Глава 35
Маленькая мертвая девочка
— Я вижу тебя, исчадие Тьмы, и именем Света приказываю остановиться!
Заявление было сомнительным, учитывая, что сделавший его священник был слеп. В мою сторону «смотрели» лишенный зрачков глаза, а к ноге жреца Амалии жался крупный пес-поводырь. Вот только я словно уперся в невидимую стену и не мог сделать ни шагу вперед, натыкаясь на препятствие.
— Тебе нечего делать здесь. Убирайся прочь! Только просьбы людей, укрывшихся в Храме, удерживают меня от того, чтобы испепелить тебя!
И ведь не врет слепой, тут и никаких хитрых умений не нужно:
Отец Хаим (НИП), старший жрец Амалии, 52 уровень.
Такому чихнуть достаточно, чтобы меня отправить на перерождение. Вот только мне нужно было узнать, в порядке ли люди и куда делать упырица. Поэтому я разложил прямо на земле лист бумаги и взялся писать. Но едва успел начать, как лист бумаги вспыхнул.
— Я слеп и не смогу увидеть твоих дьявольские письмена, нежить. Но я могу тебя услышать.
Прекрасно. Разговор немого со слепым. Нам еще глухого для комплекта не хватает.
— Именем своей госпожи, пресветлой Амалии Целительницы я повелеваю тебе: говори!
— И рад бы, да… — произнес я вслух.
Вы получили 20 единиц урона (Свет).
Здоровье: 45/65
— Волею богини, трижды я смогу услышать твои слова, — торжественно заявил жрец.
А я пытался провести новообретенным языком по зубам, но раз за разом терпел неудачу, словно тот был фантомным, а не настоящим. И от его присутствия у меня во рту все горело.
— Где жители Ривенки? С ними все в порядке?
Вы получили 20 единиц урона (Свет).
Здоровье: 25/65
— Они все здесь. Стены храма и мои молитвы уберегли их от зла.
— Куда отправилась девочка?
Вы получили 20 единиц урона (Свет).
Здоровье: 5/65
— Мне нет дела до проклятых Тьмой, вроде тебя. Тварь не смогла проникнуть на святую землю и убралась восвояси. И ты тоже убирайся прочь!
Вот и поговорили. Ощущение жжения во рту пропало. Я отошел на сотню метров и покружил вокруг храма, пытаясь отыскать следы. И не был удивлен, когда отыскал цепочку крохотных отпечатков, уходящих в сторону города. Значит, мне туда…
Почти у самых городских стен я наткнулся на отряд стражи тут же попал в окружение. Шестеро здоровых, хмурых блюстителей порядка наставили на меня арбалеты:
— А ну стоять, мертвяк!
— Он свезло нам так свезло! Не успели за город выйти, а уже мертвяк сам к нам в руки идет!
— Только, чур, награду как и собирались — делим поровну!
Неужели я так похож на мертвую маленькую девочку? Впрочем, подробного описания им могли и не давать. Самое обидное, что я не мог ни говорить, ни писать — слишком нервные были ребята, так что лишний раз я старался не шевелиться. Тем более, что после беседы с милым святошей у меня здоровья осталось столько — страшно под голубем сидеть.
— Сам пойдешь, или тебя за ноги отволочь?
Киваю: сам.
Так мы в город и вошли: я в центре круга ощетинившихся арбалетами стражников. Вошли через Западные ворота, где стража меня знала, и подняла моих конвоиров на смех.
— Эй, вы бы еще одного из своих переодели в тряпье да грязью обмазали!
— Вы бы хоть документы у него спросили… Это же один из наших!
— Как это наших?
— А что, не слыхали? Оливьери в казарму еще одного мертвяка притащил да на службу поставил.
Сильный тычок в бок, поглощенный броней.
— Слышь ты. Ты чего не сказал что в южной башне работаешь? — вспылил конвоир.
— Сильнее бей. Говорят, если немому печень отбить, так он сразу разговаривать начинает, — продолжали глумиться воротные стражи над нерадивыми коллегами.
— А на кой вашему Оливьери сдался немой мертвяк?
