Глава 36
Мрачное настроение не покидало Боба. Он был подозрительнее, чем обычно. Сидел сгорбившись в напряженной позе, всем своим видом излучая враждебность, изредка покрякивая или что-то бормоча себе под нос. В трейлер возвращаться он не пожелал и от мотелей отказался, аргументируя тем, что там их легко будет выследить. И вот теперь, окруженные неприветливой тишиной, они сидели в глуши гор Уошито при свете фонаря «Коулмен».
— Что тебя гложет? — наконец спросил Расс. — Ты злишься. Я же вижу. Что-то произошло.
Боб, как и следовало ожидать, ничего не ответил. Он опять напомнил Рассу Ахилла. К его суровым чертам, думал юноша, не хватает только греческого бронзового шлема, покореженного в боях под стенами Трои.
— Значит, ты что-то узнал, — не сдавался Расс.
Боб тяжело вздохнул. Изо рта, словно струя гнева, вырвалось облачко пара, на мгновение освобождая от пожиравших внутренности злобных демонов, грозивших разодрать его на куски.
Ярость разъедала душу, как кислота.
— Я столкнулся с одной знакомой, — наконец заговорил он. Никак не мог от нее избавиться. И она сказала: «Интересно, куда это запропастился тот милый полицейский. Меня удивляет, что его здесь нет». Судя по всему, наш приятель Дуэйн Пек пас Сэма. Она видела его машину возле дома старика на протяжении двух-трех дней кряду, а чуть позже заметила, что Пек сидел у Сэма на хвосте, когда тот ехал куда-то. Так что в скором будущем нам придется побеседовать с Дуэйном.
— Я бы посоветовал не торопиться, — сказал Расс.
— С чего это вдруг? — поинтересовался Боб, одарив юношу свирепым взглядом.
— Если ты вызовешь его на поединок и убьешь, значит, ты станешь убийцей. И что это доказывает?
— То, что Дуэйн Пек — труп.
— Только и всего. Но при этом ты не выйдешь на человека или на людей, которые убили твоего отца и на которых, как мы предполагаем, работает Дуэйн. Лучше дождаться, когда Дуэйн выступит против тебя. Вот тогда ты с ним и разделаешься по справедливости. Ни у кого никаких подозрений, и ты вернешься домой к ИКН4 и Джулии. Умерь свой гнев до поры до времени.
Боб, сощурившись, воззрился в темноту; глаза — две узкие щели раскаленной добела ярости. Расс, словно зачарованный, наблюдал за ним, понимая, что лицезреет истинную сущность убийцы. Впервые он осознал, сколько гнева и ожесточенности таится в Бобе, впервые осознал, на что способен этот человек.
Но Боб все же сумел обуздать себя.
— Ладно, с Пеком разберемся, когда придет время, — наконец произнес он.
— Вот и хорошо. А то я нашел для нас кое-какую работу.
— О чем это ты?
Расс сообщил ему об освобождении Джеда Поузи. Боб потребовал повторить все, что сказала Джинни. Откуда пришла информация? Может, это опять чьи-то происки? Или ловушка?
— Да нет, — отвечал Расс, — судя по всему, информация распространилась сама собой. Кто-то из негров случайно узнал и пошло-поехало. Они с белыми даже не говорили на эту тему. Просто у Джинни есть подружка-негритянка, с которой она учится вместе в Вандербилте. А та услышала от матери.
— А негры откуда могли узнать? — спросил Боб.
— Ну, ты же знаешь, они болтают между собой. Какой-нибудь чернокожий тюремщик сообщил своей жене о том, что Джеда Поузи отпускают на свободу, та сказала своей сестре, сестра — подруге, подруга — мужу, муж — брату и пошло-поехало. Это ж как телеграф. А у здешних негров слух на такие сообщения развит, пожалуй, лучше, чем у кого бы то ни было. Хорошо развитая система распространения информации — залог выживаемости притесняемых групп населения.
— Но кто первый узнал? Вот что меня интересует. Откуда все началось?
