Книга: Невидимый свет
Назад: Глава 38
Дальше: Глава 40

Глава 39

Дня Реда это были трудные дни. Он проделал такую огромную работу, а теперь вот вынужден сидеть, сложа руки, доверив другим осуществлять его план. Но в данном случае он не мог «слишком давить грузом своего авторитета», как выражалась его дочь Эми, лично контролируя каждую стадию операции. Он вынужден довериться исполнителям. Правильно ли поймет Боб подкинутую ему информацию? Появится ли там, где его поджидают? А этот чертов Дуэйн Пек? Справится ли он со своей задачей или провалит все дело из-за своей недюжинной тупости? Сумеет ли Джек Прис выстрелить без промаха? Сумеет старик, гнилой, омерзительный Джед Поузи, продержать Боба у себя до темноты?
Как это ни смешно, но в Поузи Ред сомневался меньше, чем в остальных. Этот тип был ему знаком: закаленная невзгодами тюремная крыса, он настолько привык жить на волоске от смерти, что превратился в некое ницшеанское существо с обостренными инстинктами и одной-единственной целью — любой ценой продлить свое существование.
Ирония заключалась и в том, что вся эта опасная заварушка даже теперь, как и на протяжении всего периода, что она тянется, по-прежнему доставляла ему огромное удовольствие. Он... забавлялся. Проанализировав характер Боба, составил хитроумнейший план, продуманный до мельчайших подробностей. Настоящий шедевр.
— Далековато, Ред.
Комментарий принадлежал Джеффу Сьюарду, первому вице-президенту «Форт-Смит федерал». Остальными партнерами по игре были Нил Джеймс из адвокатской конторы «Бристоу, Фрид, Бартоломью и Джефферс» и Роджер Дикон из рекламного агентства «Маккоун-Каррутерз». Это был еженедельный турнир по гольфу между двумя парами форт-смитского клуба «Рич бойз клаб», который проводился в клубе «Хардс-крэбл кантри клаб», расположенном чуть в стороне от Клифф-Драйв.
Ред видел, что попал в переплет, и видел, что Джеффа это радует.
Мяч Реда лежал в целых пятидесяти трех футах от флажка с номером; от лунки его отделял участок пересеченной местности с высокой травой, буграми и проплешинами. Это было поле с восемнадцатью лунками. Ред бил скупо и к настоящему моменту сделал семьдесят один удар, а чертов Джефф, который никогда у него не выигрывал, сделал семьдесят два, но последний его удар был невероятно удачным: мяч остановился всего в нескольких футах от флажка. Он загонит его в лунку с одной попытки и наберет семьдесят три очка, а Реду придется бить дважды, и в результате те же семьдесят три. Проклятье! А если мяч закатится в лунку лишь с третьей попытки, — что вполне вероятно, — значит, он проиграл. Представив самодовольную ухмылку Джеффа, Ред внутри весь закипел от ярости. Но это чувство несло облегчение, потому что оно отвлекало его от более мучительных тревог.
Джефф был его старым приятелем и соперником. В начале 60-х он играл с Редом в одной футбольной команде, в «Рейзорбэк», и с женами старался ему не уступать, каждые пятнадцать лет меняя «состарившуюся» модель на более юную, хотя таких блестящих красавиц, как у Реда, у него никогда не было и не будет. Они не раз сотрудничали и на дружбе и общих связях заработали каждый как минимум по четыре-пять миллионов. Но... гольф — особая статья. Ред не желал проигрывать.
Он приблизился к мячу и присел на корточки, изучая площадку. Вокруг простиралось зеленое поле, головокружительно красивое поле для гольфа, — другого такого нет во всем Западном Арканзасе да и вообще нигде больше, за исключением одной площадки в Литл-Роке.
Ред разглядывал поле, оценивая возможности. Все это были малоутешительные варианты. Он посмотрел на часы. Поздно. Неожиданно он почувствовал, что вся его воля иссякла. Бойцовский дух улетучился. У него не было желания бить по мячу. Хотелось лечь.