— Да пес его знает. Крыс ловить по камерам, трупы таскать на свалку, болтать по душам… Сам его спрашивай.
— Ы… — пожимаю плечами, закатываю рукав и демонстрирую татуировку.
А вот имя Маркуса Оливьери всплыло весьма кстати: он же как раз и занимался поимкой всяких колдунов, монстров и прочей неестественной дряни! Следовало наведаться к дознавателю и выяснить, что ему известно о случившемся.
Пара не поверивших коллегам стражей отправились со мной к казармам. Получив там подтверждение, что я действительно состою на службе, они с нескрываемым разочарованием извинились. Маркуса на месте не было, поэтому я остался дожидаться его во дворе, закопавшись прямо там, чтобы восстановиться. Теперь «Закопаться» восстанавливало по десять единиц здоровья за раз.
Сыскарь появился лишь через час, причем сразу направился в приемную спрашивать, не заходил ли я нему. С ним был еще один человек: щуплый мужчина лет пятидесяти, с покрытым язвами лицом и постоянно кутающийся в теплый плащ. Моему появлению за их спиной Марк не удивился — ему уже доложили, что я «отдыхал» во дворе. Работники южной башни относились ко мне с подозрением, неприязнью и любопытством одновременно. Старались держаться в стороне, но глаз не спускали. Кстати, один из воротных обмолвился, что Оливьери не первый раз привлекает к службе таких необычных «рекрутов»!
Мы втроем прошли в кабинет дознавателя.
— Бес, у нас тут чрезвычайная ситуация, и ты мне нужен. Но сперва давай наладим между нами вербальную связь. Мастер Лурьери, можете приступать…
Худощавый мужчина оказался портным. И у него с собой был припасен свиной язык. За дело он взялся, не выказывая ни страха, ни отвращения, ни даже брезгливости. Пальцы его были ловкими и необычайно сильными.
— Возможно, ты принял господина Лурьери за портного. Но он всего ли полевой врач. Врач, который штопал наших бойцов при Сагаре, на Кровавых водопадах и в Ущелье Боли.
Все это мне ни о чем не говорило, кроме того, что язык мне пришил мастер своего дела.
Травма «Вырванный язык» исцелена!
Получена травма «Прокушенный язык». Длительность: 48 часов.
Вам пришили язык. Прочность соединения: 100/100.
— Вот теперь поговорим! — буднично и даже весело заявил Маркус, когда дверь захлопнулась за спиною врача.
Киваю.
— Итак, у нас вся стража на ушах, хватают всех подозрительных. Особенно мертвяков, — он коротко хохотнул, — В городе объявился твой соплеменник из диких, рвет на части всех, кого встретит. Говорят, в Малой Ривенке ни единой живой души после его визита не осталось. Впрочем, думаю, ты и сам слышал, что творится на улицах. Город полупустой.
Утвердительно киваю: пусть думает, что я не покидал город.
— В общем, за последние три часа двадцать четыре раненых и сорок погибших. И это только те, о которых нам известно. Не знаю, кто ее создал и для чего, но на нас уже оказывают давление… Нам удалось заманить тварь в ловушку, но подобраться поближе… В общем, мы потеряли уже четверых. Поэтому на переговоры пойдешь ты.
— Э?
— Ты ведь тоже мертвяк. Тебя монстр не тронет.
— Что я должен делать?
— Отвлечь внимание, выпытать побольше информации. А там, глядишь, может удастся и без жертв обойтись.
Внимание! Вам предлагают задание «Уничтожить опасного монстра».
Принять задание?
Да / Нет
Цель задания: По городу рыщет живой мертвец, убивая всех подряд. Нужно его устранить.
Награда: +1000 Опыта, +300 монет.
Предмет для задания: Усмиряющий клинок (1/1).
Штраф за невыполнение: нет.
— Вот… Тебе с монстром не совладать, поэтому попробуем уравнять шансы. Три таких кинжала нам буквально насильно всучили маги, так что цени мое доверие.
Маркус положил передо мною обоюдоострый кинжал, лезвие которого было покрыто магическим рисунком.
