Во внутренний двор мотеля «Лучший туристский» рейдовая группа приехала порознь на трех автомобилях около 21.30. Неоновая вывеска «Лучшего» представляла собой истинное произведение искусства, озаряя ночь огнями холодного газа, светившегося вокруг каждой кабинки странными цветами наподобие пурпура и фуксина. Это походило на застывший взрыв.

При этом странном освещении люди бесшумно зарядили магазины, надели пуленепробиваемые жилеты, проверили ремни и застежки, взвели затворы автоматов, пытаясь сохранять спокойствие и не поддаваться излишнему возбуждению. Но это было очень трудно.

На противоположной стороне улицы им был хорошо виден расплывчатый контур «Ледяного дома», рядом с которым находилась собственно «Подкова», хрупкое с виду деревянное здание, похожее на большинство казино, построенных в 1920-х годах, над крышей которого красовалась тридцатифутовая неоновая надпись: «30 АВТОМАТОВ. РАСПЛАТА МГНОВЕННО!», замкнутая с обеих сторон двумя зелеными неоновыми подковами.

— Трудно не заметить, — констатировал Ди-Эй.

— Совершенно не похоже на тайный игорный притон, — заметил кто-то из парней, возможно Эфф (Джефферсон), бывший дорожный патрульный из Джорджии. Ему был поручен «томми», и он продолжал заправлять патроны сорок пятого калибра в коробчатый магазин.

Эрл ощущал себя куда более живым, чем в любой другой день минувшего года. Ему казалось — вернее, он точно это знал, — что зрение у него сделалось необыкновенно острым, он улавливал каждый запах, витающий в воздухе, его нервные окончания уподобились радарным станциям, читая каждое движение в темноте. Он ходил между своими людьми, присматривался, проверял, давал то одному, то другому из парней совет или просто кивал, ободрял шуткой, похлопывал по плечу.

Беккер приехал со своим помощником. Он казался особенно возбужденным. Он сдержанно улыбался, но то и дело проводил языком по серым пересохшим губам. Его волнение проявлялось еще и в том, что он не мог придумать, что сказать вооруженным парням, и только повторял:

— Очень хорошо, очень хорошо, очень хорошо.

Наконец он приблизился к двоим лидерам рейдовой группы.

— Мне это нравится. Ребята кажутся подготовленными, — сказал он.

— Все должно пройти хорошо, — отозвался старик.

— А вы, Эрл, тоже так думаете?

— Мистер Паркер проделал по-настоящему отличную работу, сэр, — сказал Эрл.

— Ладно. Когда вы сочтете, что все готово, то отправите людей. В тот же момент я позвоню в департамент полиции, объявлю о том, что проводится рейд, и попрошу прислать поддержку. После этого я вызову газетчиков. Я осторожненько заманил сюда парней из Литл-Рока, чтобы иметь под рукой фоторепортеров. Ведь все в порядке, и все будут в безопасности. Верно?

— Да, сэр, — ответил Ди-Эй.

Но Эрлу внезапно не понравилась его уверенность. Хорошо, местными газетами владел сам Оуни, но не будет ли угрожать опасность людям из Литл-Рока? Он отвел Ди-Эй в сторону.

— Я собираюсь войти туда первым, немного пораньше.

Ди-Эй вопросительно взглянул на него.

— Вы окажетесь точно на линии огня у двенадцати донельзя возбужденных детишек.

— Да, но в том случае, если кто-то там слегка свихнется или окажется предупрежден, я смогу хорошенько встряхнуть его и тем самым спасти одну-две жизни. Сегодняшний налет будет, вероятно, единственным, во время которого мы будем избавлены от неприятностей такого рода.

— Мне это не нравится, Эрл, — процедил Ди-Эй. — Это совсем не то, что мы планировали. Это может смутить их.

— Со мной все будет в порядке, — уверил Эрл. — Зато может спасти несколько жизней.