— Не знаю. Думаю, след затерялся.
— Так не бывает, — раздраженно бросил Боб.
— И что ты предлагаешь? — с досадой воскликнул Расс. — Провести опрос жителей Блу-Ай? Ходить из дома в дом по всему городу и выспрашивать? Посмотри, все же очень просто. Из тех людей, кто общался с твоим отцом в день его гибели, в живых остались только двое. Один из них — этот мужик. Может, он как раз и есть самый важный свидетель. Они же, наверно, были вместе часа три, пока искали Ширелл Паркер. Это очень много. Вдруг он вспомнит что-то.
Бобу не нравилась ситуация.
— Почему именно теперь? Почему его освободили именно теперь.
— Да он же сидел в тюрьме с тысяча девятьсот шестьдесят второго года. Более тридцати лет. Это немалый срок. Хочешь, прямо завтра поедем в Таккер и выясним там все? Или, может, мне позвонить в газету? — «Черт, газета! Интересно, что они там решили с его работой?» — и узнать, что думают по этому поводу ребята из отдела полицейской хроники? Или лучше сразу взять быка за рога? Отравимся завтра к Джеду и послушаем, что он скажет?
Расс словно спорил с глухим. Боб не выражал согласия, не высказывал возражений — просто смотрел перед собой пустым взглядом. Очевидно, взвешивал все «за» и «против». Повлиять на его решение мог только он сам, а он верил лишь в то, что видел или мог потрогать.
— Мы даже не знаем, где он сейчас находится.
— Я ведь нашел Конни, — напомнил Расс. — И Джеда найду.
— Так тому и быть, — сказал Боб, завершая разговор. — А теперь спать.
Но сам Боб не спешил засыпать. Какое-то время он просто лежал спокойно при свете шипящего фонаря «Коулмен», пытаясь запихнуть поглубже свою ярость и восстановить душевное равновесие, а потом стал просматривать материалы, которые передал ему Джон Винсент: старую квитанционную книжку, залитый кровью блокнот с пожелтевшими страницами и листы линованной бумаги с записями Сэма.
Боб внимательно прочитал записи. С первого взгляда было ясно, что Сэм вел повторное расследование последнего дела отца. «Почему?» — спрашивал себя Боб. — Что его заставило? Очень странно". Боб просто не мог себе представить, какова связь между двумя убийствами. Тело Ширелл нашли в тот день, когда был убит Эрл, а это значит, что времени на подготовку операции по его устранению не было, если предположить, что причина его гибели — обнаружение трупа девочки.
Допустим, отца убили из-за Ширелл, рассуждал Боб. Сэм, судя по всему, сравнивал записи Эрла с более поздней, официальной версией преступления.
«Тело перевезено туда. С какой целью?» — записал старик и ниже размашистым почерком добавил: «Чтобы скрыть место преступления!»
«В общем-то, конечно, — думал Боб, — более разумного объяснения не найти».
«Ноготь, — продолжал читать Боб. — Красная глина под ногтем!»
Под ногтем Ширелл? А это что значит?
Сэм сам разрешил загадку. «МАЛЕНЬКАЯ ДЖОРДЖИЯ, — написал он заглавными буквами и опять добавил: Должно быть, подлинное место преступления».
Боб знал, что Маленькой Джорджией называли заброшенный карьер с красной глиной, находившийся в нескольких милях к западу от Блу-Ай, почти сразу же за чертой города. Скандальное местечко. Туда подростки ездили обжиматься. Ну и что из того? И он там бывал.
«Миссис Паркер уверяет, что убийца — негр. В 1955 году ни одна юная негритянка не села бы в машину с белым парнем?» — гласила следующая запись, сопровождавшаяся комментарием: «Проклятие!».