Старею, подумал Ред.
Он мысленно послал мяч слева направо кроссом. Такой удар требовал не только мастерства, но и мужества. Мяч по пути к лунке ожидала настоящая одиссея: он мог раз пять застрять, отлететь в такое место, откуда его бесполезно доставать. Бить нужно сильно, уверенно. Нельзя ни дергаться, ни моргать, ни охать. Идешь на мяч по-мужски, решительно: была не была. И победу или поражение тоже встречаешь, как настоящий мужчина.
— Нелегко тебе придется, Ред, — заметил Джефф.
— Хочешь пари, Джефф?
— Хммм, — задумался тот. — Скажем... э... на кусок?
— На кусок так на кусок, — согласился Ред, скаля зубы в волчьей усмешке, и стал готовиться к удару. — Я когда-нибудь говорил вам, мальчики, что однажды обыграл Клинтона на три штуки? С тех пор он больше со мной не играет!
Проклятье!
Зажужжал пейджер.
— Прошу прощения, господа.
Ред отошел в сторону и, вытащив из каддикара портативный телефон, нажал кнопку автоответчика.
— Перезвоните мне. Быстро, — услышал он задыхающийся голос Дуэйна Пека.
Ред набрал номер.
— Мистер Бама?
— Да.
— Сработало. Я только что отвез Приса на место. Они у старика. Я на базовой позиции, жду, когда Прис разнесет их в пыль. Клянусь Богом, все получается! Они здесь!
Рея ликовал! Он в шаге от победы. Скоро все кончится. Будет уничтожена еще одна угроза его империи с ее маленькими тайнами. Жизнь, прекрасная только потому, что она — жизнь, будет продолжаться, продолжаться, продолжаться. Он даст детям хорошее образование, и, возможно, через несколько лет, когда красота его лауреатки чуть поблекнет, он купит ей где-нибудь в пригороде особняк и отправит «на пенсию», а себя вознаградит самой желанной красавицей — новой мисс Арканзас, молодой, страстной. Это будет нечто!
— Дуэйн, звонишь мне сразу, как только все будет кончено Ясно?
— Да, сэр.
Ред передал телефон мальчику и вернулся на площадку.
— Хорошие новости, Ред?
— Замечательные.
— Мистеру Баме перепал еще один миллион, — провозгласил Нил Джеймс, — и это значит, двадцать тысяч мне.
— Мальчики, — объявил Ред, — когда большой пес счастлив, радуются все.
Он приготовился к удару, чувствуя себя уверенным как никогда.
— Джефф, не желаешь поднять ставку до пяти кусков?
— Черт, Ред, — отозвался тот, — я надеюсь, ты и один-то не станешь с меня требовать!
Все рассмеялись. Кроме Реда. Он нагнулся, принимая удобную стойку и напряженно сосредоточиваясь до тех пор, пока не появилось ощущение, что он сейчас взорвется. Затем резким движением послал мяч к лунке, вложив в удар все свое мужество, волю к победе и накопленное за многие годы мастерство.
Мяч, словно греки Ксенофонта, блуждающие по Персии, пустился в странствия по полю — вилял из стороны в сторону, вполз на бугор, скатился в густую траву, раза два чуть не застрял, но преодолел очередное препятствие... Наконец, подпрыгивая и набирая скорость, он скатился с последнего на пути к лунке бугра, ударился о металлическую чашечку, завертелся на месте и... остановился.
— Проклятье! — выругался Ред.
— Пять кусков! — закричал Джефф.
— Еще может упасть, — заметил Нил.
Ред смотрел на мяч, нависший над лункой. Его удерживала крошка суглинка, вознамерившаяся лишить Реда еще одного триумфа.
— Если низко пролетит самолет, мяч, может, и упадет, — сказал Роджер Дикон. — Почему бы тебе не призвать по телефону на помощь военно-воздушные силы, Ред?
— Проклятье! — повторил тот.