— С таким же успехом это может стоить нескольких жизней, — возразил Ди-Эй.

— Посмотрите хотя бы вот с какой стороны, — настаивал Эрл. — У нас больше не будет ни единого шанса провернуть этот трюк во второй раз. Теперь они станут ждать нас во всех других местах. Поэтому мы должны сделать это, пока возможно.

Ди-Эй вскинул на него суровый взгляд, как будто собирался что-то сказать, но в последний момент передумал. Эрл был прав: он совершенно не хотел нести потери во время первого же рейда, поскольку был уверен, что это неизбежно погубит все предприятие в целом.

— Наденьте жилет, — напомнил он.

Но, уже говоря это, понял, что впустую сотрясает воздух: жилеты были большими и громоздкими и очень напоминали карикатурные доспехи, в которые облачается судья в американском футболе, чтобы не пострадать при столкновениях с игроками. Все ненавидели их лютой ненавистью. Если бы Эрл вошел в казино с бронежилетом поверх костюма, тайна рейда оказалась бы раскрытой.

— Э-э-э... Да... В общем, возьмите вот это.

Он протянул своему помощнику изрядно потрепанную полицейскую дубинку — толстенный черный кожаный ремень с мешочком на конце, куда было насыпано полфунта картечи.

— Могу поспорить, что этим старьем вы проломили немало голов, — заметил, улыбнувшись, Эрл.

— Больше, чем мне хотелось бы вспоминать.

Эрл посмотрел на циферблат своего «гамильтона»: часы показывали 9.45, в розовом свете и стрелки, и цифры были прекрасно видны. На Уошито-авеню, разделявшем мотель и казино, гудели автомобили.

— Я посылаю три команды спереди и две с заднего входа, — сказал Ди-Эй. — Тыловые команды пойдут первыми. Обойдут «Ледяной дом» и соединятся под его карнизом, возле юго-западного угла. В девять пятьдесят девять они единой группой подойдут к заднему входу. У них с собой большая кувалда. В десять они выбьют дверь, одновременно три команды переднего входа ворвутся в вестибюль и через него, не задерживаясь, вбегут в помещение. К счастью, это простое здание, здесь почти нет мест, скрытых от обзора, и всяких маленьких комнатушек.

Эрл кивнул.

— Это хорошо, — сказал он. — Но, может быть, вместо того чтобы обходить «Ледяной дом», вам стоит направить их с другой стороны казино, сэр?

Ди-Эй снова уставился на него.

— Почему? — спросил он.

— В общем-то, пустяки. Но кабинет менеджера, как мне кажется, находится наверху как раз на том самом углу. Вдруг он откроет окно и услышит какую-то возню в переулке, или кто-нибудь выронит магазин или, допустим, споткнется о кучу мусора. Это может насторожить его, и не исключено, что он возьмет оружие и отправится вниз. И во всеоружии встретится с командой тылового входа на лестнице. Бах, бах — и кто-то может здорово пострадать. Вы меня понимаете, сэр? Я думаю, что будет лучше, если вы отправите их в обход другой стороны здания.

— Эрл, а есть на свете хоть что-нибудь, чего вы не знаете?

— Как назвать моего ребенка. Как сводить расходы и доходы. Откуда ветер дует.

— Вы чертовски головастый сукин сын. Ладно.

Эрл проверил пистолет, удостоверившись, что он стоит на предохранителе, потом вынул магазин и убедился, что все семь патронов на месте. Потом потрогал пальцем три запасных магазина, вставленных за пояс сбоку и немного сзади. Стиснул в кулаке и убрал в карман дубинку.

Затем он направился к своим парням.

— Слушайте меня, ребятки, — сказал он.

Они перестали возиться с оружием и столпились вокруг него.

— Небольшое изменение в плане. Я войду туда раньше вас и буду там находиться. И поэтому имею к вам покорнейшую просьбу. Пожалуйста, не стреляйте в меня. Особенно ты, Шорт. Понятно?

