Он проснулся в ступоре. Мозг был в тумане, память мертва, руки и ноги болят. Только один сон, обычный. Прекрасный Принц пытается спасти мир, но забывает спасти Прелестную Принцессу. Роль Принца, дурака из дураков, играет Боб Ли Суэггер. Принцессу играет Сьюзен Окада из Сент-Луиса, дочь врача-онколога, университет Йелля, карьера в ЦРУ, лучшая, ярчайшая, самая красивая, тридцать восемь лет теперь и навсегда. Зачем был спасать мир, если в нём нет Сьюзен Окады?

«Ёб его — подумал он. — Если бы снова так сделать, я бы поменял её жизнь на всех тех парней в костюмах, которые думают что они очень важные. Генералы, адмиралы, президент, его офицеры… пусть бы чёрт их всех взял в вечное наказание и меня с ними, пытайте меня, ладно… если бы это только могло спасти жизнь Сьюзен Окады. Ебать их всех… Чёрт с ними со всеми навсегда, и со мною, провалиться мне в ад…»

Ему было плохо, очень плохо- и очень долго. Он желал снова утонуть в чёрном сне. Если бы только один из тысяч выстрелов, которые по нему совершались за все годы, был бы лучше нацелен, не был бы унесён ветром, у него не было бы сейчас этой скребущейся боли в мозгу, практически невыносимой. Хотелось лежать долго, как можно дольше, надеясь умереть, но смерть, по-видимому, ушла с дежурства. Где она была, когда она нужна? Ты бы меня забрала, а не её. Ты меня искала, меня пыталась прибрать.

Но смерть не отвечала.

Осмотревшись в комнате отеля, он вспомнил рассказ о случившемся, свои показания, медицинский осмотр, вспомнил, что Рэй и Ник были где-то ещё. Боб не знал, сколько сейчас времени и сколько было тогда, когда он попал сюда, но тогда он свалился и проспал всё это время после без малого трёх суток на ногах. На мобильнике мигало сообщение- двадцать шестое. Боб открыл его. Ник сообщил, что сегодня будет доклад директору в 13–30 и просил сообщить, получил ли Боб сообщение.

Он попытался найти кофемашину и наконец справился с этим. Посмотрев на часы, он увидел 11–17 первого дня оставшейся жизни, которая ему была не нужна. Подойдя к двери, он открыл её и увидел номер «Вашингтон Пост».

Три четверти передовицы были ерундой: обвинения, встречные обвинения, опровержения, долгосрочные и краткосрочные разборы. Что сказала Администрация, что сказала оппозиция, что сказали англичане и французы, аль-Джазира…где же были факты? Одна история выглядела как дополнение к прежним сведениям, и он пробежался по ней.

Шестеро погибших, остальные- контуженные, с вывихами и растяжениями, несколько переломов, несколько сердечных приступов, все шишки живы.

Поём «аллилуйя!», наряжаем ёлку, прячем яйца, достаём смешные маски. Нахуй все костюмы и форму и всех людей, которые думали что их заслуживают. Их, наши — одно и то же.

Пусковая команда на мемориале Иводзимы: двое убитых полицией учёных, Халид Бисва, работавший над системами наведения индийской ракетной программы, хотя был мусульманином. Индийская секретная служба подозревала его в передаче секретов в Пакистан, а три года назад он исчез. Другой- доктор Файсаль Бен-Абульями, университет Александрии, компьютерщик, несколько лет консультировал разные плохие «Эппл», которые хотели вынести джихад в киберпространство. И наконец, один выживший — высококлассный палестинский исполнитель, Билал Айюби, тысячи дел, разыскивался по всей Европе и особенно в Израиле, тот тип человека, с которым лучше не встречаться ночью.

Зазвонил телефон. Это был Круз.

— Эй, наводчик, — сказал он. — Как там старик?

— Старик как дерьмо.

— Сожалею об Окада, ганни. Знаю, что тут что-то твоё было.

— Мы теряем людей. Это неправильно, это грустно, это жестоко… но оно никуда не денется. Мы теряем людей. Я пойду на похороны, справлюсь с этим или хотя бы подумаю, как с этим справиться. Ну, а ты адский выстрел сделал.

— Это был выстрел Виски 2–2. Я рождён был для него. Билли Скелтон умер для того, чтобы он был сделан. Это было легко. Какой-то старый пёс мне всё выложил, мне только на спуск нажать осталось.

— Рэй, дай мне сказать: ты самый лучший. Таким, как ты, никто не воздаст должное…

— И таким, как ты.

— И как Сьюзен Окада. Никто таким, как ты и она, не отплатит, так что в итоге всё придётся даром делать. Они даже не скажут: эй, спасибо, ты наш мир спас. Но ты и она — вы видели то, чего никто больше не видел и вы поняли то, чего никто кроме вас не понимал и нашли в себе решимость справиться с этим. Это из-за таких как вы мы живём так, как живём.

— Она была лучшей. А я просто витаминок принял через край.

— Ты придёшь на встречу сегодня? Рэй, нам надо узнать друг друга, побыть вместе. Надеюсь, ты увидишься с сёстрами и моей женой. Надеюсь…

— Ганни, я звоню из Леджуна. Я сдался береговому патрулю. Пусть Корпус решает, что делать со мной. Я вернусь так скоро, как определюсь там и мы что-нибудь организуем.

— Не могу дождаться, — ответил Боб, зная, что всё получится.