Досада Сэма была вполне объяснима. Если бы Ширелл уехала с белым парнем, можно было бы строить предположения относительно заговора, в частности (хотя самого механизма Боб пока не представлял) имело бы смысл рассматривать убийство девочки как одно из звеньев операции по устранению его отца. А вот если Ширелл ушла с негром, искать какую-то логику просто бесполезно. Ведь если допустить, что Ширелл стала жертвой некоего тщательно продуманного преступного сговора, тогда нужно искать негра, который мог бы погреть на этом руки. Кто бы это мог быть? Кто из негров обладал достаточными средствами и связями, чтобы организовать столь аккуратно исполненное преступление, за которое понес наказание Регги Джерард Фуллер?
А загвоздка вся в том, что в 1955 году Ширелл не села бы в машину с белым мужчиной. И Боб знал, почему. Негритянки еще пять лет назад не садились в машину с белыми парнями. Да и сейчас, наверно, не садятся. Потому что белым парням от негритянок нужно только одно.
Боб, по-прежнему озадаченный, перевернулся на спину и закрыл глаза, пытаясь заснуть.
Боб объехал город ровно шесть раз. Таким напряженным Расс его еще не видел. Взгляд Боба блуждал по сторонам, он сосредоточенно рассматривал все подряд — рельеф, улицы, здания, витрины... он сидел, натянутый как струна: мускулы вздулись, шея окаменела до такой степени, что, казалось, при малейшем движении просто-напросто переломится.
— Ты как, в порядке?
— В идеальном, черт побери, — отозвался Боб.
— Вокруг ни души, — заметил Расс. — Как в любом маленьком американском городке в десять часов утра.
Боб, пропустив его реплику мимо ушей, продолжал сканировать взглядом улицы.
— Значит, так, — наконец заговорил он, — идешь туда, делаешь, что нужно, и тут же выметаешься. Зря не болтаться, с хорошенькими женщинами не заигрывать. Занимаешься только работой. Никаких туалетов. Как увидишь кого, тут же на попятную.
— Все ясно.
— За помощью ни к кому не обращаться. Никому не показывать, чем занимаешься. После себя ничего не оставлять. Нашел что искал — и отходи с оглядкой.
— Ну ты даешь! — присвистнул Расс.
— Я буду наблюдать отсюда.
— Послушай...
— За нами охотятся, — перебил юношу Боб. — Даже не сомневайся в этом.
Расс кивнул и вылез из машины. Конечно, он чувствовал себя нелепо. Эта жизнь в «красной зоне», в так называемой «боеготовности №1», как выражался Боб, требовала полной отдачи энергии и душевных сил, лишала воздуха, повергая в состояние непривычного отупения. То, что он испытывал, не укладывалось даже в рамки паранойи. Он пребывал в некоем уродливом гнусном мире, где ждать приходится чего угодно. Вон та женщина с детской коляской того и гляди сейчас извлечет из нее вместо ребенка АК-47, а тот приветливый почтальон что достает — случайно, не обрез? Нет, это уже слишком. Так жить может только сумасшедший.
Расс, приказывая себе не думать об опасности, преодолел расстояние до лестницы, до которой нужно было пройти шагов тридцать, и влетел в дверь. В него не только не стреляли, — лаже, кажется, внимания никто не обратил.
Поиски, конечно, заняли какое-то время, но, слава Богу, длились не вечно. В телефонных справочниках фамилия Поузи вообще не значилась. Расс попросил подписку еженедельника «Полк-Каунти Стар» за 1962 год. Он листал ее, пока не наткнулся на сенсационное сообщение:
«ЖИТЕЛЬ ОКРУГА УБИВАЕТ НЕГРА» — гласил крупный заголовок в верхней части страницы.