Ответом ему послужил взрыв очень возбужденного смеха.

— Так вот, я буду в главном зале около бара. Сразу разглядите меня. Если я буду быстро двигаться, значит, я увидел кого-то с пушкой или дубинкой. И повторяю, чтобы вы все меня слышали: не подстрелите старого мистера Эрла.

Молодежь снова нервно рассмеялась.

— Вы разбиты на команды, вам назначены задания и маршруты движения. И помните: бой идет так, как заблагорассудится ему самому, а не по вашему желанию. Не теряйте бдительности и настойчивости.

С этими словами он отвернулся и исчез.

Френчи был крайне недоволен. Последний человек из последней команды, он был замыкающим в третьей огневой группе команды заднего входа. Таким образом, он оказался шестым из прошедших в дверь. Зато у него имелся «томми». Когда они переходили Уошито-авеню, он чувствовал его под пиджаком — массивный, хорошо смазанный и могучий. Он дождался появления просвета в потоке автомобилей и лишь тогда перебежал улицу, как сделали и все остальные, один за другим. «Томми» был укрыт под пиджаком, тяжелый бронежилет ерзал на теле, затрудняя бег. Ни один автомобиль не осветил его фарами, ни один человек из «Подковы» не видел его и не мог ожидать его появления.

Он перебежал к северо-западному углу «Подковы», а потом пробрался назад вдоль западной стены казино. Изнутри можно было расслышать непрерывный лязг игровых автоматов, возгласы крупье, а фоном служил слитный гул, какой обычно бывает в переполненных — и рассчитанных на это — помещениях.

Френчи скользнул вдоль здания, пригибаясь, чтобы не попасть под лучи света, бьющие из ярко освещенных окон. Его взгляд обшарил расположенную справа автомобильную стоянку на предмет какого-нибудь движения, но там было совершенно спокойно. Перед ним этот путь проделали еще пятеро мужчин, и сейчас он присоединился к небольшой группе около юго-западного угла большого квадратного старого здания.

— Шестой на месте, — доложил он.

— Проверьте часы, — сказал Тощий.

Его назначили вторым заместителем командира, и поэтому он возглавлял команду заднего входа. Тощий был крупным молчаливым парнем из Орегона, где служил в полиции штата. Он был одним из троих парней в отряде, которым доводилось и прежде участвовать в перестрелках с преступниками.

— Двадцать один пятьдесят, — доложил Медведь, назначенный его заместителем в команде.

— Ладно, давайте немного постоим здесь, — сказал Тощий, переводя дыхание. — Подойдем к двери в двадцать один пятьдесят восемь.

Они стояли, чуть пригнувшись, набираясь сил для следующего рывка и чувствуя душную тяжесть воздуха. Все шло так быстро. Пересечение улицы и повторный сбор в оговоренной точке казались теперь намного более простыми действиями, чем представлялись при предварительном обсуждении плана рейда. Ни одного затруднения.

— Давайте еще раз проговорим план. Я первый. Когда дверь откроется, я проникаю в нее с пистолетом и контролирую правую сторону заднего вестибюля, по правой стороне продвигаюсь в главный зал и там тоже держу правую сторону.

Затем свои планы действий пересказали второй, третий и четвертый. Они перечислили предстоящие повороты направо и налево и назвали сектора, которые им предстояло закрывать своими автоматами или пистолетами.

— Пятый, — сказал Хендерсон, когда очередь дошла до него. — Я пересекаю зал, прохожу мимо казино, сворачиваю направо и поднимаюсь по лестнице в кабинет менеджера, который беру под контроль. Одновременно я отрабатываю мужскую и женскую комнаты.

— Шестой, — заявил Френчи. — Я хватаю блондинку, трахаю ее по-быстрому, потом расстреливаю всех, кто окажется в помещении, включая вас, парни. Потом я закуриваю и жду появления газетчиков и агента из Голливуда с моим контрактом.