— Что он делает?
— Понятия не имею. Никому не удалось подобраться достаточно близко, — пожал тот плечами, — Но вряд ли он превратит зомби в послушную овечку.
Вот здесь я был с ним согласен.
— Значит так. Отряд ловчих загнал монстра на старую скотобойню, в яму. Пока удерживаем его там, но не знаю, сколько еще это продлится. Так что выдвигаться нужно прямо сейчас.
— Некромант?
— Ну уж нет. Он за то, чтобы обычную гончую присмирить где-то в дремучих лесах, с города ежегодно бешеные деньги берет. А тут — прямо посреди города беснуется лютый мертвяк! Да власти за такую услугу с ним вовек не расплатятся! Пока попробуем своими силами, а уж если не выйдет…
— Мне нужно подготовиться. Один час.
— Ты на свой погост? За час туда и назад ты без лошади никак не управишься.
— Нет. Я здесь, в городе.
— Давай тогда так. Я отмечу место, где находится скотобойня, и буду тебя ждать ровно через час.
На том и порешили. Вместе спустились вниз и дознаватель отправился в северную часть города, тогда как я свернул на восточные улицы. Туда, где находился дом Аарама Бледного. Мне нужен был совет эксперта по нежити и, особенно, по одной ее конкретной представительнице, ныне сидящей на скотобойне, окруженной десятками стражников…
Конечно, вряд ли меня ждал там теплый прием: задание-то я провалил. Но я был ему нужен, так что можно и рискнуть.
— Ты! — впервые я видел хоть какие-то эмоции на бледном лице некроманта, — Ты!
— Я.
— Храм Менкаура разрушен. И мне кажется я знаю, чьих рук это дело.
Молчу, смотрю в пол.
— Я велел тебе принять посвящение и стать Рыцарем Смерти. Но передо мной стоит инквизитор, поклоняющийся Нааму! Как это понимать?
— У нас были… некоторые разногласия.
— Разногласия?! Ты хоть понимаешь, что ставишь под удар успех своей миссии в Копях, жалкий раб?! Да я теперь лучше подниму обычного безмозглого зомби, чем доверю это дело тебе!
— Рианна снова сбежала. Карл просит вернуть ее невредимой, а у Маркус дает противоположные инструкции. И вот это, — протягиваю ему кинжал.
— Уже знаю, — маг осторожно коснулся оружия и скривился, — Одноразовый артефакт. Вытягивает жизненные, магические и некротические силы. Немного, но на обычного мертвяка хватит.
— А на дочь Карла?
— Не знаю. И ты не станешь проверять… Девочка мне нужна живой, — похоже, это даже не обсуждалось, — А вот кому-то не терпится ее прикончить. Мне удалось допросить покойника там, на кладбище. Их троих наняли, чтобы вскрыть могилу, соседнюю с захоронением Рианны. Я проверил: там лежат старые голые и совершенно не интересные кости.
— Кто?
— Человек без лица и голоса. И я искренне надеюсь, что на этот раз ты исполнишь все в точности. Вот. Этот порошок ее успокоит. Этот — парализует на пару мгновений. И, самое главное, жезл. Красный порошок развеешь вокруг, желтый — бросишь в лицо, потом ухватишь ее покрепче, но не за руку или ногу! Лучше всего — обнять. Используешь жезл и перенесетесь в твой склеп, на погост. Там передашь ее отцу. Повтори!
— Красный. Желтый в лицо. Обнять. Использовать. Отдать, — послушно повторил я.
— Если с девочкой что-нибудь случится, ты пожалеешь, что не остался на Серых Островах, — «простимулировал» меня колдун на прощание, — а к тому, что случилось в Храме, мы еще вернемся!
Вряд ли он испытывал теплые чувства к Рианне. Скорее всего ему было удобно «доить» ее отца, играя на чувствах и поддерживая в нем тлеющий огонек надежды. А еще девочка-зомби ему была нужна как предлог отправить меня в эти треклятые Копи «за лекарством». Разумеется, по каким-то личным интересам некроманта, а не ради счастливого воссоединения семьи — в этом я был уверен.