Ниже была помещена фотография Джеда Поузи — угрюмое лицо негодяя со впалыми щеками, губы плотно сжаты, прикрывая рот, полный мелких острых зубов, глаза — две злобные черные точки, под подбородком — идентификационный номер, присвоенный управлением шерифа Полк-Каунти. Черты Джеда Поузи отличала странная асимметричность, будто кто-то сначала расколол ему голову на две части, а потом не очень аккуратно склеил. Рядом был запечатлен Дэвидсон Фуллер — изможденный негр шестидесяти пяти лет с короткими седыми волосами, напоминавшими мочалку для мытья алюминиевой посуды, и истерзанным взглядом отца, все еще оплакивающего горькую потерю. Обе фотографии были наложены на снимок, сделанный у бензозаправочной станции сразу же по прибытии полиции: возле разбитого грузовика лежал навзничь человек, верхняя часть тела прикрыта старым одеялом, из-под которого тянется черная неровная полоса — кровь. Содрогнувшись, Расс стал читать статью, в которой упоминался адрес Поузи. Проселочная дорога №70. Он подошел к карте округа и быстро нашел объект RR 70. Но та ли это дорога? Расс огляделся, выискивая кого-нибудь из пожилых, чтобы уточнить, но потом вспомнил про «Справочник по штатам для писателей», выпущенный в 30-х годах. Порывшись в каталоге, он нашел шифр книги и потом с легкостью отыскал ее на полках свободного доступа. Пролистывая справочник округ за округом, он наконец дошел до статьи, посвященной Полк-Каунти, к которой прилагалась карта, датированная 1938 годом. Все верно: в прошлом эта дорога обозначалась номером 70.
Теперь надо было найти план местности. Расс подошел к шкафу, где хранились карты округа, с весьма подробными схемами участков местности. Он отыскал карту нужного района, на которой была обозначена проселочная дорога №70 — прямая линия, тянувшаяся к востоку от шоссе №271 мимо озера Айрон-Форк. Она стрелой устремлялась в самую глубь отмеченных на карте целинных земель, бежала в никуда, может быть, на край света. Судя по всему, цивилизация еще не проникла в темную глушь этих девственных лесов; даже канализационная система не была проложена. Но это как раз не важно. Расс вглядывался в названия объектов, расположенных вдоль дороги. Далеко, далеко в глуши — может, милях в двадцати от центрального шоссе, почти у самой горы Айрон-Форк — значилось «Логово Поузи». Кроме зловещего «ЛЕС», других пометок в том месте на карте не было. Закорючка, обозначавшая необорудованную извилистую дорогу, указывала направление в никуда.
Расс постарался как можно точнее перечертить план местности и, довольный собой, покинул библиотеку. Он нашел его. Так быстро, так просто.
По шоссе №271 они доехали до грунтовой проселочной дороги №70. Расс, увидев знак с указанием направления к озеру Айрон-Форк, закричал:
— Туда, туда!
Но Боб и не думал сворачивать.
— Не ори, — урезонил он юношу и, развернувшись, направился в ближайший город под названием Эйкорн, где за бензоколонкой, расположенной напротив убогих ларьков и разместившейся в трейлере почты, стоял в одиночестве облезлый магазинчик, работающий допоздна. Боб затормозил перед магазином.
— Колу хочу купить, — сказал он. — Пойдем.
Они вошли в магазин. Боб взял с витрины для себя и для Расса по пластиковой бутылке кока-колы и двинулся к прилавку, за которым стояла мрачно наблюдавшая за ними негритянка. На лице Боба появилось нечто такое, отчего Расс завороженно уставился на него, как в кино. Улыбка! Сияющая, лучезарная, приветливая улыбка.
Негритянка улыбнулась в ответ.
— Может, вы сумеете мне помочь, мэм, — обратился к ней Боб. — Мои друзья из Литл-Рока собирались приехать сюда поискать охотничьи угодья. Черт, наверное, я заблудился. Вы случайно не видели компанию приезжих? Городские ребята, ведут себя настороженно... Дело в том, что мы все работаем в полиции Литл-Рока. Вы, наверно, сразу способны узнать группу полицейских: взгляд блуждающий, кто-нибудь один постоянно идет сзади, присматривается, говорят тихо, держатся друг друга. Вы не видели здесь моих приятелей, скажем, в последние несколько дней?