— Ладно, Френчи, — оборвал его Тощий. — Хватит выпендриваться. Тут тебе не шутки.

— Хорошо, хорошо, — примирительным тоном отозвался Френчи. — Я шестой. Я прикрываю пятого, пока он поднимается по лестнице, и контролирую левую сторону лестничной клетки. Потом я прикрываю его в кабинете менеджера, после чего мы проверяем две туалетные комнаты. Надеюсь, что в женской застану на горшке хоть одну цыпочку.

— И трахнешь ее в задницу, — негромко пробормотал кто-то.

— Теперь скажите, что мы услышали самым последним? — спросил Тощий. — Что должно было лучше всего отложиться в ваших головах?

Ответом ему послужила ошеломленная тишина.

— Проклятье! Парни, вы уже все забыли! Там будет мистер Эрл. Около бара. Поэтому, парни, особенно третий и четвертый, убедитесь в том, что не зацепите его. Чтобы никаких несчастных случаев. Поняли?

Решив, что молчание явилось знаком согласия, он сказал, чуть помолчав:

— Как там время?

— Ммм... Двадцать один пятьдесят семь.

— Вот дерьмо, мы уже опаздываем. Ладно, парни, разобрались в цепочку и за мной. Эфф, ты готов с молотом?

— Да.

— Начали.

Они стремглав пробежали вдоль задней стороны здания и остановились перед дверью черного хода. В переулке было темно и совершенно тихо.

— Автоматчики, снять предохранители.

Те, к кому он обращался, безмолвно нащупали рычажки предохранителей и передвинули их в боевое положение, а номер третий подошел к двери и размахнулся тяжелым молотом, готовый нанести сокрушительный удар чуть выше ручки.

Тощий посмотрел на часы. Секундная стрелка не спеша перепрыгивала от деления к делению, пока не дошла до вертикального положения.

— Давай! — сказал он.

Эрл вошел в ярко освещенный зал. Здесь было далеко не столько народу, как в «Огайо» той ночью, когда он был там вместе с Ди-Эй. Здоровенный парень — несомненно, охранник или вышибала — вскинул на него взгляд, как только он вошел в дверь, но Эрл сразу понял, что этот громила никак не сможет помешать участникам облавы, которые должны ворваться сюда через несколько минут.

Он прошел дальше, в большой зал, оправдывавший свое название тем, что и впрямь занимал большую часть первого этажа. Здесь располагались многочисленные машины, предназначенные для обмана молодых и старых дураков. Помещение было отделано в соответствии с названием: на стенах висели жокейские камзолы, хлысты, шлемы и, конечно же, подковы. Ярко горели лампы, в свете которых были отчетливо видны густые облака табачного дыма, плававшие между полом и потолком. Вдоль стен сплошными шеренгами стояли игровые автоматы, и многочисленные утомленные паломники скармливали им монеты, что наносило, как им казалось, совсем незначительный урон содержимому их карманов. В центре зала стояло несколько столов для игры в блэк-джек, там же шла без большого накала игра в покер, неподалеку стремительно вращались колеса рулеток, указывавшие, к развлечению не слишком густой толпы, на красные и черные поля. Но главные события разворачивались на столах для игры в кости, где собрались наиболее шумные и возбудимые игроки и звучали заклинания, казавшиеся непосвященным сушей бессмыслицей.

— Восьмерка из каптерки! — взывал парень, несомненно побывавший если не на войне, то, во всяком случае, на военной службе.

— Нет, нет, идет «голубая бенни», идет большое Рино, нутром чую!

Вероятно, оттого, что игра была построена на динамичном движении, она вызывала в игроках и зрителях большие страсти. Играющие буквально скакали вокруг стола и полностью отдавались ходу вершившейся драмы.

— Одинцать, одинцать, одинцать! — самозабвенно повторял кто-то.

Эрл протиснулся к бару и заказал пива, которое без всякой любезности подал ему другой громила.

— Первая за счет заведения, ежели она не последняя.