Время поджимало, так что разбор случившегося в Храме мы отложили на потом, и я двинулся к скотобойне. Там было людно: стражники оцепили опасное место и не подпускали никого ближе, чем на две сотни метров к мрачному одноэтажному зданию. У стен лежало несколько разорванных тел, но даже это не останавливало зевак, то и дело напирающих на стражей порядка.
Меня, судя по всему, здесь ждали: хоть и бросая в мою сторону ненавидящие и полные отвращения взгляда, стражники расступились, пропуская к скотобойне. Судя по всему, они не были сторонниками разделения живых мертвецов на «хороших» и «плохих». Точнее, на «временно полезных» и «опасных», как это делал Маркус. Который, кстати, меня уже заждался.
— Ну что, готов? — переспросил он.
Вместо ответа я показал ему кинжал, жезл и мешочки с порошками заранее рассовав по карманам.
— Тогда давай скорее. Тварь ухитрилась прогрызть камень и добраться до одной из приманок!
Войдя во внутрь, я оказался на большой каменной площадке, окруженной каменными же стенами, вдоль которых шли неглубокие желоба, почерневшие от крови. Это все больше походило на гладиаторскую арену, чем на скотобойню, впрочем, разработчикам виднее, что и как рисовать.
Ее я заметил не сразу. Ее спина торчала из дыры в стене и мелко вздрагивала, словно девочка рыдала или смеялась. Вот только издавала она при этом громкое урчание и чавканье. Я осмотрелся и понял, что имел в виду под «приманкой» дознаватель. Оказывается, в некоторых загонах сидели люди. Грязные оборванцы, на лицах которых явно читался смертельный ужас. Несмотря на то, что их от упырицы отделяла массивная железная решетка, они боялись. Впрочем, было чего, раз она ухитрилась проломить стену и добраться до одного из них.
— Рианна! — вслух окликнул я девочку.
Урчание утихло и спина зомби заметно напряглась.
— Меня прислал твой папа, Карл.
Она выпрямилась и повернулась ко мне.
Девочка как девочка. Разве что сильно перемазанная грязью и покрытая коркой запекшейся крови. Обрывки цепей висят на поясе, на запястьях, звенят на щиколотках. И почему-то мне совершенно не хочется обвинять заковавшего ее отца в содеянном. Слишком много смертей для такой маленькой, хоть и мертвой девочки.
Рианна (НИП), боевой зомби, уровень 48.
Да уж. Понятно, почему эта малышка не по зубам отряду хорошо вооруженной стражи.
— Папа? — простонала-прорычала она.
— Ну да. Может, ты помнишь меня? Я живу в склепе недалеко от тебя, на кладбище.
Вытянув руки вперед открытыми ладонями, я медленно шагнул вперед.
— Плохие дяденьки, — вдруг ни с того ни с сего заявила малышка, хватаясь за бок и с противным чавканьем вытаскивая из себя арбалетный болт.
— Верно. Поэтому давай уйдем отсюда домой, к папе.
Рианна, словно самая обычная маленькая девочка, засунула палец в рот. Похоже, ей куда меньше лет, чем мне показалось вначале. О порошках некроманта я и забыл.
— А почему ты невкусный? Ты плохо пахнешь!
И эта туда же! Или она имеет в виду мою несъедобность?
— Ну так что, полетим к папе?
— Ты врешь! У тебя крыльев нет! Раз ты врешь, значит, ты тоже плохой. И тебя надо съесть.
— Меня научил один знакомый волшебник. Так что крылья не нужны.
— Знакомый волшебник это дядя Аарам? — с подозрением поинтересовалась маленькая мертвая девочка. — Не люблю его. Он тыкал в меня свои противные железки и заставлял нюхать порошки. Потом от них носик болел.
— Дядя Аарам плохой, — согласился я внутренне холодея.
Ребенок! Мать их, она же просто ребенок! Не вечно голодный безмозглый зомби, не знающий собственного имени, не куча мертвой плоти, движимой инстинктами и примитивными скриптами! Она помнит, чувствует, делает выводы. И при этом остается маленьким ребенком.