— Или еще одну машину взорви, — предложил Джефф. — Глядишь, поможет. Но у Нила была идея получше.
— Прикажи ему, чтоб упал, — посоветовал он. — Мячик знает, кто ты такой.
— А вот это верно, черт побери, — согласился Ред. — Меня знают все.
Он прищурился, набычился, принимая грозный вид, и скомандовал:
— Мяч! Падай!
Пусть только ослушается!
Ред сидел со своими приятелями из «Рич бойз клаб» в «Девятнадцатой лунке», заказав очень дорогой бурбон «Джордж Диккел Теннесси» двенадцатилетней выдержки. Ред был взбудоражен, вел себя, как завзятый кутила. Джеффу сказал, что простит ему проигранные в споре деньги, если тот заплатит за застолье. Джефф выразил согласие, и Ред насел на «Диккел», пропивая тысячу долларов своего приятеля. Он отнюдь не праздновал победу: еще не время. Просто пытался отвлечься мыслями от драмы, разыгравшейся в глухом лесу в семидесяти милях к югу от этого бара.
Если позволить себе думать об этом, он не выдержит, умрет. Сердце зациклит от перевозбуждения, и он рухнет замертво, так что придется срезать с него его тапочки для гольфа. Закончит жизнь по-шутовски: завзятый гольфист скончался в ярко-красной (его любимый цвет) тенниске и лимонных брюках.
— Ред, ты в порядке?
— В полном. Скажи, чтоб девочка принесла еще по бокальчику.
— Уж больно ты швыряешься моими деньгами, Ред, — укорил Джефф, но беззлобно. — Однако, черт побери, надо отдать тебе должное: всегда сумеешь выкрутиться. Я уж взял тебя на крючок и думал, хана тебе, ан нет: выскользнул! — Но эго было сказано с уважением.
— Многие думали, что я у них на крючке, но, как оказывалось, на крючке они, а не я, — отозвался Ред. Официантка поставила перед ним бокал бурбона. Ред сделал глоток. Ух! Хорошо обожгло, крепко, ядрено. Именно так, как он любит.
— Эй, Ред, хотел тебя спросить.
— Валяй.
— Слышал, что говорят про Холли Этериджа?
— Абсолютно все.
— Нет, я имею в виду главную новость.
— Это какую же?
— Да весь город об этом тарахтит. Неужто не знаешь? Он же твой друг.
— Он мне не друг. Учился в Гарварде, в родные края вообще старается носу не совать. Черт, он даже подготовительную школу кончал в Вашингтоне. Кажется, в Соборной школе учился. Плевать ему на наш Арканзас. Уж я-то знаю.
— Говорят, он снюхался сам знаешь с кем. С «лидером забега». Снял свою кандидатуру и теперь трудится за кулисами... на вице-президента метит.
— Мы на протяжении восемнадцати лет обеспечиваем ему поддержку в местных средствах массовой информации, — вставил Роджер Дикон, — и, если бы Холли Этеридж попал в список кандидатов на пост президента и вице-президента, уверяю, нам это уже было бы известно. Лучшее эфирное время нужно резервировать заранее. Потом будет поздно.
— Ты заблуждаешься, Родж, — возразил Ред. — Это тебе не сенаторские выборы. Время покупает национальная партия, а не он лично от своего имени. Ты проверь. Держу пари, партии уже перечислили деньги на нужное им время — через одно из своих крупных предприятий в Литл-Роке.
— Значит, великое событие свершится, а, Ред?
— Понятия не имею. Старине Холли пока не до этого. Пытается переспать со всеми бабами, проживающими между Мэном и Южной Каролиной. Он только что прошерстил Иллинойс и теперь взялся за Миссури.
— Нет, вряд ли он отказался от своих амбиции, — не согласился Джефф. — Его папочка дал ему наказ, а Холли всегда примерно исполнял волю своего родителя. Уж в чем в чем, а в этом ему нужно отдать должное. Пожалуй, мне стоит позвонить ему. Он наверняка будет искать толкового руководителя аппарата. Глядишь, в Вашингтон перееду.