— О, поверь мне, братец, ночка будет долгая, — ответил Эрл, отпив небольшой глоток.

Он смерил взглядом бармена, который показался ему тупицей, имеющим большой опыт по части драки, и подумал, что его, возможно, придется успокоить. Когда тот отвлекся на других клиентов, Эрл украдкой перегнулся через стойку и увидел среди бутылок и салфеток половину бильярдного кия и обрез охотничьего помпового ружья двенадцатого калибра. Оружие лежало прямо под кассовым аппаратом. В 21.59 Эрл решил, что ему нужно подобраться поближе и позаботиться обо всем.

Оставаясь возле стойки, он разглядывал толпу, выискивая охранников. Пока что он обнаружил только двоих: здоровенного парня у дверей и бармена. Возможно, где-то находились еще один или несколько, но Эрл был уверен, что на глаза ему они пока что не попадались.

По ярко освещенному залу плавали дымные облака. Он взял пиво, перешел к кассовому аппарату и встал прямо перед тем местом, где было припрятано оружие. Часовая стрелка на больших настенных часах указывала на десять, минутная скакнула на двенадцать.

Третий номер ударил молотом по двери. Первый раз кувалда отскочила, не причинив двери никакого вреда. Молодой, сильный ученик детектива из Джорджии снова размахнулся и ударил еще сильнее. На сей раз все услышали хруст сокрушаемого дерева. Дверь слетела с петель и отлетела в сторону; в переулок упала полоса света.

Рейдовая группа ворвалась внутрь.

Во всем происходившем ощущался явственный оттенок безумия, поскольку участники облавы натыкались друг на друга, и к тому же ни один из них не мог заставить свои конечности двигаться достаточно быстро. По мере того как гормоны агрессивности заполняли тела ребят, увиденное начинало расплываться и двоиться в их глазах. Они мчались вперед, держа оружие наготове, жадно выискивая подходящие цели для убийства.

— Руки вверх! — прокричал Тощий, — Руки вверх! Это облава! Облава! Облава!

Френчи услышал только эхо этого крика, поскольку вбежал в главный зал казино последним. Он сразу кинулся вслед за Карло Хендерсоном, своим напарником, который с удивительным воодушевлением, вызванным, очевидно, волнением, целенаправленно двинулся вперед, безошибочно отыскал правую лестничную клетку и устремился наверх, крича:

— Руки вверх! Облава! Облава!

Френчи находился на своей позиции, когда наверху лестницы появился человек. Френчи сразу же выстрелил бы, не окажись Карло у него на линии огня, поэтому он не стал стрелять и лишь ждал, когда прогремят выстрелы Карло. Но Карло тоже не стрелял.

— Руки! Руки вверх, и останешься живым! — громко крикнул он, направив свой пистолет, который заученно держал в двух руках, точно в сердце незнакомца.

Тот поспешно вскинул руки и уже по собственной инициативе опустился на колени.

Карло неожиданно мощным скачком оказался рядом с ним, рывком развернул человека лицом к стене, быстро обыскал его, извлек карманный «кольт» тридцать второго калибра и кинул его на ступеньки лестницы.

— Не двигаться! — приказал Карло.

Таким же ловким движением он накинул на руку парню наручник, опять развернул его, защелкнул второй наручник на другой руке и пинком свалил арестованного на пол. Тот был одет в белый смокинг, и Френчи мог поклясться, что он здесь главный менеджер.

Возможно, именно поэтому, когда напарники ворвались в кабинет менеджера казино и быстро осмотрели его, там не оказалось ничего угрожающего.

— Чисто!

— И у меня чисто! — отозвался Френчи.