— А можно мне будет остаться с папой? Я не хочу больше… в яму, — совсем по-детски вдруг шмыгнула она носом, словно вот-вот слезы покатятся по милому детскому личику, покрытому кровью ее несчастных жертв.
Теперь я поверил Карлу — это было проклятье. Которое превратило девочку в живого мертвеца, но сохранило ей разум. Сколько лет пролежала она в могиле, скованная цепями?! Она же все помнит и понимает! Может слышать и думать, мать вашу! И не лежит часами в отключке, дожидаясь перерождения, как это было со мной…
Спокойно, Ванек, дыши глубже. Это всего лишь маленькая мертвая девочка. НИП, созданный разработчиками и запрограммированный, чтобы давить тебе на жалость. Набор анимированных полигонов, созданный талантливым художником.
— Залезай ко мне на руки, и полетим, — улыбнулся я.
— Эй, Бес, ты чего творишь? Эта тварь опасна, доставай нож! — это Марк надрывается, но я делаю вид, что не слышу.
Окровавленная малютка карабкается мне на руки. Крепко-крепко обхватываю ее и достаю жезл.
Вспышка!
— Папа!
Она отталкивает меня и я отлетаю на несколько метров, ударяясь в стену. Ну и силища! Если Карлу не удастся с ней совладать, то быть беде… Я посмотрел на кинжал, который даже не помню, когда успел достать. Вот оно, избавление от всех мук: и ее, и бедолаги Карла.
Отогнав мрачные мысли прочь, я засунул артефакт подальше в сумку.
Выполнено задание «Возвращение дочери могильщика»!
Получена награда: +1000 Опыта.
Всего опыта: 1940 из 10500.
Задание «Уничтожить опасного монстра» провалено!
— Я убедил ее вернуться назад… в могилу… Обещал, что это ненадолго, — Карл стоял в двери, тяжело опираясь о косяк.
— Мне жаль, что все так вышло.
— Марк прислал посыльного. Сказал, что если ты объявишься, то чтобы сразу шел в казармы. Ему приказали возглавить охоту.
— Охота завершена, — я решил не говорить ему про кинжал.
— Да… Спасибо тебе, Бес. Она — это все, что у меня осталось…
Произнес он это спокойно, ни единый мускул не дрогнул на лице. Но глаза блестят, а на левой щеке кровавый отпечаток детской ладошки. Да уж.
— Я достану лекарство, — слова. Но больше мне нечем помочь несчастному отцу.
— Я знаю, — кивает он.
— Там был третий, на дереве!
— Уже нет. Люди, присланные Маркусом, сняли его и увели.
Про то, что мне рассказал некромант, я тоже решил умолчать. Хватит с него на сегодня переживаний. Не задерживаясь в склепе дольше, чем необходимо, я отправился в город, в казармы.
— Ну как там, все в порядке? — дознаватель встретил меня у главного входа. Он всматривался в мое лицо, словно пытался отыскать ответы на какие-то не заданные вопросы.
Киваю.
— Мы взяли третьего из тех, кто ее потревожил. Можешь присутствовать на допросе, если хочешь, — он развернулся и вошел в здание.
Вот только допрос так и не состоялся. Возле камеры толкались вооруженный стражники и дознаватели, было шумно. А там, за решеткой, в окружении пяти уголовников лежало тело с выпученным языком.
— Что стряслось? — раздвигая плечами коллег, пробился к месту преступления Карл.
— Арестованные утверждают, что он вдруг захрипел, схватился за горло и рухнул на пол.
— Яд?
— Похоже на то. Кто доставлял сегодня пищу?
— Кастус, вот только время еще не пришло, так что это не еда. Здесь что-то другое.
— Он совал что-нибудь в рот? С ним кто-то разговаривал? — повернулся дознаватель к арестованным.
— Нет, офицер, никого не было. И он ничего такого не делал. Стоял себе стоял, а потом вдруг захрипит. Я рядом стоял… — отозвался один из заключенных. Одет он был опрятно, небольшая бородка выглядела ухоженной, руки были чистые, холеные.