— Черта с два. В его команде уже полный комплект, — остудил Ред пыл приятеля. — Я несколько недель назад стрелял по тарелочкам с судьей Майерзом, а он всю ту кухню изнутри знает. Так вот — он ни словом не заикнулся.
— Холли еще может нас удивить.
— Однако мы неплохо поимели с той проклятой дороги, которую ему вздумалось построить в честь своего отца, — произнес Ред.
— Слышали, слышали, — расхохотались его партнеры, ибо им тоже, хотя и не напрямую, удалось отщипнуть от пирога в девяносто миллионов долларов, которые федеральное правительство отстегнуло Арканзасу на строительство автострады Гарри-Этеридж-Мемориал-Паркуэй.
В одиннадцать часов Ред положил конец зубоскальству. По мере того как алкоголь выветривался, настроение у него портилось. Телефон все не звонил.
Что бы это значило? В чем дело? Ведь он придумал идеальный план.
Ред, отмахнувшись от страхов, направился к своей машине. Впервые за много лет два его послушных тактичных телохранителя вызвали у него раздражение, хотя, неизменно сдержанные, исполнительные, повода они, разумеется, не давали. Тем не менее, сегодня он злился на них.
— Сейчас не домой — в бар, — заявил он.
— Хорошо, сэр, — прозвучал бесстрастный ответ.
Ред сел в свой просторный автомобиль и выехал на Клифф-Драйв, но свернул не налево, к своему большому белому особняку с видом на аэропорт, а направо, в город. По пути он позвонил жене.
— Алло?
— Бет, лапочка. У меня тут возникло одно дело. Вечером нужно немного поработать.
— Дорогой, у тебя все нормально?
— Абсолютно. А скоро будет еще лучше.
— Ты уверен?
Проклятье. Даже она раздражает его сегодня.
— ДА! Все хорошо. Займись-ка ты знаешь чем? Организуй отдых. Роскошный. Для всей семьи, для обеих. На Гавайях. Мы арендуем весь остров. И маму твою возьмем. Договорились?
— Конечно, Ред.
— И брат твой тоже пусть едет с нами. Он мне как сын родной.
Ред, положив трубку, пересек Роджерс-авеню, на следующем перекрестке свернул направо и по бульвару Мидленд, который с каждым днем принимал все более убогий вид, покатил к бару «Нэнсиз». Место его обычной парковки было, как всегда, свободно. Ред поставил машину и вылез. Два его телохранителя, неожиданно материализовавшись из ниоткуда, заняли свои места подле него.
Ред распахнул дверь бара. Шестеро надравшихся завсегдатаев и четверо отчаянных бильярдистов, завидев его, пооткрывали рты от изумления. Ред стремительно прошагал через зал, бросив на ходу ночному бармену только одно слово:
— Кофе.
В своем логове он немного расслабился. Эго как-никак его собственный маленький мир, без тайн и секретов, где он может чувствовать себя абсолютным хозяином. Ред сел за отцовский стол, устроился поудобнее и положил портативный телефон на зеленую книгу записей. «Телефон! Звони!» — скомандовал он. Но телефон, в отличие от мяча, не подчинялся.
Что за борьба, что за схватка там идет? Что сулит это молчание: победу или крах?
Чтобы не мучить себя безответными вопросами, Ред стал продумывать план действий на случай полного поражения.
Допустим, Суэггер выжил. Суэггер убил их обоих. Нет, хуже: Суэггер берет в плен беднягу Дуэйна и тот выдает Баму. Каков будет следующий шаг Суэггера?
«Он придет за мной», — сообразил Ред.
Он высунулся за дверь и обратился к своим телохранителям:
— Не исключено, что на днях по мою душу явится один очень крутой парень. Я не утверждаю это точно, но такой вариант возможен. Соответственно вы все должны быть в полной боевой готовности. Ясно?
— Да, сэр, — отозвался один из телохранителей.
