеся капсюли, перекос гильзы и все такое. Наверное, у меня разорвет три или четыре револьвера, прежде чем я добьюсь желаемого результата. Да, сынок, вы, кажется, упомянули какого-то друга. Моего друга?

— Да, — подтвердил Эрл. — Его звали Ди-Эй Паркер.

— Ди-Эй! Замечательный человек! Лучший из лучших! В свое время ему пришлось столкнуться лицом к лицу со многими вооруженными врагами, и все они оказались на земле. Скажите, а как вы познакомились с Ди-Эй?

— Мне выпала честь служить под началом этого человека, занимаясь одной грязной работой в Хот-Спрингсе. Заварушка выдалась очень неприятная. Она стоила этому достойному человеку жизни.

Элмер Кэй нахмурился, услышав это прискорбное известие. После некоторого молчания он сказал:

— Значит, вы служите закону? И вам пришлось столкнуться с тем, с чем столкнулся Ди-Эй. В вас стреляли, чтобы убить.

— Да, сэр, и в Хот-Спрингсе, и до этого, на войне. Я служил в морской пехоте. Мне довелось повоевать в Никарагуа и с японцами в Китае, еще до Перл-Харбора.

— Гм, — задумчиво протянул старик. — Вижу, вы выдающийся человек.

— Сказать по правде, мне просто очень везло.

— Не сомневаюсь, вы приехали сюда неслучайно, особенно если учесть, что вам знакома моя фамилия и вы слышали рассказы Ди-Эй Паркера обо мне.

— Совершенно верно, мистер Кэй.

— Итак, сынок, что привело вас ко мне? Световой день становится все короче, а у меня впереди еще много работы. К концу месяца я должен подготовить три материала для «Американского стрелка».

— Видите ли, сэр, речь идет об одном небольшом путешествии. Если точнее, поездке на охоту.

— Я больше не вожу охотников.

— Проводником буду я.

— Гм, — снова протянул Элмер Кэй. — На осень у меня намечена Африка, на декабрь — Аляска. Затем я ненадолго отправлюсь в Южную Америку, но, думаю, это произойдет не раньше февраля пятьдесят второго. Так что в январе я могу выкроить немного времени, если, разумеется, ваше предложение меня заинтересует.

— Сэр, на самом деле все это должно будет состояться через три недели, в следующее новолуние.

— Через три недели? Невозможно.

— Возможно, вы сделаете исключение ради той дичи, которую я вам предложу.

— И что же это за дичь?

— Двуногая. Вооруженная до зубов. Хитрая, как скунс. Сначала стреляет, потом задает вопросы. Всего человек пятьдесят, у них есть несколько пулеметов.

Элмер подался вперед. Его брови сомкнулись, предвещая грозу.

— Послушайте, дружище, мне совсем не нравится, куда вы клоните. Я не наемный убийца. Я свято чту законы и ни разу в жизни не совершил ни одного преступления. Более того, мне даже претит сама мысль преступить закон. Должно быть, вы спутали меня с кем-то другим, и я не желаю больше вас слушать.

— Сэр, мне прекрасно известны ваши моральные принципы. Именно поэтому я и решил, что мое предложение вас заинтересует. И для того, чтобы вы выслушали меня до конца, я хочу показать вам то, что мне дали после войны.

Достав из кармана Почетную медаль, Эрл протянул ее старику.

— За что?

— За Иводзиму. Рукопашная. За короткий промежуток времени мне пришлось убить целую кучу японцев. Меня это совсем не радовало, но они убивали солдат моего взвода.

— Вы все-таки выдающийся человек. В таком случае почему, во имя всего святого...

— Эти люди, с которыми я собираюсь расправиться, того заслуживают. Поверьте мне, мистер Кэй. Они несут боль и смерть. Причем делают это просто так, ради забавы. Они тиранят все живое и получают от этого наслаждение. Свет еще не видывал таких беспощадных убийц. И они убеждены в своей безнаказанности. Они вне области действия закона; оторванные от окружающего мира, они наперед видят всех приближающихся врагов и подготавливаются к встрече. Я хочу через три недели нанести им сокрушительный удар. Мне нужно, чтобы вы и еще несколько таких, как вы, отправились на охоту вместе со мной. У меня даже есть один человек, который оплатит все расходы. И хотя я не могу гарантировать исход боя, я обещаю беспрепятственную дорогу туда и обратно, а также то, что правосудие никогда ни в чем вас не заподозрит и не предъявит никаких обвинений. То, что я предлагаю, не принесет вам ни признания, ни материальной выгоды, однако вы сможете насладиться целой ночью стрельбы. Если это что-нибудь значит для вас, обещаю, другой такой возможности никогда больше не представится. Современный мир быстро движется вперед, и такие вещи остаются в прошлом. Я обещаю вам ночь в Додж-Сити, где, не сомневаюсь, вы в глубине души всегда мечтали оказаться. И вы сможете на деле проверить, насколько хороши патроны сорок четвертого калибра, над которыми вы работаете. Итак, что вы на это скажете?

Старик пристально посмотрел Эрлу в глаза.

— Ну хорошо, сынок, ты разжег во мне любопытство. А теперь расскажи обо всем подробнее.

Час спустя Элмер Кэй дал свое согласие. Да разве могло быть иначе? Предложение, подобное тому, с каким обратился к нему Эрл, бывает раз в жизни.