— Кто такой?
— Так это… Цирюльник я! С Медного переулка. Со вчерашнего вечера тут сижу.
Карл вошел в камеру, обыскал тело, зачем-то заглянул покойному в рот, недовольно сморщился. Отряхнул руки и, выйдя, подозвал одного из стражников:
— Спирита позвали?
— Конечно, сразу же! И некроманта тоже…
— От колдуна пользы здесь не будет, у него язык разложился. И какой яд на такое способен, мы тоже знаем. Значит, не далее как полчаса назад кто-то уколол несчастного отравленной иглой. И это случилось уже после задержания… Тебя как звать?
— Квентин, господин дознаватель!
— Вот что, Квентин. Через десять минут давай этих пятерых ко мне, по одному. Хорошо?
— Будет сделано, господин дознаватель!
Поманив меня пальцем, Маркус вышел и мы направились в его кабинет.
— Его явно убрали, чтобы не сболтнул лишнего. Этот яд мы называем «висельником»: одной крохотной капли, попавшей в кровь достаточно, чтобы жертва сама себе откусила язык и задохнулась. Работать начинает через 20–30 минут после заражения, так что примерное время мы знаем.
— Он мог сделать это сам.
— Рядовая шестерка-медвежатник укололся «висельником», чтобы не сдать своего нанимателя? Поверь, есть куда более приятные способы покончить с собой. Да и людям его сорта куда проще заложить всех подряд, лишь бы выйти сухим из воды.
Открыв дверь, сыскарь посторонился, пропуская меня вперед.
— Конечно, это мог быть кто-то из наших. Подкупить можно кого угодна. Но все визиты записаны в журнале: кто, когда, зачем. Поэтому сперва рассмотрим самую простую версию: это сделал один из сокамерников. Причем тот, кто оказался там не позднее, чем несколько часов назад, когда мы взяли этого медвежатника. Таких всего трое, но я потребовал всех.
— Зачем нужен я?
— Во-первых, ты страшный, буду их тобой запугивать. Ты только стой, молчи, да глаз с них не своди. Ну, можешь еще облизнуться пару раз да порычать маленько. А во-вторых, у убийцы где-то по-прежнему спрятана игла с «висельником». А на тебя яд не подействует. Разве что язык… Но ты с этим как-нибудь справишься, опыт у тебя есть, — он весело подмигнул, а мне вдруг захотелось проверить на нем, как работает «Игла Инквизитора».
— Они не сознаются.
— У них не будет выбора. Вот, смотри, — с этими словами он достал из стола темный пузырек, — Это эликсир правды. Достаточно пары капель, и чистосердечное признание гарантировано. Дорогущая штука, но и «висельник» тоже не предназначен для того, чтобы затыкать рты обычным гробокопателям. Нет, они явно что-то искали на кладбище… И мне очень хочется узнать, что именно и для кого.
Одновременно он взял один из нескольких прозрачных стаканов, стоявших на столе, и капнул на донышко две капли из пузырька. Едва он это сделал, как за дверью раздался голос Квентина:
— Я тут это… привел! Как вы и просили, господин дознаватель.
— Давай, только по одному! — повернулся ко мне и быстро прошептал, — Смотри в оба. От эликсира есть противоядие, но от него язык зеленеет. Намек понятен?
В дальнейшем допрос проходил по одной схеме: стражник вводил подозреваемого, Марк предлагал ему присесть, наливал воды в оба стакана, отпивал сам и предлагал второй стакан задержанному. А потом начинал задавать вопросы: почему оказался за решеткой, как ухитрился попасться, почему убил несчастного медвежатника, кто дал иглу с «висельником»… Потом подозреваемого уводили, дознаватель выливал воду, снова капал эликсир правды на дно пустого стакана и требовал привести следующего.
Работал он мастерски, вел себя дружелюбно, непринужденно, отвлекая беседой на посторонние темы, к месту вставляя шутки про воров и стражу. А стоял за спиной дознавателя, урчал и грозно таращился, внимательно заглядывая во рты подозреваемым. Но все было впустую: никто так и не признался, и языки у всех были нормального цвета.