— Объявляю боеготовность номер один. Привлечь группы поддержки, обеспечить наблюдение с воздуха, взять на вооружение все средства перехвата движущихся объектов. Без борьбы я не сдамся.
— Мы достанем его, сэр.
Может быть, размышлял Ред, это и к лучшему: встретиться с ним лицом к лицу, он и Суэггер, один на один, и покончить разом.
Ред расхохотался.
Нет, Суэггер слишком силен. Это было бы сущим самоубийством.
Он взглянул на телефон.
«Будь ты проклят. Звони же!»
Телефон молчал.
Время шло. Ред читал газеты, пытался работать, выпил неимоверное количество кофе, посмотрел что-то по допотопному черно-белому телевизору. Потом, кажется, даже вздремнул, ибо в какой-то момент неожиданно обнаружил, что забрезжил рассвет. Он вышел на улицу, оглядел все еще пустой широкий бульвар. Странно. Оказывается, мягкие краски раннего сырого утра способны придать прелесть даже такому захолустью, как северный район Форт-Смита. Но Ред прекрасно понимал, что его сентиментальное настроение — эго не подлинное мироощущение, а результат стресса и изнурительного ожидания.
В нем проснулась жалость к себе. Сказалась длинная ночь переживаний и вынужденного бездействия: на данном этапе он был не в состоянии повлиять на ход событий.
Он скорбел об отце. То был воистину великий человек. И опять он задумался о горькой насмешке жизни: кто убил его? Сейчас ему так не хватает обеих его жен и детей, всех пятерых. Не хватает приятелей из клуба «Хардскрэбл», с которыми он охотился, рыбачил, летал на игры Суперкубка и время от времени бражничал. Он оплакивал свою жизнь. Неужели кто-то лишит его этого счастья? По крайней мере, его-то дети будут значь, кто убил их отца. Он представил себе Суэггера — грозного посланца смерти в облике мстителя с бесцветными невыразительными глазами. Открыть бы сейчас по нему пальбу из обоих стволов его дорогого «Кригхоффа» и разнести вдребезги. Ред подсчитал: выстрел двумя пулями «Ремингтон 71/2» с расстояния пять футов почти равен по мощности дробному заряду из тысячи шестисот компонентов, выпущенному со скоростью более тысячи двухсот футов в секунду и врезается в тело в упор, пуля не успевает отклониться, летит абсолютно прямо, мощно и целеустремленно, как поршень двигателя. Ух! Он уничтожил бы его в пыль.
Но в конце концов бравада с него сошла, воинственный дух угас. Он чувствовал себя полнейшим импотентом. Ему нужно выспаться, нужна помощь.
Ред смотрел на телефон. Почти семь.
Он больше не может ждать.
Он должен знать, что произошло.
Ред набрал номер Дуэйна Пека. В трубке гудок, второй, третий. Реда объял страх: случилась катастрофа. Сердце взбрыкивало, словно перепуганная кобыла.
После четвертого гудка Пек ответил.
— Да?
— Пек, что происходит?
Последовала пауза продолжительностью в целую геологическую эру: ледники спустились с севера и вновь отступили, природные структуры формировались и исчезали, цивилизации возникали и гибли.
— Все кончено, — наконец произнес Пек. — Оба в расходе.
— Черт бы тебя побери! Почему сразу не позвонил?
— Э... — начал Дуэйн.
— Я же сказал, чтобы ты строго следовал инструкциям. Неужели не ясно?
— Да, сэр, — отвечал Дуэйн. — Извините, я...
— Генерал в порядке?
— Да.
Сердце, охваченное невыразимой радостью и благодарностью судьбе, рвалось из груди.
— Трупы закопай, генерала отвези домой и скройся на недельку. Позвонишь на следующей. Мне нужен полный отчет.
— Хорошо, сэр.
Ред отключился. В трубке раздался гудок — самый мелодичный из всех звуков, которые ему когда-либо доводилось слышать.
Назад: Глава 38
Дальше: Глава 40