— Мистер, в сезон охоты здесь таких парней видимо-невидимо. Но вот уже несколько месяцев я не встречала ни единой души. Не знаю, о ком вы говорите.
— И вездеходов не замечали? Темные очки, дорогие ботинки, одежда на вид будто только что из магазина?
— По-моему, вы ищете не полицейских.
— По правде сказать, нет. Я ужасно беспокоюсь за этих ребят, черт бы их побрал, и буду очень благодарен, если вы немного подумаете и попытаетесь вспомнить.
— Нет, сэр. Таких не было.
— Что ж, большое спасибо. — Боб оставил на прилавке пятидолларовую купюру, и они покинули магазин.
— Ну ты осторожный, — заметил Расс, направляясь вместе с Бобом к их грузовику.
— Жить хочется, — отозвался тот.
По шоссе №271 они доехали до грунтовой дороги и свернули. Боб время от времени останавливал грузовик, вылезал и внимательно осматривал землю, покрытие. Свежих следов от шин не было. Вскоре вдалеке, с правой стороны, у зеленого склона горы, заблестела оловянная гладь озера. Они миновали его и поехали дальше, углубляясь в лес.
Над головой сомкнулись кроны деревьев, заслоняя солнце и небо. Они катили по зеленому туннелю в темноту. Боб через каждую милю останавливал машину, вылезал из-за руля и, дождавшись, когда осядет пыль, осматривал дорогу, одновременно прислушиваясь. Его упорство и медлительность вызывали у Расса досаду.
«Скорей, скорей», — мысленно подгонял он своего старшего друга.
Потом они ползли мимо безлюдных ферм, полей, лугов. Вскоре, однако, их обступила непролазная чаща — бархатные дубы, карий, вязы, колючие кусты шиповника, юкка...
Наконец они добрались до тропы, убегающей вправо.
— Прибыли, — сказал Расс. — Хижина здесь.
Но Боб не останавливался. Через милю он съехал с дороги, загнав машину как можно глубже в заросли.
— Правильно, по этой дороге легче пешком идти, — одобрил Расс.
— Дело не в легкости, а в безопасности.
Боб вылез из машины и стал ждать, когда уляжется пыль.
— Боб, я...
— Помолчи, — приказал Боб. — Напряги слух. Закрой глаза и слушай.
Расс ничего не уловил. Боб застыл на пять минут, ожидая, не проявится ли вдали гул преследующей их машины. Ничего. Вокруг тишина, нарушаемая изредка клекотом какой-нибудь птицы и мирным посвистом ветра в листве.
— Ладно, — произнес Боб, глядя на схему, наспех перечерченную Рассом с плана местности. — На твое творчество можно положиться?
— Это почти калька, — заверил его Расс.
— Похоже, эта дорога тянется на юго-восток. Значит, хижина стоит в лесу примерно в полутора милях от нее и где-то в миле от нас.
Боб вытащил из кармана небольшой компас, определил азимут, затем взял из машины бинокль, и они двинулись в путь. Их мгновенно поглотил лес — густой, сумрачный. Свет с трудом пробивался сквозь лиственный свод. Не лес, а самые настоящие джунгли, подумал Расс.
Боб время от времени поглядывал на компас и менял направление. Расс вскоре перестал понимать, куда они идут. Казалось, они просто бредут по душному темному лесу, оглашаемому пением птиц и жужжанием кусачей мошкары. Расс чувствовал, что они безнадежно заблудились.
— Ты знаешь, куда мы идем?
— Да.
— И сможешь вывести нас отсюда?
— Да.
— Мы, наверно, уже несколько миль протопали.
— Около трех. Хотя по прямой идти меньше мили. Но в джунглях никто не ходит по прямой, если не хочет, чтобы его сняли.
Ему это не впервой, думал Расс. Он сам «снимал» людей.