Затем они занялись туалетами. Какой-то вдребезги пьяный парень стоял перед писсуаром. Френчи толкнул его локтем, и тот упал на спину; струя мочи взметнулась вверх, но двое молодых полицейских, хотя и были тяжело нагружены бронежилетами и оружием, настолько испугались перспективы быть облитыми, что успели отскочить назад. Френчи почувствовал приступ гнева и шагнул вперед, чтобы ударить пьяного прикладом автомата, но Карло поспешил остановить его. Пьяный лежал в луже собственной мочи и умолял заплетающимся языком:

— Не бейте меня, не бейте меня!

— Останешься здесь, пока мы не придем за тобой! — рявкнул Карло и повернулся к Френчи. — Пошли, черт возьми!

Они рысцой кинулись в женскую комнату. Там никого не было, правда, одна кабинка оказалась запертой.

— Ломаем? — спросил Френчи.

Карло дернул изо всех сил. Дверь не поддалась.

— Да, — сказал он. — Выбей ее, раз уж тебе так хочется что-нибудь сломать. Я отведу пьяного и того парня в смокинге вниз, пока они не смылись.

С этими словами он исчез.

Френчи прямо-таки непреодолимо захотелось разнести дверь из автомата. Но нет, он знал, что это будет ошибкой.

Вместо этого он принялся бить в дверь плечом, пока косяк не треснул и дверь не отворилась. Внутри ничего не оказалось, кроме раковины, ведра и швабры.

Потом он услышал снаружи какие-то удары, но, высунувшись за дверь, не увидел никого и ничего. Снова заглянул в кабинет менеджера казино — там тоже было пусто.

Он никак не мог понять, что же это было такое, но вдруг до него донесся снизу громкий голос Ди-Эй Паркера:

— Внимание, леди и джентльмены. Ведите себя спокойно. Мы из управления окружного прокурора и не хотим никому причинять вред. Пока что отдыхайте, и скоро мы отпустим всех по домам.

На мгновение воцарилась мертвая тишина, словно вся жизнь в помещении «Подковы» прекратилась. Но потом последовал взрыв.

Эрл спокойно сидел у стойки, когда дверь резко распахнулась и внутрь ворвался первый участник рейдовой группы. Он размахнулся рукой с зажатым в ней пистолетом и точно ударил в лицо стоявшего возле двери охранника. Чем дольше ожидание, тем энергичнее реакция. Эрл увидел, как рука с пистолетом повернулась и рванулась вперед к опешившему от неожиданности здоровенному парню, а потом услышал странный чмокающий звук, который раздался, когда оружие врезалось в лицо, после чего силач беспомощно осел на пол, успев сразу же обмочиться. Следом ворвались остальные; они мгновенно разделились и распределились по помещению.

Все шло хорошо. Он почувствовал гордость. Никто не делал глупостей, никто не стал бестолково размахивать руками или орать. Они действовали вполне профессионально, и Длинный, который отдавал команды, кричал уверенным командным голосом без тени страха или сомнения:

— Руки вверх! Поднимите руки! Всем держать руки на виду!

Люди поднимали руки и застывали неподвижно. И посетители, и крупье, и менеджеры, на которых тоже не могла не произвести впечатления эта внезапная демонстрация силы.

Все, кроме бармена.

Эрл сразу понял, что это за человек. Лишь у него одного не хватило мозгов, чтобы понять, как нужно себя вести, и он единственный из всех инстинктивным движением метнулся к оружию, спрятанному под стойкой.

Эрл, конечно же, мог сломать ему руку своей дубинкой. Вместо этого он ударил вполсилы, поймав парня на встречном движении и точно попав по незащищенной мышцами кости в плечевом суставе.

— Ах! — простонал бармен, у которого подогнулись ноги от мучительной боли; ему показалось, что после неожиданного удара у него вдруг отнялась вся левая сторона тела. Он сел, держась за ушибленное место и пытаясь в чисто животном ужасе съежиться от боли и сделаться маленьким и безобидным.

— Будь хорошим мальчиком! — предупредил его Эрл.

Отвернувшись от стойки, Эрл увидел, что ситуация находится под полным контролем его людей. Никто, кроме них, не осмеливался пошевелиться.

