— О, боже… — протянул Ник.

— Боб, — сказала Сьюзен, — это неправильно. Ты не можешь ни о чём договариваться с человеком, который в федеральном розыске.

— Если он был рядом, — продолжал Ник, — ты должен был повалить его и орать как будто тебя убивают, и мы сейчас закончили бы с этим делом, и я нарушил бы своё старое правило- не пить до обеда. Господи боже, ну ты и устроил… Ты ведь закон нарушил.

— Кому же ещё знать, что делать, если не человеку которого тут не было, — ответил Боб. — Вы закончили? Окада-сан, ещё какого-нибудь дерьма на меня вывалите? Ник, давай я лягу, а ты мне напинай как следует с ноги. А, я и забыл- ты ж ногу ушиб… ну, позовёшь кого-нибудь помоложе.

— Ну, хорош. Рассказывай.

Суэггер подробно изложил весь разговор, все подозрения Круза. Белых наёмников, спутниковый передатчик в СВД, преследование по спутнику после первой атаки, преследование после второй ловушки, радиоконтакт с Вторым разведбатом, ракетный удар по отелю.

— То есть, сдаваться он явно не собирается, — ответил Ник.

— И, как я и говорил раньше, — сказал Боб, — он не покупается на то, что вы его защитите. Уже после всего этого на его жизнь дважды покушалась очень серьёзная команда профессионалов.

Суэггер видел свою собственную абсурдность. Когда он был с Крузом- он спорил за Ника и Сьюзен. А с ними он спорил за Круза. Боб понимал, что в вашингтонской культуре у него будущего нет, поскольку он не был способен чётко и прямо выстроить свою позицию.

— Что касается меня, — заявила Сьюзен с каменным лицом, отстранённым и официальным, — я вижу, куда ты ведёшь и мне это не нравится. Я сказала тебе об этом раньше и не понимаю, почему ты меня не услышал. ЦРУ не потерпит никакого внешнего расследования своих операций в Афганистане, которые предпринимаются в здравом уме и проводятся в крайне опасной атмосфере. Я здесь, чтобы помочь тебе остановить Круза, а не для того чтобы возглавить охоту на ведьм.

— Я не говорю об охоте на ведьм. Никаких ведьм тут нет. Но у Круза есть враги. И его враги могут быть и нашими врагами тоже. У меня нет собаки в этой драке. Я тут не для того, чтобы мешаться какой-нибудь конторе из первых букв. Я хотел бы знать правду, и я буду пытаться её найти до тех пор, пока вы меня в мешок не застегнёте.

— Господи, какой же он упрямый, — сказала Сьюзен. — В Токио он пошёл рубиться с мастером меча, который мог его в куски покрошить. Никто не смог его отговорить. Невозможно говорить с такими. Это всё равно что спорить с лесным пожаром.

— Я буду копать в эту сторону. Я дал ему своё слово, — добавил Боб.

— Твоё слово ничего не значит, — ответил Ник. — Ты не был уполномочен на то, чтобы делать заявления. Ты не представляешь Бюро.

— Моё слово не значит ничего для тебя. Но оно значит очень много для меня. И в особенности- для другого снайпера.

— Блядь, да что ж ты так упёрся! — вскричал Ник. — Тебе хоть прикладом по башке бей!

— Это между снайперами. Тебе не понять.

— Тут реальный мир, а не слёт бойскаутов!

— Слушай, Круз не будет пытаться убить его снова, — возразил Боб. — Я услышал это от него. Это наше соглашение. Следующее публичное мероприятие в воскресенье, когда у Зарзи будут встречи в Вашингтоне. Круз его не тронет он дал мне слово, а я дал ему своё. Так что доставьте-ка меня в «Крич».

— "Крич"- закрытая территория, — возразила Сьюзен.

— Что за «Крич»? — спросил Ник.

— Это база ВВС к северу от Вегаса, где базируются беспилотники-дроны, — сказала Сьюзен. — Там наши люди играют в видеоигры с террористами, бандитами, командами взрывников, целями высокой важности и всем таким. Оттуда идёт настоящая охота.

— Ник, дай мне толкового агента, чтобы прикрыл меня там, где я не соображаю. Мне надо попасть туда и поглядеть всякое. Скажи им, например, что в том отеле при взрыве погиб американский агент, и тебе по этому поводу жопу припекло. Они меня впустят, со всеми формальностями, покажут всё, но конечно же не расскажут вот так просто. Однако, сам факт того, что я был там и искал что-то, затрясёт деревья так, что что-то может свалиться. Глядишь, я и узнаю, действительно ли они пустили ракету в отель.

— Сьюзен, — ответил Ник, — я не знаю, смогу ли отказать. Он герой. Люди наверху любят его. И он дважды приводил нас к Крузу- при том, что все мы со всеми нашими ресурсами даже не приближались к нему. Иногда Боб бывает прав.

— Да, вроде как пару раз случалось так, — добавил Боб.

— Боб, — ответила она, — ты лезешь именно туда, где мои приказы велят мне остановить тебя.

— Но ты же знаешь, что это правильное дело.

— Я уже сказала тебе. Я тщательно проглядела записи. Расход ракеты- это не обычное дело: всё записывается, всё документируется, каждый запуск привязывается к оператору, информации для запуска, времени, результату. Это тебе не мексиканская революция, бахбахбах- все стреляют во всех, нахлебавшись текилы.

— Да, мэм, но и там могут быть свои секреты. Скрытые операции, которые проведены без записей. Гнилые дела, тайные дела, убийства. Всякое такое, чем всегда занимались шпионы, уже тысячи лет, даже в библейские времена. Я не эксперт, но может быть я смогу найти что-то как-то. Да и ты смогла бы найти, если бы ещё раз попробовала.

— Ты мне предлагаешь взломать запертые шкафчики в Лэнгли. Я должна шпионить за шпионами, притом что я сама шпион.

Суэггер был полон сомнений. Может быть, всё это было полной чепухой, а он говорил об этом чтобы как-то зажечь Сьюзен, расшевелить её. Так обычно работает хитрый ум мужчины. Чёртовы азиатские женщины, он не мог перестать о ней думать, и это будило давно позабытую и залитую бурбоном боль, которую лучше было бы не тревожить ни сейчас, ни когда-либо ещё.

Также он чувствовал, что был полностью опустошён, измотан. А разговор с Крузом, который взял его голыми руками, вынуждал его двигаться дальше, и вся эта вашингтонская игра становилась гораздо более сложной чем он ожидал. Он был одиноким стрелком, ползущим в высокой траве, и теперь находился там, к чему он абсолютно не принадлежал: в куче сталкивающихся лояльностей, которые и в голову ему заползали.

Так что: если сомневаешься- иди вперёд, даже если не видишь куда, а Господь освятит дело безрассудных.

— Ты знаешь этих людей. Вы вместе шашлыки жарите на заднем дворе, так что могла бы поспрашивать.

Она помотала головой.

— Я не слышала ничего об этом, мы никогда не обсуждали и я ничего не знаю.

— Но ты меня не сдашь?

Её молчание означало, что нет, не сдаст. Но также означало, что до этого момента Сьюзен не задумывалась, что Боб может стать для неё угрозой.