«Только посмотрите на него!» — удивился юноша. Боб двигался по лесу легко и тихо — ни разу не поскользнулся, не споткнулся, не хрустнул веткой. Петлял между стволов с непринужденностью бывалого охотника. Спокойный, предельно сосредоточенный, взгляд обшаривает каждый кустик. Кожаный Чулок. Натти Бампо, Дэниэл Бун, Дэйви Крокетт. Проклятый Джон Уэйн, с которым все сравнивают его отца. Вскоре на синей рубашке Боба проступили пятна пота, но тот как ни в чем не бывало продолжал кружить по лесу, не убирая руку с рукоятки кольта калибра 45, торчавшего из-за пояса.
Через некоторое время они вышли к прохладному чистому ручью. Расс осторожно спустился по камням, склонился, стал пить. Вода имела металлический привкус.
— Так слишком много шуму, — заметил Боб. — Зачерпни ладонями и пей по глоточку. В морской пехоте никогда не служил?
— Нет, конечно.
— Ладно, пойдем. Теперь уже недалеко.
Они пересекли тропинку, тянувшуюся между двумя невысокими холмами. Судя по всему, она вела на поляну, смутно видневшуюся впереди. Но Боб не искал легких путей. Дойдя до середины этой небольшой лощины, он потянул Расса с тропы в заросли и вскоре вывел на возвышение, где росли сосны. Взору Расса предстало светлое открытое пространство. Боб вдруг опустился на землю и пополз по-пластунски. Так он пересек поляну, добравшись до деревьев, под которыми можно было укрыться. Расс, чувствуя себя полнейшим идиотом, последовал его примеру.
Внизу у ручья, в двухстах ярдах от них, виднелась деревянная хижина — низкое примитивное строение с поленницей, сараем и загоном для свиней. Неподалеку стоял разбитый «шевроле» с облезлым крылом. Жалкое, убогое жилище, которому не нашлось бы места в причудливой деревушке Догпэтч.
— Ни телефона. Ни телевизионной антенны, будь она проклята. Ни электропроводов, — заметил Боб.
— Напрашивается вопрос, — добавил Расс. — Если он только что из тюрьмы, почему у дома такой обжитой вид?
— У него был брат, Лам, — объяснил Боб. — У брата есть сын, который тоже живет здесь. То, что ты видишь, это работа племянника старика, а не самого Джеда.
— Понятно. Тогда пойдем посмотрим, станет он с нами говорить или нет.
— Ни в коем случае, — отверг предложение юноши Боб. — Оставайся здесь и наблюдай. У нас в запасе еще час. Потом солнце сильно сместится на запад и будет отражать окуляры. Часы есть?
— Да.
— Сейчас два сорок пять. Наблюдай до трех сорока пяти. Что будешь высматривать?
— Ну... что-нибудь необычное.
— Как наблюдать?
— Э... — Совершенно новый вопрос. Расс был озадачен. — Внимательно, — наконец придумал он.
— Не совсем так, бестолочь. Делишь все поле обзора на сектора. Тридцать секунд — один сектор. Потом моргаешь и дальше. Следуешь одной схеме десять минут, потом меняешь ее или идешь в обратном порядке. Время от времени отнимай бинокль от глаз и осматривай лес вокруг. Постоянно следи за положением окуляра. Никогда не направляй его вверх — можешь пустить зайчика. Не ищи людей и оружие. Это бесполезно — все равно не увидишь. Высматривай правильные очертания. В природе правильных очертаний нет. Заметишь прямую линию в деревьях, значит, знай: здесь что-то не так. Ясно? Один час. Потом отложи бинокль и смотри просто глазами.
— А ты где будешь?
— Пойду покружу немного, посмотрю, нет ли каких следов. Нужно проверить, не пробирались ли к этому чертовому логову группы людей. Если все чисто и ты ничего не заметишь, значит, будем спускаться.
— Понятно, — отозвался Расс. — Но тогда мы не выберемся отсюда до темноты.
— Об этом не беспокойся, Донни. Твоя задача — осматривать местность.
С этими словами он отполз назад и уже через несколько секунд исчез из виду.
«Кто такой Донни, черт побери?» — задался вопросом Расс.