— Вы в порядке, мистер Эрл? — спросил Тощий.

— В полном, — ответил Эрл, вынимая из кармана значок и цепляя его на лацкан.

— Ты был в одном дюйме от того, чтобы поймать очередь из «томми» в брюхо, — сказал один из членов его команды, обращаясь к бармену, который продолжал стонать от боли.

Эрл перегнулся через стойку, дотянулся до дубинки, сделанной из кия, и бросил ее на пол. Потом он достал обрез ружья, направил дуло в пол и, оттянув цевье, вынул шесть патронов двенадцатого калибра. Разряженное ружье он положил на стойку, оставив затвор открытым и выставив на всеобщее обозрение пустой патронник.

Потом появился Ди-Эй.

— Внимание, леди и джентльмены. Ведите себя спокойно. Мы из управления окружного прокурора и не хотим никому причинять вред. Пока что отдыхайте, и скоро мы отпустим всех по домам.

— Можно забрать выигрыш?

— Можете забрать все, что на вас и при вас. К сожалению, все, что находится на столах, будет конфисковано управлением окружного прокурора.

Послышалось негромкое ворчание, но, когда рейдовая группа опустила оружие и позволила людям опустить руки, все единодушно решили смириться с судьбой.

Через секунду появился Карло Хендерсон в компании парня в белом смокинге, который громко возмущался, несмотря на то что руки у него за спиной были скованы наручниками.

— Кто вы, черт возьми, такие? Что за бардак вы устроили? Я Джек Макгаффери, менеджер «Подковы», и я предупреждаю вас, что Оуни Мэддокс будет очень недоволен всем этим.

— С чего бы ему быть недовольным, сэр? Разве вы не знаете, что владение устройствами для азартных игр является правонарушением?

— Да что вы говорите? Никогда не слышал ничего подобного, шериф. Ей-богу, Оуни Мэддокс вас всех в задницу поимеет за это. Спросите у этих людей. Он не станет...

— Хорошо, сэр, — перебил его Ди-Эй, — скажите Оуни Мэддоксу, что если он захочет прийти на прием к мистеру Беккеру, то пускай заранее позвонит, чтобы ему назначили время. А мы тем временем выпроводим отсюда всех этих людей и уничтожим незаконные...

— Уничтожите? Господи помилуй, да вы, старина, наверно, спятили! Оуни будет охотиться за вами до последнего дня вашей жизни!

— Мне кажется, вы еще не до конца поняли, что происходит, мистер Макгаффери. Не он охотится на нас, а мы на него. Мы новички в этом городе, и, ей-богу, он будет очень жалеть о том, что мы сюда приехали. Ладно, друзья, пора браться за дело!

Они принялись сгонять посетителей к главной двери; одновременно несколько участников облавы отделили работников казино и отвели их в сторону. Эрл стоял, зорко наблюдая за происходящим, и сразу же заметил, что сверху наконец-то спустился Френчи со своим автоматом. Он никого не застрелил, и это было хорошо.

— Так, — скомандовал Эрл. — Орешек, подгони автомобили поближе, мы закончим свои дела и сразу же отправимся в город. Вы, — эти слова уже были адресованы менеджеру в белом смокинге, — тихонько сидите здесь и наблюдайте за нашими действиями, чтобы дать Оуни Мэддоксу полный отчет. Мистер Беккер скоро будет здесь. И тогда мы посмотрим, нужно вас арестовывать или нет. Я хочу...

Эрл собирался сказать нечто вроде: «Я хочу, чтобы вы обратили серьезное внимание на все то, что мы делаем, поскольку нам предстоит сделать еще много подобной работы». Эти слова должны были адресоваться персоналу казино и одновременно служить для того, чтобы напугать Оуни Мэддокса и многочисленных Грамли. Из этих слов правителю гангстерского государства следовало понять, что у него появились кой-какие проблемы, к которым стоит относиться серьезно.

Но эта фраза так и осталась непроизнесенной.