Одновременно я устраивал свою проверку с помощью «Слова Истины» и специально выученного по такому поводу «Чувства вины», но тоже безрезультатно. И лишь когда появился последний подозреваемый, я вздрогнул: виновен! Словно едва заметная багровая аура окружала вошедшего.
Я подошел к Марку и стиснул его плечо надеясь, что тот понял знак.
— Имя?
— Маттиас Ромлек. Цирюльник я.
— Как оказались у нас?
— Случайно же. За окном телега прогрохотала, ну я и порезал его чуток… Тишку то есть, соседа своего. Он каждый четверг ко мне ходит, бриться. А жена его как в окно увидала, что Тиша в крови весь и я над ним с бритвой, так стражу и кликнула… Там порез хоть и глубокий, да не опасный.
Я проверил цвет его языка: нормальный.
— Давно сидите?
— Так с самого утра. Он же ко мне перед работой забегает, каждый четверг…
— Это Тишка дал вам «висельника»?
— Чего? — непонимающе уставился цирюльник на Маркуса.
— Откуда у вас яд? Почему вы убили сокамерника? Кто еще замешан во всем этом?
— Не убивал я его, и не знаю ничего про яд! — испуганно замахал руками Ромлек.
Что-то не сходилось. Или молитва могла ошибиться? Исходя из названия, она показывала эмоциональный оттенок вины за содеянное у жертвы…
— Тогда почему считаете себя виновным? — вмешался я.
— Я… я рядом стоял, когда он на пол рухнул. Даже не нагнулся, чтобы помочь…
Я схватил стакан и сунул в руки цирюльника. Тот сперва в ужасе отшатнулся, но потом взял его и жадно отпил. Рукавом вытер мокрые губы.
— Вы свободны, — кивком отпустил его Марк.
Последний подозреваемый ушел. Я уселся на освободившийся стул и, глядя в глаза Маркусу, отпил большой глоток и облизнул губы, не ощущая на них влаги. Собственно, вообще ничего не чувствуя. Снова отпил.
Машинально, дознаватель тоже протянул руку и взял стакан. Посмотрел на меня:
— Ничего. Все оказались пустышками, — вынес он вердикт.
— Странно. На вкус как обычная вода, — я показал стакан, из которого до этого пил Ромлек.
— На вкус эликсир распознать невозможно. На цвет и запах — тоже, — отмахнулся Марк.
— Тогда почему вы не приняли противоядие? Вы пили из тех же стаканов…
— Я профессионал. И пил только из одного стакана. Разумеется, в который не подливал эликсир. Стоп. А как ты узнал?
— Язык. Не зеленый.
— Говорю же — у меня наметанный глаз на такое дело. Я бы ни за что не перепутал…
Он умолк на полуслове и посмотрел на стакан, который держал в руке и из которого только что сделал пару глотков. Ему вовсе не хотелось пить, но перед ним сидел зомби и с напускным удовольствием утолял несуществующую жажду. И машинально, дознаватель повторил за ним. Выпил воду из стакана, который я подменил в тот момент, когда предлагал цирюльнику воды.
— Проклятье, — вздохнул он.
Человек, который якобы по велению городских властей приказал мне убить «жуткого монстра». Тот, кто не просто знал историю Рианны и Карла, но и непосредственно принимал в ней участие на правах друга. Работник Тайной Канцелярии, знающий толк в интригах и сокрытии тайн, и поддерживающий тесные связи с криминальным миром. Достаточно тесные, чтобы нанять тройку медвежатников и отправить их на кладбище, подразнить упырицу…
Тот, кто прислал своих людей снять с дерева последнего живого свидетеля, о существовании которого не мог знать. Кто отказался от помощи некроманта, заинтересованного в том, чтобы Рианна была «жива». И тот, чья аура сейчас мерцала зловещим багрянцем под моим «Чувством вины».
— Старший дознаватель Маркус Оливьери. Зачем вам нужна смерть дочери вашего друга?