Вместо этого он краем глаза увидел какое-то движение, которого не должно было быть вообще. Это была даже не фигура, а всего лишь тень без каких-либо четких контуров, поскольку она появилась из черного входа лишь на какую-то долю секунды раньше. Эрл только понял, что это человек и что единственной четкой линией, отходившей под прямым углом от верхней части этой тени, был сдвоенный ствол дробовика.

Эрл не мог отдать себе приказ вынуть оружие и выстрелить. Ни один человек не мог бы с необходимой быстротой передать приказ от рассудочной части мозга к двигательной. Он просто откинул полу пиджака, выхватил оружие, отводя на лету большим пальцем рычажок предохранителя, пальцы левой руки обхватили кулак правой, уже стискивавший рукоять, локти словно по собственной воле взметнулись вверх и зафиксировали пистолет на уровне глаз, а в следующую миллиардную долю секунды пистолет громко рявкнул, дернулся в сжимавших его сильных руках и выплюнул дымящуюся медную гильзу.

В зале грохот выстрела прозвучал оглушительно громко. Воздушная волна стряхнула пыль с балок. Посетители, и без того напуганные, присели, а кое-кто даже кинулся ничком на пол, закрывая головы руками. Парни из рейдовой группы молниеносно повернулись и нацелили свое оружие туда же, куда указывал пистолет Эрла, и даже Ди-Эй невидимым из-за скорости движением выхватил пистолет и включился в общую игру. Один лишь Френчи стоял на месте, как пришитый, поскольку пуля Эрла прошла от него всего в футе, если не меньше, прежде чем вонзиться в середину груди молодого человека в плохо сидевшем воскресном костюме и с тупым, вернее, даже придурковатым лицом.

Когда дробовик выпадал из его рук, глаза парня нашли Эрла и безмолвно попросили пощады. Но эта просьба запоздала, потому что уже не имело никакого значения, сделает Эрл еще один выстрел или нет. Молодой человек рухнул, словно мешок полусгнивших к весне яблок из повозки, ударившись об пол с приглушенным треском какой-то сломавшейся кости и хрустом зубов; сердце еще продолжало перекачивать кровь, выплескивая ее в быстро расширявшуюся на полу, отливавшую атласом лужу.

Все вопили, приседали, пытались спрятаться за что-то или за кого-то, а Эрл знал, что все уже кончено. Он успел в момент выстрела увидеть мушку, указывавшую точно на середину груди.

— Черт возьми, мистер Эрл, — сказал кто-то.

— Этот бедный парень! — воскликнул Макгаффери. — У него же было мозгов не больше, чем у мула. Нет, вам вовсе не стоило убивать его.

— Может быть, он еще жив, — предположил кто-то из команды.

— Он мертв, — ответил Ди-Эй, убирая свой пистолет в кобуру. — Если Эрл стреляет, то он уже не промажет. Хороший выстрел, Эрл. А вы, ребята, видите? Вот как надо работать.

Сам Эрл не испытывал по этому поводу никаких чувств. Он и прежде много раз убивал, и не только людей с желтой кожей. Он убивал белых в Никарагуа в 1933 году и делал это при помощи такого же оружия, как то, которое держал в руках Френчи.

Зато он сразу же сердцем почувствовал разницу. Там была война. А здесь было... да, что же здесь было?

— Вы убили Грамли, — сказал бармен, все еще держась за ушибленное место. — Теперь Грамли возьмутся за вас. Их парни не забывают такие вещи. Никогда не забывают. Грамли возьмут вас на заметку и будут гоняться за вами, пока не прикончат, мистер.

— За мной уже немало гонялись, — ответил Эрл и повернулся к своим людям. — Ладно, давайте шевелитесь. Мы пришли сюда, чтобы кое-что сломать. Вот и ломайте.

Но сегодняшнее убийство не нравилось ему самому. Оно было нехорошей приметой, и неважно, Грамли это или не Грамли.